Ствол пистолета сильнее уперся в затылок Малко.
– Заводи, – повторил бандит.
Малко поехал со скоростью черепахи. Внутри ангар был освещен прожекторами. В глубине возвышался гигантский пресс. Автокран остановился перед ним, опустил остов машины на платформу и отъехал. Раздался оглушительный скрежет, взметнулся сноп искр, пол содрогнулся. Пресс пополз вверх, оставив на платформе железную лепешку толщиной сантиметров в пятьдесят.
Автокран подцепил ее крюком и дал задний ход, освободив платформу.
Малко утер вспотевший лоб. Какая страшная смерть...
Взревел мотор, и еще один автокран остановился возле «кадиллака» Малко. Из кабины вышли двое рабочих и двинулись к машине, неся толстые цепи, оканчивающиеся крюками. Они прикрепили их к передней части машины. Раздался свисток; цепи натянулись. Передние колеса оторвались от земли и приподнялись сантиметров на десять. Машина замерла.
Банни Капистрано, нажав на ручку, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Убийца, не сводя с Малко дула пистолета, последовал его примеру. Он остался стоять рядом с машиной, держа Малко на мушке: переднее стекло было опущено.
– Не пытайся вылезти, – угрожающе произнес он.
Звякнули цепи, и крюки были прикреплены сзади. Еще свисток – и эти цепи тоже натянулись. Заскрипели тросы. «Кадиллак» оторвался от земли. Автокран развернулся, и машина, сделав в воздухе грациозный арабеск, с размаху приземлились на платформу пресса. Вокруг поднимались струйки пара. Оглушенный толчком, Малко скорчился на сиденье. Он старался не думать, но не мог отвести взгляд от рабочего в очках сварщика, нажимавшего кнопки на пульте управления прессом. Повернув голову, он увидел метрах в пяти Банни Капистрано и его телохранителя. Дуло кольта 38 калибра по-прежнему смотрело на Малко. Пухлые губы Банни расплылись в зловещей улыбке.
Старый мафиозо что-то крикнул, но слов Малко не разобрал. Взметнулся клуб пара и раздался жуткий скрежет сминаемого металла. Малко втянул голову в плечи. Пресс на сей раз опускался медленно, постепенно. Ветровое стекло хрустнуло и разлетелось на кусочки, осыпав Малко осколками. За ним треснули и боковые стекла. Крыша с ужасающим скрежетом стала опускаться. Малко соскользнул на пол и изо всех сил ударил плечом в дверцу. Плечо пронзила острая боль. Дверца была заклинена! Несколько секунд Малко не, оставлял отчаянных попыток открыть ее. Сердце бешено колотилось в его груди. Крыша уже коснулась головы. Это был конец. Пресс неумолимо полз вниз. С сухим треском переломился пополам руль, зажатый клаксон испустил пронзительный вой. Малко, прижавшись к сиденью, считал секунды. Вдруг до его сознания дошло, что крыша больше не опускается. Только клаксон продолжал оглушительно завывать. Все было засыпано битым стеклом.
Кто-то сорвал переднюю дверцу снаружи. Рабочий, сдвинув очки сварщика на лоб, со смехом глядел на Малко.
– Вылезайте, – крикнул он. – А то вам не поздоровится!..
Малко выбрался из машины на четвереньках. От унижения, ярости и запоздалого страха его колотила дрожь. Он поднялся на ноги и, отряхнувшись, спрыгнул с платформы. В тот же миг пресс снова пополз вниз. С оглушительными хлопками лопнули все четыре шины, и «кадиллак» смяло в лепешку.
Малко повернулся к Банни Капистрано. Старый мафиозо, не дав ему прийти в себя, ткнул в него сигарой.
– Кто вам велел здесь рыскать? Эта сволочь Джон Гейл? – прошипел он.
Малко не ответил. Теперь ему больше ничего не было страшно. Голос Банни стал более угрожающим, хотя, казалось, дальше уже некуда.
– В следующий раз, – продолжал он, – я вас так не выпущу. Оставьте Тони в покое. Джо вас отвезет.
Гигантский «кадиллак» старого мафиозо въехал в ангар. За рулем сидел убийца в темных очках. Малко с наслаждением опустился на мягкие подушки заднего сиденья. Не говоря ни слова, Джо довез его до автострады № 91. Съехав на обочину, он обернулся. Вдали мерцали огни Лас-Вегаса.
– Выходи, – сказал Джо: – Пойдешь пешком. Каких-нибудь десять миль.
Малко не двинулся с места. В тот же миг в руке убийцы блеснул кольт.
– Что до меня, я оставил бы тебя там, – буркнул он. – И не пытайся задавать вопросы кому бы то ни было в Вегасе. Банни шепнул словечко кому надо.
Не отвечая, Малко открыл дверцу и вышел. «Кадиллак» тут же развернулся и поехал в обратном направлении. Воздух был теплый.
В ушах у Малко все еще стоял скрежет металла. Он медленно шел по обочине, содрогаясь от бессильной злости и унижения. Любезный Джон Гейл и милейший Дэвид Уайз, попросту говоря, послали его на заклание. Ну уж нет, теперь у него с Банни Капистрано свои счеты! Он подумал, как, должно быть, тревожится Синтия, что его все еще нет.
Так или иначе, в одном он теперь был уверен: тела Тони Капистрано нет и не было в могиле на «Мемориал Гарденс».
Сзади приближался грузовик. Малко встал в свете фар и замахал рукой. Даже не притормозив, машина едва не сбила его.
Злой на весь свет, Малко снова зашагал к далеким огням «Стрипа». Банни Капистрано дорого заплатит ему за эту ночную прогулку!
Глава 10
Майк Рабле слез с велосипеда и завел его в тесный холл под неодобрительным взглядом швейцара. Ладно бы еще его старенький поломанный «форд-эдсель», стоявший у пожарного крана, хотя и он действовал на нервы. Но велосипед! Если бы Майк не был связан с «крутыми ребятами», швейцар дал бы ему хорошего пинка и заставил убрать это чудовище.
Заднее сиденье «эдселя» было завалено папками и газетными вырезками. Тут же были сложены рубашки, причем к воротничку каждой был прикреплен ярлычок, указывающий, сколько времени Майк Рабле ее носил. Таким образом адвокат изрядно экономил на химчистке и прачечной.
С тех пор как Майк отказался от квартиры, он жил частично в конторе, частично в старой машине. Когда «форд» был еще на ходу, он иногда даже спал в нем, остановившись где-нибудь в пустыне.
Майк Рабле был патологически скуп. Даже зарабатывай он сто тысяч долларов в месяц – что было вполне возможно, – он жил бы точно так же.
Он втащил велосипед в лифт и, поднявшись на четвертый этаж, поставил его на лестничной площадке, прикрепив цепью к вбитому в стену крюку. Велосипед служил ему для поездок на небольшие расстояния в районе «Стрипа». Сам того не подозревая, Майк был пионером борьбы за чистоту окружающей среды. Открыв три замка, он вошел в свою контору, состоявшую из двух маленьких комнат. Здесь царил привычный беспорядок, повсюду висели костюмы, валялись папки и ящики с карточками. Майк сам стирал белье в туалетной комнате, примыкавшей к его кабинету. Он снял пиджак. Уже давно он носил только вещи, подаренные друзьями, – вот и еще экономия. Поэтому пиджак был ему немного великоват.
Он небрежно отстегнул скрепки, служившие ему запонками, и закатал рукава усеянной жирными пятнами рубашки. Затем нашел кусочек липкой ленты и закрепил сломанную дужку очков.
Та, кого он ждал, запаздывала. Чтобы скоротать время, он решил немного почитать и открыл сложнейший трактат по экономике. Майк обладал умом, близким к гениальности. Не будь он таким оригиналом, его ждала бы большая карьера. Но он брался только за дела, которые были ему по душе.
Погрузившись в чтение, Майк едва услышал звонок. Он поднялся и пошел открывать.
– Привет, дядюшка Майк!
Сэнди Джонс обнажила в улыбке все свои ослепительные зубки. На ней были туфли на высоченных каблуках, выгодно подчеркивающие ее длинные, мускулистые ноги, и облегающее, как перчатка, платье из тонкого джерси. Не говоря ни слова, Майк привел ее к себе. Сэнди потерлась о его брюшко, вызывающе прогнувшись.
– Подожди минутку, – сказала она. – Дай, я положу сумочку.
Майк Рабле задышал чаще. Он повернул Сэнди, прижал ее к письменному столу и запустил руку под ее короткое платье. У него вырвалось что-то похожее на довольное хрюканье: под платьем ничего не было. Она между тем тоже не бездельничала: тонкие пальцы с чересчур длинными ногтями уже нащупали язычок молнии его брюк. Майк Рабле сразу, же грубо овладел ею.
Сэнди Джонс негромко вскрикнула:
– Осторожней!
Привстав на цыпочки, опершись руками о край стола и запрокинув голову, Сэнди зажмурилась от удовольствия. Ее возбуждение росло с каждой секундой. Майк ускорил темп. Сэнди застонала:
– Мне больно!
Он задвигался чуть медленнее, а она попыталась раскрыться еще шире. Майк был всегда готов заниматься любовью. В первый раз он просто-напросто изнасиловал Сэнди в кухне виллы Банни Капистрано. Ей было так больно, что она поклялась себе больше никогда и близко не подпускать этого жеребца. Но потом, когда Банни охладел к ней, она поневоле все чаще вспоминала о неутомимом любовнике и наконец сама пришла к Майку. И еще не раз приходила на «экспресс-сеансы» вроде сегодняшнего. В тот миг, когда она почувствовала, как ее захлестывает волна наслаждения, Майк внезапно отстранился.
– О-о! – разочарованно протянула Сэнди.
Без единого слова Майк повернул ее к себе лицом и вновь овладел ею. Сэнди задвигала бедрами ему навстречу, сопровождая свои движения стонами и бранными словами, совершенно счастливая. Это была простая душа. Совокупления к обоюдному удовольствию и без особых проблем были самыми приятными минутами в ее жизни.
Распаляясь все сильнее, Майк опрокинул Сэнди на письменный стол, прямо на ворох бумаг и старых газет. Обливаясь потом, он тяжело дышал, живот его ходил ходуном. Сэнди было на все наплевать: она ничего не чувствовала, кроме восхитительной боли в глубинах своего тела. Уже близился привычный, но всегда упоительный взрыв. Она вцепилась руками в край стола, чтобы не соскользнуть от толчков на пол, и закричала:
– Еще! Не останавливайся! Не останавливайся!
Остановиться Майк и не мог. Сэнди кричала, как ей показалось, бесконечно долго, затем перевела дыхание, вскочила и встряхнулась. Грим на ее лице размазался, ресницы потекли. Она скрылась в туалетной комнате и вернулась пять минут спустя, свежая, как розовый бутон, и невинная, как школьница. Лишь под глазами у нее залегли темные круги.
Она целомудренно подставила Майку Рабле свеженакрашенные губки, и адвокат едва коснулся их.
– Пока, дядюшка Майк. Я пошла играть в гольф.
Банни Капистрано сам настоял, чтобы она выучилась играть в гольф. Это позволяло ей ежедневно наносить визиты Майку. Он был идеальным любовником. Они нигде не бывали вместе, он не был ревнив, а в плане секса был выше всяких похвал.
Майк проводил ее до дверей, еще раз запустил руку под тонкое платье и нащупал трусики. Сэнди вновь превратилась в порядочную девушку. Когда дверь за ней закрылась, Майк опустился в продавленное кресло, перебирая в памяти пережитые минуты.
Сэнди была лучшей любовницей из всех, кого он когда-либо знал. За полгода связи ему ни разу не пришлось даже угостить ее чашечкой кофе. Его скаредная натура ликовала. Впрочем, Сэнди и не просила у него ничего, кроме удовлетворения. А что до этого, тут он был всегда готов. Иногда вечерами он ставил свою машину на огромной стоянке у «Дюн» и ждал, надеясь, что Сэнди удастся улизнуть на четверть часа с какого-нибудь коктейля. Она прибегала, запыхавшись, и прямо в машине усаживалась на него верхом. Случалось, что на ней ничего не было под роскошным платьем из парчи, и это удесятеряло наслаждение Майка.
Кроме того, они встречались в конторе Майка: секретарши у него не было. Они заключали друг друга в объятия прямо на потертом ковре, устилавшем пол, или на старом продавленном диване. И почти никогда не разговаривали.
Старея, Майк придавал все больше значения сексу. Он никогда не был женат, да и не стремился к этому, но... Передохнув, он принялся спокойно прибирать в кабинете и составлять повестку для одного из своих клиентов – владельца ресторана. Тот не платил ему, зато даром кормил до отвала.
От внезапного звонка в дверь Майк вздрогнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31