Я фашизм ненавижу! У меня боевых вылетов больше, чем у тебя волосенок на плешивой башке! Наш женский полк называли «ночные ведьмы», такой ужас мы наводили на противника! А личную жизнь не трожь! Убью гада!
Но старый колдун, видимо, успел поставить магическую защиту вокруг своей персоны, и Валька билась словно о невидимую стену, в тщетных попытках уязвить его.
– Эрик, вы и правда слишком уж… Переходите все границы. Нельзя так издеваться над чужими чувствами! – подала голос Кика, вставшая на защиту бледной от бешенства Вальки. – Война – не повод для иронии. Я уж не говорю о том, что вообще не ожидала от вас такой пошлости. Как не стыдно!
– Защиту на себя поставил, карлик поганый, цверг долбаный! – голосила Валька. – Правильно вас, цвергов, Зигфрид давил в свое время! Мерзкое племя вы, гномы! Сейчас я твою защиту дурацкую разнесу в клочья, и вспомнишь у меня «Песнь о Нибелунгах», жаба речная! За все ответишь!
И в руке Вальки вдруг, откуда ни возьмись, появился старинный меч, которым она рассекла воздух перед самым лицом старика Буртининкаса.
Теперь пришла его очередь смертельно побледнеть – видимо, против меча валькирии его защита была бессильна. От ужаса его лоб покрылся мелкими, как бисер, капельками пота, но все же прекратить ссору и извиниться было выше его сил. Он продолжал верещать, рассчитывая в любом случае оставить последнее слово за собой:
– Фашизм она ненавидит! Как же! А истреблять нас, мудрых цвергов, – это не фашизм? Зигфрид для нее герой! То-то Адольф Гитлер так Зигфрида почитал, что родственную душу в нем видел. Уберите от меня эту фурию! Она проповедует чуждую идеологию!
– А ну тихо! – неожиданно властно рявкнула Нининсина. – Замрите все!
И тут же Валька, взмахнувшая мечом, отпрянувший от нее Буртининкас и даже Кика с вытаращенными от возмущения глазами неподвижно, словно изваяния, замерли в тех самых позах, в каких настиг их крик Нининсины.
– Позор, какой позор! – Маленькая сухая старушка прогуливалась между ними, словно между статуями в петербургском Летнем саду, и строго отчитывала: – Вы что, забыли, что здесь поминки и вы оскорбляете память нашей дорогой ушедшей подруги? Постыдились бы ее молодой наследницы! Что она о вас подумает? Исчадья ада, вырвавшиеся на волю, не иначе! Надо уметь властвовать над собственными эмоциями и не давать воли дурному характеру, если уж претендуете на особую роль в этом мире.
Нининсина взмахнула рукой и произнесла несколько слов на неизвестном языке. По лицам живых изваяний разлилось неземное блаженство, но никто из них даже не сдвинулся с места.
– Это такое древнее ассирийское заклятие, – объяснила Нининсина оторопевшей Маргоше. – Включает в себя не только элемент забвения, но и блаженно-успокоительный компонент для полного восстановления нервной системы…
– Элемент забвения? Они что, потеряли память? – испугалась Маргоша. – У них теперь амнезия?
– Ах, деточка, амнезия – это такая латиноамериканская болезнь исключительно для использования в сюжетах мексиканских сериалов. Это там действующие лица, чуть что, теряют память и долго, нудно, серий так тридцать, выясняют у окружающих, кто они такие и откуда взялись. А заклятие забвения насылается, чтобы удалить из памяти локальный сегмент, в данном случае – воспоминания о дурацкой ссоре. Конечно, наши друзья очень разные, каждый со своим сложным характером и неординарным жизненным опытом, и у них часто возникают ссоры из-за отсутствия взаимопонимания… А потом, мы все так долго живем в России, что успели привыкнуть к здешним нравам. Тут ведь ни свадьба, ни поминки почти никогда не обойдутся без ссоры и драки… Однако некоторые туземные обычаи перенимать вовсе даже незачем.
Маргарита призадумалась, не обидеться ли ей за Россию и россиян: это тетя Нина здесь долго живет, а для Маргоши это родина…
Но тетя Нина отвлекла ее от неприятных размышлений.
– Пойдем-ка, – заговорщицки подмигнула она, – я тебе кое-что покажу. Пока наши голубчики истуканами застыли, самое время немножко посекретничать.
И подвела Маргошу к массивному шкафу.
– Открывай!
Распахнув дверцы, Маргоша увидела ряд элегантных бабушкиных блузок, аккуратно развешанных на деревянных плечиках. Ничего не понимая, она нетерпеливо взглянула на тетю Нину: так где же, дескать, обещанный секрет?
Нининсина сдвинула тонкие блузки в сторону, и оказалось, что задняя стенка шкафа представляет собой дверь, ведущую неизвестно куда.
– Открывай, – повторила Нининсина таким же загадочным голосом.
ГЛАВА 12
Маргоша шагнула в шкаф и толкнула загадочную дверь. Та не открывалась.
– Во-первых, скажи ей: «Впусти хозяйку!», а во-вторых, тяни на себя, а не толкай, – подсказала Нининсина.
После заветного слова о хозяйке дверь легко открылась. За ней обнаружилась довольно просторная комната, освещенная каким-то невидимым источником света.
– Как же так? – удивилась Маргоша. – По квартирным документам, подготовленным в БТИ, здесь не должно быть никакой комнаты… Ведь это еще лишние метров двадцать жилплощади!
– Правильно Булгаков писал, что квартирный вопрос москвичей испортил! – фыркнула тетя Нина. – Ты как-никак в доме ведуньи и сама уже превращаешься в ведунью, а потому •должна понять, что пространство можно смело перекраивать по собственному вкусу и потребностям. Двадцать метров жилплощади! Придет же такое в голову, когда я тебе собираюсь открыть магические тайны твоей бабушки, дурочка!
Пристыженная Маргоша замолчала, а Нининсина шагнула в дверь и поманила начинающую ведьму за собой.
Убранство комнаты поражало еще сильнее, чем само ее наличие в обычной московской квартире. В просторном и почти пустом помещении стоял только один небольшой стол, а может быть, это был вовсе и не стол, а просто некое возвышение, наподобие алтаря, укрытое белым бархатом с золотым орнаментом. На алтаре было разложено несколько странных предметов, и еще более странные вещи висели на стенах вокруг.
– Это тоже наследство бабушки, – объяснила тетя Нина. – Ее священное пространство, место колдовской силы и общения с духами, магический алтарь. Вот «Книга теней» – свод заклинаний, которые ведунья использует в своей практике, – и принадлежности традиционной ведовской школы. Теперь маги, к сожалению, редко обращаются к старым ведическим приемам для манипулирования физическими телами. Дошло до того, что носители тайных знаний стали использовать для колдовства компьютерные технологии. А между тем традиционные ведические ритуалы всегда оказывали благотворное воздействие на земной мир, в отличие от нынешних, пронизанных черной магией.
– Ой, что это? – удивилась Маргарита, увидев на стене шаманский бубен. – С такими штуками чукотские шаманы занимаются камланием. Я видела документальный фильм. Один чукча прыгает и бьет в бубен, а остальные сидят вокруг и млеют от восторга…
– Вообще-то это совсем не чукотский бубен, хотя среди северных народов подобный инструмент и вправду широко распространен. Но то, что ты видишь, называется «кудесы», старые добрые славянские кудесы. Они необходимы каждому кудеснику, сиречь чародею, намеренному творить истинные чудеса. Обрати внимание на схожесть слов «кудесы» и «чудеса», «кудесник» и «чудесник» – всего лишь диалектические разночтения, случайно закрепившиеся в старославянском и современном русском языке формы родственных слов. Но об этом мы поговорим позже. Одно запомни – кудесы способны вызвать особый психологический настрой, необходимый для серьезного колдовства, усилить или подавить волю. А в случае полного отчаяния ты можешь призвать дружескую помощь, найдя нужный ритм ударов.
– А как же я узнаю, какой ритм для этого подходит? – удивилась Марго.
– Ты должна будешь попасть в ритм собственного сердца и думать о том, от кого этой помощи ждешь. Тогда тот, кто способен оказать помощь, как бы далеко ни был, тоже почувствует в своем сердце горячие толчки и поспешит к тебе.
Маргоша невольно подумала, что с таким инструментом, работающим в сердечном ритме для передачи сигнала «SOS», немудрено и до инфаркта допрыгаться, но не стала делиться с Нининсиной своими опасениями. И без того, наверное, в ее глазах молодая наследница со своими наивными вопросами на дурочку смахивает…
– Это атаме, – продолжала просвещать ее тетя Нина, показывая большой двусторонний нож с черной рукояткой. – Не смотри, что он тупой, он служит лишь для того, чтобы направлять в окружающее пространство твою индивидуальную энергию и совершать символические обряды. А этот меч служит для прекращения магического воздействия… Представь, что от твоего тела к объекту колдовства тянется нить, или луч, проводник твоей воли, а завершив обряд, ты обрубаешь связующую нить этим мечом. И все связи, в том числе и обратные, нежелательные для тебя, обрываются. Меч вообще мощная защита от внешних воздействий. При помощи этого меча, к примеру, ты можешь очертить магический круг, который будет непроницаем для окружающего мира.
Маргоша вспомнила, что в ту полночь, когда бабушка прощалась с миром, в руке ее ненадолго появился меч. Появился – и исчез после того, как старая Маргарита провела по полу замкнутую в круг линию, заполыхавшую огненным светом. И внучке тогда стало казаться, что меч ей привиделся – не могла же умирающая старушка размахивать тяжелым мужским оружием, как былинный богатырь… А оказывается, меч и вправду сослужил прежней хозяйке последнюю службу, 1а потом просто сам собой вернулся на свое место в тайную комнату.
И нож этот ей знаком – при его помощи бабуля проводила обряд снятия наговора с непутевого Игоря, рисуя буквы на куклах из теста… Но ведь нож хранился на кухне, в старинном футляре, спрятанном в нижний ящик кухонного стола, а теперь оказался на алтаре в тайной комнате. Впрочем, это несущественные мелочи: наверное, бабушка позаботилась, чтобы привести все колдовское имущество в порядок и разложить его по местам, прежде чем передать новой владелице.
– Вот серебряный обруч, украшенный изображением месяца, ты будешь надевать его во время ритуалов, чтобы подтвердить свою причастность к тайному братству, а это магическая чаша. Теперь она твоя, – говорила между тем тетя Нина, еще не завершившая экскурсию. – Это колдовской котел, а это жезл мага, тоже очень нужная вещь в хозяйстве. Видишь, он весь увешан крошечными колокольчиками. Колокольцы не простые – им уже свыше тысячи лет. Когда тебе захочется направить послание людям или духам, ты с помощью посоха призовешь стихию Воздуха и передашь ей свой посыл… Это древний ритуал друидов. Впрочем, это ты сумеешь сделать и без моих объяснений: это генетическое умение, передающееся по женской линии, и, полагаю, ты восприняла его вместе с магической силой бабушки. Ну а дальше все просто: метла – ее используют для полетов и для очищения магического пространства до и после обряда. И этот предмет тебе хорошо знаком по сказкам – обычная волшебная палочка.
Палочка Маргошу разочаровала – кривоватая, грубо обточенная, с неровным шишаком на конце и сохранившимися кое-где сучками, украшенная совершенно незатейливой резьбой, изображавшей обвивавшие древко ремни или ленты… От такого знаменитого предмета, как волшебная палочка, хотелось бы ожидать больше изящества! А вот головной обруч из серебра был подлинным произведением ювелирного искусства.
Маргоша не удержалась, чтобы не примерить обруч, и полюбовалась своим отражением в начищенной до блеска серебряной чаше. Получилось похоже на Царевну Лебедь, только у той во лбу была звезда, – а месяц – под косой, а у новоявленной ведьмы месяц, рожками вверх, сверкал надо лбом и никакой косы не было вовсе. Но в целом вид вполне сказочный. Пусть не Царевна Лебедь, но уж фея Моргана – это точно…
Схватив волшебную палочку, Марго попыталась взмахнуть ею как-нибудь позатейливее, изображая опытную колдунью, но Нининсина повисла на ее руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Но старый колдун, видимо, успел поставить магическую защиту вокруг своей персоны, и Валька билась словно о невидимую стену, в тщетных попытках уязвить его.
– Эрик, вы и правда слишком уж… Переходите все границы. Нельзя так издеваться над чужими чувствами! – подала голос Кика, вставшая на защиту бледной от бешенства Вальки. – Война – не повод для иронии. Я уж не говорю о том, что вообще не ожидала от вас такой пошлости. Как не стыдно!
– Защиту на себя поставил, карлик поганый, цверг долбаный! – голосила Валька. – Правильно вас, цвергов, Зигфрид давил в свое время! Мерзкое племя вы, гномы! Сейчас я твою защиту дурацкую разнесу в клочья, и вспомнишь у меня «Песнь о Нибелунгах», жаба речная! За все ответишь!
И в руке Вальки вдруг, откуда ни возьмись, появился старинный меч, которым она рассекла воздух перед самым лицом старика Буртининкаса.
Теперь пришла его очередь смертельно побледнеть – видимо, против меча валькирии его защита была бессильна. От ужаса его лоб покрылся мелкими, как бисер, капельками пота, но все же прекратить ссору и извиниться было выше его сил. Он продолжал верещать, рассчитывая в любом случае оставить последнее слово за собой:
– Фашизм она ненавидит! Как же! А истреблять нас, мудрых цвергов, – это не фашизм? Зигфрид для нее герой! То-то Адольф Гитлер так Зигфрида почитал, что родственную душу в нем видел. Уберите от меня эту фурию! Она проповедует чуждую идеологию!
– А ну тихо! – неожиданно властно рявкнула Нининсина. – Замрите все!
И тут же Валька, взмахнувшая мечом, отпрянувший от нее Буртининкас и даже Кика с вытаращенными от возмущения глазами неподвижно, словно изваяния, замерли в тех самых позах, в каких настиг их крик Нининсины.
– Позор, какой позор! – Маленькая сухая старушка прогуливалась между ними, словно между статуями в петербургском Летнем саду, и строго отчитывала: – Вы что, забыли, что здесь поминки и вы оскорбляете память нашей дорогой ушедшей подруги? Постыдились бы ее молодой наследницы! Что она о вас подумает? Исчадья ада, вырвавшиеся на волю, не иначе! Надо уметь властвовать над собственными эмоциями и не давать воли дурному характеру, если уж претендуете на особую роль в этом мире.
Нининсина взмахнула рукой и произнесла несколько слов на неизвестном языке. По лицам живых изваяний разлилось неземное блаженство, но никто из них даже не сдвинулся с места.
– Это такое древнее ассирийское заклятие, – объяснила Нининсина оторопевшей Маргоше. – Включает в себя не только элемент забвения, но и блаженно-успокоительный компонент для полного восстановления нервной системы…
– Элемент забвения? Они что, потеряли память? – испугалась Маргоша. – У них теперь амнезия?
– Ах, деточка, амнезия – это такая латиноамериканская болезнь исключительно для использования в сюжетах мексиканских сериалов. Это там действующие лица, чуть что, теряют память и долго, нудно, серий так тридцать, выясняют у окружающих, кто они такие и откуда взялись. А заклятие забвения насылается, чтобы удалить из памяти локальный сегмент, в данном случае – воспоминания о дурацкой ссоре. Конечно, наши друзья очень разные, каждый со своим сложным характером и неординарным жизненным опытом, и у них часто возникают ссоры из-за отсутствия взаимопонимания… А потом, мы все так долго живем в России, что успели привыкнуть к здешним нравам. Тут ведь ни свадьба, ни поминки почти никогда не обойдутся без ссоры и драки… Однако некоторые туземные обычаи перенимать вовсе даже незачем.
Маргарита призадумалась, не обидеться ли ей за Россию и россиян: это тетя Нина здесь долго живет, а для Маргоши это родина…
Но тетя Нина отвлекла ее от неприятных размышлений.
– Пойдем-ка, – заговорщицки подмигнула она, – я тебе кое-что покажу. Пока наши голубчики истуканами застыли, самое время немножко посекретничать.
И подвела Маргошу к массивному шкафу.
– Открывай!
Распахнув дверцы, Маргоша увидела ряд элегантных бабушкиных блузок, аккуратно развешанных на деревянных плечиках. Ничего не понимая, она нетерпеливо взглянула на тетю Нину: так где же, дескать, обещанный секрет?
Нининсина сдвинула тонкие блузки в сторону, и оказалось, что задняя стенка шкафа представляет собой дверь, ведущую неизвестно куда.
– Открывай, – повторила Нининсина таким же загадочным голосом.
ГЛАВА 12
Маргоша шагнула в шкаф и толкнула загадочную дверь. Та не открывалась.
– Во-первых, скажи ей: «Впусти хозяйку!», а во-вторых, тяни на себя, а не толкай, – подсказала Нининсина.
После заветного слова о хозяйке дверь легко открылась. За ней обнаружилась довольно просторная комната, освещенная каким-то невидимым источником света.
– Как же так? – удивилась Маргоша. – По квартирным документам, подготовленным в БТИ, здесь не должно быть никакой комнаты… Ведь это еще лишние метров двадцать жилплощади!
– Правильно Булгаков писал, что квартирный вопрос москвичей испортил! – фыркнула тетя Нина. – Ты как-никак в доме ведуньи и сама уже превращаешься в ведунью, а потому •должна понять, что пространство можно смело перекраивать по собственному вкусу и потребностям. Двадцать метров жилплощади! Придет же такое в голову, когда я тебе собираюсь открыть магические тайны твоей бабушки, дурочка!
Пристыженная Маргоша замолчала, а Нининсина шагнула в дверь и поманила начинающую ведьму за собой.
Убранство комнаты поражало еще сильнее, чем само ее наличие в обычной московской квартире. В просторном и почти пустом помещении стоял только один небольшой стол, а может быть, это был вовсе и не стол, а просто некое возвышение, наподобие алтаря, укрытое белым бархатом с золотым орнаментом. На алтаре было разложено несколько странных предметов, и еще более странные вещи висели на стенах вокруг.
– Это тоже наследство бабушки, – объяснила тетя Нина. – Ее священное пространство, место колдовской силы и общения с духами, магический алтарь. Вот «Книга теней» – свод заклинаний, которые ведунья использует в своей практике, – и принадлежности традиционной ведовской школы. Теперь маги, к сожалению, редко обращаются к старым ведическим приемам для манипулирования физическими телами. Дошло до того, что носители тайных знаний стали использовать для колдовства компьютерные технологии. А между тем традиционные ведические ритуалы всегда оказывали благотворное воздействие на земной мир, в отличие от нынешних, пронизанных черной магией.
– Ой, что это? – удивилась Маргарита, увидев на стене шаманский бубен. – С такими штуками чукотские шаманы занимаются камланием. Я видела документальный фильм. Один чукча прыгает и бьет в бубен, а остальные сидят вокруг и млеют от восторга…
– Вообще-то это совсем не чукотский бубен, хотя среди северных народов подобный инструмент и вправду широко распространен. Но то, что ты видишь, называется «кудесы», старые добрые славянские кудесы. Они необходимы каждому кудеснику, сиречь чародею, намеренному творить истинные чудеса. Обрати внимание на схожесть слов «кудесы» и «чудеса», «кудесник» и «чудесник» – всего лишь диалектические разночтения, случайно закрепившиеся в старославянском и современном русском языке формы родственных слов. Но об этом мы поговорим позже. Одно запомни – кудесы способны вызвать особый психологический настрой, необходимый для серьезного колдовства, усилить или подавить волю. А в случае полного отчаяния ты можешь призвать дружескую помощь, найдя нужный ритм ударов.
– А как же я узнаю, какой ритм для этого подходит? – удивилась Марго.
– Ты должна будешь попасть в ритм собственного сердца и думать о том, от кого этой помощи ждешь. Тогда тот, кто способен оказать помощь, как бы далеко ни был, тоже почувствует в своем сердце горячие толчки и поспешит к тебе.
Маргоша невольно подумала, что с таким инструментом, работающим в сердечном ритме для передачи сигнала «SOS», немудрено и до инфаркта допрыгаться, но не стала делиться с Нининсиной своими опасениями. И без того, наверное, в ее глазах молодая наследница со своими наивными вопросами на дурочку смахивает…
– Это атаме, – продолжала просвещать ее тетя Нина, показывая большой двусторонний нож с черной рукояткой. – Не смотри, что он тупой, он служит лишь для того, чтобы направлять в окружающее пространство твою индивидуальную энергию и совершать символические обряды. А этот меч служит для прекращения магического воздействия… Представь, что от твоего тела к объекту колдовства тянется нить, или луч, проводник твоей воли, а завершив обряд, ты обрубаешь связующую нить этим мечом. И все связи, в том числе и обратные, нежелательные для тебя, обрываются. Меч вообще мощная защита от внешних воздействий. При помощи этого меча, к примеру, ты можешь очертить магический круг, который будет непроницаем для окружающего мира.
Маргоша вспомнила, что в ту полночь, когда бабушка прощалась с миром, в руке ее ненадолго появился меч. Появился – и исчез после того, как старая Маргарита провела по полу замкнутую в круг линию, заполыхавшую огненным светом. И внучке тогда стало казаться, что меч ей привиделся – не могла же умирающая старушка размахивать тяжелым мужским оружием, как былинный богатырь… А оказывается, меч и вправду сослужил прежней хозяйке последнюю службу, 1а потом просто сам собой вернулся на свое место в тайную комнату.
И нож этот ей знаком – при его помощи бабуля проводила обряд снятия наговора с непутевого Игоря, рисуя буквы на куклах из теста… Но ведь нож хранился на кухне, в старинном футляре, спрятанном в нижний ящик кухонного стола, а теперь оказался на алтаре в тайной комнате. Впрочем, это несущественные мелочи: наверное, бабушка позаботилась, чтобы привести все колдовское имущество в порядок и разложить его по местам, прежде чем передать новой владелице.
– Вот серебряный обруч, украшенный изображением месяца, ты будешь надевать его во время ритуалов, чтобы подтвердить свою причастность к тайному братству, а это магическая чаша. Теперь она твоя, – говорила между тем тетя Нина, еще не завершившая экскурсию. – Это колдовской котел, а это жезл мага, тоже очень нужная вещь в хозяйстве. Видишь, он весь увешан крошечными колокольчиками. Колокольцы не простые – им уже свыше тысячи лет. Когда тебе захочется направить послание людям или духам, ты с помощью посоха призовешь стихию Воздуха и передашь ей свой посыл… Это древний ритуал друидов. Впрочем, это ты сумеешь сделать и без моих объяснений: это генетическое умение, передающееся по женской линии, и, полагаю, ты восприняла его вместе с магической силой бабушки. Ну а дальше все просто: метла – ее используют для полетов и для очищения магического пространства до и после обряда. И этот предмет тебе хорошо знаком по сказкам – обычная волшебная палочка.
Палочка Маргошу разочаровала – кривоватая, грубо обточенная, с неровным шишаком на конце и сохранившимися кое-где сучками, украшенная совершенно незатейливой резьбой, изображавшей обвивавшие древко ремни или ленты… От такого знаменитого предмета, как волшебная палочка, хотелось бы ожидать больше изящества! А вот головной обруч из серебра был подлинным произведением ювелирного искусства.
Маргоша не удержалась, чтобы не примерить обруч, и полюбовалась своим отражением в начищенной до блеска серебряной чаше. Получилось похоже на Царевну Лебедь, только у той во лбу была звезда, – а месяц – под косой, а у новоявленной ведьмы месяц, рожками вверх, сверкал надо лбом и никакой косы не было вовсе. Но в целом вид вполне сказочный. Пусть не Царевна Лебедь, но уж фея Моргана – это точно…
Схватив волшебную палочку, Марго попыталась взмахнуть ею как-нибудь позатейливее, изображая опытную колдунью, но Нининсина повисла на ее руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48