А вот и Уэс, сидит на ступеньках с банкой пива в руках. Тертые джинсы, белая, оттеняющая золотистый загар рубашка, а лицо осунувшееся.
— Ну как, выиграл? — по привычке спросил я: у нас с ним особый ритуал существовал.
Ослепительно улыбнувшись, Крейн поднял вверх большой палец.
— Сто лет тебя не видел, звонил, звонил, а застать не смог.
— Просто все в разъездах... Хотелось отдохнуть, а то вокруг фильма столько шумихи... Джилл, как ты?
— Спасибо, а у тебя как дела?
— Неплохо. Знаешь, второй заезд всегда труднее первого.
Тогда мне показалось, что он имеет в виду второй фильм.
— Останешься на ужин?
— Ну, я бы с удовольствием...
— Оставайся, мне будет очень приятно!
— Ты точно не против?
— Ну что ты! Чили уже готово, остаются салат и тортиллы — минутное дело!
— Моя мама тоже делала чили, а потом папочка нас бросил, и она спилась.
Джилл нахмурилась.
— На выпивку все деньги уходили, — продолжал Уэс. — Когда мне было десять лет, у нее нашли рак. Мы тогда в Оклахоме жили. Через полгода она умерла, и меня определили в приемную семью. А я уже привык к свободе и их порядкам подчиняться не хотел. — Он покачал головой. — Обожаю домашнее чили!
— Через пять минут позову вас есть! — пообещала Джилл.
Она чем-то встревожена, потом нужно будет узнать, в чем дело.
— Ну, так как насчет второго фильма? — спросил Уэс, протягивая мне пиво.
— У тебя что, мало предложений? — Я присел рядом с ним на ступеньки.
— Вообще-то нет, но разве мы не команда? Ты сценарист и режиссер, я исполнитель главной роли, забыл?
— Ну, если хочешь... Вообще-то сейчас у тебя уже достаточно веса, чтобы делать то, что вздумается.
— На самом деле мне нужен друг, который подскажет, если я поступаю неправильно. Остальным ведь наплевать, что со мной будет, главное, чтобы деньги капали!.. Нет, урок я усвоил, на этот раз хочу, чтобы все было путем.
— Понятно, — пробормотал я, на самом деле совершенно ничего не понимая.
— Ты же над чем-то работаешь? Выкладывай!
— Да, кое-что есть. Давай исходить из фактов: зрители хотят видеть тебя яркой, незаурядной личностью. Как насчет телохранителя? Молодого, сильного, уверенного в себе? Он работает на кинозвезду типа Мэрилин Монро и тайно в нее влюблен, но рассказать о своих чувствах не решается. Актриса погибает, приняв смертельную дозу снотворного. Полиция и пресса говорят, что это — суицид. Однако наш парень не верит и находит доказательство, что его любимую убили. Остается узнать, кто и с какой целью. Рискуя жизнью, телохранитель выясняет, что убийство было заказным, а за спиной киллеров стоит президент...
— Здорово! Снимать лучше всего в Оклахоме.
— А отдельные сцены в Нью-Йорке и Чикаго... Получится неплохо: сыграем на неприязни к государственным чиновникам: злодей-президент против благородного телохранителя. Беспроигрышный вариант!
Уэс захихикал.
— Когда приступаем?
Так началась работа над фильмом «Скорбящий».
* * *
Ужин удался на славу. За полночь сытый и довольный Уэс уехал домой. Самое время расспросить Джилл. Что ее встревожило?
— Эти его рассказы об Оклахоме, сбежавшем отце и пропойце-матери...
— Они тебя расстроили?
— Конечно! А еще больше то, что ты со своими сценариями даже не удосужился познакомиться с биографией Уэса.
Я поставил в посудомоечную машину большую салатницу.
— И что?
— Он из Индианы, вырос в детдоме и никогда не знал родителей. Так что жалостливая история вовсе не о его детстве.
— А о чьем же?
В глазах Джилл засветилась жалость.
— О детстве Джеймса Дикона? О боже!
Неприятная правда, словно выскакивающий из табакерки чертенок, не давала мне покоя: корчила гримасы, издевалась, мучила. Физическое сходство Уэса с Джеймсом Диконом, конечно, случайность, божий дар, зато все остальное: манеры, стиль одежды и даже голос — тщательно отрепетированный спектакль, притворство от начала и до конца. Понимаю, я сам себе противоречу. Во время первой встречи мне показалось, что парень — воплощение естественности, а проба сыграна так непосредственно, что мне и в голову не пришло, что передо мной лишь грубое подражание. Нет, я решил, что, выбрав «Блудного сына», Крейн, если так можно сказать, склоняет голову перед талантом Дикона.
Теперь я знаю правду: Уэс подражает Дикону. Боже мой, и ведь не только подражает, а играет роль, причем так убедительно, что полностью в ней растворился. Уэс Крейн исчез, оставив только имя, а телом и душой завладел трагически погибший актер.
— Что же будет? Черт!
— Надеюсь, ничего страшного не случится, — испуганно проговорила Джилл.
И что мне делать? Посоветовать Уэсу обратиться к психотерапевту? Поговорить с ним по душам? А ведь все наши с Джилл подозрения основаны на одном-единственном разговоре. Разве парень кажется опасным? Наоборот, говорит тихо, держится подчеркнуто вежливо. Кроме того, у актеров свои секреты. Кто знает, может, ему так легче настроиться?
Пожалуй, самое разумное в такой ситуации — набраться терпения и ждать. Раз задумал новую картину, глупо поднимать шум. Если начнет буйствовать, тогда...
Нет, работать с ним — одно удовольствие. На съемочную площадку Крейн приходил за полчаса до начала съемок, отлично знал текст и не артачился, если приходилось задерживаться на дополнительные репетиции.
Единственное, что вызывало беспокойство, — его страсть к гоночным машинам и мотоциклам.
Директору студии пришлось обговаривать со страховщиками особые условия.
— Нужно ведь парню как-то расслабляться! — заявил я Уолту. — Нельзя постоянно держать его в напряжении.
На самом деле в напряжении находился не столько Уэс, сколько я. Бюджет «Скорбящего» — двадцать пять миллионов, страшно хотелось, чтобы все прошло без сучка без задоринки.
Когда мы отсняли примерно половину, ко мне неожиданно пришел Уэс.
— Видишь, на этот раз веду я себя примерно, никаких выходок!
— Да, парень, ты просто находка!
Что, черт возьми, значит «на этот раз»?
Многие считают, будто ничего страшного бы не случилось, если бы я побольше думал об Уэсе и поменьше об успехе фильма. Нет, мне не в чем себя упрекнуть, я заботился о нем, как о младшем брате, но предотвратить трагедию было не в моих силах.
* * *
«Скорбящий» имел еще больший успех, чем «Наемники». Кассовые сборы составили двести миллионов. Газеты и журналы в один голос писали, что следующему фильму суждено стать шедевром.
Следующий фильм по счету будет третьим, а для Дикона «три» — несчастливое число.
В студии закончилась пресс-конференция, и я шел к своему новому «Феррари», когда меня окликнули. Какой-то длинноволосый бородач в яркой мексиканской шали. Надеюсь, под шалью джинсы имеются...
Это был Дональд Портер, друг Дикона, которому пришлось дублировать его в «Праве по рождению». Ему уже хорошо за сорок, но душой и телом он предан поколению хиппи: экстравагантная одежда, наркотики, секс. Некоторое время назад он пытался открыть свою собственную студию в Санта-Фе, но первый же фильм с треском провалился. На некоторое время исчезнув из поля зрения, сейчас Портер снова начал сниматься. Ну и костюмчик у него! Интересно, куда смотрит охрана? Черт, наверняка будет просить работу!
— Эй, Дэвид, я тебя искал! — начал Портер.
Из-под шали торчат волосатые ноги. Так я и знал: никаких джинсов!
— Необычно, правда? — явно довольный моим шокированным видом, проговорил он. — А я тут в сериале снимаюсь!
— Да, я слышал, по книге Тома Вулфа. Только не говори, что играешь Кена Кизи!
— Нет, для Кизи я староват. Я Ник Кассиди. В сегодняшней серии Кассиди поругался с Керуаком и вместе с Кизи едет куда-то в автобусе. Знаешь, наш режиссер чистой воды идиот: Кассиди никогда так не одевался, он подражал Дикону. Или, может, это Дикон ему подражал?
— Что ж, похоже, ты снова в деле. Очень за тебя рад. — Я повернулся к машине.
— Подожди секунду! Я ведь не об этом хотел поговорить, а об Уэсе Крейне. Чувствуешь, к чему я веду?
— Нет.
— Да ладно тебе! Он же копия Дикона. Черт подери, я ведь его дублировал и знал как никто другой. Джеймс был моим другом! А у этого мальчишки голос больше похож на диконовский, чем мой!
— И что?
— А то, что это невозможно!
— Невозможно, что Крейн талантливее тебя?
— Грубо, старик, это удар ниже пояса! Не думай, я не под кайфом. Завязал, только изредка травкой балуюсь. Нашел хобби поинтереснее, — в карих глазах заплясали огоньки, — гороскопы, астрология, звезды. Очень полезно для актера, не правда ли? Звезды никогда не лгут.
— Рад, что тебе нравится!
— Нравится? Не то слово, я с ума по ним схожу. Ты послушай: у меня предчувствие, какие-то вибрации ощущаю. Так вот, решив все проверить, я узнал адрес этого парнишки, но поехать так и не решился. Думаешь, почему? — Не дав мне на ответ и секунды, Дональд продолжал: — Потому что адрес до боли знакомый! Я сто раз там бывал... В гостях у Дикона!
Страх ледяными щупальцами сжал мое сердце.
— Зачем менять тему? Ты вроде об астрологии говорил!
— Знаешь, когда родился Крейн?
— Да, а что?
— В день смерти Дикона!
Сердце пустилось бешеным галопом.
— И?..
— Ты идиот или прикидываешься? Звезды не лгут, да ты и сам должен чувствовать дыхание рока. Крейн — твое золотое дно, но «малина» скоро кончится. Четыре месяца осталось!
Шок превратил меня в соляной столб.
— Приближается день рождения Крейна. Годовщина гибели Дикона.
* * *
Впоследствии я обнаружил и другие параллели. Уэсу исполнялось двадцать три — столько же было Дикону на момент смерти. А еще мы завершали третий фильм. Съемки находились примерно на том же этапе, что и «Право по рождению».
Новый фильм назывался «Ярость» и рассказывал о судьбе молодого человека из неблагополучного района. Окончив университет, парень становится учителем и возвращается на родную улицу, к радости его старых дружков. Они терроризируют бывшего приятеля с женой до тех пор, пока молодой учитель не убивает главаря банды, вернувшись таким образом к жизни, от которой столько лет бежал.
По совету Крейна главный герой должен был пересесть с солидного «БМВ» на старый мотоцикл. Идея отличная, хотя и чреватая огромными затратами, учитывая страсть Уэса к скоростям. А еще он отказался от дублеров, заявив, что выполнит все трюки сам.
Я пытался его отговорить... Безуспешно. Крейна словно подменили: он начал опаздывать, выпивать, устраивать разные выходки. Однажды подложил в костюмерную шутиху. Пришлось вызывать пожарных, а несколько человек, отравившись угарным газом, попали в больницу.
Уэса, похоже, не интересовали ни фильм, ни жизнь вообще. Отождествив себя с Диконом, он подошел к опасной черте.
Так же, как и его идол на съемках последней картины, Крейн казался потерянным. Сильно похудев, он стал походить на собственную тень. Отснятый материал не выдерживал никакой критики.
— Зрителям придется приплачивать, чтобы заманить на это дерьмо! — расстроенно восклицал Уолт.
— Нужно несколько сместить акцент: будем снимать не Уэса, а то, как его воспринимают другие, — с тяжелым сердцем отвечал я.
— Где-то я это уже слышала, — негромко проговорила сидящая рядом Джилл.
Она совершенно права: я превратился в режиссера, которого сам критиковал на съемках «Нарушенного обещания».
— Ты что, не можешь привести его в чувство? — изумился Уолт.
— Ну, это не так-то просто. В последнее время он немного не в себе.
— А если дело в тебе и другой режиссер сможет призвать его к порядку? Черт возьми, проект-то не из дешевых, как-никак сорок миллионов!
От гнева кровь так и забурлила: пусть заберет свои сорок миллионов и засунет их...
Нет, нужно держаться, если мои подозрения оправдаются, то терять нечего!
— Расслабься Уолт! Дай мне неделю. Если к тому времени ситуация не изменится, я с легким сердцем сложу с себя полномочия.
— Ловлю на слове. Ты сказал «неделя», время пошло.
* * *
Следующим утром я поджидал Уэса в трейлере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44