Здесь выложена бесплатная электронная книга Деревенский детектив -. Деревенский детектив автора, которого зовут Липатов Виль Владимирович. В электронной библиотеке lib-detective.info можно скачать бесплатно книгу Деревенский детектив -. Деревенский детектив в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать онлайн электронную книгу: Липатов Виль Владимирович - Деревенский детектив -. Деревенский детектив без регистрации и без СМС
Размер книги Деревенский детектив -. Деревенский детектив в архиве равен: 422.36 KB
Деревенский детектив -
«Липатов В. В. Собрание сочинений: В 4-х т. Т. 2. Деревенский детектив. Еще до войны. Серая мышь / Худож. Ю. Бажанов.»: Молодая гвардия; Москва; 1983
Аннотация
«Деревенский детектив» - цикл повестей и рассказов об участковом уполномоченном Федоре Анискине.
Виль Владимирович Липатов
Деревенский детектив
Книга повестей и рассказов об участковом уполномоченном Федоре Анискине
ГЕНКА ПАЛЬЦЕВ, СЫН ДМИТРИЯ ПАЛЬЦЕВА
1
Милиционер Анискин считался самым толстым человеком в деревне. Директор маслозавода Черкашин весил сто пять килограммов, но участковый уполномоченный был на голову выше его, намного толще, хотя, сколько весит он, никто не знал, так как сам Анискин говорил: «А ты попробуй, взвешай меня!» Несмотря на полноту, участковый по деревне ходил быстро, особенно в прохладные дни, с людьми поговорить любил, а директора маслозавода Черкашина терпеть не мог.
В деревне Анискин работал бог знает сколько времени, в каком находился звании, жители не помнили - участковый раз в три года надевал форму, да и то тогда, когда ездил в район. Это объяснялось его грандиозной толщиной, и участковый говорил: «Если я буду каждый день форму носить, то мне никакой зарплаты не хватит!» Летом Анискин ходил в широких хлопчатобумажных штанах, в серой рубахе, распахнутой на седой волосатой груди, и в тапочках сорок шестого размера; в грязь он носил кирзовые сапоги, а зимой влезал в серые валенки, от которых его ноги действительно походили на слоновьи.
Когда участковый зимой шел в валенках вдоль деревни, то снежный скрип слышался от околицы до околицы, и деревенские женщины, прислушавшись, говорили: «Шесть часов времени, надо квашенку заводить!» Летом участковый поднимался в половине седьмого, и его путь по деревне отмечался запальным дыханием. С пяти-шести часов вечера до восьми участковый спал, а потом распивал чаи вприкуску: летом - во дворе, а зимой - в маленькой кухоньке, где на стенке висели цветные фотографии из «Огонька».
Жена участкового, наоборот, была худа, голос имела тихий и ровный, глаза монгольские и называлась, конечно, Глафирой. Она нигде не работала и потому считалась в деревне аристократкой, хотя никто и никогда не видел ее сидящей без дела - она с утра до вечера трудилась. Глафира содержала огород, разводила живность, собирала орехи, грибы и ягоды, но милицейский дом зажиточностью не славился - кроме самого Анискина и Глафиры, в нем всегда было несколько едоков, да приходилось посылать деньги то одному сыну, то второму, то дочери, так как детей участковый старался учить долго. Дети у Глафиры рождались легко, розовощекие и здоровые…
В лето 196… года приблизительный вес Анискина оценивался в сто двадцать килограммов - не больше и не меньше обычного. Так что душным июльским днем, часа в четыре пополудни, когда оставалось немного времени до спанья, участковый спокойно шел себе длинной улицей деревни и старался прижиматься к высокому обскому яру, чтобы лицо обдувал тенистый ветерок. Река текла мирно на север, кружились бакланы, скрипя уключинами, перебиралась на противоположную сторону лодка-завозня. Река была как река, небо как небо, а под яром, фыркая, точно лошади, купались ребятишки. Увидев на крутояре громадную фигуру Анискина, они загалдели пуще прежнего, принялись обливаться водой и бегать.
- Целый день сидят в воде, это надо же придумать! - остановясь, сказал участковый. - Это надо же придумать…
Прицыкнув пустым зубом, он достал из кармана носовой платок, внимательно посмотрел на него, подумал и, широко расставив ноги, нагнулся. Участковый поднял с земли кровавый обломочек кирпича, обмотал его платком и, по-бабьи размахнувшись, бросил сверток под яр.
- Намочите! - крикнул он ребятишкам. - У меня голова не чугунная…
Когда платок упал к воде и ребятишки наперебой бросились к нему, участковый неторопливо выложил руки на пузо, склонил голову на плечо и начал туда-сюда покручивать большими пальцами. Глаза у Анискина выкатились по-рачьи, шея исчезла, он медленно-медленно, точно его придерживали, обернулся к человеку, который стоял за его спиной.
- Ну? - тихо спросил Анискин. - Ну?
- Стою! - так же тихо ответил человек.
Ему было лет двадцать пять, были на нем клетчатая рубаха и брюки-галифе с сапогами, сидела на голове серая кепка, но весь - с головы до ног - он был не таким, каким должен быть человек в клетчатой ковбойке. Стекала с лица парня бледная унылость и хворь, из вырубленных худобой глазниц запально глядели иконные глаза невыразимой красоты. Но диво дивное, чудо великое начиналось ниже - немощную эту голову, тонкую ребячью шею подпирал могучий торс борца; неохватные ширились плечи, выпирала могучая грудь, стояли канцелярскими тумбами короткие ноги, а на голых руках - неизвестно для чего, неизвестно почему - вспыхивали и гасли блестящие от пота мускулы. Жило тело парня отдельно от головы, принадлежали голова и тело разным людям. «Ну и ну! - тихо подумал Анискин.
- Ну, как две капельки воды похож на своего отца Митрия! Ну и ну!»
- Чудной ты, Генка! - тоскливо прицыкнув зубом, сказал участковый. - Лицо у тебя ангельское, а тело волчье…
- Разве я в том виноватый, - жалобно ответил Генка. - Разве это моя вина…
- Должно быть, виноватый, - задумчиво сказал Анискин. - Был бы невиноватый, я с тобой по такой жаре не валандался бы.
Покручивая пальцами на пузе, участковый блестящими глазами смотрел на Обь, затаенно покряхтывая, и река отражалась в глазах - расплавленная на солнце вода и лодка на ней, старый осокорь на крутояре, пологая излучина и ребятишки, что, карабкаясь руками и ногами по желтой глине, уже поднимались наверх. Первым вскочил на кромку земли самый бойкий и веселый из них, с мокрым платком в руке бросился к участковому и закричал восторженно:
- Намочил, намочил, дядя Анискин!
Но участковый еще несколько секунд стоял неподвижно, набычив шею и расставив ноги. Мальчишка с платком притих, согнав с лица улыбку, пошел к участковому на заскорузлых пальцах мокрых ног. Мальчишка осторожно потрогал его за выставленный локоть, подняв голову, заглянул участковому в лицо, и, расцепив руки, Анискин одну из них положил на плечо парнишки.
- Ах, Виталька ты, Виталька Пирогов, - сказал участковый. - Виталька ты Пирогов, Ванюшки Пирогова сын…
Потом Анискин выпрямился, приняв от мальчишки платок, сухо сказал:
- Ты, Виталька, вали купаться, а ты, Генка, завяжи платок сзади… Мне-то не видать!
Генка - парень в ковбойке и в сапогах, - дыша осторожно и запально, завязал платок на затылке участкового, отошел в сторонку и опять притих, так как Анискин блаженно зажмурился и зябко повел плечами. С плохо выжатого платка вода текла на широкий нос участкового, струилась по груди, заросшей седыми волосами, стекала на траву.
- Господи! - простонал Анискин. - Как хорошо-то!
В платке с четырьмя узелками походил участковый на восточного первобытного бога.
- Вы бы искупались! - сказал Генка.
- Сам купайся!
И опять спокойно, по-слоновьи нелепо переставляя ноги, пошел по улице участковый - глядел в землю мрачно, думал тяжело и напряженно, заметно сутулился, хотя при грандиозной толщине сутулым, конечно, не был. Не поздоровавшись, а только чуточку шевельнув бровями, он миновал деда Крылова, с палкой сидящего на лавочке, не поглядел на окна колхозной конторы, не улыбнулся женщине, которая с полными ведрами шла навстречу. Безмолвно и грозно прошел участковый через половину деревни к тому дому, где находилась милицейская комната. Возле калитки Анискин остановился, запустив руку меж досками, чтобы открыть вертушку, замер.
- Ну, на какой хрен, Генка, ты есть такой? - тоскливо спросил он. - Вот на что ты есть такой, Генка?
Было так тихо, как может быть на краю деревни, где сразу за домами начинаются луг, кедрачи и мелкие березы, что уступами поднимаются к кладбищу; где к последнему дому подбегает веселый ельник, деревья которого похожи на воинов в монгольских остроконечных шапках, а желтые шишки горят чешуйками на кольчугах.
- Пройдем! - тихо сказал участковый. - Пройдем!
Зайдя в темноватую комнату, Анискин приказал Генке встать у дверей, сам сел на табуретку и выложил на стол пудовые руки, сплошь покрытые светлыми волосами. Несколько мгновений участковый сидел неподвижно, затем по-милицейски выкатил глаза и с придыханием произнес:
- А?!
- Мне бы три дня пересидеть, - сказал Генка. - Мне бы только пересидеть до парохода вниз… Три дня!
- У тебя губа не дура, Генка, - подумав, ответил участковый. - Конечно, в понедельник придет «Пролетарий», так тебе и остается два дня, чтобы на нем смыться… У тебя губа не дура! - повторил он и вдруг оглушительно крикнул: - Садись! Садись, страма!
Вторая табуретка стояла в углу, и, заметив ее, Генка пошел садиться - шиворот-навыворот ступали звериные ноги, непонятно замедленно плыла литая спина, сама собой, отдельно от туловища, двигалась к табуретке голова. Плавными, округлыми были все движения Генки, а сев, он изящными движениями положил руки на колени, по-детски вздохнул и посмотрел на участкового преданными, ласковыми, сияющими глазами. Он так посмотрел на Анискина, что участковый поежился, как от холодной воды, и печально сказал:
- Истинный ты бандит, Генка… Через всю кабинету прошел, а ни одна половица не скрипнула.
Голодные, сновали по стенам милицейской комнаты черные тараканы; их было много, очень много, но в обычные дни участковый Анискин на тараканов внимания не обращал, а только извинялся за них перед посетителями и улыбался при этом. Сегодня же на тараканье царство участковый посмотрел зло, прищурился колюче, хотя по-прежнему всматривался в самого себя. Что-то в себе самом пытался разглядеть Анискин, но не мог и от этого страдальчески морщился.
- Ты бы рассказал, Генка, чего набедокурил? - вдруг вежливо спросил участковый. - Только ты уж не ври, касатик, а?
- Ой, мама родная, - обливаясь ласковой влагой, проникновенно прошептал Генка, - да когда я вам врал, дядя Анискин, да когда это было со мной, чтобы я вам врал…
- Всегда! - ласково ответил Анискин. - Всегда, родной!
- Ой, да неверно, да неверно! Я, может, когда по мелочам что и врал, а по-большому я завсегда правду говорил, так как скрытности во мне сроду не было, такой я от родной моей милой мамочки прирожденный, что на вранье не способный и во всем перед вами, дядя Анискин, открытый…
Генка Пальцев пел да пел, помаргивал да помаргивал библейскими ресницами, а участковый Анискин все дальше и дальше уходил от него. Вот уж совсем далеко-далеко дрожал заупокойный голосок Генки, застилались туманом его слова; частой, как бы комариной сеткой весь покрылся он - уже не с Генкиного лица стекали бледность и хворь, не его тело и голова жили отдельно друг от друга, а Генкин отец - Дмитрий Пальцев - сидел в темной милицейской комнате. Он сидел, смотрел на Анискина глазами русской богородицы и под участковым вдруг покачнулась табуретка, уплыл из-под ног пол… Пахнуло сырой прелью оврага, ударила в зрачки большая зеленая звезда; ударила, кольнула, и пошел звон по голове, как по пустой церкви перебор колоколов; заболел под левым соском звездчатый шрам, и в запахе пороха давил на ладонь сгусток крови, что текла в зеленый луч звезды…
- Тихо, тихо… - шепотом сказал Анискин и сделал рукой такое движение, точно хотел убрать с лица несуществующую паутину. - Тихо…
Они молчали минуту. Потом участковый спросил:
- Что ты сделал на хуторе, Генка?
- Бочата снял с парикмахерши, - ответил Генка. - Золотые…
- Ну!
- Она запищала, дядя Анискин, - еле слышно сказал Генка, - тогда я ее немного придушил…
- Насмерть?
- Ой, да наверное, как вы можете подумать такое, дядя Анискин, зверь я или человек, чего бы я стал ее насмерть из-за часов-то… Вы всегда что-нибудь придумаете, дядя Анискин, такое придумаете, что даже подумать страшно, не то что выговорить, прямо обидно мне на все это…
Генка пел все тише, паузы между словами делал все длиннее и понемногу вытягивал ноги, распластываясь на табуретке.
Хотелось бы, чтобы книга-детектив Деревенский детектив -. Деревенский детектив автора Липатов Виль Владимирович понравилась бы вам!
Если так окажется, то вы можете порекомендовать книгу Деревенский детектив -. Деревенский детектив своим друзьям, проставив ссылку на эту страницу с детективом: Липатов Виль Владимирович - Деревенский детектив -. Деревенский детектив.
Ключевые слова страницы: Деревенский детектив -. Деревенский детектив; Липатов Виль Владимирович, скачать, бесплатно, читать, книга, детектив, криминал, электронная, онлайн