Но, с другой стороны, было бы неинтересно, если бы люди были одинаковыми.
Он заехал в гостиницу у подножья горы, затем в один из близлежащих домов, а уж после этого фургон выехал на шоссе, и я оглянулся через левое плечо на долину, но высокая изгородь закрывала весь вид. Одному Богу известно, через какие болота и топи я, должно быть, прошагал. От моих ботинок в машине натекла целая лужа воды.
Мы свернули направо, прямо на проезд к Килмарту.
– Смотрите-ка, не один вы тут ранняя пташка, – сказал он, когда показался дом. – Одно из двух: либо миссис Коллинз приехала так рано из Полкерриса, либо у вас гости.
Я увидел бьюик с открытым багажником, до верха набитым вещами. Сигнал гудел без перерыва, и два мальчика, держа над головой плащи, бежали через сад по ступенькам к дому.
Я не мог поверить своим глазам, но вскоре с тоской понял неотвратимость судьбы.
– Это не миссис Коллинз, – сказал я, – это моя жена и дети. Они приехали из Лондона – вероятно, всю ночь провели в пути.
Глава десятая
Проехать к черному ходу мимо гаража было невозможно. Почтальон, улыбаясь во весь рот, остановил машину и открыл мне дверцу, к тому же дети меня все равно уже увидели и махали мне руками.
– Спасибо, что подвезли, – сказал я ему, – правда, я не совсем готов к торжественному приему.
Я взял письмо, которое он мне протянул, пошел навстречу своей судьбе.
– Хай, Дик! – закричали мальчики, сбегая по ступенькам. – Мы тебе звонили, звонили, а ты все не отвечал. Мама ужасно сердится.
– И я тоже. Я вас не ждал сегодня.
– Это сюрприз, – сказал Тедди. – Мама думала, что так будет интереснее. Микки спал на заднем сиденье всю дорогу, а я нет. Я был штурманом.
Машина перестала сигналить. Из бьюика вылезла Вита, одетая, как всегда, безукоризненно хоть сейчас на Лонг-Айленд. У нее была новая прическа: то ли завивка помельче, то ли еще что-то – в общем неплохо, правда, лицо из-за этого казалось полнее.
Лучшая форма защиты – нападение, решил я. Ну что ж, приступим.
– Ей-богу, – начал я. – Надо же предупреждать!
– Я не виновата, – сказала она. – Это все мальчики – просто извели меня. Во всем вини их.
Мы поцеловались, а затем, отстранившись немного, стали настороженно разглядывать друг друга, точно боксеры на ринге, выбирающие удобный момент, чтобы нанести обманный удар.
– И сколько же времени вы здесь торчите? – спросил я.
– Почти полчаса. Обошли все кругом, но так и не смогли попасть в дом. Мальчики уже отчаялись дозвониться и даже пробовали бросать в окно комки земли. А в чем дело? Ты промок до нитки.
– Просто я очень рано проснулся и пошел прогуляться, – сказал я.
– Что? В такой дождь? Ты, наверное, спятил. Да ты посмотри на себя: брюки порваны, на пиджаке дыра. – Она схватила меня за руку, а мальчики подбежали к нам и стояли, вытаращив глаза. Вита засмеялась. – Откуда это ты в таком виде? – спросила она.
Я отстранился от нее.
– Послушай, – сказал я, – давай лучше разгружать вещи. Но здесь не место: парадная дверь заперта. Садись в машину, надо объехать вокруг – к черному ходу.
Мы с мальчиками пошли вперед, а она следовала за нами в машине. Когда мы подошли к черному ходу, я вдруг вспомнил, что дверь закрыта изнутри: я ведь выходил из дома через дворик-патио.
– Подожди здесь, – сказал я, – сейчас открою дверь.
Вместе с мальчиками, которые неотступно следовали за мной, я обошел вокруг и проник во двор. Дверь в котельную была распахнута настежь – через нее, видимо, я и вышел, следуя за Роджером и остальными заговорщиками. Я все время уговаривал себя не волноваться и, главное, ничего не путать. Если в голове начнется путаница со временем, я пропал.
– Какой старый, смешной двор! А что в нем делают? – спросил Микки.
– Сидят и загорают, – ответил я. – Когда солнце выглянет.
– На месте профессора Лейна я бы устроил здесь бассейн, – сказал Тедди.
Они потопали за мной в дом, и через старую кухню мы вышли к черному ходу. Я отпер дверь. Вита уже нетерпеливо ждала снаружи.
– Входи, не стой под дождем, – сказал я. – А мы с мальчиками пока перетащим вещи.
– Сначала покажи дом, – произнесла она мрачно. – Вещи подождут. Я хочу сама все осмотреть. Только не говори, что вот это – кухня.
– Конечно, нет, – сказал я. – Когда-то здесь в подвале была кухня, но ею давно уже не пользуются.
Все дело в том, что я не собирался показывать им дом с этой стороны. Начало было явно неудачным. Если бы они приехали в понедельник, все было бы в полном порядке: я встречал бы их на крыльце у главного входа, шторы были бы раздвинуты, окна открыты. Но неугомонные мальчишки уже мчались по лестнице наверх.
– А где наша комната? – кричали они. – Где мы будем спать?
О Боже, молил я, дай мне терпения. Я повергнулся к Вите, с улыбкой наблюдавшей за мной.
– Извини, дорогая, – начал я, – но, честно говоря…
– Честно говоря – что? – спросила она. – Я сгораю от любопытства не меньше их. Что ты так нервничаешь?
Она еще спрашивает! Я вдруг совершенно бессознательно подумал, что Роджер, если бы он показывал Изольде Карминоу какую-нибудь усадьбу, справился бы с этим намного лучше, чем я сейчас.
– Нет, ничего, – сказал я, – пошли…
Первое, что заметила Вита, войдя в настоящую кухню, это остатки моего ужина. На углу стола стояла грязная сковорода, на тарелке недоеденная яичница с колбасой. Везде горел свет.
– О Господи! – воскликнула она. – Ты сам себе готовил завтрак перед тем как отправиться на прогулку? Это что-то новенькое.
– Я хотел есть, – сказал я. – Не обращай внимания на беспорядок. Миссис Коллинз все уберет. Идем дальше.
Я быстро прошел вперед и повел ее в музыкальный салон – там раздвинул шторы, поднял жалюзи, – затем через холл, в малую столовую, оттуда – в библиотеку. Но piесе dе resistаnсе – вид на залив из окна – мне показать не удалось: все было скрыто завесой моросящего дождя.
– В хорошую погоду все выглядит гораздо лучше, – заверил я.
– Здесь очень мило, – сказала Вита. – Не думала, что у твоего профессора такой хороший вкус. Правда, было бы лучше, если бы диван стоял у стены, а на том, что у окна, лежали бы подушечки. Но это легко исправить.
– Ну вот, на первом этаже – все, – сказал я. – Пошли наверх.
Я чувствовал себя словно агент по недвижимости, который изо всех сил старается всучить съемщикам малопригодное жилье. Мальчики уже взбежали вверх по лестнице и перекликались друг с другом, проносясь через комнаты. Мы с Витой поднялись следом. Все в этом доме уже изменилось! Тишина и покой покинули его. Не осталось ничего от того, что связывало меня с Магнусом; с его родителями – в не столь уж давние времена моего студенчества – и с Роджером Килмертом шесть столетий назад. Теперь так будет всегда.
Экскурсия по второму этажу завершилась, и: началась работа по выгрузке многочисленного багажа. Было уже почти половина девятого, когда наконец мы закончили, и на велосипеде подъехала миссис Коллинз. Сердечно поприветствовав Виту и мальчиков, она приступила к своим обязанностям. Все удалились в кухню. Я пошел наверх и налил воды в ванну: сейчас бы лечь и утопиться!
Приблизительно через полчаса в спальню вошла Вита.
– Ее сам Бог послал, не иначе, – сказала она. – Мне ничего не придется делать: она превосходно со всем справляется. И возраст подходящий – ей, вероятно, не меньше шестидесяти. Наконец я могу вздохнуть свободно.
– Вздохнуть свободно? Ты о чем? – спросил я из ванной.
– Когда ты так упорно пытался удержать нас в Лондоне, я уже вообразила нечто юное и кокетливое, – сказала она и вошла в ванную, как раз когда я вытирался.
– Я ни на йоту не верю твоему профессору, но по крайней мере теперь мне ясно, что дело не в прислуге. Ну а сейчас, когда ты такой чистый, можешь еще разок поцеловать меня, а потом наполни мне ванну. Я чуть жива – семь часов за рулем!
Я и сам, но в другом смысле, был мертв для того мира, в котором жила она. Да, я мог механически двигаться и слышал, будто сквозь сон, как она сняла с себя одежду, бросила ее на кровать, надела халат, расставила на туалетном столике все свои кремы и лосьоны – и попутно болтала без умолку: о дороге, о том, как она провела день в Лондоне и какие события происходили в Нью-Йорке, о делах ее брата, и о многом другом, что и составляло, в сущности, ее жизнь, нашу жизнь. Но ко мне все это не имело никакого отношения. Что-то вроде музыкального фона, если тихонько включить радио. Я хотел вернуть ощущение прошедшей ночи: кромешная тьма, ветер с долины, шум прибоя под горой, где стоял дом Полпи, глаза Изольды, когда она смотрела на Бодругана из окна экипажа…
– …но даже если они все-таки сольются в одну компанию, то, во-первых, это произойдет не раньше осени и, во-вторых, никак не повлияет на твою работу.
– Да, конечно.
Я отвечал машинально – просто реагировал на интонации ее голоса. Но внезапно она обернулась: на лице у нее была маска из крема, на голове – тюрбан.
– Ты меня совсем не слушаешь! – сказала она.
Ее тон заставил меня сосредоточиться.
– Почему? – возразил я.
– Хорошо, тогда о чем я только что говорила? – с вызовом спросила она.
Я вынимал из шкафа в спальне свои вещи, чтобы освободить место для ее тряпок.
– Ты что-то говорила о фирме твоего брата, – ответил я, – о слиянии компаний. Извини, дорогая, я сейчас уйду и не буду тебе больше мешать.
Она выхватила из моих рук вешалку, на которой висел мой лучший летний костюм, и швырнула ее на пол.
– Я вовсе не хочу, чтобы ты уходил! – крикнула она, и ее голос достиг той тональности, которой я так боялся. – Я хочу, чтобы ты был здесь и внимательно меня слушал, а не стоял как истукан. Что с тобой происходит? У меня такое ощущение, будто я разговариваю с пришельцем, из другого мира.
Если бы она знала, как она права! Я понимал, что бессмысленно отражать ее атаку. Нужно было смириться и терпеливо ждать, когда ее совершенно справедливый гнев пройдет сам собой.
– Дорогая, – сказал я, опускаясь на кровать и усаживая ее рядом, – давай постараемся не омрачать этот день. Ты устала, и я устал. Если мы начнем ссориться, мы еще больше устанем и испортим настроение мальчикам. Если я рассеян и невнимателен, это все только из-за переутомления. У меня была бессонница, и я решил прогуляться сегодня утром, а в результате я не только не пришел в себя, но, кажется, еще больше раскис.
– Потому что надо быть полным идиотом, чтоб согласиться… Ты должен был наперед знать… А кстати, почему у тебя бессонница?
– Все, хватит! Давай прекратим, ладно?
Я встал с постели, захватил с собой сколько мог своего белья и, толкнув дверь ногой, вышел в гардеробную. Она осталась в спальне. Я слышал, как она выключила воду и залезла в ванну, при этом раздался громкий плеск – вода явно перелилась через край.
Прошло несколько часов. Вита не появлялась, Я тихо приоткрыл дверь в спальню – она лежала в кровати и крепко спала. Тогда я снова закрыл дверь и отправился вниз обедать с мальчиками. Они болтали без остановки: мои «да» и «посмотрим» их вполне устраивали. Без Виты они были очень непритязательны. Дождь лил не переставая, и о крикете или пляже не могло быть и речи. Поэтому я повез их в Фауи и там дал им насладиться вволю: накормил мороженым, мятными леденцами, накупил вестернов в ярких обложках и картинок-загадок.
Около четырех дождь прекратился, и на небе сквозь серую пелену едва проглядывало тусклое солнце, но мальчикам и этого было достаточно – они бросились к городскому причалу и потребовали боевого крещения на море. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, к тому же и я сам был непрочь оттянуть возвращение домой, и поэтому нанял маленькую лодку с подвесным мотором, и мы, тарахтя, прокатились по заливу. Лодка прыгала на волнах, мальчики хватали в воде все, что попадалось под руку, и мы все вымокли с головы до ног.
Домой мы вернулись около шести, и ребята сразу уселись пить чай со всевозможными сладостями, которые приготовила для них заботливая миссис Коллинз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Он заехал в гостиницу у подножья горы, затем в один из близлежащих домов, а уж после этого фургон выехал на шоссе, и я оглянулся через левое плечо на долину, но высокая изгородь закрывала весь вид. Одному Богу известно, через какие болота и топи я, должно быть, прошагал. От моих ботинок в машине натекла целая лужа воды.
Мы свернули направо, прямо на проезд к Килмарту.
– Смотрите-ка, не один вы тут ранняя пташка, – сказал он, когда показался дом. – Одно из двух: либо миссис Коллинз приехала так рано из Полкерриса, либо у вас гости.
Я увидел бьюик с открытым багажником, до верха набитым вещами. Сигнал гудел без перерыва, и два мальчика, держа над головой плащи, бежали через сад по ступенькам к дому.
Я не мог поверить своим глазам, но вскоре с тоской понял неотвратимость судьбы.
– Это не миссис Коллинз, – сказал я, – это моя жена и дети. Они приехали из Лондона – вероятно, всю ночь провели в пути.
Глава десятая
Проехать к черному ходу мимо гаража было невозможно. Почтальон, улыбаясь во весь рот, остановил машину и открыл мне дверцу, к тому же дети меня все равно уже увидели и махали мне руками.
– Спасибо, что подвезли, – сказал я ему, – правда, я не совсем готов к торжественному приему.
Я взял письмо, которое он мне протянул, пошел навстречу своей судьбе.
– Хай, Дик! – закричали мальчики, сбегая по ступенькам. – Мы тебе звонили, звонили, а ты все не отвечал. Мама ужасно сердится.
– И я тоже. Я вас не ждал сегодня.
– Это сюрприз, – сказал Тедди. – Мама думала, что так будет интереснее. Микки спал на заднем сиденье всю дорогу, а я нет. Я был штурманом.
Машина перестала сигналить. Из бьюика вылезла Вита, одетая, как всегда, безукоризненно хоть сейчас на Лонг-Айленд. У нее была новая прическа: то ли завивка помельче, то ли еще что-то – в общем неплохо, правда, лицо из-за этого казалось полнее.
Лучшая форма защиты – нападение, решил я. Ну что ж, приступим.
– Ей-богу, – начал я. – Надо же предупреждать!
– Я не виновата, – сказала она. – Это все мальчики – просто извели меня. Во всем вини их.
Мы поцеловались, а затем, отстранившись немного, стали настороженно разглядывать друг друга, точно боксеры на ринге, выбирающие удобный момент, чтобы нанести обманный удар.
– И сколько же времени вы здесь торчите? – спросил я.
– Почти полчаса. Обошли все кругом, но так и не смогли попасть в дом. Мальчики уже отчаялись дозвониться и даже пробовали бросать в окно комки земли. А в чем дело? Ты промок до нитки.
– Просто я очень рано проснулся и пошел прогуляться, – сказал я.
– Что? В такой дождь? Ты, наверное, спятил. Да ты посмотри на себя: брюки порваны, на пиджаке дыра. – Она схватила меня за руку, а мальчики подбежали к нам и стояли, вытаращив глаза. Вита засмеялась. – Откуда это ты в таком виде? – спросила она.
Я отстранился от нее.
– Послушай, – сказал я, – давай лучше разгружать вещи. Но здесь не место: парадная дверь заперта. Садись в машину, надо объехать вокруг – к черному ходу.
Мы с мальчиками пошли вперед, а она следовала за нами в машине. Когда мы подошли к черному ходу, я вдруг вспомнил, что дверь закрыта изнутри: я ведь выходил из дома через дворик-патио.
– Подожди здесь, – сказал я, – сейчас открою дверь.
Вместе с мальчиками, которые неотступно следовали за мной, я обошел вокруг и проник во двор. Дверь в котельную была распахнута настежь – через нее, видимо, я и вышел, следуя за Роджером и остальными заговорщиками. Я все время уговаривал себя не волноваться и, главное, ничего не путать. Если в голове начнется путаница со временем, я пропал.
– Какой старый, смешной двор! А что в нем делают? – спросил Микки.
– Сидят и загорают, – ответил я. – Когда солнце выглянет.
– На месте профессора Лейна я бы устроил здесь бассейн, – сказал Тедди.
Они потопали за мной в дом, и через старую кухню мы вышли к черному ходу. Я отпер дверь. Вита уже нетерпеливо ждала снаружи.
– Входи, не стой под дождем, – сказал я. – А мы с мальчиками пока перетащим вещи.
– Сначала покажи дом, – произнесла она мрачно. – Вещи подождут. Я хочу сама все осмотреть. Только не говори, что вот это – кухня.
– Конечно, нет, – сказал я. – Когда-то здесь в подвале была кухня, но ею давно уже не пользуются.
Все дело в том, что я не собирался показывать им дом с этой стороны. Начало было явно неудачным. Если бы они приехали в понедельник, все было бы в полном порядке: я встречал бы их на крыльце у главного входа, шторы были бы раздвинуты, окна открыты. Но неугомонные мальчишки уже мчались по лестнице наверх.
– А где наша комната? – кричали они. – Где мы будем спать?
О Боже, молил я, дай мне терпения. Я повергнулся к Вите, с улыбкой наблюдавшей за мной.
– Извини, дорогая, – начал я, – но, честно говоря…
– Честно говоря – что? – спросила она. – Я сгораю от любопытства не меньше их. Что ты так нервничаешь?
Она еще спрашивает! Я вдруг совершенно бессознательно подумал, что Роджер, если бы он показывал Изольде Карминоу какую-нибудь усадьбу, справился бы с этим намного лучше, чем я сейчас.
– Нет, ничего, – сказал я, – пошли…
Первое, что заметила Вита, войдя в настоящую кухню, это остатки моего ужина. На углу стола стояла грязная сковорода, на тарелке недоеденная яичница с колбасой. Везде горел свет.
– О Господи! – воскликнула она. – Ты сам себе готовил завтрак перед тем как отправиться на прогулку? Это что-то новенькое.
– Я хотел есть, – сказал я. – Не обращай внимания на беспорядок. Миссис Коллинз все уберет. Идем дальше.
Я быстро прошел вперед и повел ее в музыкальный салон – там раздвинул шторы, поднял жалюзи, – затем через холл, в малую столовую, оттуда – в библиотеку. Но piесе dе resistаnсе – вид на залив из окна – мне показать не удалось: все было скрыто завесой моросящего дождя.
– В хорошую погоду все выглядит гораздо лучше, – заверил я.
– Здесь очень мило, – сказала Вита. – Не думала, что у твоего профессора такой хороший вкус. Правда, было бы лучше, если бы диван стоял у стены, а на том, что у окна, лежали бы подушечки. Но это легко исправить.
– Ну вот, на первом этаже – все, – сказал я. – Пошли наверх.
Я чувствовал себя словно агент по недвижимости, который изо всех сил старается всучить съемщикам малопригодное жилье. Мальчики уже взбежали вверх по лестнице и перекликались друг с другом, проносясь через комнаты. Мы с Витой поднялись следом. Все в этом доме уже изменилось! Тишина и покой покинули его. Не осталось ничего от того, что связывало меня с Магнусом; с его родителями – в не столь уж давние времена моего студенчества – и с Роджером Килмертом шесть столетий назад. Теперь так будет всегда.
Экскурсия по второму этажу завершилась, и: началась работа по выгрузке многочисленного багажа. Было уже почти половина девятого, когда наконец мы закончили, и на велосипеде подъехала миссис Коллинз. Сердечно поприветствовав Виту и мальчиков, она приступила к своим обязанностям. Все удалились в кухню. Я пошел наверх и налил воды в ванну: сейчас бы лечь и утопиться!
Приблизительно через полчаса в спальню вошла Вита.
– Ее сам Бог послал, не иначе, – сказала она. – Мне ничего не придется делать: она превосходно со всем справляется. И возраст подходящий – ей, вероятно, не меньше шестидесяти. Наконец я могу вздохнуть свободно.
– Вздохнуть свободно? Ты о чем? – спросил я из ванной.
– Когда ты так упорно пытался удержать нас в Лондоне, я уже вообразила нечто юное и кокетливое, – сказала она и вошла в ванную, как раз когда я вытирался.
– Я ни на йоту не верю твоему профессору, но по крайней мере теперь мне ясно, что дело не в прислуге. Ну а сейчас, когда ты такой чистый, можешь еще разок поцеловать меня, а потом наполни мне ванну. Я чуть жива – семь часов за рулем!
Я и сам, но в другом смысле, был мертв для того мира, в котором жила она. Да, я мог механически двигаться и слышал, будто сквозь сон, как она сняла с себя одежду, бросила ее на кровать, надела халат, расставила на туалетном столике все свои кремы и лосьоны – и попутно болтала без умолку: о дороге, о том, как она провела день в Лондоне и какие события происходили в Нью-Йорке, о делах ее брата, и о многом другом, что и составляло, в сущности, ее жизнь, нашу жизнь. Но ко мне все это не имело никакого отношения. Что-то вроде музыкального фона, если тихонько включить радио. Я хотел вернуть ощущение прошедшей ночи: кромешная тьма, ветер с долины, шум прибоя под горой, где стоял дом Полпи, глаза Изольды, когда она смотрела на Бодругана из окна экипажа…
– …но даже если они все-таки сольются в одну компанию, то, во-первых, это произойдет не раньше осени и, во-вторых, никак не повлияет на твою работу.
– Да, конечно.
Я отвечал машинально – просто реагировал на интонации ее голоса. Но внезапно она обернулась: на лице у нее была маска из крема, на голове – тюрбан.
– Ты меня совсем не слушаешь! – сказала она.
Ее тон заставил меня сосредоточиться.
– Почему? – возразил я.
– Хорошо, тогда о чем я только что говорила? – с вызовом спросила она.
Я вынимал из шкафа в спальне свои вещи, чтобы освободить место для ее тряпок.
– Ты что-то говорила о фирме твоего брата, – ответил я, – о слиянии компаний. Извини, дорогая, я сейчас уйду и не буду тебе больше мешать.
Она выхватила из моих рук вешалку, на которой висел мой лучший летний костюм, и швырнула ее на пол.
– Я вовсе не хочу, чтобы ты уходил! – крикнула она, и ее голос достиг той тональности, которой я так боялся. – Я хочу, чтобы ты был здесь и внимательно меня слушал, а не стоял как истукан. Что с тобой происходит? У меня такое ощущение, будто я разговариваю с пришельцем, из другого мира.
Если бы она знала, как она права! Я понимал, что бессмысленно отражать ее атаку. Нужно было смириться и терпеливо ждать, когда ее совершенно справедливый гнев пройдет сам собой.
– Дорогая, – сказал я, опускаясь на кровать и усаживая ее рядом, – давай постараемся не омрачать этот день. Ты устала, и я устал. Если мы начнем ссориться, мы еще больше устанем и испортим настроение мальчикам. Если я рассеян и невнимателен, это все только из-за переутомления. У меня была бессонница, и я решил прогуляться сегодня утром, а в результате я не только не пришел в себя, но, кажется, еще больше раскис.
– Потому что надо быть полным идиотом, чтоб согласиться… Ты должен был наперед знать… А кстати, почему у тебя бессонница?
– Все, хватит! Давай прекратим, ладно?
Я встал с постели, захватил с собой сколько мог своего белья и, толкнув дверь ногой, вышел в гардеробную. Она осталась в спальне. Я слышал, как она выключила воду и залезла в ванну, при этом раздался громкий плеск – вода явно перелилась через край.
Прошло несколько часов. Вита не появлялась, Я тихо приоткрыл дверь в спальню – она лежала в кровати и крепко спала. Тогда я снова закрыл дверь и отправился вниз обедать с мальчиками. Они болтали без остановки: мои «да» и «посмотрим» их вполне устраивали. Без Виты они были очень непритязательны. Дождь лил не переставая, и о крикете или пляже не могло быть и речи. Поэтому я повез их в Фауи и там дал им насладиться вволю: накормил мороженым, мятными леденцами, накупил вестернов в ярких обложках и картинок-загадок.
Около четырех дождь прекратился, и на небе сквозь серую пелену едва проглядывало тусклое солнце, но мальчикам и этого было достаточно – они бросились к городскому причалу и потребовали боевого крещения на море. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, к тому же и я сам был непрочь оттянуть возвращение домой, и поэтому нанял маленькую лодку с подвесным мотором, и мы, тарахтя, прокатились по заливу. Лодка прыгала на волнах, мальчики хватали в воде все, что попадалось под руку, и мы все вымокли с головы до ног.
Домой мы вернулись около шести, и ребята сразу уселись пить чай со всевозможными сладостями, которые приготовила для них заботливая миссис Коллинз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56