Коммерчески невыгодно, знаете ли! Если только… – Блох снова многозначительно запнулся и полез в карман за новой сигаретой. Закурил, дважды глубоко затянулся и уже более твердым голосом закончил: – Если только игра не стоит свеч. Тогда… пожалуй, я мог бы рискнуть, попробовав убить сразу двух зайцев.
– А конкретнее? – стараясь не показывать возникающее возбуждение, уточнил Северов.
– Сейчас не то время, чтобы верить людям на слово. Кругом сплошной обман. Только поймите меня правильно… Я вынужден всегда брать с клиентов предоплату. Данный случай особый, я бы даже сказал – уникальный, требующий огромной предварительной подготовки, поэтому… вне зависимости от окончательных результатов я хотел бы получить двадцать пять тысяч долларов авансом за каждый палец и оставить в своей клинике используемый в операции аппарат, – поняв, что игра пошла ва-банк, чуть дрогнувшим голосом заявил хирург.
Мгновенно созревший в его голове план был дерзок, опасен, но в случае успеха сулил огромный куш!
Опер УБНОНа
Подполковник Трегубов, высокий кряжистый мужик лет сорока пяти с коротко стриженными кудрявыми волосами, сложив руки в замок и положив на них гладко выбритый квадратный подбородок, не моргая смотрел на сидящего напротив капитана Валеру Дреева, изредка переводя взгляд на расположившегося чуть в стороне, на стуле, у задернутого зелеными бархатными шторами огромного окна задумчиво-хмурого генерала ФСБ.
Сегодня Корнач пришел на службу в штатском, что случалось с ним крайне редко. Трегубов знал – это был верный признак того, что в недрах его, генерала, секретного отдела готовится нечто серьезное.
– Ну, рассказывайте, капитан, как дело было? – раздавив окурок о дно стеклянной пепельницы и разогнав рукой дым, приказал подполковник, являющийся непосредственным начальником Валерия Дреева. – Кому из вас пришла в голову идея поставить на уши Гоблина с подельником и урвать у них килограмм «кокса»?!
– Это была исключительно моя инициатива, – четко выговаривая каждое слово, ответил капитан, не отводя глаз в сторону и выдержав тяжелый взгляд командира. – Единственной реальной возможностью закрыть осторожного негритоса в «торбу» было взять его с поличным – причем с таким количеством товара, что ни одному купленному мафией следаку даже в голову бы не пришло, что бедный УБНОН способен слить ради подставы такой объем неучтенного порошка, чья стоимость даже после кризиса составляет сотни тысяч долларов…
– И каким образом вы планировали подбросить Лерою кокаин? – процедил сквозь зубы Трегубов, снова покосившись на сидящего у окна генерала.
– Здесь возможны варианты, но идеальное место – запаска его джипа. Она все время снаружи, так что при определенной сноровке…
– Я вас понял, – кивнул подполковник. – Продолжайте по делу!
– Я предложил Косте… капитану Логинову помочь мне, и он согласился. Позавчера ночью я приехал к нему домой на своей машине и сообщил, что мне стало известно от информатора, когда и где Гоблин возьмет очередную партию товара. Мы выехали на место, организовали засаду и провели несанкционированный захват, в результате которого я застрелил одного из торгашей, перед этим получив пулю в бронежилет, а капитан Логинов был убит очнувшимся Гоблином в тот момент, когда перелезал через кирпичную стену. Я полностью осознаю свою вину и готов понести наказание.
– Наказание! – Трегубов с силой врезал кулаком по столу. – А кто вернет к жизни вашего… нашего товарища, погибшего в результате этой дурацкой, не достойной офицеров самодеятельности?! Кто?! Вы хоть знаете, капитан, что вам грозит?! Вам грозит увольнение из органов и тюрьма!
– Я ни в коей мере не пытаюсь оправдываться, товарищ подполковник, – почти спокойно произнес Дреев, – но мой близкий друг капитан Логинов сам прекрасно знал, на что шел! Он погиб в результате нелепой случайности, забрав у Гоблина пакет с кокаином, но не обыскав на предмет наличия оружия.
– Куда вы спрятали упаковку, капитан? – тихо спросил Корнач, впервые подав голос.
Генерал встал со стула и, заложив руки за спину, подошел к столу.
– Она у меня с собой, – помедлив, сообщил Дреев.
Сунув руку во внутренний карман свободной кожаной куртки, опер извлек оттуда и положил на коричневую, полированную до блеска поверхность командирского стола запаянный в прочный прозрачный полиэтилен упругий пакет с белым порошком.
На несколько секунд в кабинете начальника УБНОНа повисла тишина.
– Погуляйте пока в коридоре, капитан, – задумчиво посмотрев на Дреева, неожиданно предложил Корнач. – Мы вас позовем, когда будет нужно…
Валерий встал со стула и, развернувшись, покинул кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– В чем дело, товарищ генерал? – недоуменно приподнял брови Трегубов, вытаскивая из пачки «Петра Первого» очередную сигарету и разминая ее пальцами.
– Я считаю, Михаил Юрьевич, что этого опера не стоит подводить под статью, – сказал Корнач, покачав головой. – Вы знаете, насколько я ценил Логинова, но… Дреев прав – Костя согласился на незаконное изъятие «дури» добровольно, и отнюдь не с целью личного обогащения, а для нашего общего дела. Вот уже год, как этот нигериец находится в разработке, но ни один из его подельников так и не рискнул дать против него показания.
– Понятно, жить всем хочется. И что вы предлагаете? – осторожно спросил подполковник, сжав потрескавшимися от ветра губами сигаретный фильтр.
– Этот парень невиновен в гибели Кости. Налицо действительно трагическая случайность… А у нас в системе и без того катастрофически мало таких идейных и проверенных людей, как Дреев, и губить молодому мужику и его семье жизнь только из-за того, что он незаконным способом решил помочь нашему общему делу, – это значит собственными руками сделать подарок нашим врагам, наркомафии.
– Но он убил человека!.. – попытался было возразить Трегубов, но категорический жест генерала заставил его замолчать на полуфразе.
– Таких, как этот… как его? – нахмурился, вспоминая фамилию убитого Дреевым наркобарыги, Корнач.
– Короленко. Кличка – Скат, – напомнил подполковник.
– Вот именно, – кивнул генерал, начав измерять кабинет шагами. – Если их всех приравнивать к людям только потому, что у них две руки, две ноги, туловище и голова, к тому же они имеют паспорт, в котором написано слово «гражданин», то тогда нам с вами, Михаил Юрьевич, лучше прямо сейчас снять погоны и написать рапорта об увольнении из органов. Я понятно изъясняюсь?
– Ну, в общем… – пробормотал подполковник, уже начиная понимать, куда клонит коллега из спецслужбы. – Только на кого мы спишем мертвяка?
– Разве это проблема, Михаил Юрьевич?! – не останавливаясь, пожал плечами генерал. – На того, на кого это сделать легче всего и кто на нас за это уже не обидится… Пусть земля ему будет пухом.
– Вы имеете в виду Логинова?
– Именно. Оружие капитана Дреева приобщить к делу, заменив на найденный у Логинова пистолет. Пусть на стволе обнаружатся отпечатки Кости. В результате мы получаем вполне достоверную картинку. Логинов, превысив служебные полномочия, в одиночку решил опустить двух наркобарыг, одного оглушил, второго уничтожил, прихватил с собой товар и – сделал ноги. Но оглушенный урод по кличке Гоблин продрал-таки глаза, выхватил пушку и всадил в спину капитана пулю. Потом забрал у него кокаин и скрылся.
– Звучит убедительно, – хмыкнул Трегубов, выпустив через нос две струи дыма и скривив губы. – Тогда такой вопрос – если, по изложенной вами версии, Гоблин забрал кокаин, как нам его оприходовать?
– Официально – никак. Но думаю, «кокс» нам еще пригодится… – Дойдя до дальнего окна, генерал развернулся и направился навстречу сидящему за столом в облаке сизого дыма подполковнику. – Я не хотел вас ставить в известность раньше времени, Михаил Юрьевич, но ребята из нашей конторы… как бы это поделикатней выразиться… несколько опередили ваше управление в области борьбы с наркоторговлей…
Доктор Блох
Однажды молодой и способный пластический хирург Евгений Блох уже сделал шаг, круто изменивший всю его дальнейшую жизнь. Прибыв на один день в Сочи, где отдыхал профессор Романов, он плеснул ему в минералку коктейль из дюжины составляющих.
В результате хозяин доходной частной клиники, одинокий увлеченный гений, склеил ласты от сердечного приступа прямо во время езды на автомобиле по горной дороге, что оказалось просто подарком судьбы. А ассистент Женя, как преемник и младший компаньон, стал полноправным хозяином раскрученной практики…
И – никакого криминала, все шито-крыто!
И вот сейчас, похоже, переменчивая фортуна снова давала Блоху шанс круто подняться. Огромные бабки в лице этого лохматого Бармалея буквально плыли в руки. Так почему он должен их упускать?!
Главное – это четкий, детальный план и финал, после которого отдавший баксы клиент не предъявит никаких претензий, а лучше – исчезнет навсегда!
– Сколько конкретно стоит нужное оборудование и какой срок потребуется вам на его покупку и подготовку к операции? – деловито спросил Ворон.
– Максимум – полтора месяца, – переведя дыхание, сбившееся от участившегося сердцебиения, пробормотал эскулап. – Мне достаточно сделать запрос по Интернету в Токио, получить согласие, перевести через банк двести семьдесят пять тысяч баксов, и японский криолазерный излучатель отправят на следующий день.
Блох, жадно затягиваясь дымом, уже и без того плотно окутавшим салон, чувствовал, что начинает потеть от нервного напряжения, и изо всех сил старался не выдать своего волнения.
– Несколько дней уйдет на то, чтобы просканировать каждый палец и с помощью компьютера создать новый рисунок с наименьшей площадью коррекции. Работа займет суперминимум неделю на каждый палец… Примерно недели две кожа будет заживать, принимая нормальный вид… Если результат окажется удовлетворительным, на обе руки уйдет примерно три с половиной месяца, считая с сегодняшнего дня… И по окончании этого срока, даст бог, вы не только навсегда избавитесь от старых, но и получите новые отпечатки пальцев. Такая схема…
Ворон задумался. На словах всегда получается гладко, а вот на деле…
Хотя, если разобраться, чем он рискует, кроме презренных бумажек с портретами Бенджамина Франклина? Ну, в худшем случае запорет этот скульптор подушечку мизинца на одной руке… От этого не умирают. Зато если получится – это будет равнозначно новому рождению. И никакого больше силиконового крема для рук.
Только бы у этого рискового лепилы получилось!..
Северов нахмурился и чуть заметно кивнул на тугую пачку денег, лежащую у лобового стекла:
– Это – аванс. Завтра в офис тебе доставят двести семьдесят пять тысяч зеленых… Оставшийся лимон, так и быть, получишь позже, тогда, когда я окончательно разберусь, что овчинка стоит выделки… Но запомни, Женя, – Ворон как бы невзначай положил руку на худосочное плечо хирурга, – с этой минуты мы с тобой скованы одной цепью. Усек?
– Я уже понял, – сглотнув подступивший к горлу горький комок, хрипло пробормотал врач. – Но предостережения лишние, поверьте. За гонорар, какой вы поставили… А если с вами надо будет связаться?
– «Если» не будет, – отрезал Ворон. – Делай свое дело, я сам объявлюсь… Тебя куда, обратно к «Астории»?
– Да, конечно. У меня там тачка…
В эту секунду обычно уверенному в себе, если не сказать самонадеянному Евгению впервые за много лет вдруг стало по-настоящему неуютно. Потому что он почувствовал, как от незнакомца, сидящего рядом с ним, отчетливо повеяло могильным холодом.
Но давать задний ход было поздно…
«Интересно, скольких бедолаг этот ряженый урод замочил за свою жизнь?» – несколько раз подряд, как на заезженной пластинке, с глухим эхом прокрутилось в голове у врача, прежде чем он, буркнув что-то на прощание, покинул остановившуюся напротив гостиницы машину лохматого типа и, спиной ощущая устремленный вдогонку пытливый взгляд, нетвердой поступью направился к поджидающему его у Исаакия джипу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– А конкретнее? – стараясь не показывать возникающее возбуждение, уточнил Северов.
– Сейчас не то время, чтобы верить людям на слово. Кругом сплошной обман. Только поймите меня правильно… Я вынужден всегда брать с клиентов предоплату. Данный случай особый, я бы даже сказал – уникальный, требующий огромной предварительной подготовки, поэтому… вне зависимости от окончательных результатов я хотел бы получить двадцать пять тысяч долларов авансом за каждый палец и оставить в своей клинике используемый в операции аппарат, – поняв, что игра пошла ва-банк, чуть дрогнувшим голосом заявил хирург.
Мгновенно созревший в его голове план был дерзок, опасен, но в случае успеха сулил огромный куш!
Опер УБНОНа
Подполковник Трегубов, высокий кряжистый мужик лет сорока пяти с коротко стриженными кудрявыми волосами, сложив руки в замок и положив на них гладко выбритый квадратный подбородок, не моргая смотрел на сидящего напротив капитана Валеру Дреева, изредка переводя взгляд на расположившегося чуть в стороне, на стуле, у задернутого зелеными бархатными шторами огромного окна задумчиво-хмурого генерала ФСБ.
Сегодня Корнач пришел на службу в штатском, что случалось с ним крайне редко. Трегубов знал – это был верный признак того, что в недрах его, генерала, секретного отдела готовится нечто серьезное.
– Ну, рассказывайте, капитан, как дело было? – раздавив окурок о дно стеклянной пепельницы и разогнав рукой дым, приказал подполковник, являющийся непосредственным начальником Валерия Дреева. – Кому из вас пришла в голову идея поставить на уши Гоблина с подельником и урвать у них килограмм «кокса»?!
– Это была исключительно моя инициатива, – четко выговаривая каждое слово, ответил капитан, не отводя глаз в сторону и выдержав тяжелый взгляд командира. – Единственной реальной возможностью закрыть осторожного негритоса в «торбу» было взять его с поличным – причем с таким количеством товара, что ни одному купленному мафией следаку даже в голову бы не пришло, что бедный УБНОН способен слить ради подставы такой объем неучтенного порошка, чья стоимость даже после кризиса составляет сотни тысяч долларов…
– И каким образом вы планировали подбросить Лерою кокаин? – процедил сквозь зубы Трегубов, снова покосившись на сидящего у окна генерала.
– Здесь возможны варианты, но идеальное место – запаска его джипа. Она все время снаружи, так что при определенной сноровке…
– Я вас понял, – кивнул подполковник. – Продолжайте по делу!
– Я предложил Косте… капитану Логинову помочь мне, и он согласился. Позавчера ночью я приехал к нему домой на своей машине и сообщил, что мне стало известно от информатора, когда и где Гоблин возьмет очередную партию товара. Мы выехали на место, организовали засаду и провели несанкционированный захват, в результате которого я застрелил одного из торгашей, перед этим получив пулю в бронежилет, а капитан Логинов был убит очнувшимся Гоблином в тот момент, когда перелезал через кирпичную стену. Я полностью осознаю свою вину и готов понести наказание.
– Наказание! – Трегубов с силой врезал кулаком по столу. – А кто вернет к жизни вашего… нашего товарища, погибшего в результате этой дурацкой, не достойной офицеров самодеятельности?! Кто?! Вы хоть знаете, капитан, что вам грозит?! Вам грозит увольнение из органов и тюрьма!
– Я ни в коей мере не пытаюсь оправдываться, товарищ подполковник, – почти спокойно произнес Дреев, – но мой близкий друг капитан Логинов сам прекрасно знал, на что шел! Он погиб в результате нелепой случайности, забрав у Гоблина пакет с кокаином, но не обыскав на предмет наличия оружия.
– Куда вы спрятали упаковку, капитан? – тихо спросил Корнач, впервые подав голос.
Генерал встал со стула и, заложив руки за спину, подошел к столу.
– Она у меня с собой, – помедлив, сообщил Дреев.
Сунув руку во внутренний карман свободной кожаной куртки, опер извлек оттуда и положил на коричневую, полированную до блеска поверхность командирского стола запаянный в прочный прозрачный полиэтилен упругий пакет с белым порошком.
На несколько секунд в кабинете начальника УБНОНа повисла тишина.
– Погуляйте пока в коридоре, капитан, – задумчиво посмотрев на Дреева, неожиданно предложил Корнач. – Мы вас позовем, когда будет нужно…
Валерий встал со стула и, развернувшись, покинул кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– В чем дело, товарищ генерал? – недоуменно приподнял брови Трегубов, вытаскивая из пачки «Петра Первого» очередную сигарету и разминая ее пальцами.
– Я считаю, Михаил Юрьевич, что этого опера не стоит подводить под статью, – сказал Корнач, покачав головой. – Вы знаете, насколько я ценил Логинова, но… Дреев прав – Костя согласился на незаконное изъятие «дури» добровольно, и отнюдь не с целью личного обогащения, а для нашего общего дела. Вот уже год, как этот нигериец находится в разработке, но ни один из его подельников так и не рискнул дать против него показания.
– Понятно, жить всем хочется. И что вы предлагаете? – осторожно спросил подполковник, сжав потрескавшимися от ветра губами сигаретный фильтр.
– Этот парень невиновен в гибели Кости. Налицо действительно трагическая случайность… А у нас в системе и без того катастрофически мало таких идейных и проверенных людей, как Дреев, и губить молодому мужику и его семье жизнь только из-за того, что он незаконным способом решил помочь нашему общему делу, – это значит собственными руками сделать подарок нашим врагам, наркомафии.
– Но он убил человека!.. – попытался было возразить Трегубов, но категорический жест генерала заставил его замолчать на полуфразе.
– Таких, как этот… как его? – нахмурился, вспоминая фамилию убитого Дреевым наркобарыги, Корнач.
– Короленко. Кличка – Скат, – напомнил подполковник.
– Вот именно, – кивнул генерал, начав измерять кабинет шагами. – Если их всех приравнивать к людям только потому, что у них две руки, две ноги, туловище и голова, к тому же они имеют паспорт, в котором написано слово «гражданин», то тогда нам с вами, Михаил Юрьевич, лучше прямо сейчас снять погоны и написать рапорта об увольнении из органов. Я понятно изъясняюсь?
– Ну, в общем… – пробормотал подполковник, уже начиная понимать, куда клонит коллега из спецслужбы. – Только на кого мы спишем мертвяка?
– Разве это проблема, Михаил Юрьевич?! – не останавливаясь, пожал плечами генерал. – На того, на кого это сделать легче всего и кто на нас за это уже не обидится… Пусть земля ему будет пухом.
– Вы имеете в виду Логинова?
– Именно. Оружие капитана Дреева приобщить к делу, заменив на найденный у Логинова пистолет. Пусть на стволе обнаружатся отпечатки Кости. В результате мы получаем вполне достоверную картинку. Логинов, превысив служебные полномочия, в одиночку решил опустить двух наркобарыг, одного оглушил, второго уничтожил, прихватил с собой товар и – сделал ноги. Но оглушенный урод по кличке Гоблин продрал-таки глаза, выхватил пушку и всадил в спину капитана пулю. Потом забрал у него кокаин и скрылся.
– Звучит убедительно, – хмыкнул Трегубов, выпустив через нос две струи дыма и скривив губы. – Тогда такой вопрос – если, по изложенной вами версии, Гоблин забрал кокаин, как нам его оприходовать?
– Официально – никак. Но думаю, «кокс» нам еще пригодится… – Дойдя до дальнего окна, генерал развернулся и направился навстречу сидящему за столом в облаке сизого дыма подполковнику. – Я не хотел вас ставить в известность раньше времени, Михаил Юрьевич, но ребята из нашей конторы… как бы это поделикатней выразиться… несколько опередили ваше управление в области борьбы с наркоторговлей…
Доктор Блох
Однажды молодой и способный пластический хирург Евгений Блох уже сделал шаг, круто изменивший всю его дальнейшую жизнь. Прибыв на один день в Сочи, где отдыхал профессор Романов, он плеснул ему в минералку коктейль из дюжины составляющих.
В результате хозяин доходной частной клиники, одинокий увлеченный гений, склеил ласты от сердечного приступа прямо во время езды на автомобиле по горной дороге, что оказалось просто подарком судьбы. А ассистент Женя, как преемник и младший компаньон, стал полноправным хозяином раскрученной практики…
И – никакого криминала, все шито-крыто!
И вот сейчас, похоже, переменчивая фортуна снова давала Блоху шанс круто подняться. Огромные бабки в лице этого лохматого Бармалея буквально плыли в руки. Так почему он должен их упускать?!
Главное – это четкий, детальный план и финал, после которого отдавший баксы клиент не предъявит никаких претензий, а лучше – исчезнет навсегда!
– Сколько конкретно стоит нужное оборудование и какой срок потребуется вам на его покупку и подготовку к операции? – деловито спросил Ворон.
– Максимум – полтора месяца, – переведя дыхание, сбившееся от участившегося сердцебиения, пробормотал эскулап. – Мне достаточно сделать запрос по Интернету в Токио, получить согласие, перевести через банк двести семьдесят пять тысяч баксов, и японский криолазерный излучатель отправят на следующий день.
Блох, жадно затягиваясь дымом, уже и без того плотно окутавшим салон, чувствовал, что начинает потеть от нервного напряжения, и изо всех сил старался не выдать своего волнения.
– Несколько дней уйдет на то, чтобы просканировать каждый палец и с помощью компьютера создать новый рисунок с наименьшей площадью коррекции. Работа займет суперминимум неделю на каждый палец… Примерно недели две кожа будет заживать, принимая нормальный вид… Если результат окажется удовлетворительным, на обе руки уйдет примерно три с половиной месяца, считая с сегодняшнего дня… И по окончании этого срока, даст бог, вы не только навсегда избавитесь от старых, но и получите новые отпечатки пальцев. Такая схема…
Ворон задумался. На словах всегда получается гладко, а вот на деле…
Хотя, если разобраться, чем он рискует, кроме презренных бумажек с портретами Бенджамина Франклина? Ну, в худшем случае запорет этот скульптор подушечку мизинца на одной руке… От этого не умирают. Зато если получится – это будет равнозначно новому рождению. И никакого больше силиконового крема для рук.
Только бы у этого рискового лепилы получилось!..
Северов нахмурился и чуть заметно кивнул на тугую пачку денег, лежащую у лобового стекла:
– Это – аванс. Завтра в офис тебе доставят двести семьдесят пять тысяч зеленых… Оставшийся лимон, так и быть, получишь позже, тогда, когда я окончательно разберусь, что овчинка стоит выделки… Но запомни, Женя, – Ворон как бы невзначай положил руку на худосочное плечо хирурга, – с этой минуты мы с тобой скованы одной цепью. Усек?
– Я уже понял, – сглотнув подступивший к горлу горький комок, хрипло пробормотал врач. – Но предостережения лишние, поверьте. За гонорар, какой вы поставили… А если с вами надо будет связаться?
– «Если» не будет, – отрезал Ворон. – Делай свое дело, я сам объявлюсь… Тебя куда, обратно к «Астории»?
– Да, конечно. У меня там тачка…
В эту секунду обычно уверенному в себе, если не сказать самонадеянному Евгению впервые за много лет вдруг стало по-настоящему неуютно. Потому что он почувствовал, как от незнакомца, сидящего рядом с ним, отчетливо повеяло могильным холодом.
Но давать задний ход было поздно…
«Интересно, скольких бедолаг этот ряженый урод замочил за свою жизнь?» – несколько раз подряд, как на заезженной пластинке, с глухим эхом прокрутилось в голове у врача, прежде чем он, буркнув что-то на прощание, покинул остановившуюся напротив гостиницы машину лохматого типа и, спиной ощущая устремленный вдогонку пытливый взгляд, нетвердой поступью направился к поджидающему его у Исаакия джипу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53