А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


– У меня та же история. Два дня назад привел домой… заморскую чувырлу. И спрятал ее на даче… думал, что я не узнаю. Как он мог!? Гад, гад, гад! – Она закрыла руками лицо и заплакала без слез, но с причитаниями: – За что мне такое-е… Какая я несчастная-а… Ксана, он мерзавец… негодяй! Ты была права-а… Все, разведусь, разведусь к чертовой матери! А эта… американка. Все невинной прикидывалась… в душу влезла. Сука, сука! У-у-у!…
– Успокойтесь, пожалуйста! – беспомощно засуетился я возле Зинки, чувствуя себя последним негодяем.
Терпеть не могу женских стенаний и слез.
Ксана к истерике своей бывшей закадычной подружки отнеслась гораздо хладнокровней. Она сходила на кухню, принесла стакан холодной воды и заставила ее выпить. Зинка немного успокоилась.
– Сегодня утром я устроила ему сцену и ушла, – сказала она куда-то в пространство. – До города меня довезли соседи – я не стала брать машину. Пусть подавиться ею! Мне от него ничего не нужно. Ни-че-го! Целый день я бродила по городу сама не своя. Даже не помню, где… А вечером, – она наконец посмотрела на Ксану, – пришла к тебе. Мне просто некуда податься… – Она жалобно всхлипнула. – Но тебя долго не было. Я ждала, ждала… и уснула на скамейке. На той, что возле детской площадки. Проснулась, смотрю, в твоих окнах горит свет… Вы уж извините меня… я не знала…
– Зина, перестань, – строго сказала Ксана. – Ты правильно сделала, что пришла ко мне. Твой Клычков еще тот фрукт. Между прочим, когда ты выходила за него замуж, то хорошо знала об этом. А еще скажу тебе, подруга – ты родилась в рубашке. Так что не разводи тут слякоть, все в жизни относительно.
Она с решительным видом посмотрела в мою сторону. Я кивнул: все верно, пора. Так уж и быть, приму огонь на себя.
– Ты о чем? – встрепенувшись, с тревогой спросила Зинка. – Что-то случилось!?
Ах, это знаменитое женское чутье! Хватило всего одной фразы, чтобы сработала Зинкина интуиция. Она еще не знала, о чем пойдет речь, но уже поняла, что слова Ксаны не сулят ей ничего хорошего.
– Простите, вы жена Клычкова? – спросил я с деланным удивлением.
– Да… – Зинка перевела взгляд на меня.
– Тогда мужайтесь…
Я изобразил неземную скорбь, и так в нее поверил, что едва не уронил скупую мужскую слезу. В глубине души я даже зааплодировал себе – талант!
Оказывается, при определенном усилии можно стать посредственным актером даже не имея к этой профессии никаких наклонностей.
Мне вдруг стало понятно, почему в наших «мыльных» операх большинство актеров (в особенности молодых), несмотря на разнообразие одежд, на одно лицо – будто матрешки. Просто их на это учили, не более того. А божью искру или забыли зажечь, или она в них и не ночевала.
– Что вы… Что, что такое!? – Зинка вскочила. – Ну говорите же, говорите!!!
– Сегодня утром на своей даче ваш муж… был убит, – сказал я с сокрушенным видом и тяжело уронил голову на грудь.
Играть так играть…
Прошло десять секунд, затем двадцать… Никакой реакции. В квартире стояла мертвая тишина. Уж не хватила ли несчастную Зинку кондрашка? – мелькнула в моей голове боязливая мыслишка.
Я исподлобья посмотрел на Зинку.
Блин! Ничего не понимаю… Я ожидал бурных слез, рыданий, вплоть до обычного бабьего воя, и прочая, но никогда не думал, что увижу на лице внезапно овдовевшей женщины выражение злобного торжества и еще чего-то, не поддающегося расшифровке.
Оскалившись, как волчица, Зинка всем своим видом напоминала литературную ведьму, готовую отправиться на шабаш. Она вдруг стала зловеще красива, и теперь я понял, почему Клычков накинул глазом именно на нее.
Есть люди, которые в повседневной жизни не привлекают особого внимания. (Это относится и к мужчинам, и к женщинам). Но стоит им попасть в необычную обстановку, когда требуется максимальная концентрация и мобилизация всех внутренних ресурсов, они мгновенно преображаются.
Некрасивые становятся писаными красавицами, тихони – гениальными ораторами, способными увлечь за собой массы, нескладные увальни – отменными танцорами, а застенчивые домоседы – душой компании. Конечно, для таких метаморфоз очень важно наличие недюжинного ума. Тупого индивидуума нельзя зажечь даже напалмом.
Похоже, Зинка была далеко не дура. В принципе, наличие у нее незаурядных способностей можно было предполагать. Отхватить такого козырного мужа, как Клычков, при совсем не блистательной внешности и в такие годы (Зинке стукнуло никак не меньше тридцати с гаком) – это надо уметь.
– Она… кгм! – Зинка прокашлялась. – Ее тоже убили?
– Вот чего не знаю, того не знаю, – снова солгал я, не моргнув глазом. – Убиты трое – ваш муж и его охрана. Это факт, не вызывающий сомнений.
Зинка какое-то время размышляла, при этом ее лицо превратилось в холодную маску, а затем с сомнением спросила:
– Он… точно убит?
– Точнее не бывает. Снайперская пуля. Сам видел.
Зинка вдруг встрепенулась.
– Что значит – сам видел? – спросила она, глядя на меня с подозрением. – Вы приезжали к нам на дачу?
– Да.
– У вас были какие-то дела с Кириллом?
– Не совсем так… – Спохватившись, я решил перехватить инициативу; по идее, на вопросы должна была отвечать она, а не я. – Я искал ту самую вашу разлучницу, которую Кирилл Леонидович прятал в тайной комнате башни.
– Искали… на даче… – Зинка удивленно округлила глаза. – Вы сыщик?
– Что-то в этом роде, – ответил я уклончиво.
– Зачем вы ее разыскивали?
Ну вот, опять я в роли подследственного! Нет, так дело не пойдет.
– Не зачем, а почему, – ответил я сердито. – Насколько я знаю, вы были дружны с этой американкой.
– В некотором роде…
– У нас есть предположение, – «у нас» я сказал с нажимом, – что в смерти вашего мужа есть и ее доля вины.
– Я ему говорила… – Зинка, не спрашивая разрешения, потянула из моей пачки еще одну сигарету, прикурила и жадно затянулась несколько раз. – Я ведь ему говорила! Но он разве когда-нибудь слушал меня? Считал, что я ничего не смыслю в его делах. Может, теперь поймет… на том свете… что я была права.
– В чем вы были правы?
– Не дружила я с американкой, это она сама набилась мне в подруги. Ей было скучно в нашем городе, вот она и нашла с кем можно отвести душу и убить время. А затем я познакомила ее с Кириллом. Господи! – Зинка обхватила голову руками. – Какая я была дура! Сама, своими руками, принесла змею в дом и пригрела ее на собственной груди.
– Обычно так оно и бывает, – сказал я с сочувствием в голосе. – Не рвите теперь душу. Что было, то прошло. Так в чем вы были правы? – вернул я свой вопрос, словно целлулоидный шарик на теннисный стол.
– Он затеял какую-то аферу вместе с этой Дженнифер. Она предлагала ему большие деньги… за что именно, не знаю. Я начала его отговаривать. Но Кирилл лишь отмахнулся. Сказал, чтобы я не лезла туда, куда меня не просят. Но я ведь чувствовала, что из-за нее у него могут быть большие неприятности! Она хитрая и скользкая как угорь. Я успела ее хорошо изучить.
У меня в голове вдруг мелькнула интересная мысль, и я быстро спросил:
– Вы знаете английский?
– Нет, – не без удивления ответила Зинка. – А почему вы спрашиваете?
– Тогда как вы общались с Дженнифер?
– То есть?… – Зинка смотрела на меня с обалделым видом.
– На каком языке вы базлали… пардон, разговаривали?
О, этот неистребимый сленг! Он так и прет из меня.
Жаргонных словечек я нахватался еще до армии, так как вращался в основном среди городской босоты. Мои военные похождения лишь расширили эти специфические познания, так как в спецназе почему-то не было ни одного высокообразованного отпрыска «новых» русских или, на худой конец, профессорского сынка.
В общем, с кем поведешься…
– На русском, – ответила после небольшой паузы Зинка. – Она изучала его в колледже. Говорит почти без акцента.
Вот те, бабушка, и Юрьев день! Забавно, чтобы не сказать больше…
Я посмотрел на Ксану. У нее от удивления глаза полезли на лоб.
Ах, какая интересная штучка, эта Дженнифер! Сплошная загадка. Джеймс Бонд в юбке. Сравнение просто само напрашивается.
Нет, нет и еще раз нет! Я, конечно, не дока по части шпионских игр, но так глупо «засветиться»…
Трудно поверить, что милая Джен – сотрудник ЦРУ на задании. При всем том, разведчиков хорошо натаскивают; и у нас, и у них. У тайных агентов таких идиотских проколов не бывает.
Хотя… Как знать. Ведь не зря же в советские времена ходил почти анекдот из жизни британской контрразведки, которая будто бы успешно боролась с русскими шпионами.
Сотрудники МИ5 ловили их запросто: ставили наблюдателей возле мужских общественных туалетов и брали всех тех, кто ширинку застегивал на ходу. И чаще всего попадали в «яблочко». Якобы такую непристойность не может себе позволить ни один английский джентльмен.
А разве среди русских найдешь истинных джентльменов? Ну разве что в Одессе, но теперь этот город находится в Украине.
– Значит, вы не в курсе, что за аферу задумали ваш муж и Дженнифер…
– Да, это так.
– Но тогда как вы вообще узнали, что они затевают нечто, возможно, не очень законное? – спросил я; и добавил не без задней мысли: – Наверное, подслушали?
– Что вы! – с обидой воскликнула Зинка. – У меня нет такой привычки – подслушивать.
Ага, так я тебе и поверил… У большинства женщин это бзик – подслушивать чужие разговоры.
Как же – у мужа не должно быть никаких секретов от жены.
– Но все же – как?
– Однажды я случайно увидела их в загородном кафе. Они сидели за столиком и что-то горячо обсуждали.
– Ну, они могли говорить на какие-то личные темы… Вы ведь наблюдали за ними издалека, как я понимаю.
– Верно, издалека. Они сидели на открытой веранде, а я… я пряталась за кустами. Но личного в их разговорах точно ничего не было! Я хорошо знаю… знала Кирилла. Он даже ни разу не улыбнулся, что на него совсем не похоже.
– Тогда почему вы обвиняете Дженнифер в том, что она хотела отбить у вас мужа?
– А зачем он привез ее к нам на дачу? Да еще и спрятал от меня.
– Может, это и есть их совместная афера. Они что-то задумали, какой-то бизнес, который, как теперь понятно, имел явно криминальный характер. А вы сразу – изменщик, и все такое… Возможно, ваш муж и Дженнифер решили немного «подоить» Рыж… Крапивина, разыграв похищение с последующим крупным выкупом. Что сказал вам муж во время утренней ссоры?
– Он буквально взбесился. И послал меня… извините… на три буквы. Сказал, чтобы я закрыла рот на замок и не лезла туда, куда меня не просят. Я ему не уборщица, а жена! Еще чего – материть меня вздумал…
Удивительное дело: Зинку больше волновало непочтительное отношение со стороны мужа к своей сиятельной персоне, нежели его трагическая гибель. Она готова была рвать и метать, когда заподозрила своего Кирика в измене, но к его смерти отнеслась с неестественным спокойствием и даже облегчением, как мне показалось.
Как хорошо, что у меня за душой ни гроша! И если мне придется жениться, то моя будущая супруга пойдет со мной под венец не ради денег и не потому, что она вот-вот станет старой девой, а по любви.
Очень хочется на это надеяться…
Деньги могли у меня быть. Очень большие деньги. Я даже мечтал купить парусную яхту и надолго уплыть в моря и океаны.
Нашей компашке – то есть, мне, Плату и Маркузику – попались в руки номера и шифры счетов в западных банках одного очень нехорошего человека, местного мафиози, который откинул копыта не без помощи О.С.А., и мы хотели по-тихому рассовать эти бабки по своим карманам.
(Конечно, это неэтично и даже противозаконно. Но у нас такая страна, что те, кто живут в согласии со своей чистой совестью и уголовным кодексом обычно влачат жалкое существование. А воры и проходимцы разных мастей заседают в думах разных уровней и покупают дорогущую недвижимость в Англии, иностранные футбольные клубы и острова в теплых южных морях).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43