Скажем, что сопротивлялся. И вообще, пора с ним кончать. Ты все еще хочешь, чтобы он подписал эту чертову бумагу?
— Мне она нужна. Так что помолчи и предоставь это мне.
Одно только мне было неясно: где они намеревались меня прикончить? Это «когда мы его привезем» наводило на мысль, что они собираются разделаться со мной вне полицейского участка. Убийство в камере вызвало бы ненужные разговоры.
Третий голос произнес:
— Может, он притворяется и все слушает?
— Ну и что? — удивился Карвер. — Кому он расскажет? — Потом его ботинки проскрипели по цементному полу. — Сейчас проверим.
Я постарался расслабиться. «Кишка» негромко просвистела в воздухе и хлестнула меня по щеке. Я прикусил внутреннюю сторону нижней губы, чтобы не вскрикнуть, и безвольно уронил подбородок обратно на грудь.
Его ботинки проскрипели обратно, когда он удалялся от меня со словами:
— Черт бы его побрал! Не скоро еще он придет в себя. Шеф, Мак, пойдем попьем кофейку.
Вот так! Перерыв на кофепитие. Я слышал, как открылась и закрылась дверь, но меня ведь так просто не проведешь, и я не шевелился еще пять минут. Когда я открыл глаза, они нагло ухмылялись мне в лицо. Ну, братец, и умник же ты!
Карвер нашел это очень смешным и хохотал пару минут. Шеф шепнул что-то типу по имени Мак, и тот вышел. Вернулся он с несколькими листами бумаги с отпечатанным на машинке текстом. Шеф полиции Турмонд протянул их мне и спросил:
— Ты готов подписать?
Заговорив, я почувствовал корочку засохшей крови на губе:
— Что-то не врублюсь никак. Почему бы вам не подделать мою подпись, как вы подделали подпись Эмметта Дэйна? К чему вам все эти трудности?
— Тебе и незачем врубаться. Просто подпиши, и все. Ты готов?
— Ага, как никогда.
Шеф не был уверен, означало ли это «да» или «нет». Я, видно, настолько повредился головкой, что надеялся дать им прикурить, как только мои руки окажутся свободными от наручников.
Мак зашел за мою спину и снял наручники. Я подумал: «Сейчас!» И мысленно усмехнулся: «Ну, парень, смешной же ты!» Говорят: пока живешь, надеешься. Во мне оставалось гораздо больше жизни, чем надежды. Да и жизни почти не осталось, если по-честному. В руках Карвера не было ничего кроме проклятой «кишки», но, бросив беглый взгляд через плечо, я увидел револьвер в руке Мака. Когда я вытащил руки из отверстий в спинке стула и пошевелил ими, разгоняя кровь, шеф полиции протянул мне бумаги, прикрепленные скрепкой к картонке, и авторучку. Теперь я был вооружен и смогу обрызгать их чернилами.
Взяв признание левой рукой, я взглянул на шефа:
— Мне кажется, здесь есть небольшие ошибки. Написано, что признание сделано добровольно, без всякого принуждения. К тому же говорится, что я убил...
Я и не заметил, как Карвер шагнул ко мне, увидел только взмах «кишки» и поднырнул под нее — она просвистела над моей головой. По инерции Карвер согнулся прямо передо мной, и его мясистое лицо оказалось достаточно близок, чтобы я мог достать его. Ненависть и боль вспыхнули во мне одновременно, и я замахнулся правой рукой, уронив ручку на пол.
Напряженно вытянув пальцы, я резко бросил руку от груди в сторону и вверх, метя ладонью в его лицо, но он быстро отпрянул, и моя ладонь угодила по его плечу. Я ринулся было за ним, намереваясь врезать ему как следует. Однако дальше намерения дело не пошло — я не смог подняться над стулом даже на дюйм. Не знаю, что случилось. Я вдруг почувствовал, как что-то твердое обрушилось на мой затылок, и все померкло перед моими глазами. Потом послышался звук лопнувшей шины, и, когда все перестало крутиться вокруг, я заключил, что Карвер снова вмазал мне своей любимой «кишкой».
— Сукин сын, — пробормотал я.
Он рассмеялся, а я заметил, что обронил «признание». Шеф полиции подобрал его и протянул мне, и я подписался: «Клайд Барон». Шеф врезал мне, Карвер «погладил» меня своей «кишкой», и даже Мак внес свою лепту. Я отключился. Позже, как мне показалось, прошло немало времени, они снова стали задавать мне вопросы, и я был счастлив ответить на них. Мои кисти опять были заведены за спинку стула и скованы наручниками. На большинство вопросов я отвечал честно, но несколько раз слукавил. Со временем они рассекут туфту, но меня уже ничто не колышет.
Наконец Турмонд спросил:
— А куда делась девица Лэйн?
Говорить было немного больно, ибо у меня была рассечена губа. Парни в конце концов решили, что не будет иметь никакого значения, если у меня на теле останутся следы избиения.
— Ну, мы свалили из ресторана «У Лэнни» и укрылись в мотеле «Каньон» на Уэстерли-Драйв. Она осталась там, но сейчас вы ее уже не найдете. Я предупредил ее, что с ней случится, если она попадет в ваши лапы. Так что вам ее не отыскать.
— Мы найдем ее.
Я взглянул на шефа:
— Ничего не получится, Турмонд. Не так уж много в округе продажных копов вроде вас.
— Заткни пасть, Скотт, если не хочешь ее потерять.
— Неужели все копы Сиклиффа погрязли в дерьме, как вы трое?
— Только мы трое, Скотт. Тебе мало? — поинтересовался Карвер.
А шеф сказал:
— Скотт, послушай, где твоя фотокамера?
— Какая фотокамера?
— Не строй из себя идиота! — Турмонд сжал губы и повернулся к Карверу: — Еще одна его подлянка, и я оставлю тебя с ним наедине на полчаса, о'кей?
Карверу это понравилось, а Турмонд пояснил мне:
— Пока ты был в отключке, сюда позвонил парень из «Стар» и спросил, с чем мы тебя прихватили и была ли у тебя фотокамера. Какого черта он спрашивал бы о ней?
Хотел бы сам знать ответ на этот вопрос. Только Бетти знала, что я собираюсь воспользоваться «лейкой». По словам Турмонда, звонил мужчина, однако шеф мог сказать, так, чтобы запутать меня.
— Ты меня озадачил, — ответил я — Верно, у меня была фотокамера, но я думал, что никто не знал о ней.
— Зачем она тебе понадобилась? И что ты делал в офисе Гордона?
— Я прихватил «лейку», чтобы сфотографировать фальшивое завещание, которое сфабриковали вы с Бароном, а также снять копии с фотокарточек этой дамочки Крэйг.
— Так где фотокамера?
— Когда Карвер пытался подстрелить все в округе, кроме меня, я бросил ее под помост Красного Креста, там, на Главной, где вы меня сцапали.
Шеф кивнул Маку, и он вышел. Когда Турмонд снова склонился ко мне, мой взгляд упал на его наручные часы: почти час дня. Я смутно сознавал, что прошло довольно много времени, но даже не предполагал, что было уже за полдень. Если они собираются вывезти меня отсюда, чтобы они ни предприняли, им придется действовать средь бела дня. Если только не подождут до ночи. Я надеялся, что подождут.
Через двадцать минут, за которые я ответил на дюжину вопросов, шеф замолчал, и я рискнул задать свой вопрос:
— Ты здорово повеселился и, раз уж ты в таком добром расположении духа, не скажешь ли мне одну вещь? Судя по всему, операцией купли-продажи здесь заправляет Барон. Однако сам ли он все придумал или кто-то ему подсказал?
Карвер присел передо мной на корточки, бросил взгляд на шефа, ухмыльнулся и спросил меня:
— Понимаешь, что это будет означать, если я тебе скажу, а?
Разумеется, я понимал. Он имел в виду: что бы он ни рассказал мне, я бы никогда уже не смог ничего никому повторить, да вы и сами знаете, так говорят о покойниках. Карвер наслаждался моментом, ловил кайф, наблюдая за моим лицом, выискивая в моих глазах хоть намек на ужас при мысли о неминуемой смерти.
Я ответил:
— Ага, понимаю. Ничего неожиданного, Карвер. Итак?
— Конечно, приятель. — Он довольно лыбился. — Барон — голова всему. Он один это задумал с самого начала. — Ухмылка Карвера стала еще шире. — Ну что ж, приятель, ты слышал, что я сказал. Полагаю, ты понимаешь, что вырыл себе могилу, а?
— Ага. Ты только что пришел к такому решению. Одно меня ставит в тупик. Эд Уист. Ну что вам дало его убийство?
Карвер нахмурился:
— Уист? Черт! Я и забыл о старике. Его не собирались убивать, приятель. Просто Циммерман немного перестарался, пытаясь убедить его и думая, что он сильный. А Уист оказался слабаком — вот и все. — Карвер выпрямился и с усмешкой посмотрел сверху вниз на меня. — Забавно, что могут сделать с человеком несколько хорошеньких затрещин. — Ты-то не только кажешься сильным, а?
Я не отвечал, и он продолжал рассказывать мне, как легко угробить человека, если стукнуть его чуть сильнее, чем нужно. Тут открылась дверь, и вошел Мак.
Он взглянул на Турмонда и покачал головой:
— Под помостом пусто.
Турмонд повернулся ко мне с покрасневшим от ярости лицом.
— Ты меня чертовски утомил, Скотт...
— Минутку! Я сказал, что зашвырнул камеру под помост, и я действительно сделал это. Может, кто-то подобрал ее. Помостом пользуется Красный Крест, и там всегда полным-полно народу.
Мак подтвердил:
— Был обеденный перерыв. Там собралось человек двести. Но все были перед помостом. Зачем кто-нибудь полез бы под него? Этот парень лжет.
Уж не упала ли фотокамера туда, где ее могли увидеть? Стоп, я хорошо помнил, как она прорвала ткань, пролетев до середины помоста.
— Я сказал правду, Турмонд. Когда я бросил фотокамеру, она прорвала ткань, которой задрапирован помост.
Мак снова подтвердил:
— Ага, ткань и вправду порвана на самом видном месте. Кто-то мог и заглянуть в дырку.
Следующий час или два показались мне, как ни странно, почти приятными. Большую часть времени я оставался один — они, очевидно, проверяли сказанное мною о фотокамере и о Бетти. Мне оставалось только надеяться, что она в безопасности. Было у меня время и прикинуть собственные шансы — они представлялись мне ничтожно малыми. После долгого избиения я был не в лучшей форме, но и безнадежным мое положение нельзя было бы назвать.
Главным образом меня метелил Карвер, пользуясь своей проклятой «кишкой», которая оставила на мне великое множество болезненных точек и кровоподтеков. Мне было больно дышать, однако у меня не было сломано ни одной кости. Я еще был в состоянии стоять и двигаться, даже бежать, если понадобится. Небыстро и не очень далеко, но и лежачим больным я не был. Впрочем, если я доставлю им массу хлопот, они с легкостью сломают мне руку или ногу или даже проломят череп. И тогда уж точно я не смогу и бежать. Поэтому я решил сотрудничать с ними. В определенных пределах.
В конце концов все трое вернулись в «голубую комнату» допросов. На сей раз говорил Карвер, а не Турмонд:
— Лэйн не оказалось в мотеле «Каньон». И «лейки» нигде нет. И ты меня уже достал, Скотт. Так что будь паинькой, или мы тебя прикончим прямо здесь... — он ухмыльнулся, — на «Кони-Айленде».
Я вычислил, что Карвер, и без того крайне нетерпеливый, был на пределе. Моя дедукция подкреплялась тем, что в правой руке он уже держал не «кишку», а короткую дубинку, обтянутую кожей.
— Ты меня убедил, — сказал я.
— Начнем с твоего признания, Скотт.
— Давай, я его подпишу.
Он не смог скрыть удивления. И даже некоторого разочарования. Взяв листки с отпечатанным текстом у Мака, он подошел ко мне.
— Послушай, Карвер, между нами, мы же все знаем, что я не убивал Дэйна, так что нечего темнить. Неужели вы надеетесь с помощью моего признания навесить на меня ложное обвинение? Дэйна застрелили не из моей пушки и...
Он прервал меня:
— Ошибаешься, приятель. У нас даже есть пули, извлеченные из тела Дэйна, они выпущены из твоего кольта. Мог бы и сам догадаться. И у тебя целый букет мотивов для его убийства. А главное — мы задержали тебя, когда ты смывался с места преступления, помнишь?
Я помнил. А им не составило никакого труда выстрелить из моего револьвера в коробку с ватой или даже в тело Дэйна, и позже они представят результаты баллистической экспертизы, которые подтвердят, что Дэйн был убит из моего кольта. Сцапали они меня за то, что я застрелил Блэйка, а если навесят еще и убийство Дэйна, им не о чем будет беспокоиться.
— Вы нашли мой кольт?
— Ага, на пожарной лестнице. Жаль, что ты не сверзился с нее — избавил бы нас от лишних хлопот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Мне она нужна. Так что помолчи и предоставь это мне.
Одно только мне было неясно: где они намеревались меня прикончить? Это «когда мы его привезем» наводило на мысль, что они собираются разделаться со мной вне полицейского участка. Убийство в камере вызвало бы ненужные разговоры.
Третий голос произнес:
— Может, он притворяется и все слушает?
— Ну и что? — удивился Карвер. — Кому он расскажет? — Потом его ботинки проскрипели по цементному полу. — Сейчас проверим.
Я постарался расслабиться. «Кишка» негромко просвистела в воздухе и хлестнула меня по щеке. Я прикусил внутреннюю сторону нижней губы, чтобы не вскрикнуть, и безвольно уронил подбородок обратно на грудь.
Его ботинки проскрипели обратно, когда он удалялся от меня со словами:
— Черт бы его побрал! Не скоро еще он придет в себя. Шеф, Мак, пойдем попьем кофейку.
Вот так! Перерыв на кофепитие. Я слышал, как открылась и закрылась дверь, но меня ведь так просто не проведешь, и я не шевелился еще пять минут. Когда я открыл глаза, они нагло ухмылялись мне в лицо. Ну, братец, и умник же ты!
Карвер нашел это очень смешным и хохотал пару минут. Шеф шепнул что-то типу по имени Мак, и тот вышел. Вернулся он с несколькими листами бумаги с отпечатанным на машинке текстом. Шеф полиции Турмонд протянул их мне и спросил:
— Ты готов подписать?
Заговорив, я почувствовал корочку засохшей крови на губе:
— Что-то не врублюсь никак. Почему бы вам не подделать мою подпись, как вы подделали подпись Эмметта Дэйна? К чему вам все эти трудности?
— Тебе и незачем врубаться. Просто подпиши, и все. Ты готов?
— Ага, как никогда.
Шеф не был уверен, означало ли это «да» или «нет». Я, видно, настолько повредился головкой, что надеялся дать им прикурить, как только мои руки окажутся свободными от наручников.
Мак зашел за мою спину и снял наручники. Я подумал: «Сейчас!» И мысленно усмехнулся: «Ну, парень, смешной же ты!» Говорят: пока живешь, надеешься. Во мне оставалось гораздо больше жизни, чем надежды. Да и жизни почти не осталось, если по-честному. В руках Карвера не было ничего кроме проклятой «кишки», но, бросив беглый взгляд через плечо, я увидел револьвер в руке Мака. Когда я вытащил руки из отверстий в спинке стула и пошевелил ими, разгоняя кровь, шеф полиции протянул мне бумаги, прикрепленные скрепкой к картонке, и авторучку. Теперь я был вооружен и смогу обрызгать их чернилами.
Взяв признание левой рукой, я взглянул на шефа:
— Мне кажется, здесь есть небольшие ошибки. Написано, что признание сделано добровольно, без всякого принуждения. К тому же говорится, что я убил...
Я и не заметил, как Карвер шагнул ко мне, увидел только взмах «кишки» и поднырнул под нее — она просвистела над моей головой. По инерции Карвер согнулся прямо передо мной, и его мясистое лицо оказалось достаточно близок, чтобы я мог достать его. Ненависть и боль вспыхнули во мне одновременно, и я замахнулся правой рукой, уронив ручку на пол.
Напряженно вытянув пальцы, я резко бросил руку от груди в сторону и вверх, метя ладонью в его лицо, но он быстро отпрянул, и моя ладонь угодила по его плечу. Я ринулся было за ним, намереваясь врезать ему как следует. Однако дальше намерения дело не пошло — я не смог подняться над стулом даже на дюйм. Не знаю, что случилось. Я вдруг почувствовал, как что-то твердое обрушилось на мой затылок, и все померкло перед моими глазами. Потом послышался звук лопнувшей шины, и, когда все перестало крутиться вокруг, я заключил, что Карвер снова вмазал мне своей любимой «кишкой».
— Сукин сын, — пробормотал я.
Он рассмеялся, а я заметил, что обронил «признание». Шеф полиции подобрал его и протянул мне, и я подписался: «Клайд Барон». Шеф врезал мне, Карвер «погладил» меня своей «кишкой», и даже Мак внес свою лепту. Я отключился. Позже, как мне показалось, прошло немало времени, они снова стали задавать мне вопросы, и я был счастлив ответить на них. Мои кисти опять были заведены за спинку стула и скованы наручниками. На большинство вопросов я отвечал честно, но несколько раз слукавил. Со временем они рассекут туфту, но меня уже ничто не колышет.
Наконец Турмонд спросил:
— А куда делась девица Лэйн?
Говорить было немного больно, ибо у меня была рассечена губа. Парни в конце концов решили, что не будет иметь никакого значения, если у меня на теле останутся следы избиения.
— Ну, мы свалили из ресторана «У Лэнни» и укрылись в мотеле «Каньон» на Уэстерли-Драйв. Она осталась там, но сейчас вы ее уже не найдете. Я предупредил ее, что с ней случится, если она попадет в ваши лапы. Так что вам ее не отыскать.
— Мы найдем ее.
Я взглянул на шефа:
— Ничего не получится, Турмонд. Не так уж много в округе продажных копов вроде вас.
— Заткни пасть, Скотт, если не хочешь ее потерять.
— Неужели все копы Сиклиффа погрязли в дерьме, как вы трое?
— Только мы трое, Скотт. Тебе мало? — поинтересовался Карвер.
А шеф сказал:
— Скотт, послушай, где твоя фотокамера?
— Какая фотокамера?
— Не строй из себя идиота! — Турмонд сжал губы и повернулся к Карверу: — Еще одна его подлянка, и я оставлю тебя с ним наедине на полчаса, о'кей?
Карверу это понравилось, а Турмонд пояснил мне:
— Пока ты был в отключке, сюда позвонил парень из «Стар» и спросил, с чем мы тебя прихватили и была ли у тебя фотокамера. Какого черта он спрашивал бы о ней?
Хотел бы сам знать ответ на этот вопрос. Только Бетти знала, что я собираюсь воспользоваться «лейкой». По словам Турмонда, звонил мужчина, однако шеф мог сказать, так, чтобы запутать меня.
— Ты меня озадачил, — ответил я — Верно, у меня была фотокамера, но я думал, что никто не знал о ней.
— Зачем она тебе понадобилась? И что ты делал в офисе Гордона?
— Я прихватил «лейку», чтобы сфотографировать фальшивое завещание, которое сфабриковали вы с Бароном, а также снять копии с фотокарточек этой дамочки Крэйг.
— Так где фотокамера?
— Когда Карвер пытался подстрелить все в округе, кроме меня, я бросил ее под помост Красного Креста, там, на Главной, где вы меня сцапали.
Шеф кивнул Маку, и он вышел. Когда Турмонд снова склонился ко мне, мой взгляд упал на его наручные часы: почти час дня. Я смутно сознавал, что прошло довольно много времени, но даже не предполагал, что было уже за полдень. Если они собираются вывезти меня отсюда, чтобы они ни предприняли, им придется действовать средь бела дня. Если только не подождут до ночи. Я надеялся, что подождут.
Через двадцать минут, за которые я ответил на дюжину вопросов, шеф замолчал, и я рискнул задать свой вопрос:
— Ты здорово повеселился и, раз уж ты в таком добром расположении духа, не скажешь ли мне одну вещь? Судя по всему, операцией купли-продажи здесь заправляет Барон. Однако сам ли он все придумал или кто-то ему подсказал?
Карвер присел передо мной на корточки, бросил взгляд на шефа, ухмыльнулся и спросил меня:
— Понимаешь, что это будет означать, если я тебе скажу, а?
Разумеется, я понимал. Он имел в виду: что бы он ни рассказал мне, я бы никогда уже не смог ничего никому повторить, да вы и сами знаете, так говорят о покойниках. Карвер наслаждался моментом, ловил кайф, наблюдая за моим лицом, выискивая в моих глазах хоть намек на ужас при мысли о неминуемой смерти.
Я ответил:
— Ага, понимаю. Ничего неожиданного, Карвер. Итак?
— Конечно, приятель. — Он довольно лыбился. — Барон — голова всему. Он один это задумал с самого начала. — Ухмылка Карвера стала еще шире. — Ну что ж, приятель, ты слышал, что я сказал. Полагаю, ты понимаешь, что вырыл себе могилу, а?
— Ага. Ты только что пришел к такому решению. Одно меня ставит в тупик. Эд Уист. Ну что вам дало его убийство?
Карвер нахмурился:
— Уист? Черт! Я и забыл о старике. Его не собирались убивать, приятель. Просто Циммерман немного перестарался, пытаясь убедить его и думая, что он сильный. А Уист оказался слабаком — вот и все. — Карвер выпрямился и с усмешкой посмотрел сверху вниз на меня. — Забавно, что могут сделать с человеком несколько хорошеньких затрещин. — Ты-то не только кажешься сильным, а?
Я не отвечал, и он продолжал рассказывать мне, как легко угробить человека, если стукнуть его чуть сильнее, чем нужно. Тут открылась дверь, и вошел Мак.
Он взглянул на Турмонда и покачал головой:
— Под помостом пусто.
Турмонд повернулся ко мне с покрасневшим от ярости лицом.
— Ты меня чертовски утомил, Скотт...
— Минутку! Я сказал, что зашвырнул камеру под помост, и я действительно сделал это. Может, кто-то подобрал ее. Помостом пользуется Красный Крест, и там всегда полным-полно народу.
Мак подтвердил:
— Был обеденный перерыв. Там собралось человек двести. Но все были перед помостом. Зачем кто-нибудь полез бы под него? Этот парень лжет.
Уж не упала ли фотокамера туда, где ее могли увидеть? Стоп, я хорошо помнил, как она прорвала ткань, пролетев до середины помоста.
— Я сказал правду, Турмонд. Когда я бросил фотокамеру, она прорвала ткань, которой задрапирован помост.
Мак снова подтвердил:
— Ага, ткань и вправду порвана на самом видном месте. Кто-то мог и заглянуть в дырку.
Следующий час или два показались мне, как ни странно, почти приятными. Большую часть времени я оставался один — они, очевидно, проверяли сказанное мною о фотокамере и о Бетти. Мне оставалось только надеяться, что она в безопасности. Было у меня время и прикинуть собственные шансы — они представлялись мне ничтожно малыми. После долгого избиения я был не в лучшей форме, но и безнадежным мое положение нельзя было бы назвать.
Главным образом меня метелил Карвер, пользуясь своей проклятой «кишкой», которая оставила на мне великое множество болезненных точек и кровоподтеков. Мне было больно дышать, однако у меня не было сломано ни одной кости. Я еще был в состоянии стоять и двигаться, даже бежать, если понадобится. Небыстро и не очень далеко, но и лежачим больным я не был. Впрочем, если я доставлю им массу хлопот, они с легкостью сломают мне руку или ногу или даже проломят череп. И тогда уж точно я не смогу и бежать. Поэтому я решил сотрудничать с ними. В определенных пределах.
В конце концов все трое вернулись в «голубую комнату» допросов. На сей раз говорил Карвер, а не Турмонд:
— Лэйн не оказалось в мотеле «Каньон». И «лейки» нигде нет. И ты меня уже достал, Скотт. Так что будь паинькой, или мы тебя прикончим прямо здесь... — он ухмыльнулся, — на «Кони-Айленде».
Я вычислил, что Карвер, и без того крайне нетерпеливый, был на пределе. Моя дедукция подкреплялась тем, что в правой руке он уже держал не «кишку», а короткую дубинку, обтянутую кожей.
— Ты меня убедил, — сказал я.
— Начнем с твоего признания, Скотт.
— Давай, я его подпишу.
Он не смог скрыть удивления. И даже некоторого разочарования. Взяв листки с отпечатанным текстом у Мака, он подошел ко мне.
— Послушай, Карвер, между нами, мы же все знаем, что я не убивал Дэйна, так что нечего темнить. Неужели вы надеетесь с помощью моего признания навесить на меня ложное обвинение? Дэйна застрелили не из моей пушки и...
Он прервал меня:
— Ошибаешься, приятель. У нас даже есть пули, извлеченные из тела Дэйна, они выпущены из твоего кольта. Мог бы и сам догадаться. И у тебя целый букет мотивов для его убийства. А главное — мы задержали тебя, когда ты смывался с места преступления, помнишь?
Я помнил. А им не составило никакого труда выстрелить из моего револьвера в коробку с ватой или даже в тело Дэйна, и позже они представят результаты баллистической экспертизы, которые подтвердят, что Дэйн был убит из моего кольта. Сцапали они меня за то, что я застрелил Блэйка, а если навесят еще и убийство Дэйна, им не о чем будет беспокоиться.
— Вы нашли мой кольт?
— Ага, на пожарной лестнице. Жаль, что ты не сверзился с нее — избавил бы нас от лишних хлопот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27