Тэрри судорожно сглотнула.
— Ну не дура ли я? Конечно же Стив не мог ее убить!
Точно! — Она выдавила улыбку. — Спасибо, что напомнили… лейтенант.
— А знаете что? — Я улыбнулся в ответ. — Ведь до того времени, пока я не подловил вас, вы называли меня «моя радость». Что заставляет вас лгать мне, Тэрри?
— Я не лгу! — вспыхнула она. — Я просто в восторге от вашего вонючего хладнокровия… радость моя! — Глубокий, раздраженный вздох снова опасно натянул свитер. — И вот что я еще вам скажу, вы, мерзкий…
Но тут внезапно раздался щелчок открывшейся двери, Тэрри застыла с открытым ртом и затихла. Пробравшись к бару, Олбард мельком взглянул на нее и уселся на свой табурет.
— Эти болваны способны устроить международный скандал из любой ерунды! — презрительно сообщил. он. — Интересно, за что я плачу им деньги — и немалые! Они же ни черта ни в чем не разбираются!
— Знавал я таких прирожденных лжецов, — лениво протянул я. — В большинстве случаев даже они сами точно не знали, что говорят — правду или ложь. А потом, очутившись за решеткой за введение правосудия в заблуждение, делали удивленные лица: «А че я такого сделал?» Вам такое знакомо?
— Да. — Похоже, Олбарду стало скучно. — У вас еще есть ко мне вопросы, лейтенант? А то эти болваны под нами снова доведут дело до очередного кризиса.
— Нет. Спасибо за помощь. — Я посмотрел на блондинку, пребывающую все в той же застывшей позе, и изобразил благодарную улыбку. — Я уже получил ответы на все интересовавшие меня вопросы.
— Это каким же образом? — мрачно спросил он.
— Счастлив был познакомиться с королем мануфактурного бизнеса Пайн-Сити, мистер Олбард, — светским тоном произнес я. — Возможно, еще увидимся — и, кто знает, как скоро?
Повернувшись к нему спиной, направляясь прямо к дверям, я углубился в длинноворсовую растительность диванно-ковровых джунглей. Проходя мимо блондинки, я заметил, что ее голубые глаза излучали одновременно и ненависть, и страх. Не нужно быть копом, чтобы догадаться, что ненависть предназначалась мне, а страх относился к тому, что ждало ее после моего ухода.
— Где твоя воспитанность, детка? — Голос Олбарда звучал по-прежнему мягко, но в нем проскальзывали металлические нотки. — Почему ты не попрощаешься с лейтенантом?
Блондинка прикусила нижнюю губку, затем дрожащим голосом произнесла:
— До свидания, лейтенант!
— До встречи, Тэрри! — радостно пообещал я. — И еще раз спасибо!
— Но я же вам ничего такого не сказала! — почти в истерике воскликнула она.
— И тем не менее вы мне здорово помогли… радость моя! — Открыв дверь, я шагнул в вестибюль. — Даже очень здорово!
Глава 4
Это было типичное для Южной Калифорнии утро — в безоблачном небе палило солнце, а похожая на синусоиду полоса смога весело колыхалась над головой, и мне отчаянно хотелось дождя. Но конечно же его даже не предвиделось, и все по нашей собственной вине.
Еще бы — ведь это мы загнали индейцев в резервации и позволили им заниматься коммерцией. Теперь они настолько заняты продажей сувениров, что у них просто не остается времени, чтобы сплясать танец дождя.
Так, по крайней мере, утверждают сами индейцы, и я ни на секунду не сомневаюсь, что при этом они втихаря насмехаются над нами в своих вигвамах.
Я прибыл в управление очень рано, где-то без пятнадцати десять, и пришвартовал свой «остин-хили» рядом с пожарным гидрантом — просто чтобы показать, какое мерзкое у меня настроение. После того как я вчера положил на алтарь пентхауса Олбарда вместо жертвенного ягненка сногсшибательную блондинку, я решил, что для одного дня пакостей достаточно, и отправился домой, где слегка набрался. Не то чтобы эта блондинка так уж сильно волновала меня, ее все равно ждало нечто в этом же роде; к тому же это послужит ей уроком — никогда не торопиться с ложным алиби. А то, что она постоянно называла меня «радость моя», не имело к делу ни малейшего отношения. Ну, может быть, самую малость.
Приветствуемый первыми лучами света нового дня, я вошел в офис и увидел склоненную над пишущей машинкой медоволосую головку Аннабел Джексон, личного секретаря шерифа и единственную женщину, которая способна, когда ей заблагорассудится, побить меня как младенца. Она уже погрузилась в работу, и я не уставал твердить ей, что это очень скверная черта характера.
Конечно, если девушка будет только работать и совсем перестанет развлекаться, то, может, она и заработает кучу денег, но тогда у нее не останется времени тратить их на какого-нибудь неотразимого сердцееда вроде меня, например. Но когда дело доходило до решительных аргументов, Аннабел показывала себя еще той девицей, — ни дать ни взять чемпион в тяжелом весе! — и мои помятые ребра служили тому явным свидетельством.
— Доброе утро! Можете ни о чем не говорить! — бодренько приветствовал я ее.
Подняв медовую голову, Аннабел с любопытством посмотрела на меня своими обманчиво-наивными голубыми глазами.
— О чем это вы, лейтенант?
— О том, что шериф искал меня с половины десятого и что на этот раз он меня точно уволит! — блеснул я своей сообразительностью.
— Он даже не спрашивал о вас. — Аннабел ласково улыбнулась. — По-видимому, ваша совесть начала одерживать верх над застарелой ленью.
Я наморщил лоб.
— Если я и понимаю отдельные замысловатые слова, это не значит, что я улавливаю общий смысл сказанного. Шериф, говорите, даже не спрашивал обо мне?
Вы, должно быть, шутите?
— Последние полчаса они с доктором Мэрфи сидят, запершись в кабинете, — любезно сообщила Аннабел. — А до этого шериф беседовал с сержантом Полником… не знаю, как долго, потому что они начали еще до моего прихода!
— Как так? — завопил я. — Это что — заговор? Что он пытается со мной сделать? Он что, с ума сошел? Да ему же не обойтись без меня!
— Как без дырки в голове! — съязвила Аннабел.
— Именно, как без дырки… — Я гневно посмотрел на девушку. — Очень остроумно!
— Уилер! — Вырвавшийся из кабинета шерифа клич — подобно трубному гласу, если не громче — пронесся по зданию управления.
— Вот видите? — с триумфом обратился я к этой медово-блондинистой злючке. — Без меня ему не обойтись!
— А может, он просто собирается распрощаться с вами раз и навсегда? — Аннабел снова склонилась над машинкой и яростно забарабанила по клавишам, тем самым лишая меня возможности ответить ей подобающим образом. А может, оно и к лучшему, поскольку в данный момент мое остроумие слегка притупилось.
Войдя в кабинет шерифа, я увидел, что доктор Мэрфи расположился в одном из двух кресел для посетителей, на котором еще хоть как-то можно было сидеть. Сам шериф Лейверс сидел в излюбленной позе Будды — уютно сложив руки на объемистом животе. Увидев, как я вхожу, он вдруг побледнел.
— Никогда так больше не делайте! — внезапно ослабевшим голосом взмолился он.
— А как я еще могу попасть в кабинет? Может, через окно?
— Я имею в виду, не входите сразу же после того, как я крикну «Уилер». Это действует мне на нервы, — простонал он. — Я же к этому просто не могу привыкнуть.
Каждый раз, когда я зову, вас не оказывается на месте.
Вы или у себя дома валяетесь в постели с какой-нибудь беспутной бабенкой, или в доме беспутной бабенки, но все равно в постели, только в ее. Но чтобы вы были в управлении — никогда! Никогда! Я уже как-то привык, что практически совсем не вижу вас! А я человек, приученный к порядку и усидчивости. Так что, пожалуйста, не расстраивайте меня! Я даже не спрашиваю, почему вы так поздно явились на службу, из уважения к врожденной скромности доктора Мэрфи, а также потому, что любой добропорядочный семейный человек — такой, как я, например — все-таки предпочитает верить в моральные устои, которыми вы с таким рвением пренебрегаете. Так вот, если быть точным…
— Он сказал «точным»? — Я с любопытством уставился на Мэрфи. — Что вы тут с ним сделали? Подсунули под видом леденцов горсточку амфетаминов или чего-нибудь еще в этом роде?
— Ничего страшного, это полезно для его кровяного давления, — лаконично ответил Мэрфи. — Я имею в виду — выпускание пара из организма.
— Ну ладно! — рявкнул Лейверс своим обычным голосом. — Подурачились, и довольно, ребята.
— Так точно, сэр, — согласно субординации ответил я и осторожно примостился на краешек свободного кресла для посетителей.
— Полагаю, у вас не нашлось времени поговорить с Полником? — спросил шериф.
— Полагаю, я был для этого слишком занят, шериф, — произнес я скромно, с чувством достоинства. — На попрание всех старых моральных устоев уходит полный рабочий день — и этого еще мало.
— Продолжайте в том же духе, — фыркнул он. — Полник говорит, что проверил все, что вы ему вчера велели.
Окна были закрыты и заперты изнутри, — во всем доме, разумеется, есть кондиционеры; ни на одном из запоров дверей и окон не обнаружено следов взлома.
— А он разговаривал с экономкой и сиделкой? — поинтересовался я.
— Экономка болеет всю последнюю неделю. Она до сих пор еще не поправилась, — ответил шериф. — А чтобы было кому присмотреть за ней, сиделке с прошлой пятницы предоставили недельный отпуск.
— Короче, когда вчера утром было обнаружено тело, ни одной из них дома не оказалось, — подытожил я.
— Все выглядит таким образом, будто убийство совершено кем-то из домашних, — пробурчал Лейверс. — Или убийца вошел в дом вместе с этой девицей, Мередит, а возможно, и по ее приглашению.
— Шериф, — грустно начал я, — каждый раз, когда вы ведете себя подобным образом: сначала острите, потом с совершенно невинным видом выдаете вполне логичную версию, мне сразу становится ясно, что вы что-то от меня скрываете. Что-то такое, о чем я еще не знаю, ведь так?
Пожав своими могучими плечами, он поглядел на Мэрфи.
— Расскажите ему, док.
— Мы произвели вскрытие, Эл, — не спеша начал тот, — только не просите меня делать выводы. Я изложу лишь факты, хорошо?
— Ну вот, намечается хоть какой-то диалог! — воодушевился я. — Давайте, не томите, доктор Джекил , сразите меня своими фактами!
— До того, как ее проткнули ножом, она была уже мертва по меньшей мере полчаса, — сообщил Мэрфи нарочито безразличным голосом. — Ее удушили.
— Вы имеете в виду, что нож всадили уже в труп? — Я ошарашенно уставился на него.
— Я ничего не имею в виду, — скрипнул зубами он. — Я только излагаю факты. Если вам нужны подробности — почитайте рапорт. — Мэрфи кивнул на тощую папку на столе Лейверса.
— Верю вам на слово, — поспешно отозвался я. — Что еще?
— В ее желудке оказалась приличная доза секонала, и можно с полной уверенностью утверждать, что, когда ее убивали, она была или без сознания, или в весьма близком к этому состоянии.
— Секонал? — Я перевел непонимающий взгляд с Мэрфи на Лейверса. — Это то снадобье, которое старик принимает каждый вечер перед сном. Лишь убедившись, что он проглотил свои пилюли, его личная секретарша осмеливается лечь спать!
— Никаких следов взлома, никаких следов на лужайке со всех сторон дома, — вкрадчиво заметил Лейверс. — Убийца мог находиться только внутри дома, лейтенант!
Судя по тому, что я слышал о старике, у него не хватило бы на это силенок. Таким образом, остается только его секретарша. Как вы ее назвали, док, — выхолощенная? — Карэн Донуорт.
— А мотив? — слабо возразил я.
— Единственной родственницей Роберта Ирвина Пэйса была его падчерица, — терпеливо принялся объяснять Лейверс. — И теперь, когда ее не стало, он, по-видимому, должен оставить кому-то свои денежки, так ведь?
Насколько мне известно, он не из тех, кто тратится на приюты для собак и тому подобные заведения. Так кому же он оставит наследство, как не безмерно любящей его секретарше-референту, сиделке и неотлучной компаньонке в одном лице, Карэн Донуорт?
Шериф снисходительно улыбнулся.
— Каждый раз, когда дело об убийстве поставит вас в затруднительное положение, буду рад помочь, лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20