Люди считают тебя очень опытным и ловким. Думают, что есть, наверное, какой-то шанс, что ты найдешь ее дочь... Ведь ты нашел ее, Рик? — Искра надежды блеснула в ее глазах.
— Нашел, — кивнул я.
— Я так рада! — счастливо улыбнулась Вилли. — Потому что поклялась могилой отца, что не скажу того, что говорила Леола, пока ты не найдешь ее дочь.
— Прекратишь ты наконец отделываться пустыми фразами! — завопил я. — Я уже почти ополоумел от твоей болтовни!
— Вот что я скажу тебе! — с достоинством промолвила Вилли. — Ты как тот американский мальчик на Капри, с кем я впервые легла в постель. Пфуй!
Она щелкнула пальцами:
— Не успела я и глазом моргнуть, как он уже благодарит за чудесную ночь и одевается!.. Дай мне немного времени и постарайся сдержать свой ужасный темперамент, моя жестянка еще горит!
— Через минуту она будет иметь вообще ужасающий вид, если ты сейчас же не скажешь мне всего остального! — прошипел я сквозь плотно сжатые зубы.
— Ну, — Вилли буквально изничтожила меня свирепым взглядом, — Леола сказала, что если ты найдешь малышку, она даст тебе, сколько захочешь, денег, но ты должен забыть обо всем. Сказала, передай ему, что в его руках не только ее жизнь. Потом начала рыдать. Вилли удивленно покачала головой.
— Никогда не видела, чтобы так рыдали — слезы текли рекой, а не было слышно ни одного звука!.. “Если он найдет девочку, — сказала потом Леола, — то узнает, что это ничего не решает”. Очень все странно... Имеет это какой-нибудь смысл для тебя, Рик?
— Имеет. — Я разомкнул ее объятия. — Пойди умойся и набрось что-нибудь на себя. У меня уйма вопросов, и я не хочу отвлекаться...
— Хорошо. — В дверях она обернулась с похотливой ухмылкой. — Принести крем, чтобы ты втер его, пока мы будем разговаривать?
Я рассвирепел и сделал угрожающий жест. Она мгновенно исчезла, оставив после себя эхо ликующего смешка.
Что мне сейчас больше всего нужно, решил я, так это немедленно и хорошенько выпить. И я приготовил себе королевскую порцию бурбона. Когда Вилли вернулась, я уже почти расправился с напитком.
Черная ночная рубашка, отороченная пышной кружевной пеной у ворота, закрывала ее от шеи до лодыжек. И все это выглядело бы достаточно целомудренно, если бы не одна деталь — полная прозрачность этого туалета. Было совершенно ясно, что он ничего не скрывает. И зрелище гибкого, отчетливо проступавшего сквозь тонкую черную вуаль тела было упоительно эротичным. Вилли исполнила передо мной ряд пируэтов, олицетворяя поэму в розовых и черных тонах. Потом, остановившись, с ожиданием взглянула на меня.
— Ты, — уныло признался я, — неисправима.
— Но ведь это не так страшно, как маленькие беленькие прыщики? — Ее голос прозвучал встревоженно.
— Выбрось всякую чушь из головы! — Я уже еле сдерживался. — Сядь. Нам нужно поговорить.
Вилли послушно проследовала к кушетке, села и тут же, вскрикнув от боли, вскочила.
— Я думаю, — произнесла она, — мне лучше постоять...
— Ты давно с Рафаэлем? — задал я первый вопрос.
— Может, месяцев шесть.
— И все время на яхте?
— Да, кроме недели, проведенной в Париже... Тогда с нами был Кери. — Она состроила гримаску. — Рафаэль почти всегда был занят, и Кери пытался — ну, ты знаешь что. Не отставал, пока я не пригрозила рассказать Рафаэлю.
— Кроме той поездки в Париж, Рафаэль отлучался с яхты?
— Он часто уезжал. После Парижа пребывал в очень плохом настроении. Кери мне потом рассказывал, что Рафаэль встретился с известной кинозвездой, Виктором Эймори. И этот мужик представил его другой известной кинозвезде — Леоле Смит. Кери выдал мне это, конечно, чтобы заставить ревновать. Он говорил, что Рафаэль совсем потерял голову от этой бабы Смит. С первого раза, как увидел. Но он вроде ее совершенно не интересует... — Вилли презрительно фыркнула. — Кери говорил, что Рафаэль рано или поздно получит ее. Как всегда. В целом мире не найдешь женщину, которая может ему долго сопротивляться.
— А что Кери? Он всякий раз уезжал с яхты вместе с Рафаэлем? — снова нетерпеливо спросил я.
— Иногда да, а иногда и один.
— Не помнишь, имя Рея Толвера когда-нибудь упоминалось?
После некоторого раздумья она покачала головой.
— Насколько припоминаю, нет. Только когда ты в первый раз был на яхте. Да и когда Рафаэль хотел поговорить о бизнесе, он всегда отсылал меня — поплавать или что-нибудь в этом роде.
— Ты встречалась в Париже с Эймори?
— Нет. В первый раз видела его здесь, в Калифорнии. — Она капризно надула губы. — Ужасно разочаровал меня. Не буду смотреть его фильмы!
— А я-то всегда думал, что пропущенное звено — это проблема только Дарвина, — пробормотал я. — Не зна ешь, Эймори или Кери, а может, и оба вместе летали в Америку, когда отсутствовали на яхте?
— Они ничего не говорили. — Вилли пожала плечами. — А я и не спрашивала. Однажды, в первые дни на яхте, я спросила Рафаэля о человеке, который появился поздно ночью. А он мне сказал: котов за любопытство убивают, а котят наказывают, и отхлестал меня ремнем в каюте. Ремень, между прочим, из толстой кожи. Было очень больно — я больше не задавала вопросов.
Я прикончил новый бокал и понял, что вопросов больше нет. Вилли укоризненно взглянула на меня:
— Сначала ты меня избиваешь, а потом до смерти моришь голодом. — Она погладила свой упругий живот. — Я не съела даже ленча: Виктор так ретиво занялся выпивкой. Ты знаешь, я думаю, Кери был прав насчет него.
— То есть? — машинально спросил я.
— В тот раз в Париже, когда он пытался возбудить во мне ревность, я сказала, что, может, Леола любит знаменитого киногероя больше, чем Рафаэля. А Кери сказал, что они были женаты, и она не так давно развелась с ним. Для нее все прошлое кончено. А он все еще без ума от нее, говорил Кери. Я спросила: почему же тогда он представил ее такому человеку, как Рафаэль. А Кери засмеялся, мол, у нее было много таких мужчин, вроде Эймори. А чего у них нет, за тем и охотятся. Виктор хотел наказать эту бабу Смит за нежелание быть с ним, хотел показать, как плохо ей будет без него. Кери очень серьезно это говорил... Эймори, мол, отъявленный трус и вероломный тип, способный пожать руку смертельному врагу, если это, как он думает, поможет причинить зло тому, кто опасен для него самого.
— Пожмет руку своему смертельному врагу?.. — повторил я. — Вилли, ты гений!
— Голодный гений. Пойду-ка я и приготовлю еду. — Она решительно направилась в кухню. — В твоем холодильнике есть хоть что-нибудь?
— Стейк, — коротко бросил я.
— Хорошо. — Она сделала еще несколько нерешительных шагов в сторону кухни, потом запнулась. — Стейк? — замялась она. — Ты сам его варил?
Меня передернуло.
— Оденься. Я свезу тебя пообедать.
Девушка вернулась в платье восточного стиля. Конечно, она выглядела в нем более скучно, нежели в просвечивающейся насквозь ночной рубашке. После того, как я проверил ее всю и убедился, что она не забыла надеть все остальное, я поднялся.
— Ну что, вперед?
— Знаешь, — смущенно призналась Вилли, когда мы отъехали от дома кварталов восемь и она сообразила, что опасность вернуться ей больше не угрожает, — я надеялась, что ты пригласишь меня поесть, и притворилась, что не знаю о стейке.
Вилли самодовольно улыбнулась.
— Я очень хорошо готовлю! Стейк должен быть полусырым и нарублен мелко-мелко. Потом нужно вложить его в булочку, полить кетчупом — так готовят по-американски.
— Жизнь полна неожиданностей, — утомленно ответил я. — Всю жизнь думал, что гамбургер происходит из Гамбурга.
В ресторане Вилли продемонстрировала волчий аппетит — одним махом расправилась с пятью блюдами. Так поглощает пищу хищник, который с перебитой лапой провел в норе четыре месяца сибирской зимы. Когда же мы поднялись из-за стола, она прихватила с собой еще пару хлебцев длиною в фут на случай, если мы проголодаемся по дороге домой. Вернулись мы в районе одиннадцати; Вилли немедленно скрылась в комнате для гостей.
Я приготовил себе ночной колпак и стакан воды. Но только поднес его ко рту, как зазвонил телефон.
— Мистер Холман? — спросил мужской голос. — Это “Вестерн юнион”. У нас для вас срочная телеграмма, из Канн. Прочитать?
— Валяйте.
— “Прибываем завтра поздним вечером. Точка. Встреча в доме Летти в 7 пополудни”. И подпись... — Голос запнулся. — “Султан”.
— Он стесняется пользоваться своим настоящим титулом, — небрежно успокоил я своего абонента. — Полагаю, на этот раз он явится со всем гаремом. Благодарю вас.
Едва я опустил трубку на рычаг, как появилась Вилли в стеганом халатике.
— Ужасно жаль, — в ее голосе звенело отчаяние, — но сегодня мне придется спать в комнате для гостей.., и одной!
— Ну, гм, что поделаешь, — запинаясь, выговорил я.
— Это все блинчик “сюзет”, — прошипела она. — Что там было внутри?
— Бренди, — коротко пояснил я.
— Так я и знала! — Блондинка страдальчески закрыла глаза, и на ее лице отразилась беспредельная боль. — Никогда раньше не прикасалась к этому распроклятому алкоголю. И сейчас наказана! Поделом мне!
— Поделом? — удивился я.
— Они везде! — горестно прошептала Вилли. — Я вся покрылась ими! Ужасно! Отвратительные маленькие беленькие прыщики!
Глава 10
Одетая в белый с коричневыми полосками хлопковый костюм Вилли выглядела почти степенно. Она медленно покинула машину и неуверенно поглядела на меня. Я переложил бобину с пленкой в левую руку, взял правой Вилли под локоток и слегка подтолкнул ее к входной двери.
— Мне кажется, еще слишком рано, — сказала она напряженным голосом. — Сейчас только шесть. Ты говорил, что Рафаэль и старуха Смит будут не ранее семи.
— А может, они тоже приедут пораньше, — предположил я. — Невежливо заставлять их ждать.
— Откуда ты знаешь, что Виктор и Бентон дома? — поинтересовалась Вилли. — Они же могли уехать на отдых.
— Они дома, — сказал я, нажимая на кнопку звонка. — Я звонил им утром и предупреждал, что Леола Смит приедет вечером.
— Поздним вечером, — уточнила она. — Не сообщай Виктору, что это я тебе передала слова Кери о Викторе.
— Расслабься, — криво усмехнулся я. — Тебе не о чем беспокоиться.
— А зачем тогда у тебя оружие под пиджаком? — с опаской спросила она.
Хло Бентон отворила дверь, избавив меня от необходимости придумывать мало-мальски вразумительный ответ на острый вопрос.
Похоже, сегодня был “день скромности” для всех без исключения девушек. Хло облачилась в пушистую белую кофточку и узкую длинную черную юбку. Сейчас она выглядела, как и надлежит выглядеть высококвалифицированному, стильному личному секретарю — от изящной шапочки иссиня-черных волос до черных же туфелек на низком каблуке.
— Я бы предпочла, — она одарила меня укоризненным взглядом, — чтобы Леола мне сообщила о том, что возвращается домой.
— Меня поставил в известность Эммануэль, — непринужденно бросил я. — Леола, может быть, хотела преподнести вам сюрприз?
— Полагаю, они не нагрянут ранее семи?
— Вы знаете расписание рейсов, — я неопределенно пожал плечами. — Мы решили приехать пораньше.
— Входите. — Хло отступила в сторону. — Вас тоже ждет приятный сюрприз — будете иметь удовольствие видеть Виктора за стойкой бара.
Я легонько подтолкнул Вилли, приглашая ее пройти в холл. Едва сдерживая ярость, Хло сопроводила нас в гостиную, громко стуча каблуками.
Как и следовало ожидать, Эймори, неловко скорчившись на высоком табурете, сидел у бара. Он являл собой картину небрежной элегантности — в дорогой оранжевой рубашке и красновато-коричневых слаксах. Конечно, если не обращать внимания на напряженное выражение бледного, слегка опухшего лица. Он быстро повернул голову и деланно улыбнулся.
— Ого, весь клан в сборе! — Улыбка его растаяла, когда он увидел меня. — Что-то не припоминаю, чтобы вас принимали в этот клан, Холман.
— Эммануэль любезно известил меня о том, что имеется вакансия, и я быстренько подал заявление, — в тон ему ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20