А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак)

Недоразумение (Трагедия ошибок)


 

Здесь выложена бесплатная электронная книга Недоразумение (Трагедия ошибок) автора, которого зовут Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак). В электронной библиотеке lib-detective.info можно скачать бесплатно книгу Недоразумение (Трагедия ошибок) в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать онлайн электронную книгу: Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак) - Недоразумение (Трагедия ошибок) без регистрации и без СМС

Размер книги Недоразумение (Трагедия ошибок) в архиве равен: 114.14 KB

Недоразумение (Трагедия ошибок) - Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак) => скачать бесплатно электронную книгу детективов



Longsoft
Буало-Нарсежак.
Недоразумение.
Старик! Меня все зовут Стариком! Говорят, я одинокий и жестокий маньяк. Уверяют также, что я обладаю могучим умом и беспредельной властью. Я действительно стал, если верить тем книгам, которые уделяют моей скромной особе слишком большое внимание, Владыкой этого Мира.
Всеведущий, вездесущий, вершитель человеческих судеб, я заслужил, чтобы прозвище мое, Старик, писалось с большой буквы, я стою вне понятий добра и зла; передо мной преклоняются. Короче говоря, сегодня я считаю нужным, покончить с этой абсурдной легендой, развеять, как говорится, этот миф о себе. Я такой же человек, как и все, только у меня чуть более скептический взгляд на жизнь: возможно, потому, что на своем веку я повидал немало безрассудных действий, и потому, что сам совершал безрассудные поступки. Война — мое ремесло, это так. Побежденные никогда не вызывали у меня чрезмерной жалости. Но существует множество ни в чем не повинных людей, тех, кому приходится расплачиваться за других, кого поражают шальные пули, кто погибает по недоразумению. Тайная борьба всегда рождает ненужные драмы, которые никто не мог предугадать и которые уже нельзя исправить. Я часто думаю об этих драмах. В них есть что-то потаенное, коварное, необъяснимое. Они составляют грязную и кровавую накипь тайной войны. Возможно, у меня были победы. Я позабыл о них. Но воспоминания о бессмысленных жертвах преследуют меня. Будь я писателем, я бы сам рассказал об этом, чтобы показать людям, что секретные расследования — не совсем то, что они думают.
Впрочем, меня гораздо больше, чем сам разведчик, интересуют его жена, или брат, или друг, та или тот, чья жизнь будет исковеркана уже потому, что у человека, которого любишь, оказывается два лица, две жизни, два сердца, о чем окружающие даже не догадываются. Он всегда носит маску, а эту маску принимают за его лицо. Происходит ошибка, и разыгрывается трагедия, трагедия ошибок, самая невыносимая из всех.
Поскольку у меня нет литературного таланта, я ограничусь в этой первой истории лишь публикацией необработанных материалов: дневников и донесений. Знакомясь с этими документами, читатель сам мало-помалу узнает ту правду, которой не принято смотреть прямо в глаза. Ему и судить. Что касается меня, то свое суждение я уже вынес.
ДНЕВНИК ЖАКА
22 июля
Глупо вести дневник, я это прекрасно знаю. Но за последние три недели в моей жизни произошло столько событий, и событий столь необычных, что, если я сейчас не разберусь во всем сам, не найду времени заглянуть себе в душу, не пойму, каким я был «раньше», я чувствую, что совсем запутаюсь… Уже сейчас… да, уже сейчас я не знаю, кто я — Жак Кристен или тот, другой. Мне бы не следовало соглашаться. Теперь я как бы стал узником, выпущенным под честное слово. Я не могу спастись бегством. Слишком поздно. Во всяком случае, если когда-нибудь меня вынудят использовать ради своей защиты эти записи, я вправе буду утверждать, что попал в подобное положение в какой-то степени против собственной воли.
Мне надо бы восстановить все подробности, с самого начала. А именно такого рода работа мне претит. Я никогда не был педантичным. Я люблю беспорядок, и, мне кажется, в этом причина всех моих бед. Я никогда не задумывался о будущем. Всегда откладывал на завтра то, что мог сделать сегодня. Те, кто проявлял ко мне интерес, а Богу известно, я немало сделал, чтобы обмануть их ожиданья, не раз говорили мне, что я далеко пойду с моими способностями… И действительно, в двадцать лет я был скрипачом, подающим большие надежды. Если бы кто-нибудь проявил настойчивость, заставил бы меня трудиться, развивать свой талант, который расцвел почти без всяких с моей стороны усилий, одним словом, если бы кто-нибудь сумел взять меня в руки, как менеджер берет в руки боксера, я, может быть, не уступал бы сейчас самым известным скрипачам мира. Но у меня не было денег, я не умел просить, я не знал, что успех достается не лучшим, а самым ловким. К тому же я был красив. Я говорю об этом вполне бесхитростно. Я никогда не мог толком понять, что значит быть красивым. Но столько женщин говорили мне с одинаковой болью в голосе: «Как ты красив!», что я в конце концов согласился с ними. О! Мне это было совсем не трудно. Естественно, слова их льстили моему самолюбию. Что за чудесная игра — переходить от одной к другой, обволакивать их музыкой, осторожно ловить их в расставленные сети, словно прекрасных диких козочек! Как увлекала меня эта охота! Я не понимал, что таким образом жертвую суровыми годами, которые должен был посвятить честолюбивым устремлениям. Я соглашался на ангажементы, которых должен был бы стыдиться. Я играл в казино, в пивных. Мои учителя отвернулись от меня. Однако я все еще не понимал, что качусь в пропасть. Но вот однажды, в Каннах, меня словно молнией ударило. Я играл тогда в модном ресторане. Обстановка летнего отдыха, южного солнца, легких любовных связей, богатства нравилась мне. Я исполнял небольшие эффектные вещи, которые очаровывают купальщиц во время чая: «Китайский тамбурин», «Чардаш»… Мне аплодировали; я низко кланялся, как паяц, каким, в сущности, я и был. Однажды, не знаю почему, я заиграл «Арию» Баха. И сразу почувствовал, как в зале постепенно воцаряется тишина. Посетители перестали болтать. Я догадывался, что люди делают друг другу знак замолчать. Я и сейчас еще вижу официанта, застывшего с подносом, уставленным бутылками. В этот день во мне жила сама музыка. Не понимаю, почему она тогда выбрала именно меня, меня, который был ее недостоин. Я долго буду помнить мгновения, которые пережил, когда в воздухе замерла последняя нота: потрясенная тишина, звук упавшей ложки, и вдруг такой оглушительный, что я зажмурил глаза, взрыв восторга, гром аплодисментов, прокатившийся слева направо и вернувшийся обратно, он все нарастал, перешел в короткие возгласы: браво!… бис!… Случилось то, чего я никогда не знал, о чем тщетно мечтал, я услышал крики толпы, влюбленной толпы. Ощущение было столь необычным, столь сладостным, столь потрясающим, что все остальное потеряло для меня всякий смысл. Я почувствовал во рту горечь презрения и стыда. Вечером я готов был наложить на себя руки. Возможно, мне следовало тогда покончить с собой, но я слишком привык жалеть самого себя. И потом, я все еще надеялся, что удача улыбнется мне. Я играл в самых дешевых кафе и ресторанах, я был отвратителен самому себе, но надеялся вопреки всему. Ведь мне еще не было и тридцати.
Не стану описывать, как катишься по наклонной плоскости с открытыми глазами, прекрасно сознавая, что ты потерял. Я очень скоро понял, что, если только не произойдет чудо, мне не удастся удержаться даже на этом уровне. Мой талант сослужил мне дурную службу. Помогают посредственности. Меня же избегали. Я ставил в затруднительное положение. Вызывал чувство неловкости. А поскольку мне всегда отчаянно нужны были деньги, я соглашался на любые предложения. Но я утратил право быть требовательным, и меня нещадно эксплуатировали, это был порочный круг. И чем больше я увязал, тем острее ощущал свое одиночество. Само собой разумеется, я начал пить! Вино, хоть оно и действовало пагубно на мой характер, не повлияло ни на мою память, ни на руки. Виртуоз упорно не хотел умирать, я часто и сам тому удивлялся. У меня появилась своя манера изящно и быстро проигрывать наиболее трудные пассажи, смягчая их холодность и формализм. К тому же я сохранил мягкое, умеренное вибрато, великолепный звук, передававший, даже когда я был как в тумане, неподдельное волнение, без всякой тривиальности. Словно меня все еще питал чистейший источник, который ничто не могло замутить. Иногда, в конце недели, управляющий отводил меня в сторону и говорил: «Все было прекрасно, вы, без сомнения, хороший скрипач, но, понимаете, это не наш жанр!» И я уходил. Комнаты, которые я снимал, выглядели все более мрачными. Костюмы мои становились все более поношенными. У меня были любовницы на один вечер, которые шептали, послушав мою игру: «Да, весельчаком тебя не назовешь!» Я прекрасно понимал, что меня ждет. Расстаться со скрипкой? Я уже делал попытки. Но скрипка тотчас же снова завладевала мной. Зарабатывать себе на жизнь уроками? Но я не умел преподавать. Нельзя научить тому, что подсознательно живет в тебе, присутствует в тебе. Возможно, я мог бы играть в ансамбле. Но тогда надо было бы ходить на репетиции, терпеть руководителя. Нет. Я настолько привык к вольной жизни, что чувствовал бы себя как в тюрьме, если бы мне пришлось вести упорядоченную жизнь. Я взялся было сочинять музыку. Но у меня не хватало таланта, чтобы создать нечто возвышенное, а дешевая музыка была мне противна: К чему, впрочем, эти увертки? Мой корабль сел на мель. Я потерял управление и даже не испытывал желания взять в руки руль. Не так уж неприятно чувствовать себя жертвой кораблекрушения.
Именно тогда человек этот появился в первый раз. Я тщетно пытаюсь, но мне никак не удается припомнить, что же привлекло мое внимание? Быть может, он уже несколько дней следил за мной? Быть может, он заметил меня в «Джамбеу», где я играл вместе с одним жалким пианистом в часы аперитива и по вечерам? Поскольку в ту пору я ел очень мало, на что были свои причины, я пьянел от первой же рюмки и не очень четко воспринимал окружающее. Я был похож на рыбу, которая видит лишь неясные очертания сквозь стекло своего аквариума. Это меня не касалось. То был мир, куда я никогда больше не вернусь. Я играл. Я ждал того часа, когда смогу уйти. Закончив выступление, я с футляром под мышкой отправлялся в свою гостиницу на улице Аббатис или же доходил до ярко освещенной площади Клиши, чтобы там, в одной из закусочных, съесть сандвич.
Он сидел за третьим от меня столиком, и я вдруг понял, что уже где-то видел его. Должно быть, не отдавая себе в этом отчета, я заметил его в толпе, и теперь это лицо показалось мне знакомым. Я вгляделся в него повнимательней. Теперь я уже не сомневался, что встречал его. Это был человек лет пятидесяти, одетый без претензий, крепкого и даже плотного телосложения. Во всем его облике было что-то тяжеловесное, деревенское, но огромные мешки под глазами придавали ему вид человека, который многое пережил, передумал. Волосы были подстрижены бобриком. Он курил длинную, очень тонкую сигару, пепел от которой время от времени сыпался ему на галстук, на что он не обращал внимания. Вероятно, это был иностранец. С июля месяца на Монмартре полным-полно туристов, которых ожидают стоящие вдоль бульваров огромные сверкающие автобусы. Я тут же позабыл об этом человеке. На следующий день я увидел его в «Джамбеу». Он пил пиво и читал газету. Он ни разу не повернул голову в мою сторону. Музыка не интересовала его. Во время перерыва я проглотил стаканчик виски и тут же снова позабыл о нем. Я играл, как робот, не думая ни о чем. Мне было очень жарко. И я очень устал. В полночь я убрался восвояси. Он вышел вслед за мной. Простое совпадение? Я заметил, что он был высокого роста, слегка сутулился, через плечо у него висел фотоаппарат. Вероятно, он был голландцем. Я пошел по бульвару. Он перешел на другую сторону улицы и вскоре исчез. Где я мог его видеть? Я уже не сомневался, что лицо его мне знакомо. Но столько лиц всплывало вот так в моей памяти! За эти годы передо мной промелькнуло столько незнакомых лиц! Однако эти мешки под глазами…
Я лег. Мои обычные думы не давали мне долго уснуть. В нашем квартале я задолжал буквально всем. Мой ангажемент кончался через две недели. Я бы мог еще заплатить за комнату в гостинице и рассчитаться с прачечной. Но как быть с другими долгами? Я услышал, как возвращается моя соседка. Ей я тоже был должен крупную сумму. Она работала в гардеробе в ночном ресторане и неплохо зарабатывала. В молодости она была танцовщицей в кабаре и даже теперь, когда ей перевалило за сорок, выглядела весьма привлекательно.

Недоразумение (Трагедия ошибок) - Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак) => читать онлайн книгу детективов дальше


Хотелось бы, чтобы книга-детектив Недоразумение (Трагедия ошибок) автора Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак) понравилась бы вам!
Если так окажется, то вы можете порекомендовать книгу Недоразумение (Трагедия ошибок) своим друзьям, проставив ссылку на эту страницу с детективом: Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак) - Недоразумение (Трагедия ошибок).
Ключевые слова страницы: Недоразумение (Трагедия ошибок); Буало-Нарсежак (Пьер Буало и Том Нарсежак), скачать, бесплатно, читать, книга, детектив, криминал, электронная, онлайн