Десятидолларовая банкнота, которой я помахал у него под носом, возымела гипнотическое действие — взгляд амбала стал уже не таким суровым.
— Я хотел бы переговорить с одной из ваших девушек, Джинни Коупек.
— Запрещено, — не отрывая глаз от банкноты, проворчал он в ответ.
Я аккуратно заложил ее за вырез его бумажного спортивного свитера.
— Передай ей, что к ней пришел приятель Ларри Маллера по очень срочному делу, — медленно произнес я.
— Она все равно к тебе не выйдет, приятель, — почти сочувственно втолковывал амбал.
— Только передай то, что я тебе сказал, и она непременно выйдет, — заверил я его. — А когда вернешься с ней, получишь еще десятку.
— Тогда она уж точно появится, — басом пообещал парень. — Если услышишь визг, не пугайся. Но это только в том случае, если придется тащить ее за волосы!
Через пару минут он вернулся, но без Джинни.
— Все нормально. Она сейчас спустится. Только что-нибудь на себя накинет и сразу выйдет, — поспешно заверил малый и одарил меня дружеской улыбкой. — Только зачем ей одеваться-то? А?
Последующие пять минут показались мне вечностью. Наконец за спиной амбала возникла фигурка девушки.
— Ну вот и она! — торжествующе объявил он. — Наша маленькая мисс Джинни Коупек, королева нашего варьете!
— Ты, часом, не ревнив? — шутливо спросил я и быстро сунул ему в лапу следующую банкноту. Девушка с явной неохотой подошла ко мне.
— Вы — приятель Ларри Маллера? — с сомнением в голосе спросила она.
— Да. Мне надо с вами переговорить, Джинни.
— До второго номера у меня всего двадцать минут, — напряженно ответила она.
— У нас уйма времени, — заверил я девушку. — Может, что-нибудь выпьем?
— Кофе. Здесь на углу есть бар, — согласилась она. При мягком свете в зале я рассмотрел ее более детально. Джинни Коупек оказалась довольно симпатичной брюнеткой, но испуганные глаза и жесткие линии лица очарования ей, увы, не придавали.
Она взяла чайную ложку и, положив себе в кофе сахар, помешала ей в чашке. Все это время она бросала на меня тревожные взгляды.
— Так что вы хотите? — наконец спросила девушка.
— Хочу, чтобы вы рассказали мне о Ширли Себастьян.
Она вдруг напряглась.
— Я ничего о ней не знаю, — натянуто произнесла она. — Ровным счетом ничего, и вы напрасно тратите свое время, мистер!
— Успокойтесь, Джинни. Я — приятель Ларри Маллера, — мягко напомнил я. — Он просил вам передать, что совсем не против, если вы мне все расскажете о своей подруге. Если бы я солгал вам, что я его приятель, то как бы разыскал вас?
Мои слова немного успокоили Джинни.
— Ну, если Ларри не против...
— Да, он не возражает! — немного повысив голос, воскликнул я. — Ларри не понравится, если вы ничего не расскажете мне о Ширли, дорогая. А его-то вы знаете!
Она поежилась:
— Хорошо, я ничего от вас скрывать не буду. Просто мне необходимо было убедиться, что Ларри не против. Что вы желаете знать о Ширли?
— Вы ее лучшая подруга. Это так?
— Да, — вяло ответила она. — Мы очень часто встречались с ней.
— Вы знакомы с ее братом Питом?
— С этим слизняком! — воскликнула она, и ее глаза сердито засверкали. — Постоянно поучал ее, что ей делать и чего не делать. Послушали бы вы его! Можно подумать, что он монах или какой-нибудь там святой из гипса! Ему-то, отсидевшему срок, произносить такие речи? Будто никогда не гулял с девушками и не видел в этом никакой радости! Он только и мечтал, чтобы сестра сидела взаперти и постепенно превращалась в старую деву!
— Она жаловалась на сердце, Джинни?
— Да, — кивнула она и закусила нижнюю губу. — Однажды я зашла к Ширли и застала ее на полу с посиневшими губами. Мне удалось привести ее в чувство, но позвать на помощь врача она мне категорически запретила.
— Перед тем, как это случилось, она приняла наркотик?
— Да, — упавшим голосом произнесла Джинни. — Она пристрастилась к ним еще до нашего знакомства. Ее незабвенный братец как-то ради шутки дал выкурить своей пятнадцатилетней сестре пару сигарет с марихуаной. С этого все и началось!
— А что вы скажете о ее работе в клубе “Гарем”? Она вам что-нибудь о ней рассказывала?
— Да постоянно! — воскликнула девушка, и на ее лице появилось нечто похожее на улыбку. — Она так любила свою работу. В клубе ей все нравилось, за исключением его владельца. Тот смотрел на всех работающих у него девушек как на свою собственность, но с Ширли он потерпел фиаско! Не то чтобы она блюла целомудрие. Вы меня понимаете? Просто ей не нравилось, что этот тип, перетаскавший всех девушек в постель, считал, что и Ширли ему не откажет. Он постоянно к ней приставал, но каждый раз получал отпор. Поэтому в конце концов и уволил ее.
— Когда вы виделись с ней в последний раз?
— Накануне ее гибели. Ширли нигде не работала с того момента, как Стентон выгнал ее. Она была подавлена, ведь работа в клубе для нее много значила. Ширли считала, что такого места, как у Стентона, ей уже не найти. Так вот, перед работой, а я в то время выступала в шоу в другой части города, решила забежать к ней.
— И как ваша подруга?
— Ширли была очень возбуждена. Такой я ее еще не видела — глаза словно точки, и говорила так быстро, что я почти ничего не поняла, кроме того, что она собирается пойти к Стентону и потребовать, чтобы тот взял ее обратно. И что, если он откажется, заявит на него в полицию — якобы в его клубе торгуют наркотиками, а она за время работы в нем превратилась в наркоманку. — Джинни на секунду отвела от меня взгляд. — Я все еще чувствую себя перед ней виноватой, — грустно сказала она. — Но я ее угрозы всерьез не восприняла. Она и раньше, приняв дозу, хваталась за такие бредовые идеи, но всегда спустя час забывала о них. Откуда я могла знать, что на этот раз так не получится?
— Да, конечно, — твердо поддержал ее я. — Вашей вины в гибели подруги нет, Джинни.
Она с благодарностью посмотрела на меня и затем грустно произнесла:
— Это был последний раз, когда я видела Ширли живой.
— Думаете, она покончила с собой?
— Кто, Ширли Себастьян? — горько усмехнулась Джинни. — Да она никогда бы этого не сделала!
— Сразу же после того, как обнаружили ее тело, вы на целых три дня куда-то пропали, — напомнил я. — Что произошло, Джинни? Вы так тяжело переживали ее смерть?
— Кажется, вы говорили, что дружите с Ларри Маллером? — с сомнением в голосе спросила девушка.
— Да, он мой приятель, — быстро подтвердил я. — Ларри сказал мне, что встречался с вами, и больше ничего.
— Вы не похожи на него, — заметила она, внимательно меня разглядывая. — Совсем не похожи, мистер. Наследующий день после смерти Ширли рано утром он пришел ко мне на квартиру и настоятельно посоветовал скрыться на время из опасения, что вот-вот нагрянет полиция, замучает меня своими расспросами и, чего доброго, решит, что я тоже наркоманка, как и моя лучшая подруга. Он отвез меня в какой-то маленький загородный домик и продержал там до лучших времен.
— И вы все три для пробыли с Ларри? Она снова испуганно поежилась и сжала челюсти, чтобы я не слышал, как застучали ее зубы.
— Мне надо идти, — еле слышно выговорила она. — Когда увидите Ларри, передадите ему, что я ответила на все ваши вопросы?
— Конечно, Джинни, — кивнул я. — Я все ему передам.
— Что сделала это с удовольствием и что его друг мне очень понравился. А тот хороший совет, который он мне дал, я никогда не забуду. Передадите ему это, мистер? Пожалуйста!
— Каким же образом он дал вам тот хороший совет, Джинни? С помощью плетки?
Девушка в ужасе взглянула на меня, всхлипнула и кинулась на улицу. Вскоре стук ее каблуков затих, и я поднял глаза на бармена, стоявшего за стойкой. Тот со злобным выражением на лице смотрел в мою сторону.
— Ты что же ее так напугал, забулдыга! — рявкнул он.
— Нет, это не я ее испугал. Она в таком состоянии уже полгода, — с грустью в голосе возразил я.
* * *
Без пяти десять я подъехал на такси к дому Стентона. Едва дворецкий открыл мне дверь, как на меня обрушились громкие звуки музыки.
— Вечер почти в полном разгаре, мистер Холман, — вежливо улыбнувшись, произнес Альберт. — Если голодны, в столовой и в гостиной организован буфет, а если вас мучает жажда, то столики с напитками расставлены по всему дому!
Я прошел в гостиную, где группа музыкантов трудилась до седьмого пота. То, что они играли, никак не соответствовало тихой, лирической мелодии, обещанной Стентоном. Комната сотрясалась от грома ритмичной музыки. На ближнем ко мне диване развалясь сидел Пит Себастьян, на колени к которому взгромоздилась гурия с глазами как две большие вишни. Длинными пальцами музыканта трубач со знанием дела ощупывал тело красотки, а та периодически деланно хихикала.
Проходя мимо, я заметил, как девушка, вскинув ресницы, с интересом посмотрела на меня.
— Привет! Я — Эмебел, — задорно представилась она и хихикнула, — а это — Пит Себастьян, самый дикий из мужчин, которых когда-либо встречала.
— Привет, — бросил я. — А я — самый голодный. В гостиной толпилось так много народу, что я удивился, откуда же они все взялись.
Как и сказал Альберт, в дальнем конце комнаты стоял огромный стол с закусками, а напротив бар с напитками. Бармен обслужил меня, и я со стаканом бурбона направился к группе из четырех более-менее знакомых мне людей.
— Э, посмотрите, кто к нам идет! — завидев меня, радостно воскликнул Стентон. — Это мой старый друг Холман! И он тоже хочет поживиться за чужой счет!
Девушки дружно прыснули от смеха, словно он удачно пошутил, а Леон Дуглас только вежливо улыбнулся.
— Хочу, чтобы ты познакомился с девушками, старина, — более серьезно произнес Стентон. — Первая брюнетка — Инез. Может материться по-испански.
— О, мистер Стентон! — воскликнула та и укоризненно захлопала своими трехдюймовыми ресницами. — Неужели каждому надо об этом рассказывать?
— А это Пола, — продолжил он. — Ее ты еще не забыл?
— Ни в коем случае, — улыбнулся я второй брюнетке. — Первая гурия из тех, что я встретил в клубе.
— И уверена, оставила хорошее впечатление, — с замиранием в голосе произнесла девушка.
— У тебя еще сохранилась та самая родинка, дорогуша? — озабоченно спросил ее босс. — Ты не закрасила ее и не стерла?
— Она все там же, мистер Стентон, — заверила его Пола.
— Хотелось бы в этом убедиться, — твердо сказал он.
На этот раз вырез на платье Полы оказался на пару дюймов глубже, чем тогда, чтобы все видели, что девушка без лифчика. Стентон наклонился к ее выпиравшему из платья бюсту и принялся разглядывать ее пышные прелести. Затем он покачал головой и разочарованно произнес:
— Я ее не вижу!
— Да здесь же она, — заверила Пола. — Вы просто плохо ее искали, мистер Стентон!
Босс подцепил пальцем бретельку вечернего платья и, стянув ее ниже плеча, полностью оголил девичью грудь.
— Ага! — торжествующе воскликнул он. — Пола, дорогая, ты права. Она действительно на прежнем месте.
Пола бросила взгляд на свою обнаженную грудь и притворно захихикала:
— Мистер Стентон, вы плохо себя ведете!
— А как продвигается ваше расследование, мистер Холман? — вежливо поинтересовался Леон Дуглас. — Есть результаты?
— Хоть отбавляй! — воскликнул я и, взяв со стола цыплячью ножку, вцепился в нее зубами. — Я слышал, что вы — отличный фехтовальщик. Сражаетесь на рапирах и все такое прочее?
— Да, фехтую немного, — ответил он. — Надо заметить, отличные упражнения для восстановления двигательных функций после неподвижного сидения за рабочим столом. А вы занимаетесь спортом, мистер Холман?
— Да, тем же, что и Стентон, но таких солидных успехов, как он, пока не добился, — разочарованно произнес я.
Тем временем Стентон и Пола, внимательно разглядывая один из предметов женской гордости, оживленно обсуждали вопрос, в каком цвете лучше смотрелась бы родинка. В золотистом или серебристом? Инез, отойдя немного в сторону, холодно поглядывала на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17