однажды я сказала ему об этом, и он забился в рыданиях.
Она некрасиво сморщила носик.
— Он был маленьким сопливым придурком, вот кем он был! “Что с тобой? — кричал он на меня. — Чего ты еще хочешь? У тебя музыка в каждом углу, повсюду кондиционеры, где угодно ковры!” А я улыбнулась и сказала: “И муж, который бывает где угодно, кроме своего дома!” Итак, он выстроил тюрьму и заточил меня в ней — а через некоторое время даже стал забывать наведываться сюда с визитами.
— Где Эдди? — между делом спросил Лютер.
Она не услышала вопроса или не захотела ответить, замахав руками, словно принялась дирижировать лавиной звуков за стеклами автомобиля.
— Однажды он привел в дом какого-то немца. Его звали Виктор, он был просто огромным, с идиотской светлой бородой... Должно быть, стояло лето, потому что он все время потел. Ему было тридцать шесть, он был женат, имел четверых детишек и был гением в электронике. Я должна хорошенько припомнить все то, что говорил мне о нем Эдди, потому что это очень важно.
Она погрузилась вдруг в молчание и несколько минут смотрела на дом. Затем опять заговорила, но уже без прежней оживленности: ее голос стал глухим, с прорывавшимися временами хриплыми нотками горечи и страха.
— Помню, в ту ночь все напились. Это была вечеринка в честь дня рождения Виктора; мужчины угрожали отстричь ему бороду, а он сказал, что ,избавит их всех от надоевших жен. После этого уже все женщины захотели отрезать ему бороду. Я не знаю, с чего это началось, но неожиданно все заговорили о погребении мертвецов, как в разных частях света хоронят тела умершие.
А Эдди уже понесло по-настоящему, — он еще до начала вечеринки прикончил в ванной бутылку виски — и продолжал что-то твердить о викингах и о том, как они, готовясь умереть, отправлялись в море, а потом поджигали свои лодки. Он продолжал рассказывать об этом каждому, кто был еще в состоянии слушать. Какая, дескать, это была потрясающая идея и как величественны были викинги! Не с этого ли все началось? Я только помню, как Виктор шумел и доказывал, что все это можно сделать с помощью электроники и что он это еще докажет всем. Виктору следовало сегодня быть здесь — ему бы понравилось. Лютер наклонился к ней и улыбнулся.
— Так что вы говорили об Эдди несколько минут назад? Вы поняли, что он намеревался убить вас с первого же дня, как вы увидели этот дом?
— На свете вряд ли отыщется много мужчин, способных выстроить дом для женщины — я хочу сказать, для одной женщины, не для двух, — медленно произнесла Сандра. — Но мужчина почти всегда строит святилище — ради того, чтобы защитить, скрыть в нем сияющую красоту своей любимой — понимаете? А через некоторое время святилище превращается в замок; чуть позже замок превращается в тюрьму, а тюрьма становится могилой.
Ее истонченные пальцы каким-то равнодушным жестом отбросили с лица длинные черные волосы.
— Эдди же начал с того, что построил для меня тюрьму, — продолжала она. — Вы ведь знаете Эдди! Единственный способ по-настоящему узнать его — это не обращать внимания на все, что он говорит, но все время пристально следить за тем, что он делает! В деле Эдди выражает себя по-настоящему, и это — одна из причин его успеха. Он чертовски мастерски владеет мимикой и ведет эти тошнотворные комические диалоги.
Некоторое время в машине стояла тишина. Я сидел и слушал яростные звуки музыки, доносившиеся снаружи. Это все еще было что-то из Вагнера — но я мог определить только приблизительно. Прорывавшиеся местами диссонансные ноты стали чуть более пронзительными и длились все дольше и дольше. Эта музыка могла бы прозвучать и во Вселенной при рождении очередного тысячелетия, когда маленькая, неизвестная звезда падала с неба и вонзалась в золотое надкрылье жука. Это была музыка, которая должна была бы известить о конце Вечности и звучать до тех пор, пока Вселенная не обратилась бы во прах, из которого она возникла.
— Как только подумаешь об Эдди и о викингах, — Сандра с живостью повернулась к Чарли и теперь всецело сосредоточилась на нем, — я хочу сказать... — Она хихикнула. Это был не смех, но то, что при определенном желании можно было назвать весельем, и звук этот был приятен для ушей. — Ну! — Она сделала отважную попытку продолжить рассказ. — Эдди немного смахивал на карлика — с этими очками, которые были чересчур большими для него, и с носиком, который был слишком мал, и с челюстью кретина. Кто-то ему однажды все это и выложил. Он потом долгие годы помнил эту фразу, пока не обнаружил, что она взята из Библии! В любом случае я рассказываю вам об Эдди и о викингах! И, полагаю, это имеет определенное значение — наверное, каждый маленький человечек мечтает стать большим. Эдди не был исключением и все время бредил викингами. Но среди этого бреда возобладали лишь две фантазии, которые для него были важны по-настоящему.
Первая касалась налета викингов. В этой фантазии Эдди и Ледер во главе с войском брали город с помощью пылающих мечей и благодаря силе своих рук, державших оружие. После взятия они начинали насиловать, грабить и мародерствовать — это была обязательная часть процедуры. Насколько я помню, я никогда не слышала, чтобы Эдди по-настоящему когда-то мечтал о грабежах или мародерстве. Думаю, он был слишком занят, выбирая себе внешние достоинства, исполненные англосаксонской красоты!
Но самой лучшей из всех его выдумок была картина, что разворачивалась под низким небом, у темных вод северного моря. Волны плескались у его йог, и жители прибрежной деревни говорили ему “прощай!”, а он бросал последний взгляд на их залитые слезами грязные лица и улыбался. Затем они осторожно переносили его на корабль и складывали рядом с ним его доспехи и верный меч. Корабль мягко уходил навстречу малиново-золотому закату — и когда берег скрывался в дымке, он брал в руки горящий факел!
Оживление опять покинуло ее, однако она нашла в себе силы, чтобы продолжить.
— Вот почему Виктор мог подбить его на что угодно — с этой его неотразимой белокурой бородой и скотской широкой улыбкой. Он был одним из любимых викингов Эдди, возрожденным к жизни в качестве гения электроники. Это было, поверьте, такое жуткое сочетание, ей-богу! И они начали разрабатывать какие-то планы, покупали где-то детали, где-то — целые блоки, и я все еще думала, что они просто дурачатся... Но они никогда и ни к чему не относились так серьезно!
Они могли спорить — часами орать друг на друга! — из-за каких-то там последовательностей и таймеров, и спорить о том, что будет, если отключат электричество — и так далее. Затем в один прекрасный день я вдруг заметила, что они вообще перестали даже упоминать о своем проекте. Я спросила, что случилось с той их сумасшедшей идеей. Они оба уставились на меня и некоторое время смотрели таким, знаете, гадким взглядом, а затем сообразили, что я задала вопрос безо всякой задней мысли. Таким образом они схватили меня под руки и потащили по всем этим коридорам в подвал — и там стояла она, уже оконченная!
— Звучит потрясающе, — разочарованно сказал я. — Что, то есть объясните, что же это там стояло? Я хочу сказать, что они сделали? Построили корабль или что-то в этом роде?
Сандра ответила мне вежливой улыбкой, а затем опять продолжала:
— У нее был один главный выключатель, потому что если уж вы включили ее, вы уже не могли бы ее остановить — у нее весь автономный генератор, спрятанный на двенадцать футов под землей!
Неожиданно оба снова переключила внимание с Чарли на Лютера.
— Именно тогда я поняла, что это случится довольно скоро, — сказала она, ободряюще кивая.
— Довольно скоро? — Голос Лютера прозвучал обеспокоенно.
— Ну.., что Эдди убьет меня, — нетерпеливо объяснила она. — Теперь он переоборудовал тюрьму в легендарную, гениальную могилу, подобную могилам викингов, и у него руки чесались ее поскорее опробовать. Все, что ему было нужно, — это последний повод, толчок, что ли, и он не заставил себя долго ждать. Он явился в виде маленькой певички из его телевизионного шоу. Сначала Эдди пытался отравить меня, но я быстро поняла, что он затеял.
— И как же вам удалось его остановить? — спросил Лютер.
— Я просто перестала есть, — легкомысленно заявила Сандра. — Было трудно только первые несколько дней, а дальше вы просто вообще перестаете думать о еде.
Несколько секунд, пока женщина переводила дыхание, я слушал музыку: теперь в ней с большим трудом можно было узнать отголоски вагнеровской темы. Мелодия растворилась в режущих ухо разрозненных звуках, которые скорее были похожи на ночной кошмар, бушевавший вокруг нашей машины.
— Потом он убил Нейла +++++ Фуе — моего любовника, единственно близкого мне человека, который был со мной с того времени, как я вышла замуж, — сказала Сандра. — Значит, дальше следовала моя очередь. И он всячески старался разбить мое сердце, снова и снова рассказывая о том, как он смеялся в глубине души в тот миг, когда застрелил Нейла и встретил его ошеломленный, все понимающий взгляд. За мгновение до того, как Нейл скончался!
Я думала, что это произойдет прошлой ночью. — Ее голос упал до чуть слышного бормотания. — И отправила всех слуг в оплачиваемый отпуск — охранников тоже — и принялась ждать. Я ждала его в доме, который когда-то был моей тюрьмой, а теперь превратился в могилу викингов. Ждала, когда мой муж явится, чтобы убить меня.
Но вместо этого он приехал только сегодня вечером, — прошептала она. — Добрый старина Эдди, его жертвы вынуждены оставаться в живых достаточно долго, чтобы по достоинству оценить гений своего палача! Это будет его триумф, обещал он, его шедевр! Я должна чувствовать себя счастливой до потери рассудка при мысли о том, что избрана главным действующим лицом этого триумфа.
Он объяснил, что я собираюсь покончить с собой, но это будет самая эффектная смерть нашего века. “Ты хочешь сказать, что я собираюсь повернуть выключатель?” — спросила я, и он кивнул. “Ты собираешься уничтожить меня вместе с домом, который для меня построил, — догадалась я, — и одним махом избавиться от всех досадных помех”. После этих слов я пришла в ярость, — сказала Сандра с едва заметным сомнением. — И по-настоящему разъярилась! Я была человеком, которого принуждали все время жить в этом чертовом доме, а теперь он намеревается отплатить мне еще и за страдания, прикончив с помощью электроники! Отлично, думала я, мы сыграем в прятки — только ты не будешь знать об этом, Эдди-бой! Когда играешь, выигрывает тот, кто умеет лучше спрятаться. Я понимала, что так мне будет намного легче: победит тот, кто лучше знает хитроумные приспособления этого дома.
Эдди благородно предложил мне выбрать комнату, в которой я предпочитаю умереть. Которую из комнат моего святилища, могилы или чего там еще я предпочту в свой последний миг? “Что ты собираешься делать, когда оставишь меня внутри? — спросила я его. — Опустишь стальные ставни на окнах и дверях?” — “Совершенно верно”, — ответил он. Не то чтобы он сомневался в том, что я умру с достоинством, но ставни, безусловно, могут сыграть свою роль, если я вдруг потеряю голову.
"Я сделала выбор, — сказала я ему наконец. — В такие мгновения человек должен быть как можно ближе к природе, к простым человеческим радостям. Я умру во второй по счету кухне, которая меньше, чем первая”. — “Как пожелаешь, любовь моя!” — пообещал он. Он помог мне спуститься по коридорам и даже не забыл отпустить по дороге пару забавных шуточек, чтобы поддержать во мне бодрость духа.
Прежде чем оставить меня в могиле, он заявил, что задержится в доме ненадолго, чтобы послушать музыку, так что пока я не останусь в полном одиночестве. И буду слышать ее в своей маленькой кухоньке, а он пойдет в комнату для мастурбации, всего одним уровнем выше. Затем он послал мне воздушный поцелуй, вышел из кухоньки и повернул выключатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Она некрасиво сморщила носик.
— Он был маленьким сопливым придурком, вот кем он был! “Что с тобой? — кричал он на меня. — Чего ты еще хочешь? У тебя музыка в каждом углу, повсюду кондиционеры, где угодно ковры!” А я улыбнулась и сказала: “И муж, который бывает где угодно, кроме своего дома!” Итак, он выстроил тюрьму и заточил меня в ней — а через некоторое время даже стал забывать наведываться сюда с визитами.
— Где Эдди? — между делом спросил Лютер.
Она не услышала вопроса или не захотела ответить, замахав руками, словно принялась дирижировать лавиной звуков за стеклами автомобиля.
— Однажды он привел в дом какого-то немца. Его звали Виктор, он был просто огромным, с идиотской светлой бородой... Должно быть, стояло лето, потому что он все время потел. Ему было тридцать шесть, он был женат, имел четверых детишек и был гением в электронике. Я должна хорошенько припомнить все то, что говорил мне о нем Эдди, потому что это очень важно.
Она погрузилась вдруг в молчание и несколько минут смотрела на дом. Затем опять заговорила, но уже без прежней оживленности: ее голос стал глухим, с прорывавшимися временами хриплыми нотками горечи и страха.
— Помню, в ту ночь все напились. Это была вечеринка в честь дня рождения Виктора; мужчины угрожали отстричь ему бороду, а он сказал, что ,избавит их всех от надоевших жен. После этого уже все женщины захотели отрезать ему бороду. Я не знаю, с чего это началось, но неожиданно все заговорили о погребении мертвецов, как в разных частях света хоронят тела умершие.
А Эдди уже понесло по-настоящему, — он еще до начала вечеринки прикончил в ванной бутылку виски — и продолжал что-то твердить о викингах и о том, как они, готовясь умереть, отправлялись в море, а потом поджигали свои лодки. Он продолжал рассказывать об этом каждому, кто был еще в состоянии слушать. Какая, дескать, это была потрясающая идея и как величественны были викинги! Не с этого ли все началось? Я только помню, как Виктор шумел и доказывал, что все это можно сделать с помощью электроники и что он это еще докажет всем. Виктору следовало сегодня быть здесь — ему бы понравилось. Лютер наклонился к ней и улыбнулся.
— Так что вы говорили об Эдди несколько минут назад? Вы поняли, что он намеревался убить вас с первого же дня, как вы увидели этот дом?
— На свете вряд ли отыщется много мужчин, способных выстроить дом для женщины — я хочу сказать, для одной женщины, не для двух, — медленно произнесла Сандра. — Но мужчина почти всегда строит святилище — ради того, чтобы защитить, скрыть в нем сияющую красоту своей любимой — понимаете? А через некоторое время святилище превращается в замок; чуть позже замок превращается в тюрьму, а тюрьма становится могилой.
Ее истонченные пальцы каким-то равнодушным жестом отбросили с лица длинные черные волосы.
— Эдди же начал с того, что построил для меня тюрьму, — продолжала она. — Вы ведь знаете Эдди! Единственный способ по-настоящему узнать его — это не обращать внимания на все, что он говорит, но все время пристально следить за тем, что он делает! В деле Эдди выражает себя по-настоящему, и это — одна из причин его успеха. Он чертовски мастерски владеет мимикой и ведет эти тошнотворные комические диалоги.
Некоторое время в машине стояла тишина. Я сидел и слушал яростные звуки музыки, доносившиеся снаружи. Это все еще было что-то из Вагнера — но я мог определить только приблизительно. Прорывавшиеся местами диссонансные ноты стали чуть более пронзительными и длились все дольше и дольше. Эта музыка могла бы прозвучать и во Вселенной при рождении очередного тысячелетия, когда маленькая, неизвестная звезда падала с неба и вонзалась в золотое надкрылье жука. Это была музыка, которая должна была бы известить о конце Вечности и звучать до тех пор, пока Вселенная не обратилась бы во прах, из которого она возникла.
— Как только подумаешь об Эдди и о викингах, — Сандра с живостью повернулась к Чарли и теперь всецело сосредоточилась на нем, — я хочу сказать... — Она хихикнула. Это был не смех, но то, что при определенном желании можно было назвать весельем, и звук этот был приятен для ушей. — Ну! — Она сделала отважную попытку продолжить рассказ. — Эдди немного смахивал на карлика — с этими очками, которые были чересчур большими для него, и с носиком, который был слишком мал, и с челюстью кретина. Кто-то ему однажды все это и выложил. Он потом долгие годы помнил эту фразу, пока не обнаружил, что она взята из Библии! В любом случае я рассказываю вам об Эдди и о викингах! И, полагаю, это имеет определенное значение — наверное, каждый маленький человечек мечтает стать большим. Эдди не был исключением и все время бредил викингами. Но среди этого бреда возобладали лишь две фантазии, которые для него были важны по-настоящему.
Первая касалась налета викингов. В этой фантазии Эдди и Ледер во главе с войском брали город с помощью пылающих мечей и благодаря силе своих рук, державших оружие. После взятия они начинали насиловать, грабить и мародерствовать — это была обязательная часть процедуры. Насколько я помню, я никогда не слышала, чтобы Эдди по-настоящему когда-то мечтал о грабежах или мародерстве. Думаю, он был слишком занят, выбирая себе внешние достоинства, исполненные англосаксонской красоты!
Но самой лучшей из всех его выдумок была картина, что разворачивалась под низким небом, у темных вод северного моря. Волны плескались у его йог, и жители прибрежной деревни говорили ему “прощай!”, а он бросал последний взгляд на их залитые слезами грязные лица и улыбался. Затем они осторожно переносили его на корабль и складывали рядом с ним его доспехи и верный меч. Корабль мягко уходил навстречу малиново-золотому закату — и когда берег скрывался в дымке, он брал в руки горящий факел!
Оживление опять покинуло ее, однако она нашла в себе силы, чтобы продолжить.
— Вот почему Виктор мог подбить его на что угодно — с этой его неотразимой белокурой бородой и скотской широкой улыбкой. Он был одним из любимых викингов Эдди, возрожденным к жизни в качестве гения электроники. Это было, поверьте, такое жуткое сочетание, ей-богу! И они начали разрабатывать какие-то планы, покупали где-то детали, где-то — целые блоки, и я все еще думала, что они просто дурачатся... Но они никогда и ни к чему не относились так серьезно!
Они могли спорить — часами орать друг на друга! — из-за каких-то там последовательностей и таймеров, и спорить о том, что будет, если отключат электричество — и так далее. Затем в один прекрасный день я вдруг заметила, что они вообще перестали даже упоминать о своем проекте. Я спросила, что случилось с той их сумасшедшей идеей. Они оба уставились на меня и некоторое время смотрели таким, знаете, гадким взглядом, а затем сообразили, что я задала вопрос безо всякой задней мысли. Таким образом они схватили меня под руки и потащили по всем этим коридорам в подвал — и там стояла она, уже оконченная!
— Звучит потрясающе, — разочарованно сказал я. — Что, то есть объясните, что же это там стояло? Я хочу сказать, что они сделали? Построили корабль или что-то в этом роде?
Сандра ответила мне вежливой улыбкой, а затем опять продолжала:
— У нее был один главный выключатель, потому что если уж вы включили ее, вы уже не могли бы ее остановить — у нее весь автономный генератор, спрятанный на двенадцать футов под землей!
Неожиданно оба снова переключила внимание с Чарли на Лютера.
— Именно тогда я поняла, что это случится довольно скоро, — сказала она, ободряюще кивая.
— Довольно скоро? — Голос Лютера прозвучал обеспокоенно.
— Ну.., что Эдди убьет меня, — нетерпеливо объяснила она. — Теперь он переоборудовал тюрьму в легендарную, гениальную могилу, подобную могилам викингов, и у него руки чесались ее поскорее опробовать. Все, что ему было нужно, — это последний повод, толчок, что ли, и он не заставил себя долго ждать. Он явился в виде маленькой певички из его телевизионного шоу. Сначала Эдди пытался отравить меня, но я быстро поняла, что он затеял.
— И как же вам удалось его остановить? — спросил Лютер.
— Я просто перестала есть, — легкомысленно заявила Сандра. — Было трудно только первые несколько дней, а дальше вы просто вообще перестаете думать о еде.
Несколько секунд, пока женщина переводила дыхание, я слушал музыку: теперь в ней с большим трудом можно было узнать отголоски вагнеровской темы. Мелодия растворилась в режущих ухо разрозненных звуках, которые скорее были похожи на ночной кошмар, бушевавший вокруг нашей машины.
— Потом он убил Нейла +++++ Фуе — моего любовника, единственно близкого мне человека, который был со мной с того времени, как я вышла замуж, — сказала Сандра. — Значит, дальше следовала моя очередь. И он всячески старался разбить мое сердце, снова и снова рассказывая о том, как он смеялся в глубине души в тот миг, когда застрелил Нейла и встретил его ошеломленный, все понимающий взгляд. За мгновение до того, как Нейл скончался!
Я думала, что это произойдет прошлой ночью. — Ее голос упал до чуть слышного бормотания. — И отправила всех слуг в оплачиваемый отпуск — охранников тоже — и принялась ждать. Я ждала его в доме, который когда-то был моей тюрьмой, а теперь превратился в могилу викингов. Ждала, когда мой муж явится, чтобы убить меня.
Но вместо этого он приехал только сегодня вечером, — прошептала она. — Добрый старина Эдди, его жертвы вынуждены оставаться в живых достаточно долго, чтобы по достоинству оценить гений своего палача! Это будет его триумф, обещал он, его шедевр! Я должна чувствовать себя счастливой до потери рассудка при мысли о том, что избрана главным действующим лицом этого триумфа.
Он объяснил, что я собираюсь покончить с собой, но это будет самая эффектная смерть нашего века. “Ты хочешь сказать, что я собираюсь повернуть выключатель?” — спросила я, и он кивнул. “Ты собираешься уничтожить меня вместе с домом, который для меня построил, — догадалась я, — и одним махом избавиться от всех досадных помех”. После этих слов я пришла в ярость, — сказала Сандра с едва заметным сомнением. — И по-настоящему разъярилась! Я была человеком, которого принуждали все время жить в этом чертовом доме, а теперь он намеревается отплатить мне еще и за страдания, прикончив с помощью электроники! Отлично, думала я, мы сыграем в прятки — только ты не будешь знать об этом, Эдди-бой! Когда играешь, выигрывает тот, кто умеет лучше спрятаться. Я понимала, что так мне будет намного легче: победит тот, кто лучше знает хитроумные приспособления этого дома.
Эдди благородно предложил мне выбрать комнату, в которой я предпочитаю умереть. Которую из комнат моего святилища, могилы или чего там еще я предпочту в свой последний миг? “Что ты собираешься делать, когда оставишь меня внутри? — спросила я его. — Опустишь стальные ставни на окнах и дверях?” — “Совершенно верно”, — ответил он. Не то чтобы он сомневался в том, что я умру с достоинством, но ставни, безусловно, могут сыграть свою роль, если я вдруг потеряю голову.
"Я сделала выбор, — сказала я ему наконец. — В такие мгновения человек должен быть как можно ближе к природе, к простым человеческим радостям. Я умру во второй по счету кухне, которая меньше, чем первая”. — “Как пожелаешь, любовь моя!” — пообещал он. Он помог мне спуститься по коридорам и даже не забыл отпустить по дороге пару забавных шуточек, чтобы поддержать во мне бодрость духа.
Прежде чем оставить меня в могиле, он заявил, что задержится в доме ненадолго, чтобы послушать музыку, так что пока я не останусь в полном одиночестве. И буду слышать ее в своей маленькой кухоньке, а он пойдет в комнату для мастурбации, всего одним уровнем выше. Затем он послал мне воздушный поцелуй, вышел из кухоньки и повернул выключатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21