Она прислушалась, пытаясь найти его источник… и с изумлением поняла, что это стучит ее собственное сердце.
Этот звук был единственным, нарушавшим тишину в этой квартире.
Умом она понимала, что здесь никого нет, что нужно немедленно уходить, но тут же вспоминала тихий, шелестящий голос в трубке мобильного телефона: «Если ты хочешь, чтобы ребенок не пострадал, немедленно приезжай…»
Она вспоминала эти слова и шла дальше.
В прихожей было пусто. На всех вещах лежала тонкая пленка пыли, нежная и бархатистая, как кожица персика.
Лена открыла одну из дверей.
Перед ней была гостиная – нарядно и современно обставленная, с диванами и креслами, обитыми мягкой дорогой кожей, с пушистым ковром.
В углу тускло отсвечивал огромный экран телевизора и возвышались колонки дорогого музыкального центра.
В комнате никого не было.
Лена почему-то старалась не шуметь – как будто в квартире был тяжело больной или просто спящий человек, которого она боялась разбудить.
Она бесшумно прикрыла дверь гостиной и осторожно открыла следующую дверь.
Это была спальня. Широкая кровать, покрытая пятнистой тканью, подражающей шкуре леопарда, зеркальный туалет, заставленный бесчисленными баночками и тюбиками косметических средств. На стене – большой натюрморт в светлых тонах – букет полевых цветов в глиняном кувшине, клетчатая полотняная скатерть.
Здесь тоже никого не было.
Следующая дверь вела на кухню.
Лена почему-то очень не хотела ее открывать, просто рука не поднималась. Она медленно двигалась, как будто воздух уплотнился и сопротивлялся каждому движению. Ей стало по-настоящему страшно.
Но она вспомнила тихий шелестящий голос, который едва слышно проговорил: «Ты ведь не хочешь, чтобы твой ребенок пострадал!»
Лена толкнула дверь и вошла на кухню.
* * *
Кухня была большая, очень нарядная, прекрасно оборудованная. Бледно-сиреневый кафель прекрасно сочетался с лиловыми и темно-розовыми дверцами шкафов. Тусклым серебром и полированной бронзой отсвечивала дорогая бытовая техника.
Не подходил к этому великолепию только запах.
Собственно, запахов в этой роскошной кухне было много, здесь пахло и хорошим кофе, и пряностями – корицей, гвоздикой, кардамоном, и какими-то незнакомыми Лене ароматными травами, и хорошим душистым деревом, но к этому букету уютных и вкусных запахов примешивался еще один, пугающий и тошнотворный. От этого запаха по коже девушки пробежали ледяные мурашки. Ей казалось, что этот запах разрушает спокойную гармонию этой кухни, как нарушил бы гармонию симфонического оркестра внезапно прозвучавший дикий скрежет дисковой пилы;
Лене захотелось сейчас же уйти, покинуть эту квартиру, выйти на свежий воздух, отдышаться… но одновременно ей хотелось найти источник запаха, отвратительно-сладковатого и страшного…
Она шагнула вперед и увидела за большим обеденным столом светлого дерева расползающуюся по кафельному полу темно-красную лужу. На мгновение ей пришла в голову дикая, абсурдная мысль. Она подумала, что этот цвет удивительно подходит к сиреневому кафелю, и тот, кто разлил по полу это темно-красное, обладал безупречным вкусом. Лена встряхнула головой, сбрасывая полуобморочную дурноту, она уже понимала, чем так странно и страшно пахло на кухне, понимала, что это за жидкость растекается по полу, но сделала еще один шаг, чтобы разглядеть то, что лежало на полу за столом… то, что пугало ее и одновременно притягивало, как магнит, как иногда притягивает край бездонной пропасти или темная глубина омута.
На кафельном полу лежала, раскинув руки, мертвая женщина.
То, что она мертва, Лена поняла сразу – по странной, немыслимой для живого человека позе, по мутной пленке, затянувшей широко открытые глаза, по темно-красной луже, растекавшейся вокруг головы…
И только мгновением позднее Лена узнала эту женщину.
Ольгу Сербину – прежде Ольгу Ракитину, бывшую когда-то, в другой жизни женой Сергея… женщину, разговаривавшую так недавно и вместе с тем так давно в зимнем саду гостиницы с Виктором Черепахиным. Сколько всего произошло с тех пор!
Погиб Черепахин, погибла Таня, сама Лена приехала в Петербург, чтобы встретиться с Ольгой с глазу на глаз и задать ей несколько вопросов…
И вот она перед ней, но ни на один вопрос больше не ответит.
Мертвое лицо притягивало Ленин взгляд с удивительной, неестественной силой. С трудом переведя его в сторону, девушка увидела орудие убийства.
Большой, тяжелый молоток для мяса лежал в полуметре от головы мертвой женщины. Не было никаких сомнений, что именно он послужил причиной смерти – молоток был в крови, и к нему прилипла темная прядь.
Неожиданно Лена осознала невероятную вещь: Ольгу убили только что, не прошло еще и нескольких минут. Лужа крови на полу еще не перестала расползаться, и вокруг чувствовалось присутствие недавней смерти…
Но это значит, что убийца еще здесь! Ведь Лена никого не встретила на лестнице, никто не выходил из этой квартиры! Значит, убийца еще здесь, рядом с ней, может быть, за ее спиной;..
Все эти мысли промелькнули в ее голове за долю секунды. Казалось, время удивительно уплотнилось, сжалось, оно бежало с невероятной скоростью, но тело девушки, ее реакции, наоборот, замедлились. Она начала поворачиваться, чтобы уйти, сбежать отсюда, покинуть эту комнату, пропитанную запахом крови, запахом смерти, но не успела повернуться к двери, когда на нее сзади напал кто-то невидимый, невидимый, но очень сильный. Твердые руки обхватили ее, сдавили, а к лицу ее прижали платок, пропитанный чем-то остро и неприятно пахнущим. Голова закружилась, в глазах потемнело, и Лена безвольно обвисла в сильных руках убийцы.
В то мгновение, когда мир вокруг нее начал тускнеть, перед глазами Лены пронеслись бессмысленные, несвязные образы, и среди этих невразумительных картин она вдруг очень отчетливо увидела лицо своей погибшей подруги Тани Белолобовой.
– Ты ведь… ты ведь умерла… – чуть слышно проговорила Лена, едва шевеля губами, и на нее окончательно навалилось беспамятство.
* * *
Муж вернулся раньше обычного, страшно недовольный. Оказалось, что в здании, где находилась его фирма, случилась авария. Летом проходила плановая проверка батарей, и в процессе этой проверки одну батарею прорвало. Хлынула вода, хорошо, что холодная. Ужаснее всего, что случилось это в обеденный перерыв, когда в комнате никого не было, так что заметили все гораздо позже, когда сотрудники вернулись с обеда. Залило прилично, так что пришлось отключить электричество, чтобы не было замыкания. Впрочем, работать в этих условиях и так было совершенно невозможно. Женщины суетились, перетаскивали куда-то папки и канцелярские принадлежности, мужчины двигали столы и переносили компьютеры.
Сан Саныч вернулся, чтобы дома спокойно поработать. Он наскоро перекусил и удалился в комнату внука, где стоял приличный компьютер.
Надежда дождалась, пока он освободит телефон, и набрала номер своей квартиры. Выждав положенные десять гудков, она ничего не услышала. Тогда она повторила эту операцию еще несколько раз, пока муж не крикнул недовольно, чтобы оставила телефон в покое, ему в Интернет не выйти.
Надежда послушно положила трубку и поймала свое отражение в зеркале. Зеркало говорило ей, что она очень волнуется за Лену. И что как бы Надежда себя ни успокаивала – ну заснула, допустим, девушка, ночью-то не спала, – в глубине души она знает, что с Леной что-то случилось.
Вспомнив отчаянный затравленный взгляд девушки, Надежда поежилась. Как бы она чего с собой ни сотворила в ее квартире. Потом не расхлебаешь… Ох, подсунули ей проблему!
Надежда подумала еще немножко и поняла, что если сейчас она не узнает, что с Леной все в порядке, то всю ночь спать не будет, а если не дай Бог, с девушкой что случилось – в жизни себе не простит. Телефон молчал, как мертвый, да муж еще ворчит, когда она звонит. Стало быть, нужно туда съездить, но как вырваться из дома? И в этот самый момент в прихожей появился Арчи.
Он поглядел на Надежду и завыл, отираясь у входной двери. Такие звуки услышал даже Сан Саныч, он выбежал в прихожую и осведомился, что у них тут происходит.
– Арчи нужно срочно гулять! – радостно заявила Надежда, – я сейчас…
Муж воспротивился было, но поскольку у него была срочная работа, то он удалился в комнату с облегченным видом.
Арчи не сопротивлялся, когда надевали намордник – видно, действительно торопился на прогулку. Однако когда они вышли во двор, он поглядел вопросительно.
«Так куда тебе нужно идти? – спрашивал его взгляд, – пойдем скорее…»
Надежда про себя поразилась, до чего умная попалась ей собака, и они пошли к остановке.
На звонок в ее квартире никто не ответил, только из-за соседней двери раздался бодрый лай, – это соседкин скотч-терьер Тяпа приветствовал Надежду как старую знакомую. Арчи немедленно гавкнул в ответ – не громко, вполсилы. Соседская дверь открылась, и Мария Петровна появилась на пороге собственной персоной.
– Ты чего, Надя, ключи забыла? – Да нет, я думала, Лена откроет, – ответила Надежда.
– А ушла твоя гостья-то, ушла, – невозмутимо сообщила соседка, – мы с Тяпкой как раз с прогулки возвращались. Какая-то она была встрепанная, – с неудовольствием добавила Мария Петровна, – я с ней поздоровалась, так она даже не ответила… Что ли у молодых теперь так принято?
– Да она из Зауральска, – невпопад ляпнула Надежда, но Мария Петровна вполне удовлетворилась таким объяснением и переключилась на Арчи. Арчи в отличие от Лены вел себя очень вежливо, вилял хвостом и пытался ткнуться носом в колени старушке. Мария Петровна поразилась его размерам, но в целом пса одобрила – она была закоренелая собачница.
Надежда открыла дверь своим ключом, окликнула Лену. Ей никто не ответил, тогда она с налету проскочила в комнату. Там никого не было. Надежда покачала головой при виде валявшегося на диване пледа и неубранной подушки с несвежей наволочкой – сама она ни за что бы не оставила чужую квартиру в таком виде, уходя из нее. Но что могло случиться? Куда подевалась Лена?
Надежда вернулась в прихожую. Арчи стоял на пороге, не давая двери закрыться. В квартире стоял застарелый запах кота Бейсика, поэтому Арчи малость оробел – он слишком хорошо помнил этого страшного зверя, который норовит при встрече расцарапать нежный собачий нос.
– Заходи, не стесняйся! – пригласила Надежда.
Арчи медленно вдвинулся в прихожую и занял ее всю, хорошо, что Надежда успела проскочить на кухню. В противном случае она оказалась бы запертой в комнате.
– Лежать! неуверенно сказала она, и Арчи, потоптавшись немного, отчего жалобно зазвенела посуда в серванте и упала галошница, все же умудрился лечь.
На кухне Лены не было. Чашки, из которых они утром пили кофе, так и стояли на столе немытые. В ванне была разбросана косметика и расчески. Вздохнув, Надежда сказала себе, что в квартире, конечно, беспорядок, но непохоже, чтобы посторонние ворвались и похитили Лену.
Тем более что и Мария Петровна видела ее уходящей одну. Куда она могла уйти? Куда понесло ее, расстроенную, совершенно деморализованную после всего случившегося? Надежда сказала себе, что больше всего Лену, пожалуй, взволновала вчерашняя встреча с бывшим любовником, то есть отцом своего сына. Мелькнула мысль отыскать по базе данных координаты Сергея Сергеевича Ракитина и препоручить его заботам девушку, во всяком случае позвать его на помощь.
Пускай сами разбираются в своей любви, а у Надежды своих хлопот хватает. Но во-первых, возможно, в городе не один Сергей Сергеевич Ракитин, фамилия довольно распространенная.
И что тогда делать? «Простите, это не у вас шесть лет назад была связь с Леной Березкиной?» Что могут ответить на такой вопрос? Правильно, пошлют подальше, и хорошо еще если без мата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34