Лола ответила не сразу, голос ее был ленивый и сонный. Однако она тут же проснулась от возмущения, когда компаньон предложил ей малость поработать.
– Что я слышу? – завопила Лола. – Ты собираешься расследовать эту подозрительную историю с твоим сомнительным приятелем?
– Уже начал, – невозмутимо сообщил Леня, – так что поторопись.
– А как же наш договор – никогда не работать даром? Твой циркач гол как сокол, он ничего не заплатит.
– Какая ты меркантильная, Лола, – с укором сказал Маркиз. – Нельзя все время думать только о деньгах, от этого портится цвет лица. Но если ты уж так против, то сиди дома, я найду кого-то другого, там работа несложная…
Лола фыркнула, однако, против обыкновения, не стала спорить и согласилась приехать, очевидно, дома невыносимо скучала.
В приемной компании «Бестинвест» было тихо и безлюдно. Клиенты не осаждали компанию, не обрывали ее телефоны, не выстраивались в очередь перед дверью. Очень символично было то, что справа от входа в огромном, ярко освещенном террариуме дремала большая задумчивая черепаха с морщинистой старушечьей шеей. Напротив нее, за высокой синей стойкой в стиле хай-тек, секретарша Людочка, предпочитавшая название «офис-менеджер», делала разом два ответственных дела: покрывала бирюзовым лаком ногти на левой руке и разговаривала по телефону, прижимая трубку плечом к уху.
– Я его ваще больше не хочу видеть, – говорила Людочка, недовольно разглядывая ноготь на указательном пальце. – После того, что он мне сказал в субботу, он для меня больше не существует. Как человек и как мужчина. Что сказал? И не спрашивай! Нет, я тебе это не могу повторить! Нет, и не уговаривай!
Неожиданно дверь офиса распахнулась и в приемную ввалился мужчина лет тридцати пяти – сорока в расстегнутой меховой куртке и сдвинутой на затылок кожаной кепке. Лицо у мужчины было приятное, но какое-то незапоминающееся. За ним спешила молодая девица с волосами, выкрашенными в цвета занзибарского флага. Собственно, секретарша Людочка не знала, какой флаг у Занзибара и есть ли у него флаг, но эти красно-сине-зеленые волосы почему-то вызвали у нее именно такую ассоциацию.
Занзибарская девица семенила за мужчиной в кепке, держа перед собой раскрытый блокнот, и что-то в него записывала.
– Здесь нужно стену ломать! Запиши, Свистюкова! – проговорил незнакомец, остановившись рядом с Людочкиным рабочим местом и постучав согнутым пальцем по стене. – Для этих работ подключим Парамонова! Он прошлый раз справился!
– Хорошо, Леонид Петрович! – прощебетала трехцветная девица и застрочила в своем блокноте.
– Я прошу прощения, а вы по какому вопросу? – подала голос удивленная Людочка. Тут же она добавила в трубку: – Это я не тебе, это у меня посетитель какой-то странный.
– А здесь нужно новую стену делать! – Не обращая на нее внимания, незнакомец в кепке вышел на середину приемной и остановился напротив террариума.
Людочка откашлялась, набрала полную грудь воздуха и повторила как можно громче:
– Гражданин, вы по какому вопросу? Вы договаривались о встрече? Вы созванивались?
Мужчина в кепке удивленно уставился на черепаху. Должно быть, он решил, что это она с ним заговорила. Черепаха ответила ему проникновенным философским взглядом и на всякий случай втянула голову под панцирь.
– Или нет, здесь лучше перегородку из стеклоблоков, – произнес мужчина задумчиво. – Запиши, Свистюкова, – стеклоблоков штук четыреста… или даже пятьсот.
– Хорошо, Леонид Петрович! – отозвалась занзибарская особа и снова что-то записала.
– Гражданин, вы меня слышите? – Людочка приподнялась на своем рабочем месте, перегнулась через стойку и постаралась жестами привлечь к себе внимание.
– А потолок сделаем двухуровневый! – Мужчина запрокинул голову, так что чуть не уронил кепку, и уставился в потолок. – Или нет, двухуровневый – это старо, это вчерашний день… двухуровневый сейчас никто не делает… надо сделать потолок со сложным переменным сечением. С эффектом северного сияния. Ничего, привлечем Парамонова, он справится.
– Хорошо, Леонид Петрович. Северное сияние, – прощебетала девица с блокнотом.
– Ну что же это такое, – в голосе Людочки уже зазвучали слезы, – вы меня что, не замечаете?
– А? – Мужчина неожиданно повернулся на сто восемьдесят градусов и уставился в Людочкину сторону, как будто наконец заметил ее.
– Вы по какому вопросу? – в третий раз повторила несчастная секретарша.
– Нет, все-таки ту стену ломать не надо, – мужчина смотрел сквозь Людочку, как будто она была прозрачна, как стеклоблок, – мы ее декоративно обработаем, и будет славно… ну если не хватит яркого пятна – шкуру повесим…
– Какую шкуру? – всхлипнула Людочка.
– Экзотического животного, – охотно ответил удивительный незнакомец, – зебры или, может быть, жирафы… хотя зебры, наверное, лучше… А вы кто такая?
– Я здесь работаю. – Людочка вытерла глаза кружевным платочком. – А вот вы что здесь делаете?
– А почему вы плакали? – поинтересовался мужчина. – Вам жалко зебру? Ну не обязательно зебру. Можно выхухоль. Это будет даже патриотичнее.
– Все-таки вы к кому и по какому вопросу? – снова принялась за старое Людочка.
– А что, Андрей Васильевич вас не предупредил?
– Нет, – Людочка замотала головой, – не предупредил. А кто такой Андрей Васильевич?
– Как? Вы не знаете Андрея Васильевича? – Мужчина оглянулся на свою разноволосую спутницу и удивленно проговорил: – Ты слышала, Свистюкова, она не знает, кто такой Андрей Васильевич!
Свистюкова уставилась на Людочку, приоткрыв рот, как будто та была редким животным вроде выхухоли или удивительным явлением природы. На какое-то мгновение в приемной наступила тишина, и любопытная черепаха снова высунула голову из панциря, чтобы посмотреть, что происходит.
– Как же так, – Леонид Петрович посмотрел на свои часы, – нам сказали, что к одиннадцати помещение освободят, а сейчас уже четверть двенадцатого!
– Вы что, приобретаете это помещение? – догадалась наконец Людочка, и ее лицо жалобно вытянулось. – А как же мы? Как же я? Что с нами будет? Василий Романович нас не предупредил! Он должен был предупредить заранее…
– Приобретаем. – подтвердил мужчина, поправив кепку, – здесь будет элитная стоматологическая клиника!
Жестом циркового фокусника он вытащил из кармана какой-то небольшой блестящий предмет и положил на стойку прямо перед Людочкой. Предмет оказался парой заводных челюстей. Челюсти были очень натуральные. Громко и страшно щелкая крупными белыми зубами, заводные челюсти запрыгали по стойке, явно собираясь укусить Людочку за палец.
– Ой! – Секретарша отскочила в сторону, испуганно следя за страшным предметом.
Челюсти допрыгали до самого края стойки и замерли, угрожающе оскалясь.
– Вот там у нас будет основной стоматологический кабинет, – Леонид Петрович ткнул пальцем в сторону комнаты для переговоров, – а там – склад медицинской техники… – Он солидно кивнул на дверь директорского кабинета.
– А как же мы? – жалобно повторила Людочка и переглянулась с черепахой, ища у нее поддержки и сочувствия.
– Черепаха хорошая… черепаху мы, пожалуй, оставим… в рекламных целях! – раздумчиво произнес Леонид Петрович.
Он почесал в затылке, еще что-то вынул из кармана и принялся надувать. Это оказался огромный надувной зуб, который он привязал за веревочку к террариуму. Черепахе зуб понравился, она еще дальше вытянула шею и с интересом принялась разглядывать украшение. Леонид Петрович склонил голову к плечу, полюбовался результатом своего труда и остался доволен.
– А я? – Людочка поняла, что в лице черепахи лишилась последнего союзника, и окончательно расстроилась.
– А вы кто – стоматолог? Протезист? Анестезиолог? Зубной техник? – Леонид Петрович перевел задумчивый взгляд с черепахи на расстроенную девушку.
– Не-ет… – протянула та. – Я офис-менеджер…
– Свистюкова! – Мужчина повернулся к своей бойкой спутнице. – Нам офис-менеджер нужен?
Та полистала свои записи и наконец сообщила:
– Нет, офис-менеджер нам не нужен… а вот секретарша пригодилась бы…
– Так я и секретаршей могу… – поспешно согласилась Людочка. – Секретаршей еще проще… Компьютер я знаю, и основы делопроизводства…
– Можете, значит? – Леонид Петрович с сомнением уставился на девушку. – Улыбнитесь-ка…
Людочка испуганно улыбнулась.
– Зубы ничего… неплохие зубы… – одобрил мужчина. – Желтоватые, правда… Курите?
– Иногда… – пролепетала Людочка.
– Ну мы вас к Владимиру Степановичу направим, он вам бесплатно отбеливание сделает… Секретарь – лицо фирмы, так что зубы у вас должны быть идеальными…
– Хорошо… – Людочка закивала.
Заводные челюсти неожиданно ожили и еще несколько раз угрожающе щелкнули.
– А как у вас с памятью? – строго осведомился Леонид Петрович.
– С чем? – переспросила девушка.
– Вы что, еще и плохо слышите?
– Нет… я очень хорошо слышу… А почему вы про память спрашиваете?
– Потому что хорошая память для секретаря так же важна, как зубы! – Мужчина оглянулся на черепаху, как будто ждал от нее подтверждения. Черепаха испуганно втянула голову.
– Вот у нас была секретарша с плохой памятью… помнишь, Свистюкова?
– А как же! – подтвердила бойкая девица. – Это которая перепутала Такирова с Закировым?
– Точно! К нам записался клиент Такиров на отбеливание зубов, а секретарша перепутала его с клиентом Закировым, которому нужно было удалить шестнадцать единиц перед установкой имплантатов. Операцию проводили под общим наркозом. Такиров лег в кресло, заснул под приятную музыку, а когда проснулся – во рту почти ничего не осталось… Представляете его реакцию?
– Ужас! – Впечатлительная Людочка судорожно схватилась за свою собственную челюсть. У нее заболели сразу все зубы, видимо, на нервной почве.
– Ну мы ее, конечно, уволили, – продолжил Леонид Петрович, – Такирову, конечно, пришлось вставить имплантаты… но Закиров испугался и ушел в другую фирму. Так что вы понимаете, насколько важна для секретаря хорошая память!
– Я понимаю… – пролепетала Людочка. – Но у меня с памятью все в порядке… можете проверить…
– Шестью шесть? – выпалил Леонид Петрович.
– Сорок шесть… – отозвалась Людочка. – То есть тридцать пять… извините, у меня с математикой всегда не очень было…
– В каком году было восстание Спартака?
– Но я вообще-то болею за «Зенит»…
– «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» – продекламировал Леонид. – Помните, как дальше?
– В наследство дядя мне оставил резной из бруса теремок… – машинально продолжила секретарша. – Ой, там, кажется, не совсем так… то есть совсем не так…
– Ну ладно, попробуем что-нибудь другое… – Леонид Петрович откашлялся. – Вот, например, вы помните, что происходило у вас в офисе три дня назад?
– Три дня назад? – переспросила Людочка.
– Ну да! Конкретно – двадцать девятого марта, с пятнадцати до семнадцати часов?
Леня прикинул, что если Евсюков договорился встретиться с Маргаритой в пять часов, то из офиса он всяко ушел пораньше.
– Так… сейчас я вспомню… – Людочка уставилась на черепаху, как будто ждала от нее подсказки. Черепаха молчала, тогда девушка наморщила лоб и затараторила: – В пятнадцать пришел Алоизий Макарович…
– Кто? – переспросил мужчина.
Занзибарская девица за его спиной торопливо делала в блокноте какие-то записи.
– Алоизий Макарович – это поставщик канцтоваров, – пояснила Людочка, – частный предприниматель. Он к нам приходит каждую пятницу и приносит офисную бумагу, ручки, скрепки, папки, ежедневники… ну, в общем, всякую мелочевку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Что я слышу? – завопила Лола. – Ты собираешься расследовать эту подозрительную историю с твоим сомнительным приятелем?
– Уже начал, – невозмутимо сообщил Леня, – так что поторопись.
– А как же наш договор – никогда не работать даром? Твой циркач гол как сокол, он ничего не заплатит.
– Какая ты меркантильная, Лола, – с укором сказал Маркиз. – Нельзя все время думать только о деньгах, от этого портится цвет лица. Но если ты уж так против, то сиди дома, я найду кого-то другого, там работа несложная…
Лола фыркнула, однако, против обыкновения, не стала спорить и согласилась приехать, очевидно, дома невыносимо скучала.
В приемной компании «Бестинвест» было тихо и безлюдно. Клиенты не осаждали компанию, не обрывали ее телефоны, не выстраивались в очередь перед дверью. Очень символично было то, что справа от входа в огромном, ярко освещенном террариуме дремала большая задумчивая черепаха с морщинистой старушечьей шеей. Напротив нее, за высокой синей стойкой в стиле хай-тек, секретарша Людочка, предпочитавшая название «офис-менеджер», делала разом два ответственных дела: покрывала бирюзовым лаком ногти на левой руке и разговаривала по телефону, прижимая трубку плечом к уху.
– Я его ваще больше не хочу видеть, – говорила Людочка, недовольно разглядывая ноготь на указательном пальце. – После того, что он мне сказал в субботу, он для меня больше не существует. Как человек и как мужчина. Что сказал? И не спрашивай! Нет, я тебе это не могу повторить! Нет, и не уговаривай!
Неожиданно дверь офиса распахнулась и в приемную ввалился мужчина лет тридцати пяти – сорока в расстегнутой меховой куртке и сдвинутой на затылок кожаной кепке. Лицо у мужчины было приятное, но какое-то незапоминающееся. За ним спешила молодая девица с волосами, выкрашенными в цвета занзибарского флага. Собственно, секретарша Людочка не знала, какой флаг у Занзибара и есть ли у него флаг, но эти красно-сине-зеленые волосы почему-то вызвали у нее именно такую ассоциацию.
Занзибарская девица семенила за мужчиной в кепке, держа перед собой раскрытый блокнот, и что-то в него записывала.
– Здесь нужно стену ломать! Запиши, Свистюкова! – проговорил незнакомец, остановившись рядом с Людочкиным рабочим местом и постучав согнутым пальцем по стене. – Для этих работ подключим Парамонова! Он прошлый раз справился!
– Хорошо, Леонид Петрович! – прощебетала трехцветная девица и застрочила в своем блокноте.
– Я прошу прощения, а вы по какому вопросу? – подала голос удивленная Людочка. Тут же она добавила в трубку: – Это я не тебе, это у меня посетитель какой-то странный.
– А здесь нужно новую стену делать! – Не обращая на нее внимания, незнакомец в кепке вышел на середину приемной и остановился напротив террариума.
Людочка откашлялась, набрала полную грудь воздуха и повторила как можно громче:
– Гражданин, вы по какому вопросу? Вы договаривались о встрече? Вы созванивались?
Мужчина в кепке удивленно уставился на черепаху. Должно быть, он решил, что это она с ним заговорила. Черепаха ответила ему проникновенным философским взглядом и на всякий случай втянула голову под панцирь.
– Или нет, здесь лучше перегородку из стеклоблоков, – произнес мужчина задумчиво. – Запиши, Свистюкова, – стеклоблоков штук четыреста… или даже пятьсот.
– Хорошо, Леонид Петрович! – отозвалась занзибарская особа и снова что-то записала.
– Гражданин, вы меня слышите? – Людочка приподнялась на своем рабочем месте, перегнулась через стойку и постаралась жестами привлечь к себе внимание.
– А потолок сделаем двухуровневый! – Мужчина запрокинул голову, так что чуть не уронил кепку, и уставился в потолок. – Или нет, двухуровневый – это старо, это вчерашний день… двухуровневый сейчас никто не делает… надо сделать потолок со сложным переменным сечением. С эффектом северного сияния. Ничего, привлечем Парамонова, он справится.
– Хорошо, Леонид Петрович. Северное сияние, – прощебетала девица с блокнотом.
– Ну что же это такое, – в голосе Людочки уже зазвучали слезы, – вы меня что, не замечаете?
– А? – Мужчина неожиданно повернулся на сто восемьдесят градусов и уставился в Людочкину сторону, как будто наконец заметил ее.
– Вы по какому вопросу? – в третий раз повторила несчастная секретарша.
– Нет, все-таки ту стену ломать не надо, – мужчина смотрел сквозь Людочку, как будто она была прозрачна, как стеклоблок, – мы ее декоративно обработаем, и будет славно… ну если не хватит яркого пятна – шкуру повесим…
– Какую шкуру? – всхлипнула Людочка.
– Экзотического животного, – охотно ответил удивительный незнакомец, – зебры или, может быть, жирафы… хотя зебры, наверное, лучше… А вы кто такая?
– Я здесь работаю. – Людочка вытерла глаза кружевным платочком. – А вот вы что здесь делаете?
– А почему вы плакали? – поинтересовался мужчина. – Вам жалко зебру? Ну не обязательно зебру. Можно выхухоль. Это будет даже патриотичнее.
– Все-таки вы к кому и по какому вопросу? – снова принялась за старое Людочка.
– А что, Андрей Васильевич вас не предупредил?
– Нет, – Людочка замотала головой, – не предупредил. А кто такой Андрей Васильевич?
– Как? Вы не знаете Андрея Васильевича? – Мужчина оглянулся на свою разноволосую спутницу и удивленно проговорил: – Ты слышала, Свистюкова, она не знает, кто такой Андрей Васильевич!
Свистюкова уставилась на Людочку, приоткрыв рот, как будто та была редким животным вроде выхухоли или удивительным явлением природы. На какое-то мгновение в приемной наступила тишина, и любопытная черепаха снова высунула голову из панциря, чтобы посмотреть, что происходит.
– Как же так, – Леонид Петрович посмотрел на свои часы, – нам сказали, что к одиннадцати помещение освободят, а сейчас уже четверть двенадцатого!
– Вы что, приобретаете это помещение? – догадалась наконец Людочка, и ее лицо жалобно вытянулось. – А как же мы? Как же я? Что с нами будет? Василий Романович нас не предупредил! Он должен был предупредить заранее…
– Приобретаем. – подтвердил мужчина, поправив кепку, – здесь будет элитная стоматологическая клиника!
Жестом циркового фокусника он вытащил из кармана какой-то небольшой блестящий предмет и положил на стойку прямо перед Людочкой. Предмет оказался парой заводных челюстей. Челюсти были очень натуральные. Громко и страшно щелкая крупными белыми зубами, заводные челюсти запрыгали по стойке, явно собираясь укусить Людочку за палец.
– Ой! – Секретарша отскочила в сторону, испуганно следя за страшным предметом.
Челюсти допрыгали до самого края стойки и замерли, угрожающе оскалясь.
– Вот там у нас будет основной стоматологический кабинет, – Леонид Петрович ткнул пальцем в сторону комнаты для переговоров, – а там – склад медицинской техники… – Он солидно кивнул на дверь директорского кабинета.
– А как же мы? – жалобно повторила Людочка и переглянулась с черепахой, ища у нее поддержки и сочувствия.
– Черепаха хорошая… черепаху мы, пожалуй, оставим… в рекламных целях! – раздумчиво произнес Леонид Петрович.
Он почесал в затылке, еще что-то вынул из кармана и принялся надувать. Это оказался огромный надувной зуб, который он привязал за веревочку к террариуму. Черепахе зуб понравился, она еще дальше вытянула шею и с интересом принялась разглядывать украшение. Леонид Петрович склонил голову к плечу, полюбовался результатом своего труда и остался доволен.
– А я? – Людочка поняла, что в лице черепахи лишилась последнего союзника, и окончательно расстроилась.
– А вы кто – стоматолог? Протезист? Анестезиолог? Зубной техник? – Леонид Петрович перевел задумчивый взгляд с черепахи на расстроенную девушку.
– Не-ет… – протянула та. – Я офис-менеджер…
– Свистюкова! – Мужчина повернулся к своей бойкой спутнице. – Нам офис-менеджер нужен?
Та полистала свои записи и наконец сообщила:
– Нет, офис-менеджер нам не нужен… а вот секретарша пригодилась бы…
– Так я и секретаршей могу… – поспешно согласилась Людочка. – Секретаршей еще проще… Компьютер я знаю, и основы делопроизводства…
– Можете, значит? – Леонид Петрович с сомнением уставился на девушку. – Улыбнитесь-ка…
Людочка испуганно улыбнулась.
– Зубы ничего… неплохие зубы… – одобрил мужчина. – Желтоватые, правда… Курите?
– Иногда… – пролепетала Людочка.
– Ну мы вас к Владимиру Степановичу направим, он вам бесплатно отбеливание сделает… Секретарь – лицо фирмы, так что зубы у вас должны быть идеальными…
– Хорошо… – Людочка закивала.
Заводные челюсти неожиданно ожили и еще несколько раз угрожающе щелкнули.
– А как у вас с памятью? – строго осведомился Леонид Петрович.
– С чем? – переспросила девушка.
– Вы что, еще и плохо слышите?
– Нет… я очень хорошо слышу… А почему вы про память спрашиваете?
– Потому что хорошая память для секретаря так же важна, как зубы! – Мужчина оглянулся на черепаху, как будто ждал от нее подтверждения. Черепаха испуганно втянула голову.
– Вот у нас была секретарша с плохой памятью… помнишь, Свистюкова?
– А как же! – подтвердила бойкая девица. – Это которая перепутала Такирова с Закировым?
– Точно! К нам записался клиент Такиров на отбеливание зубов, а секретарша перепутала его с клиентом Закировым, которому нужно было удалить шестнадцать единиц перед установкой имплантатов. Операцию проводили под общим наркозом. Такиров лег в кресло, заснул под приятную музыку, а когда проснулся – во рту почти ничего не осталось… Представляете его реакцию?
– Ужас! – Впечатлительная Людочка судорожно схватилась за свою собственную челюсть. У нее заболели сразу все зубы, видимо, на нервной почве.
– Ну мы ее, конечно, уволили, – продолжил Леонид Петрович, – Такирову, конечно, пришлось вставить имплантаты… но Закиров испугался и ушел в другую фирму. Так что вы понимаете, насколько важна для секретаря хорошая память!
– Я понимаю… – пролепетала Людочка. – Но у меня с памятью все в порядке… можете проверить…
– Шестью шесть? – выпалил Леонид Петрович.
– Сорок шесть… – отозвалась Людочка. – То есть тридцать пять… извините, у меня с математикой всегда не очень было…
– В каком году было восстание Спартака?
– Но я вообще-то болею за «Зенит»…
– «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» – продекламировал Леонид. – Помните, как дальше?
– В наследство дядя мне оставил резной из бруса теремок… – машинально продолжила секретарша. – Ой, там, кажется, не совсем так… то есть совсем не так…
– Ну ладно, попробуем что-нибудь другое… – Леонид Петрович откашлялся. – Вот, например, вы помните, что происходило у вас в офисе три дня назад?
– Три дня назад? – переспросила Людочка.
– Ну да! Конкретно – двадцать девятого марта, с пятнадцати до семнадцати часов?
Леня прикинул, что если Евсюков договорился встретиться с Маргаритой в пять часов, то из офиса он всяко ушел пораньше.
– Так… сейчас я вспомню… – Людочка уставилась на черепаху, как будто ждала от нее подсказки. Черепаха молчала, тогда девушка наморщила лоб и затараторила: – В пятнадцать пришел Алоизий Макарович…
– Кто? – переспросил мужчина.
Занзибарская девица за его спиной торопливо делала в блокноте какие-то записи.
– Алоизий Макарович – это поставщик канцтоваров, – пояснила Людочка, – частный предприниматель. Он к нам приходит каждую пятницу и приносит офисную бумагу, ручки, скрепки, папки, ежедневники… ну, в общем, всякую мелочевку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34