Катафалк развернулся, и его платформа поднялась как у самосвала. Гроб скользнул вниз и исчез в подвале. Удалов только ахнул.
Примеру первого катафалка последовал второй, третий. Лица водителей были безучастны, словно они перевозили картошку. Удалова так и подмывало вмешаться, но он взял себя в руки. Нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом. Лучше завтра поговорить с Гнецем, и он все объяснит.
Но тут любопытство пересилило Удалова. Он подумал, что ничего плохого не случится, если он заглянет в серое здание и выяснит, крематорий это или что иное.
Удалов дождался, пока последний катафалк свалил в подвал свою ношу. Убедившись, что его никто не видит, он осторожно обогнул здание, разыскивая вход.
Вот и дверь. Она была открыта, и никто ее не сторожит. Удалов вошел внутрь и направился по широкому, тускло освещенному коридору. Навстречу ему попался спешащий человек в белом халате, и Удалов уже приготовился ответить на вопрос, как он сюда попал, но человек не обратил на него внимания. Поэтому, когда за поворотом коридора Удалову встретился второй человек, он уже чувствовал себя смелее. Но на этот раз его заметили.
- Что за безобразие? - спросил человек. - Почему не в халате? Что за порочное небрежение к стерильности!
- Простите, - сказала Удалов. - Я здесь случайно. Шел, понимаете, вижу дверь...
- Случайностей быть не должно, - ответил человек, распахивая стенной шкаф.
Он вытащил оттуда белый халат и протянул Удалову. Удалов послушно натянул халат, который был велик, и поэтому пришлось закатать рукава. Человек нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Ну вот, - сказал Удалов. - Переоделся я. А дальше что?
- Дальше? Дальше - за работу. А вы на что рассчитывали?
Человек схватил Удалова за руку и потянул за собой. Удалов не сопротивлялся, семенил следом, потому что пребывал в полной растерянности.
Через сотню шагов они оказались в громадном зале. Там было зябко, морозно, ослепительный ледяной свет ламп под потолком освещал жуткую картину: вдоль стен, в несколько ярусов, стояли одинаковые гробы.
- Ой! - в ужасе сказал Удалов. - Вы их так содержите?
- А что прикажете делать? - строго спросил его спутник. - Вы можете предложить иной способ хранения?
По транспортеру, тянувшемуся через весь зал, медленно плыл гроб.
- А ну, беритесь! - сказал человек.
- Я боюсь, - возразил Удалов.
- Еще чего не хватало!
Пришлось взяться за холодный и страшно тяжелый гроб и тащить его к стеллажу.
Всю ночь Удалов трудился не покладая рук. Большей частью он работал у транспортера в большом зале, носил, ставил, перетаскивал гробы, к утру окончательно вымотался, притом робел перед своим напарником настолько, что не решался спросить его, что за странные обычаи на этой планете. Терпел до конца смены, решив подробно допросить Гнеца-18.
На рассвете сирена объявила о конце смены. Удалов, несколько привыкший к местным порядкам, повесил белый халат в стенной шкаф и поспешил в гостиницу. Солнце уже встало, на улице было тепло, и появились первые прохожие. Когда Удалов подбегал к гостинице, навстречу ему попалась еще одна длинная похоронная процессия. И никто, кроме Корнелия Ивановича, не обратил на нее ровно никакого внимания.
Только успел Удалов не раздеваясь прилечь на кровать, как в комнату ворвался Гнец-18.
- Все готово! - воскликнул он. - За ночь мы подготовили корабль.
- Я никуда не полечу! - отрезал Удалов.
- Как? Почему? Что стряслось? Как можно нарушить данное слово?
- Я бы рад не нарушать. Но знаешь ли ты, где я провел ночь?
- Не подозреваю.
И тогда Удалов вкратце поведал о своем ночном приключении.
- Я во всем виноват! - опечалился Гнец-18. - Я вселил в твое сердце недоверие, потому что не спешил с рассказом. Полагал, что в полете будет для этого достаточно времени. Но клянусь тебе, нет в этом никакой тайны и тем более никаких гробов.
- Но я же их собственными глазами видел, - возразил Удалов.
- Это поучительный пример того, как нельзя доверяться собственным глазам, если уж попал на чужую планету. На деле все наоборот: на нашей планете практически побеждена смерть. Мы - планета торжествующей жизни.
Но почему-то это оптимистическое заявление заставило говорившего грустно вздохнуть.
Затем Гнец-18 продолжал:
- Мы раньше, чем Земля, вступили на путь научного прогресса. И дальше ушли по этому пути. Были побеждены болезни и сокращены несчастные случаи. Мы раскрыли секреты старения и долголетия. Теперь у нас люди живут столько, сколько считают нужным. И как минимум двести лет.
- Это очень важное достижение, - согласился Удалов.
- Но мы не изобрели лишь одного - космических путешествий. Как ты мог убедиться на моем примере - мы типичные домоседы и к космосу относились с опаской и недоверием. Вот вы, к примеру, на Земле заранее решили осваивать космос. Мы же только сейчас спохватились. Когда поняли, что наша планета страшно перенаселена. Несмотря на наши достижения, нам приходится с каждым годом уменьшать площадь квартир и даже высоту потолков, что невыносимо для цивилизованного человека.
- Совершенно невыносимо, - согласился Удалов, кинув взгляд на низкий потолок гостиничного номера.
- У нас страшные очереди в библиотеки и на стадионы, хотя, например, мы пошли на то, чтобы увеличить число команд в первой лиге по цукенолу до тысячи восьмисот двадцати.
- Это что еще за игра? - удивился Удалов. - Такой не знаю.
- Трудно объяснить - ведь на разных планетах совершенно разные развлечения. В цукеноле собираются две группы игроков, и им выдают один круглый предмет. Цель игры - закатить этот предмет в сетку противника.
- Руками или ногами? - поинтересовался Удалов.
- Что ты, только ногами. Если кто-нибудь дотронется до круглого предмета рукой, с него берут штраф.
- Очень похоже на футбол, - подумал вслух Удалов. - А поле какое? А игроков сколько?
- Вот в этом еще одна наша трагедия. Когда-то, в недавнем прошлом, цукенолисты играли на поле длиной в сто метров. Но с современным перенаселением пришлось уменьшить поля в десять раз, а число игроков с десяти до трех. Сам понимаешь, что наши поклонники цукенола - самые несчастные люди во Вселенной.
- Да, на десяти метрах не разгуляешься!
- И вот наши ученые сделали очередное открытие: научились безболезненно усыплять людей, погружать их в анабиоз. И тогда те, кому надоело жить в тесноте, решили, что они поспят, пока наша проблема перенаселения не будет решена. Сначала их было сравнительно немного, но потом к ним присоединились несколько тысяч не очень красивых девушек, которые решили поспать до тех пор, пока наука не придумает, как всех людей сделать красивыми. Еще через год в анабиоз решили улечься два миллиона болельщиков цукенола, которые не в силах были глядеть на уменьшение спортивных полей. Когда вернутся славные времена, тогда и проснемся, заявили они. Но ведь многие засыпают со своими семьями...
Гнец-18 удрученно замолчал.
- И сколько же всего набралось сонных? - спросил Удалов.
- На сегодняшний день насчитываем чуть больше двух миллиардов человек.
- С ума сойти!
- Вот именно. Все больше нужных планете специалистов заняты строительством анабиозных ванн и хранилищ для них, половина нашей промышленности вырабатывает охлаждающие растворы и контрольные приборы, старых хранилищ не хватает, приходится все время строить новые. И ты, Удалов, как раз присутствовал при заполнении очередного "спального дома". Научный прогресс неизбежно замедлился, а население продолжает расти, так что даже если бы мы захотели сейчас разбудить всех наших спящих, им бы некуда было деваться.
- Положение! - сказал Удалов.
- Мы вынуждены были отказаться от многих искусств и даже музыки. Мы живем без отпусков и выходных, бережем наших спящих и лихорадочно ищем путей выхода.
- И свободную планету, - продолжил за Гнеца Удалов. Он уже все понял.
- Да. Привлекательную планету с умеренным климатом и богатой растительностью. Мы отвезли бы туда два миллиарда ванн, построили бы там дома и косметические кабинеты, разбили бы там скверы и цукенольные поля... Но такой планеты нет.
- А сами принялись бы развивать искусства и литературу, - предположил Удалов.
- Но нет такой планеты, - повторил печально Гнец-18. - Мы разыскиваем ее уже который год, но все напрасно.
- Найдем, - сказал Удалов. - Как не найти! У нас весь отпуск впереди.
Вторая планета
Перед отлетом Удалов с Гнецем изучили звездные карты и решили лететь в сектор 5689-бис. Сектор был неблизкий, триста световых лет, меньше чем за три дня туда не доберешься, но зато в тех краях было отмечено несколько очень перспективных планетных систем.
Премьер-министр приехал проводить разведчиков. На прощанье он сердечно пожал Удалову руку и сказал с надеждой в голосе:
- Сами понимаете, Корнелий Иванович...
- Понимаю, - ответил Удалов. - И постараюсь не обмануть доверие.
Гнеца-18 сразу укачало, чувствовал он себя паршиво, большую часть времени лежал на диване и думал. Удалов готовил пищу, прибирал на корабле, а в свободные минутки любовался пролетавшими за иллюминатором разнообразными звездами, планетами, кометами и метеорами. Картины звездного мира доставляли ему несказанное удовольствие. Отпуск начался удачно. Если бы не максимкина свинка, стоило бы взять мальчишку с собой. Набирался бы впечатлений, чтобы поделиться с товарищами по классу.
К вечеру третьего дня Гнец-18 сказал:
- Тормози, Корнелий.
Удалов перешел на капитанский мостик и начал торможение. Он освоился с управлением и посадку провел гладко, мастерски.
Уже при подлете было видно, что планета попалась спокойная, зеленая, поросшая большей частью кустарником и совершенно необработанная. Ни городов, ни деревень, ни дорог сверху не было видно.
Опустились на берегу реки. Река была широкая, прозрачная, текла медленно и величаво. За рекой начинался невысокий лес, в котором щебетали вечерние птицы и рычали какие-то звери.
- Ура! - сказал Гнец-18, когда отдышался после посадки. - Это то, что нам нужно. Климат, растительность и никакой разумной жизни.
- Погоди, - остановил его осторожный Удалов. - С утра возьмем катер, поглядим. Если бы ты на Земле сел в верховьях Амазонки, то тоже решил бы, что населения у нас нет. Был со мной в прошлом году случай. Отправился я затемно за опятами на Выселки. Прихожу, лес пустой, а грибы уже собраны. Оказывается, меня те, кто с ночи выехал, опередили.
- Это так, - согласился Гнец-18. - Я, когда сел в лесу у Великого Гусляра, тоже решил, что Земля необитаемая. А потом услышал, что лесопилка работает, и расстроился.
И космонавты легли спать.
Настало свежее, светлое утро. Белое солнце поднялось на небо, Удалов с Гнецем отправились на разведку. Они перелетели через реку, долго парили над безлюдным лесом, а когда началось поле, поросшее редкими кустами, Гнец сказал:
- Что-то мне летать надоело. Давай пойдем дальше пешком.
Они взяли бластеры, чтобы отбиваться от хищных зверей, и поставили катер на автоматику. Они шли пешком, а катер летел над ними, и это было очень удобно, потому что стало жарко, можно было получить солнечный удар, а под катером всегда была прохладная тень.
Удалов набрал букет душистых цветов и решил засушить наиболее красивые экземпляры, чтобы привезти их сыну для гербария, собрать который задала ему на лето учительница. Шли часа два. Потом Гнец сказал:
- Ну, теперь ты убедился, что здесь никто не живет?
- Нет, - сказал Удалов. - Нужна осторожность. Речь идет о судьбе двух миллиардов людей.
И он оказался прав.
Не успели они пройти и десяти шагов, как увидели, что из травы торчит ржавый железный штырь.
- Это свидетельство разумной жизни, - сказал уверенно Удалов.
- Совсем не обязательно. Может, сюда прилетали с другой планеты и забыли. А может, туристы-межпланетники. Ты же знаешь, какие они неаккуратные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9