И учти, в ведре только картошка, а вот в мешках еще кое-что укрыто. Уж постарайся, чтобы туда не совали нос посторонние.
- Понял.
- Все ясно?
- Да вроде все.
- Тогда бывай. - Вдавив наушничек поглубже в ухо, худой к чему-то прислушался. Потом, покосившись на напарника, коротко кивнул: - Вокруг чисто, уходим.
Парочка одновременно отворила дверцы «Москвича» и выбралась из салона. Никто из них даже не оглянулся. Усевшись в «Жигули», они о чем-то коротко переговорили, и машина резво тронулась с места. Как и ожидал Стас, номера оказались не местными. Значит, ребятки действительно останавливались в гостинице. Не зря про «Орегон» помянули…
Зимин выплюнул изжеванную спичку в окно. Провожая взглядом «Жигули», ощутил, как в груди разгоралось знакомое чувство азарта. Конечно, хотелось бы проследить за «Жигулями» прямо сейчас, но рисковать не стоило. Он был уверен, что за ним продолжают наблюдать, поэтому роль следовало доиграть до конца.
Газанув, он заставил легковушку выписать крутую петлю и пошел колесить по городу. Тут он кое-что умел. Во всяком случае, отсекать возможные хвосты был обучен. Взрыкивая мотором, «Москвич» честно отдавал свои положенные лошадиные силы - вилял по узеньким улочкам, разгонялся до максимума на прямых участках, притормаживал в укромных местах. Так что если кто и пытался за ним следить, то ему явно пришлось туго. Пригодилось тут Стасу умение ориентироваться на незнакомой территории. Впрочем, совсем уж незнакомой назвать ее было нельзя. Раза три или четыре он бывал здесь и раньше, и кроме того - плотно посидел накануне над картой, изучая маршруты один хитрее другого, отрабатывая возможные варианты отхода.
Так или иначе, но минут через пятнадцать - двадцать Стас мог с уверенностью сказать, что его не ведут. А потому и разрешил себе действия, которые не были оговорены заранее.
Конечно, Тимоха был прав. Стратеги - они всегда мыслят более масштабно, и полностью перекрыть канал поставки наркотиков представлялось куда более важным, чем задержка одной-единственной партии. Тем не менее и эту единственную партию Зимин не собирался оставлять в руках у наркоторговцев.
Возможно, все объяснял тот простой факт, что эту партию он доставил сюда лично, а значит, вольно или невольно повязал себя с теми смертями, которые неминуемо последуют за продажей привезенного героина. Эти самые смерти он и собирался предотвратить.

* * *
- Но большими зарплатами, насколько я понял, вы похвастать не можете?
- К сожалению, не можем.
- Хм-м… Очень интересно. - Журналист Пропкин глянул пытливым оком поверх блокнота. На губах его медленно расцветала победная улыбка. - Тогда как же вы объясните тот факт, что только за последние полгода ваш «Кандагар» перечислил крупные суммы посторонним организациям?
- Например?
- Ну, например, деньги переводились на счета общества ветеранов афганской войны, на закупку германских протезов для инвалидов, проведение конкурсов с призами в детдомах и интернатах. Есть сведения, что вы и семьям погибших оказали материальную помощь. Согласитесь, для частного агентства с крошечным оборотом - это роскошь.
- Вам не нравится, что «Кандагар» в меру сил помогает нуждающимся?
- Боже упаси! Ни в коем случае! Но ведь нестыковочка явно наблюдается. Если верить кое-каким расчетам, ваши официальные доходы действительно скромны - едва хватает на аренду помещений и зарплату сотрудникам, но при этом вы сорите деньгами направо и налево, раздаете подарки, оказываете помощь. Слов нет, дело нужное и благородное, но откуда деньги - вот в чем вопрос?
- Послушайте, вы, часом, не из налоговой инспекции?
Журналист с улыбкой покачал головой:
- Я работаю исключительно на свою газету.
- Помню, помню. «Уральский комсомолец»… - Тимофей кивнул. В собственном кабинете и собственном кресле он чувствовал себя рыбой, выброшенной снастью браконьера на землю. Лосев старался казаться вежливым и доброжелательным, однако природа брала свое. Журналист Пропкин, заявившийся в «Кандагар», все сильнее будил в нем низменные инстинкты.
- Вот что, гражданин Попкин…
- Пропкин, - немедленно поправил гость.
- Так вот, господин Пропкин, - Лосев слелал ударение на последнем слове, - считать наши денежки - это наша забота, куда и как мы их тратим - никого не касается, кроме учредителей «Кандагара». Меня удивляет, как такая правдивая газета не интересуется очень интересным фактом, что между производителями энергии и ее потребителями стоят десятки подозрительных фирм. При этом никакой благотворительностью эти ребята себе головы не забивают. Что вы на это скажете, господин Попкин?
- Пропкин - моя фамилия. Спасибо, так сказать, за сигнал, но давайте вернемся к цели моего визита. Почему все-таки ни в печати, ни на радио о вашей благотворительности не говорится ни слова? Такую деятельность необходимо ставить другим в пример, широко освещать в средствах массовой информации, - не унимался Пропкин. - Я бы мог предложить свои услуги за вполне умеренную плату…
- Почему не занимаемся саморекламой? Во-первых, потому что мы скромные, - голос Лосева наливался металлом, - а во-вторых, всерьез побаиваемся рэкетиров, и, видимо, не напрасно…
- Вы - и рэкетиров? Шутите?!
- Какие уж тут шутки, господин Попкин! Время на дворе лихое, отморозки всякие под видом корреспондентов вымогательством занимаются!
- Выходит, вы не любите прессу?
- Что вы! Как я могу ее не любить? - Тимофей чуть подался вперед. - Я ведь жил еще в той России, когда туалетной бумаги в принципе не водилось. Так что прессу я очень даже ценю и уважаю. В нужном месте и в нужное время без нее действительно трудно… А теперь позвольте с вами распрощаться. У нас тут небольшой сходнячок, и мне бы не хотелось заставлять своих людей ждать.
- Сходнячок? - с готовностью подхватил Пропкин. - А вы понимаете, что благодаря вам и таким, как вы, русскую речь окончательно подмял воровской жаргон?
- Ну что ж, господин Жо… Попкин, вам и карты в руки - работайте! Я статей не пишу и жаргон употребляю исключительно в личных беседах.
- Ну уж нет! Тут вы заблуждаетесь. Каждый из нас порождает свои круги на воде. За словом следует эхо, а за эхом…
- Послушай, ты, телепузик долбаный! - Тимофей выпрямился. - Я, конечно, не Борис Ельцин, а ты не Евгений Киселев, но отпущенный лимит времени исчерпан. Так что двигай отсюда, а то ведь могу и счетчик включить за перерасход электроэнергии.
- Ну зачем же так… Я все прекрасно понимаю. Вас поджимает время, так и скажите.
Тимофей шумно выдохнул, и журналист поспешно ретировался.
- Ну вот, теперь понапишет про нас всякое. - Елена укоризненно покачала головой.
- Так и так напишет. Я этот народишко знаю. Вторая древнейшая профессия: на одного честного профессионала - сотня продажных посредственностей.
- Как и во всех других специальностях, - миролюбиво заметила секретарша.
- Другие специальности, милая моя, не относятся к массмедиа. - Тимофей сердито ткнул пальцем в сторону двери. - Это от них круги по воде расходятся, и это они сегодня воспитывают своим зачуханным словом! Вот скажи мне, чего бы им не писать про великие достижения в науке, искусстве, космосе, спорте? Нет! Они в карман чужой норовят заглянуть, у убийцы-террориста интервью берут, за кровавыми подробностями готовы рвануть на другой конец света, чтобы потом смаковать их в эфире на весь земной шар. Ох, ненавижу этих шакалов! - Тимофей в сердцах стукнул по столу.
- Ничего не поделаешь. Часто неудавшиеся поэты и писатели идут в журналистику за легким заработком, а быстро и легко заработать можно только продаваясь…
- То-то и оно!
- Согните-ка! - Елена подсунула ему металлический жетон для проезда в метро.
Лосев одним движением сложил жетон пополам, с усмешкой вернул.
- Нет, Ленчик, мне, чтобы успокоиться, одного жетона маловато будет.
- А больше у меня нет.
- И хорошо, что нет, а то разорю…
Открылась дверь, в кабинет вошел Сергей Маркелов. Лицо его выражало озабоченность.
- Ну? - Лосев обернулся к нему. - Есть новости?
Маркелов тяжело вздохнул:
- Ни в УСБ, ни в УВД никакой информации не дали. Обещали, правда, пошерстить по отделам, но когда они еще там разберутся.
- Да уж, разбираться они могут до второго пришествия! - Лосев сел в скрипнувшее кресло. - Дня три будут искать, а как найдут, будут думать, как поприличнее соврать. За это время все, что угодно, может случиться. Еще и подляну какую-нибудь пришьют!
- Как пить дать…
- Выхода нет - придется прибегнуть к тяжелой артиллерии. Звоню куратору в администрацию. Пусть гавкнет на этот народ.
- Давай действуй, - согласился Сергей и расположился в кресле, которое еще совсем недавно занимал журналист.
Тимофей между тем уже давил на телефонные клавиши, вызванивая большого человека из большого дома.

Глава 17
Геннадий, друг юности, по счастью, оказался на своем рабочем месте. Не тратя времени на объятия, Стас с ходу выложил перед ним стодолларовую купюру и расстелил карту области.
- Деревню Лебяхино знаешь?
- Лебяхино? Вроде да.
- Так вот, надо срочненько перегнать туда «Москвич». Только не думай - машина не краденая, беспокоиться нечего. Просто ты ближе других оказался, а времени у меня в обрез. Вот тут адресок, бабуля там живет, к ней во двор и загонишь. Передашь привет, скажешь, что скоро приеду.
- Погоди, погоди! А если меня остановят?
- Черкани доверенность и соблюдай правила. Ну а в случае неприятностей - с меня причитается, получишь компенсацию за общение с работниками ГИБДД.
- Да черт с ней, с компенсацией. Мне, Стасик, встречи такие не нравятся. Свалился как снег на голову и тут же смываешься. - Геннадий хмуро оглядел Зимина. - Я-то думал, пивка попьем, прежние годы повспоминаем.
- Обязательно попьем! И не только пивка. Но сейчас помоги с машиной. «Москвич» перед крыльцом, документы в бардачке, а вот и ключики.
- М-да… Когда перегонять-то?
- Да прямо сейчас. Тут ехать-то всего ничего. За часик управишься.
- Только баксы убери, хорошо?
- Это же я на закусон оставил, а с тебя пиво причитается… Все, убегаю, до встречи.
Стас хлопнул Геннадия по плечу и выскочил из кабинета. Следующие пять минут ушли у него на изменение внешности. Операция есть операция, и тряхнуть наркоторговцев должен был чужак, чтобы Зимина не заподозрили. Придирчиво оглядев себя в карманном зеркальце, он зачесал волосы назад, натянул по самые брови черную вязаную шапочку, а двухцветную куртку вывернул наизнанку. Но и этого ему показалось мало - он достал из внутреннего кармана черные усики, аккуратно приклеил их и снова посмотрел на себя в зеркало.
С некоторым удовлетворением Стас отметил, что все-таки уроки Харитонова пошли ему на пользу, хотя у самого Димки подобные фокусы получались намного лучше. Тем не менее из зеркала на него смотрел угрюмый мужчина, внешний вид которого не внушал желания сойтись с ним поближе. Результатом своей работы Стас остался доволен - в новом образе он чувствовал себя гораздо увереннее.
Стас выскочил на улицу. Если его догадки верны, то искать своих недавних знакомых бывшему спецназовцу следовало в центральной гостинице. Оставался нерешенным вопрос - как туда добраться. Внимание Стаса неожиданно привлек стоящий без дела на обочине мотоцикл «Урал» с коляской. Небритый любитель водки и дорог мирно спал, свалившись на руль, каска съехала набок, губы во сне смачно причмокивали, видимо от пережитого наслаждения, негромкий интеллигентный храп с легким свистом дополнял живописную картину.
Угрызений совести Стас не испытывал - наоборот, он был убежден, что поступает правильно. Прижавшись к мужику и не давая обмякшему телу сползти вниз, Зимин снял мотоцикл с тормоза и не спеша завел в ближайшую подворотню, где у стены и пристроил пьяного водителя досматривать нетрезвые сны.
Включив зажигание и нахлобучив допотопный шлем, временно реквизированный у его владельца, бывший спецназовец вихрем полетел по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48