Они поужинали в креольском ресторане; это было невкусно, не говоря уже об адском шуме, но молодая женщина была, казалось, в отличном настроении.
— Может, пойдем потанцуем? — предложила она.
— Почему бы нет? — согласился Малко.
Они оказались в дискотеке «Бумажная луна» на 23-й улице близ М-стрит. Большой ангар с парашютами на потолке, сумасшедшей звуковой системой и огромным баром, к которому прилепились несколько десятков пьяниц. Много иранцев.
Едва заслышав «бит» Майкла Джексона, Джессика сбросила пальто. Под ним оказался сверхсексапильный оранжевый костюм с очень длинным жакетом, застегнутым до самой шеи и облегавшим ее, как перчатка; он гармонировал с мини-мини-юбкой, едва доходившей до середины бедра... Она стала, как безумная, извиваться на площадке в двух метрах от Малко.
От жары она очень скоро расстегнула свой «панцирь», под которым обнаружился черный кружевной корсаж, а под ним были отлично видны ее пышные груди. Черные чулки с блестками, подчеркивающими линии ее ног, делали ее еще более сексуальной. Джессика продолжала танцевать, пока звучал рок, остановившись, только чтобы выпить рюмку «Куантро» в баре.
Малко успокоился только во время первого медленного танца, когда она с каким-то новым чувством прижалась к нему.
— Мне жарко, — сказала она.
Она прилипла к Малко, как школьница, решившая довести до крайнего возбуждения свою первую жертву... Но только это была женщина, и ее пышные формы оказывали сногсшибательное действие. Кроме того, она, выпятив свой лобок, прекрасно имитировала акт любви... Он встретился с ней взглядом и увидел лишь тревожный блеск в ее черных зрачках. Она развлекалась или действительно хотела его?
С полуоткрытым ртом, выпятив зад, прижавшись к нему грудью, Джессика стала другим человеком. Она извивалась с безупречным искусством до тех пор, пока уже не могла не замечать состояния своего кавалера.
Малко, доведенный до белого каления этими ее маневрами, приподнял ее лицо и поцеловал. Она тут же ответила на его поцелуй сладким, пахнувшим ликером, неистовым поцелуем, еще сильнее прижавшись к нему всем телом, казалось, не замечая, что пальцы Малко перебирают черное кружево. Он нашел ее затвердевший сосок и стал слегка перекатывать его между пальцами. Джессика издала стон и резко остановилась. Его язык исполнял безумную сарабанду у нее во рту, он ощущал трепетание ее живота, ее пальцы сжимали его затылок. Если бы музыка не смолкла, она бы, возможно, кончила... Она удовольствовалась тем, что бросилась к бару за второй рюмкой ликера, дав попробовать его. Малко. Джессика танцевала еще более часа. В слишком коротком медленном танце она продемонстрировала такие же превосходные способности.
Под ледяным ветром, не охладившим пыл Малко, они поднялись по М-стрит. Едва оказавшись в «понтиаке», он осмелился сунуть руку под оранжевую мини-юбку, обнаружив, что Джессика, учитывая длину своей юбки, носит чулки без подвязок. Он очень быстро добрался до кожи, а еще выше было то, о чем он мечтал. Джессика дернулась и отодвинулась.
— Оставьте меня, — умоляла она, стараясь убрать пальцы, шарившие между нейлоном и кожей.
Малко добрался до того, что искал, и она с резким стоном вздрогнула всем телом. Он был уверен, что через несколько секунд она кончит.
Пока они поднимались по Фоксхоллу, его рука, затаившись между бедрами Джессики, активно продолжала свою работу. Джессика, откинув назад голову, вяло сопротивлялась. Подъехав сзади к ее дому, он остановил машину и взялся за Джессику всерьез. Она подскочила.
— Вы с ума сошли! Нас увидят!
Она доплелась до гостиной, вставила лазерный диск в аудиосистему «Акай» и рухнула на диван. Малко бросился на нее, и Джессика его оттолкнула.
— Я должна поспать, возвращайтесь к себе! Увидимся завтра.
Даже циклон не заставил бы его уйти... Но Джессика встала, блестя глазами, и протянула ему руку, желая увлечь к дверям.
— Идите!
Своей мини-юбкой, едва прикрывающей лобок, черным корсажем, облегавшим ее полную грудь, красными пухлыми губами она невероятно возбуждала. Малко захотелось изнасиловать ее. Он прислонил ее к стене, неистово целуя, и, как солдафон, скользнул рукой под «мини», продолжив то, что начал в машине. У Джессики это вызвало дрожь в ногах... Она извивалась и отбивалась от него. Он оторвал ее от стены и бросил на диван. Мини-юбка задралась на бедра, приоткрыв белые кружевные трусики. Глаза у Джессики были безумные.
— Нет, нет, не хочу! — умоляла она.
Не слушая ее, Малко высвободил свой напряженный член. Сначала она оттолкнула его, затем он лег на нее, и, к его удивлению, ему удалось слегка коснуться намокшего атласа трусиков. Джессика резко дернулась и схватила его член всей рукой, чтобы не дать ему достичь цели. Вне себя от бешенства, Малко обеими руками спустил кружевной треугольник через полные бедра, оставив его висеть на одной лодыжке. Затем, скользнув коленом между ее длинными полными ляжками, он надавил, постепенно раздвигая их и, наконец, устроился на ней!
— Нет!
Скромная шифровальщица с безумными глазами, растрепанными волосами, багровыми щеками напоминала бешеную кобылицу. Член Малко коснулся ее лобка, и она взвыла от отчаяния. Ей в очередной раз удалось оттолкнуть его, но ее сопротивление ослабевало. Тогда одним движением она схватила его пенис в рот, засасывая, кусая, облизывая его, поднимая и опуская голову в изощренном оральном сексе, необузданном и совершенно неожиданном.
Малко не мог прийти в себя. Он немного успокоился, но ему бешено хотелось погрузиться в это чрево, чувствуя, что оно готово принять его. Он подождал, пока она прервется, опрокинул ее назад и навалился на нее. Снова его напряженный до предела член приблизился к влагалищу Джессики. Она умоляюще прошептала:
— Нет, нет, прошу вас, здесь моя дочь!
На какую-то долю секунды Малко остолбенел. Каковы бы ни были тайники баптистской души Джессики, он не представлял себе, какая может быть разница для ее дочери, спавшей наверху, между бешеным оральным сексом и столь же неистовым коитусом.
Кровь пульсировала в его члене, инстинкт пересилил все. Всей своей мощью он вонзился во влагалище Джессики.
Ее вопли чуть было не выбили его из седла. Открыв рот, Джессика просто кричала от удовольствия, вытаращив глаза. Непроизвольно ее руки на его затылке разжались, таз пришел в бешеное движение. Несколько мгновений спустя, извиваясь под ним, она умоляла:
— Глубже! Еще глубже!
Он погружался в нее до упора, как можно глубже, и каждое его движение сопровождалось криками Джессики. Ноги молодой женщины переплелись вокруг его ног, чтобы крепче зажать его, и ее лобок со все большей силой прижимался к нему. Когда Малко кончил в нее, она закричала, как одержимая, затем откинулась назад со слипшимися от пота черными волосами, в растерзанной блузке, с вытаращенными глазами.
— Мама!
Малко резко повернул голову. На них пристально смотрела маленькая белокурая девочка в ночной рубашке.
Глава 17
Джессика Хейз резко выпрямилась и в ужасе вскрикнула:
— Присцилла! Что ты здесь делаешь?
— Я услышала, что ты кричала, мама, — сказала девочка, — и подумала, что тебе приснилось что-то страшное...
— Нет же, все хорошо, — заверила ее Джессика. — Возвращайся к себе и спи.
Девочка покорно подчинилась. Как только она ушла, Джессика со вздохом снова легла.
— Вот почему я й не хотела заниматься любовью. Я себя знаю, я не умею это делать тихо.
— Дело сделано, — сказал Малки.
Некоторое время они лежали в объятиях друг друга, но его пыл не угас. Они снова начали распаляться, и на этот раз Джессика, освободившись от своей мини-юбки, оседлала Малко и с хриплым криком уселась на него.
Какое-то мгновение она почти не двигалась, закрыв глаза, нежно поглаживая себя, кусая губы, чтобы не кричать. Потом она опустила голову и попросила:
— Поласкай мне груди.
Они были налитые и тяжелые. Малко вцепился в них, тиская и истязая. Джессика стонала все громче и громче, колебания ее таза ускорялись. Обхватив ее груди ладонями, он стал очень сильно сжимать коричневые соски, одновременно приподнимая ее все выше и выше неистовыми движениями ягодиц. Он почувствовал, что она кончает, и из ее горла вырвался крик раненого зверя, напоминающий предсмертный хрип. Затем она рухнула на него, задыхающаяся и трепещущая. На сей раз девочка не появилась.
Через некоторое время Джессика пошла налить себе большой стакан коньяка «Гастон де Лагранж» и вернулась, согревая его между ладоней; ее рот все еще был припухшим от удовольствия.
— Я не очень часто занимаюсь любовью, — заметила она. — Иногда у меня возникает такое сильное желание, что я иду одна в «Виллар», чтобы подцепить кого-нибудь. Однако в последний момент всегда отступаю. Я боюсь СПИДа.
— Почему у тебя нет постоянного любовника?
Надув губы, она откинула назад черные волосы.
— Я трудный человек, вернее, требовательный. Я с трудом уживаюсь с мужчиной. И потом, Присцилла. Она очень ревнива.
Какая удивительная личность!.. Они еще немного поболтали, и Малко приготовился попрощаться:
— Мы завтра увидимся?
— Нет, — ответила она. — Завтрашний день я проведу с Присциллой.
— А в понедельник, на Арлингтонском кладбище?
— Мне это очень трудно, — сказала она. — У меня сумасшедшая работа. Это может возбудить подозрения. Ты не можешь обойтись без меня?
— Попытаюсь... — сказал Малко. — Но мы встретимся в «Вилларе» около шести.
Она проводила его и нежно шепнула:
— Не приходи слишком часто... У меня появятся дурные привычки.
* * *
Яркое солнце придавало газонам Арлингтонского кладбища почти веселый вид. Вновь появились посетители, затрудняя задачу Малко. Спрятавшись за огромным надгробием генерала Ли Гранта, он наблюдал за участком № 7. Милтон Брабек находился на автостоянке для посетителей, поддерживая связь с Малко с помощью зашифрованных сообщений по рации «Моторола». Они были вынуждены опасаться всех, даже ФБР.
Если их обнаружат, начнется расследование, которое может закончиться Бог знает чем...
Он посмотрел на часы: четверть второго. Если Уильям Нолан придет поклониться могиле сына в годовщину его смерти, он не заставит себя долго ждать. Он навел бинокль на ворота, и вскоре в поле его зрения появился черный «олдсмобиль» второго лица ЦРУ в сопровождении серого «доджа» прикрытия. Уильям Нолан вышел из машины и направился по Мак-Каллан Драйв. Благодаря биноклю, Малко не выпускал его из вида.
Церемония посещения могилы в точности повторила предыдущие. Американец постоял неподвижно несколько секунд, скрестив руки на груди, погрузившись в глубокую задумчивость, затем, наклонившись, чтобы сорвать немного мха, удалился медленными шагами.
Малко оглядел в бинокль окрестности. Ему показалось, что слева он заметил фигуру мужчины, прислонившегося к дереву около мемориала Дж. Ф. Кеннеди. Когда он снова посмотрел туда, фигура исчезла. Неужели за ним следили? От волнения он потратил несколько секунд, чтобы снова отыскать Уильяма Нолана, садившегося в машину, которая тут же отъехала.
Малко посмотрел на часы: кладбище закрывалось в половине шестого. Он решил остаться до закрытия. Еще точно не зная, на что он надеялся. Ему надо было прождать три с половиной часа. Его интересовала одна вещь: мужчина, вроде бы замеченный им около мемориала Кеннеди. Он медленно оглядел в бинокль огромное кладбище, но ничего не заметил.
А если его засекло ФБР? Возможно, оно следит за кладбищем, когда туда приезжает Уильям Нолан.
* * *
Было четыре часа дня, когда Малко заметил на параллельной аллее белый фургон, направляющийся на север. Это было редкостью на Арлингтонском кладбище, где было разрешено только движение служебного транспорта. Он машинально следил взглядом за фургоном, когда тот остановился перед большой стелой на углу Крук Уок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Может, пойдем потанцуем? — предложила она.
— Почему бы нет? — согласился Малко.
Они оказались в дискотеке «Бумажная луна» на 23-й улице близ М-стрит. Большой ангар с парашютами на потолке, сумасшедшей звуковой системой и огромным баром, к которому прилепились несколько десятков пьяниц. Много иранцев.
Едва заслышав «бит» Майкла Джексона, Джессика сбросила пальто. Под ним оказался сверхсексапильный оранжевый костюм с очень длинным жакетом, застегнутым до самой шеи и облегавшим ее, как перчатка; он гармонировал с мини-мини-юбкой, едва доходившей до середины бедра... Она стала, как безумная, извиваться на площадке в двух метрах от Малко.
От жары она очень скоро расстегнула свой «панцирь», под которым обнаружился черный кружевной корсаж, а под ним были отлично видны ее пышные груди. Черные чулки с блестками, подчеркивающими линии ее ног, делали ее еще более сексуальной. Джессика продолжала танцевать, пока звучал рок, остановившись, только чтобы выпить рюмку «Куантро» в баре.
Малко успокоился только во время первого медленного танца, когда она с каким-то новым чувством прижалась к нему.
— Мне жарко, — сказала она.
Она прилипла к Малко, как школьница, решившая довести до крайнего возбуждения свою первую жертву... Но только это была женщина, и ее пышные формы оказывали сногсшибательное действие. Кроме того, она, выпятив свой лобок, прекрасно имитировала акт любви... Он встретился с ней взглядом и увидел лишь тревожный блеск в ее черных зрачках. Она развлекалась или действительно хотела его?
С полуоткрытым ртом, выпятив зад, прижавшись к нему грудью, Джессика стала другим человеком. Она извивалась с безупречным искусством до тех пор, пока уже не могла не замечать состояния своего кавалера.
Малко, доведенный до белого каления этими ее маневрами, приподнял ее лицо и поцеловал. Она тут же ответила на его поцелуй сладким, пахнувшим ликером, неистовым поцелуем, еще сильнее прижавшись к нему всем телом, казалось, не замечая, что пальцы Малко перебирают черное кружево. Он нашел ее затвердевший сосок и стал слегка перекатывать его между пальцами. Джессика издала стон и резко остановилась. Его язык исполнял безумную сарабанду у нее во рту, он ощущал трепетание ее живота, ее пальцы сжимали его затылок. Если бы музыка не смолкла, она бы, возможно, кончила... Она удовольствовалась тем, что бросилась к бару за второй рюмкой ликера, дав попробовать его. Малко. Джессика танцевала еще более часа. В слишком коротком медленном танце она продемонстрировала такие же превосходные способности.
Под ледяным ветром, не охладившим пыл Малко, они поднялись по М-стрит. Едва оказавшись в «понтиаке», он осмелился сунуть руку под оранжевую мини-юбку, обнаружив, что Джессика, учитывая длину своей юбки, носит чулки без подвязок. Он очень быстро добрался до кожи, а еще выше было то, о чем он мечтал. Джессика дернулась и отодвинулась.
— Оставьте меня, — умоляла она, стараясь убрать пальцы, шарившие между нейлоном и кожей.
Малко добрался до того, что искал, и она с резким стоном вздрогнула всем телом. Он был уверен, что через несколько секунд она кончит.
Пока они поднимались по Фоксхоллу, его рука, затаившись между бедрами Джессики, активно продолжала свою работу. Джессика, откинув назад голову, вяло сопротивлялась. Подъехав сзади к ее дому, он остановил машину и взялся за Джессику всерьез. Она подскочила.
— Вы с ума сошли! Нас увидят!
Она доплелась до гостиной, вставила лазерный диск в аудиосистему «Акай» и рухнула на диван. Малко бросился на нее, и Джессика его оттолкнула.
— Я должна поспать, возвращайтесь к себе! Увидимся завтра.
Даже циклон не заставил бы его уйти... Но Джессика встала, блестя глазами, и протянула ему руку, желая увлечь к дверям.
— Идите!
Своей мини-юбкой, едва прикрывающей лобок, черным корсажем, облегавшим ее полную грудь, красными пухлыми губами она невероятно возбуждала. Малко захотелось изнасиловать ее. Он прислонил ее к стене, неистово целуя, и, как солдафон, скользнул рукой под «мини», продолжив то, что начал в машине. У Джессики это вызвало дрожь в ногах... Она извивалась и отбивалась от него. Он оторвал ее от стены и бросил на диван. Мини-юбка задралась на бедра, приоткрыв белые кружевные трусики. Глаза у Джессики были безумные.
— Нет, нет, не хочу! — умоляла она.
Не слушая ее, Малко высвободил свой напряженный член. Сначала она оттолкнула его, затем он лег на нее, и, к его удивлению, ему удалось слегка коснуться намокшего атласа трусиков. Джессика резко дернулась и схватила его член всей рукой, чтобы не дать ему достичь цели. Вне себя от бешенства, Малко обеими руками спустил кружевной треугольник через полные бедра, оставив его висеть на одной лодыжке. Затем, скользнув коленом между ее длинными полными ляжками, он надавил, постепенно раздвигая их и, наконец, устроился на ней!
— Нет!
Скромная шифровальщица с безумными глазами, растрепанными волосами, багровыми щеками напоминала бешеную кобылицу. Член Малко коснулся ее лобка, и она взвыла от отчаяния. Ей в очередной раз удалось оттолкнуть его, но ее сопротивление ослабевало. Тогда одним движением она схватила его пенис в рот, засасывая, кусая, облизывая его, поднимая и опуская голову в изощренном оральном сексе, необузданном и совершенно неожиданном.
Малко не мог прийти в себя. Он немного успокоился, но ему бешено хотелось погрузиться в это чрево, чувствуя, что оно готово принять его. Он подождал, пока она прервется, опрокинул ее назад и навалился на нее. Снова его напряженный до предела член приблизился к влагалищу Джессики. Она умоляюще прошептала:
— Нет, нет, прошу вас, здесь моя дочь!
На какую-то долю секунды Малко остолбенел. Каковы бы ни были тайники баптистской души Джессики, он не представлял себе, какая может быть разница для ее дочери, спавшей наверху, между бешеным оральным сексом и столь же неистовым коитусом.
Кровь пульсировала в его члене, инстинкт пересилил все. Всей своей мощью он вонзился во влагалище Джессики.
Ее вопли чуть было не выбили его из седла. Открыв рот, Джессика просто кричала от удовольствия, вытаращив глаза. Непроизвольно ее руки на его затылке разжались, таз пришел в бешеное движение. Несколько мгновений спустя, извиваясь под ним, она умоляла:
— Глубже! Еще глубже!
Он погружался в нее до упора, как можно глубже, и каждое его движение сопровождалось криками Джессики. Ноги молодой женщины переплелись вокруг его ног, чтобы крепче зажать его, и ее лобок со все большей силой прижимался к нему. Когда Малко кончил в нее, она закричала, как одержимая, затем откинулась назад со слипшимися от пота черными волосами, в растерзанной блузке, с вытаращенными глазами.
— Мама!
Малко резко повернул голову. На них пристально смотрела маленькая белокурая девочка в ночной рубашке.
Глава 17
Джессика Хейз резко выпрямилась и в ужасе вскрикнула:
— Присцилла! Что ты здесь делаешь?
— Я услышала, что ты кричала, мама, — сказала девочка, — и подумала, что тебе приснилось что-то страшное...
— Нет же, все хорошо, — заверила ее Джессика. — Возвращайся к себе и спи.
Девочка покорно подчинилась. Как только она ушла, Джессика со вздохом снова легла.
— Вот почему я й не хотела заниматься любовью. Я себя знаю, я не умею это делать тихо.
— Дело сделано, — сказал Малки.
Некоторое время они лежали в объятиях друг друга, но его пыл не угас. Они снова начали распаляться, и на этот раз Джессика, освободившись от своей мини-юбки, оседлала Малко и с хриплым криком уселась на него.
Какое-то мгновение она почти не двигалась, закрыв глаза, нежно поглаживая себя, кусая губы, чтобы не кричать. Потом она опустила голову и попросила:
— Поласкай мне груди.
Они были налитые и тяжелые. Малко вцепился в них, тиская и истязая. Джессика стонала все громче и громче, колебания ее таза ускорялись. Обхватив ее груди ладонями, он стал очень сильно сжимать коричневые соски, одновременно приподнимая ее все выше и выше неистовыми движениями ягодиц. Он почувствовал, что она кончает, и из ее горла вырвался крик раненого зверя, напоминающий предсмертный хрип. Затем она рухнула на него, задыхающаяся и трепещущая. На сей раз девочка не появилась.
Через некоторое время Джессика пошла налить себе большой стакан коньяка «Гастон де Лагранж» и вернулась, согревая его между ладоней; ее рот все еще был припухшим от удовольствия.
— Я не очень часто занимаюсь любовью, — заметила она. — Иногда у меня возникает такое сильное желание, что я иду одна в «Виллар», чтобы подцепить кого-нибудь. Однако в последний момент всегда отступаю. Я боюсь СПИДа.
— Почему у тебя нет постоянного любовника?
Надув губы, она откинула назад черные волосы.
— Я трудный человек, вернее, требовательный. Я с трудом уживаюсь с мужчиной. И потом, Присцилла. Она очень ревнива.
Какая удивительная личность!.. Они еще немного поболтали, и Малко приготовился попрощаться:
— Мы завтра увидимся?
— Нет, — ответила она. — Завтрашний день я проведу с Присциллой.
— А в понедельник, на Арлингтонском кладбище?
— Мне это очень трудно, — сказала она. — У меня сумасшедшая работа. Это может возбудить подозрения. Ты не можешь обойтись без меня?
— Попытаюсь... — сказал Малко. — Но мы встретимся в «Вилларе» около шести.
Она проводила его и нежно шепнула:
— Не приходи слишком часто... У меня появятся дурные привычки.
* * *
Яркое солнце придавало газонам Арлингтонского кладбища почти веселый вид. Вновь появились посетители, затрудняя задачу Малко. Спрятавшись за огромным надгробием генерала Ли Гранта, он наблюдал за участком № 7. Милтон Брабек находился на автостоянке для посетителей, поддерживая связь с Малко с помощью зашифрованных сообщений по рации «Моторола». Они были вынуждены опасаться всех, даже ФБР.
Если их обнаружат, начнется расследование, которое может закончиться Бог знает чем...
Он посмотрел на часы: четверть второго. Если Уильям Нолан придет поклониться могиле сына в годовщину его смерти, он не заставит себя долго ждать. Он навел бинокль на ворота, и вскоре в поле его зрения появился черный «олдсмобиль» второго лица ЦРУ в сопровождении серого «доджа» прикрытия. Уильям Нолан вышел из машины и направился по Мак-Каллан Драйв. Благодаря биноклю, Малко не выпускал его из вида.
Церемония посещения могилы в точности повторила предыдущие. Американец постоял неподвижно несколько секунд, скрестив руки на груди, погрузившись в глубокую задумчивость, затем, наклонившись, чтобы сорвать немного мха, удалился медленными шагами.
Малко оглядел в бинокль окрестности. Ему показалось, что слева он заметил фигуру мужчины, прислонившегося к дереву около мемориала Дж. Ф. Кеннеди. Когда он снова посмотрел туда, фигура исчезла. Неужели за ним следили? От волнения он потратил несколько секунд, чтобы снова отыскать Уильяма Нолана, садившегося в машину, которая тут же отъехала.
Малко посмотрел на часы: кладбище закрывалось в половине шестого. Он решил остаться до закрытия. Еще точно не зная, на что он надеялся. Ему надо было прождать три с половиной часа. Его интересовала одна вещь: мужчина, вроде бы замеченный им около мемориала Кеннеди. Он медленно оглядел в бинокль огромное кладбище, но ничего не заметил.
А если его засекло ФБР? Возможно, оно следит за кладбищем, когда туда приезжает Уильям Нолан.
* * *
Было четыре часа дня, когда Малко заметил на параллельной аллее белый фургон, направляющийся на север. Это было редкостью на Арлингтонском кладбище, где было разрешено только движение служебного транспорта. Он машинально следил взглядом за фургоном, когда тот остановился перед большой стелой на углу Крук Уок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31