Туман ограничивал видимость какой-то сотней футов. Вернулись резь в глазах, ощущение жжения в носу и легких.
Чайлд решил позвонить Бруину, чтобы рассказать об исчезновении Сибил. Сержант, конечно же, решит — пусть он даже не скажет этого прямо, — что Чайлд просто ревнует бывшую жену, которая сейчас скорее всего развлекается с каким-нибудь парнем или с подружкой.
Звонить Бруину не пришлось, тот позвонил сам.
— Вчера к нам в управление пришла посылка, мы только-только ее распечатали. Тебе лучше к нам заехать. Сумеешь добраться за полтора часа?
— Это имеет какое-то отношение к Бадлеру? И вообще, как, черт побери, тебе удалось узнать, что я здесь?
— Я позвонил тебе на квартиру, телефон не ответил, ну, я и подумал, что ты у своей бывшей жены. Я знаю, вы с ней друзья.
— Да, — только и ответил Чайлд, понимая, что еще не время подавать заявление об ее исчезновении. — Сейчас приеду. А впрочем, нет, не так сразу. Мне еще нужно получить назад свою машину, на это уйдет некоторое время.
Детектив рассказал Бруину о своем визите к Игеску, опустив, однако, эпизод в беседке. Бруин долго молчал.
— Ты хоть понимаешь, в какое скользкое дело мы ввязались? — наконец спросил он. — Даже если бы ты ничего там не обнаружил, все равно следовало бы потрясти этого барона. Но без постановления суда нам до него не добраться, а у нас нет никаких доказательств того, что он как-то причастен к этим преступлениям. Ты и сам это знаешь. Так что решай сам, что делать. Сначала волчья шерсть в машине Бадлера, теперь этот фильм. Не стану пересказывать тебе его содержание. Чтобы в это поверить, надо самому его видеть. Машину я прислать сейчас за тобой не могу, они все на дежурстве. Если опоздаешь на просмотр, то сможешь и без меня посмотреть ролик, я об этом договорюсь. В любом случае попозже его будут крутить для комиссара. Сейчас он по уши увяз в работе, но к этому делу у него особый интерес. Впрочем, на мой взгляд, в этом нет ничего удивительного.
Чайлд выпил стакан апельсинового сока, побрился (Сибил держала у себя для него бритву и крем для бритья, — как он подозревал, ими пользовались и другие мужчины) и пешком отправился в полицейский участок. Забрав у дежурного ключи, Чайлд спросил, не могут ли его подбросить до его машины. На что получил определенный отказ.
Попытки поймать такси на улице окончились ничем, а потому детектив решил добираться к месту аварии на попутных машинах. Четверть часа спустя он сдался. Автомобилей на улицах и так было немного, а водители тех, что шли в нужную ему сторону, не обращали на него ни малейшего внимания. Впрочем, их тоже можно было понять. Подсаживать попутчиков и в обычные, более спокойные времена было делом небезопасным, а теперь, в этом жутком тумане, любой стоящий на обочине человек в свете фар выглядел зловеще.
Глаза слезились, в носу и горле было такое ощущение, будто он надышался испарений расплавленного металла. Дом на противоположной стороне улицы казался зависшим в тумане неподвижным айсбергом. Мимо проехала патрульная машина. Едва-едва не растворившись в тумане, она остановилась, чтобы после краткой паузы вернуться задним ходом. Полицейский, сидящий справа, не выходя из машины, спросил, что он здесь делает.
Чайлд объяснил.
К счастью, патрульный о Чайлде слышал и пригласил его сесть в машину, чтобы прокатиться с ними.
Определенной цели у полицейских не было, они просто патрулировали улицы (богатого района, разумеется). И полицейский не видел причин, почему бы им не отклониться немного в сторону. Однако мистер Чайлд прекрасно понимает, что, если к ним поступит срочный вызов, им придется тут же его высадить, и он вновь окажется предоставленным сам себе. Чайлд решил рискнуть.
Четверть часа спустя они оказались возле его машины, которая завелась с первого же оборота. Чайлд подал назад и развернулся к городу.
Через сорок минут он уже подъезжал к департаменту полиции.
ГЛАВА 12
Бадлер находился в той же комнате, где убили Колбена. Было показано, как его постепенно приучали к его роли. Он прошел через этап страха и импотенции, затем стал вести себя более уверенно и активно. Вначале с ним работали, привязав его к тому же столу, затем место стола заняла кровать.
Бадлер был маленьким человеком с узкими плечами и худыми бедрами, но его пенис был непропорционально огромным. Кожа адвоката была бледной, глаза — голубыми, а волосы на голове — соломенными. Лобковые волосы у него были светло-каштановые. Пенис был темным, как будто его постоянно наполняла кровь. Он обладал редкой способностью удерживать эрекцию после оргазма и необычно большим запасом спермы.
Обе жертвы были мужчинами с гиперсексуальными влечениями, или, по крайней мере, секс доминировал в их жизни. Оба не были разборчивы в партнерах, оба наградили детьми целую череду несчастных девиц и обоим предъявлялись обвинения в изнасилованиях, оба любили потрепаться о своих сексуальных победах. Как это ни странно, жены обоих, говоря о них, называли мужей мерзавцами. В обоих было что-то отталкивающее. Чайлду подумалось, что жертвы выбирались не случайно, а будто следуя какой-то поэтической справедливости.
Сначала с ним работала женщина в диком макияже, которая специализировалась на оральном сексе. Несколько раз она демонстративно вставляла в рот железные зубы, но ни разу ими не воспользовалась.
Были и другие участники. Так, например, однажды появилась чрезвычайно толстая женщина с прекрасной белой кожей. Лица ее ни разу не показали. Была и еще женщина с превосходной фигурой, но ее лицо всегда скрывала маска. Обе активно использовали свой рот и влагалище.
Кроме того, в действии принимали участие двое мужчин в масках. Один из них походил сложением на Игеску, другой — мускулистый гигант — напоминал Глэма. Но Чайлд не был уверен на сто процентов, что может опознать кого-либо из них.
Чадлер, судя по всему, имел скрытую склонность к гомосексуализму, которая обнаружилась скорее всего под действием наркотиков. Один из мужчин несколько раз «вдувал» Бадлеру, а сам Бадлер выступал в активной роли по отношению к мускулистому гиганту.
Когда неожиданно в одной из сцен появился третий мужчина, Чайлд— решил, что дело идет к развязке, и приготовился уже было к ужасному финалу. Но ничего дурного с Бадлером не случилось. Странные мужчины и женщины отправляли какой-то ритуал, свиваясь в причудливые фигуры, центром которых неизменно оставался Бадлер.
— Похоже, мы имеем дело с организацией, — прокомментировал происходящее сидевший рядом с Чайлдом комиссар. — Кроме шести непосредственных участников, должно быть еще по меньшей мере двое для работы с камерой.
В последней сцене фильма (о том, что сцена последняя, Чайлду сказал комиссар перед самым просмотром) Бадлер занимался любовью с женщиной, обладавшей изящной фигурой. Женщина стояла на четвереньках. Камера передвигалась, показывая различные ракурсы, избегая только снимать ее лицо. Многие кадры были сняты 6 близкого расстояния, очевидно, с использованием гибких световодов — гигантский пенис, входящий под набухшим анусом в похожую на каньон щель.
Камера двинулась вдоль пениса в расщелину, вспыхнуло освещение, и зрители оказались в окружении тысяч тонн плоти. Камеру направили вниз — пенис был похож на кита, бьющегося в подводной пещере.
Внезапно резкий свет погас, а камера вновь стала показывать сзади соитие Бадлера с женщиной. Теперь они находились в постели. Она — лицом вниз, ягодицы приподняты подушкой, подсунутой ей под живот. Бадлер вошел в нее сзади, заведя колено между ее широко раздвинутых ног, и теперь раскачивался в такой позе взад-вперед.
И вдруг… Чайлд весь внутренне сжался… Женщина превратилась в волчицу. От неожиданности у Чайлда замерло сердце. В момент трансформации Бадлер был в той же позиции, медленно отклоняясь назад. (Разумеется, съемки были комбинированные. Бадлер же, по всей видимости, находился под действием наркотика, поскольку он реагировал так, словно метаморфоза происходила у него на глазах.) Он остановился и сел, его эрекция начала спадать. Выглядел он так, как будто происходящее глубоко потрясло его.
С глухим рычанием волчица молниеносно повернулась и цапнула его за пенис. Это произошло так быстро, что Чайлд не сразу понял, что мощные челюсти оторвали Бадлеру член.
Из обрубка на постель и зверя потоком хлынула кровь. Бадлер с диким криком завалился назад. Волчица выплюнула член и вцепилась в яички. Бадлер больше не кричал. Кожа его посерела. Камера дала крупный план рваной раны, затем медленно сместилась на лицо умирающего.
Опять раздались звуки разбитого пианино, которое играло «Юморески» Дворжака В комнату вошел Дракула, отдернув драпировку тем же драматическим жестом Камера пошла вниз по его фигуре Его длинный тонкий пенис комично торчал из расстегнутой ширинки Рассмеявшись, Дракула ринулся вперед и схватил волчицу сбоку за шерсть, чтобы засадить в нее сзади свой член Волчица завыла, изо рта ее вывалились куски мяса. Дракула пристроился сзади нее, она же принялась остервенело рвать зубами кровоточащую рану между ног Бадлера.
Экран потемнел. На нем появились белые буквы: «Продолжение следует» Фильм кончился.
Чайлду опять стало дурно. После просмотра он переговорил с бледным и потрясенным комиссаром Впрочем, не настолько потрясенным, чтобы увиденное повлияло на его отказ провести расследование в поместье Игеску. Он даже привел против этого вполне логичные доводы (Чайлд и сам их знал). Улик против барона почти не было.
Содержание волков в поместье, предположительное отравление Чайлда, волчья шерсть в машине, волк в фильме — всех этих улик было бы достаточно, чтобы возбудить против барона уголовное дело. Но Игеску — богатый и очень влиятельный человек, и никакого досье на него, вообще ничего, что говорило бы о том, что у него когда-либо были неприятности с полицией, в департаменте не имелось Даже если от полиции и потребуется принять какие-то меры — а оснований для подобных действий недостаточно, — заниматься этим делом будет полиция Беверли-Хиллз.
Вывод из его рассуждений не был для Чайлда неожиданностью Чтобы полиция могла возбудить дело против Игеску, Чайлду придется представить неопровержимые свидетельства его вины На помощь полиции в получении этих доказательств ему рассчитывать нечего.
Возвращаясь домой, Чайлд обратил внимание, что за последние несколько часов воздух снова приобрел серовато зеленый оттенок.
По дороге детектив заехал на станцию техобслуживания, чтобы заправиться и заменить фару.
— А вы, знаете ли, мой последний клиент, — сказал ему хозяин, снимая деньги с кредитной карточки Чайлда. — Вот только покончу с писаниной — и закрываюсь, сваливаю из города С меня хватит!
— Я сделаю то же самое, как только улажу пару дел.
— Да? Город становится городом призраком, отсюда уезжают все, кто может себе это позволить.
Чайлд заехал в супермаркет. На стоянке он с трудом нашел свободное место. Непохоже, что из города уезжают решительно все. Впрочем, возможно, жители закупали продукты для второго исхода или просто спешили сделать покупки до того, как магазины начнут закрываться. Как бы то ни было, Чайлду пришлось потратить два с половиной часа, чтобы закупить все необходимое. Еще час ушел на то, чтобы проехать полторы мили по забитым машинами улицам.
Детективу не терпелось немедленно отправиться в усадьбу Игеску, хотя он знал, что разумнее будет подождать, пока схлынет поток машин. На его улице крыши машин сливались в единую пеструю реку, и Чайлд сообразил, что ему не удастся даже вывести машину из гаража.
Он попробовал позвонить Сибил, но линия опять не работала. Тогда он отправился к ней пешком, не забыв захватить с собой только что купленный противогаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Чайлд решил позвонить Бруину, чтобы рассказать об исчезновении Сибил. Сержант, конечно же, решит — пусть он даже не скажет этого прямо, — что Чайлд просто ревнует бывшую жену, которая сейчас скорее всего развлекается с каким-нибудь парнем или с подружкой.
Звонить Бруину не пришлось, тот позвонил сам.
— Вчера к нам в управление пришла посылка, мы только-только ее распечатали. Тебе лучше к нам заехать. Сумеешь добраться за полтора часа?
— Это имеет какое-то отношение к Бадлеру? И вообще, как, черт побери, тебе удалось узнать, что я здесь?
— Я позвонил тебе на квартиру, телефон не ответил, ну, я и подумал, что ты у своей бывшей жены. Я знаю, вы с ней друзья.
— Да, — только и ответил Чайлд, понимая, что еще не время подавать заявление об ее исчезновении. — Сейчас приеду. А впрочем, нет, не так сразу. Мне еще нужно получить назад свою машину, на это уйдет некоторое время.
Детектив рассказал Бруину о своем визите к Игеску, опустив, однако, эпизод в беседке. Бруин долго молчал.
— Ты хоть понимаешь, в какое скользкое дело мы ввязались? — наконец спросил он. — Даже если бы ты ничего там не обнаружил, все равно следовало бы потрясти этого барона. Но без постановления суда нам до него не добраться, а у нас нет никаких доказательств того, что он как-то причастен к этим преступлениям. Ты и сам это знаешь. Так что решай сам, что делать. Сначала волчья шерсть в машине Бадлера, теперь этот фильм. Не стану пересказывать тебе его содержание. Чтобы в это поверить, надо самому его видеть. Машину я прислать сейчас за тобой не могу, они все на дежурстве. Если опоздаешь на просмотр, то сможешь и без меня посмотреть ролик, я об этом договорюсь. В любом случае попозже его будут крутить для комиссара. Сейчас он по уши увяз в работе, но к этому делу у него особый интерес. Впрочем, на мой взгляд, в этом нет ничего удивительного.
Чайлд выпил стакан апельсинового сока, побрился (Сибил держала у себя для него бритву и крем для бритья, — как он подозревал, ими пользовались и другие мужчины) и пешком отправился в полицейский участок. Забрав у дежурного ключи, Чайлд спросил, не могут ли его подбросить до его машины. На что получил определенный отказ.
Попытки поймать такси на улице окончились ничем, а потому детектив решил добираться к месту аварии на попутных машинах. Четверть часа спустя он сдался. Автомобилей на улицах и так было немного, а водители тех, что шли в нужную ему сторону, не обращали на него ни малейшего внимания. Впрочем, их тоже можно было понять. Подсаживать попутчиков и в обычные, более спокойные времена было делом небезопасным, а теперь, в этом жутком тумане, любой стоящий на обочине человек в свете фар выглядел зловеще.
Глаза слезились, в носу и горле было такое ощущение, будто он надышался испарений расплавленного металла. Дом на противоположной стороне улицы казался зависшим в тумане неподвижным айсбергом. Мимо проехала патрульная машина. Едва-едва не растворившись в тумане, она остановилась, чтобы после краткой паузы вернуться задним ходом. Полицейский, сидящий справа, не выходя из машины, спросил, что он здесь делает.
Чайлд объяснил.
К счастью, патрульный о Чайлде слышал и пригласил его сесть в машину, чтобы прокатиться с ними.
Определенной цели у полицейских не было, они просто патрулировали улицы (богатого района, разумеется). И полицейский не видел причин, почему бы им не отклониться немного в сторону. Однако мистер Чайлд прекрасно понимает, что, если к ним поступит срочный вызов, им придется тут же его высадить, и он вновь окажется предоставленным сам себе. Чайлд решил рискнуть.
Четверть часа спустя они оказались возле его машины, которая завелась с первого же оборота. Чайлд подал назад и развернулся к городу.
Через сорок минут он уже подъезжал к департаменту полиции.
ГЛАВА 12
Бадлер находился в той же комнате, где убили Колбена. Было показано, как его постепенно приучали к его роли. Он прошел через этап страха и импотенции, затем стал вести себя более уверенно и активно. Вначале с ним работали, привязав его к тому же столу, затем место стола заняла кровать.
Бадлер был маленьким человеком с узкими плечами и худыми бедрами, но его пенис был непропорционально огромным. Кожа адвоката была бледной, глаза — голубыми, а волосы на голове — соломенными. Лобковые волосы у него были светло-каштановые. Пенис был темным, как будто его постоянно наполняла кровь. Он обладал редкой способностью удерживать эрекцию после оргазма и необычно большим запасом спермы.
Обе жертвы были мужчинами с гиперсексуальными влечениями, или, по крайней мере, секс доминировал в их жизни. Оба не были разборчивы в партнерах, оба наградили детьми целую череду несчастных девиц и обоим предъявлялись обвинения в изнасилованиях, оба любили потрепаться о своих сексуальных победах. Как это ни странно, жены обоих, говоря о них, называли мужей мерзавцами. В обоих было что-то отталкивающее. Чайлду подумалось, что жертвы выбирались не случайно, а будто следуя какой-то поэтической справедливости.
Сначала с ним работала женщина в диком макияже, которая специализировалась на оральном сексе. Несколько раз она демонстративно вставляла в рот железные зубы, но ни разу ими не воспользовалась.
Были и другие участники. Так, например, однажды появилась чрезвычайно толстая женщина с прекрасной белой кожей. Лица ее ни разу не показали. Была и еще женщина с превосходной фигурой, но ее лицо всегда скрывала маска. Обе активно использовали свой рот и влагалище.
Кроме того, в действии принимали участие двое мужчин в масках. Один из них походил сложением на Игеску, другой — мускулистый гигант — напоминал Глэма. Но Чайлд не был уверен на сто процентов, что может опознать кого-либо из них.
Чадлер, судя по всему, имел скрытую склонность к гомосексуализму, которая обнаружилась скорее всего под действием наркотиков. Один из мужчин несколько раз «вдувал» Бадлеру, а сам Бадлер выступал в активной роли по отношению к мускулистому гиганту.
Когда неожиданно в одной из сцен появился третий мужчина, Чайлд— решил, что дело идет к развязке, и приготовился уже было к ужасному финалу. Но ничего дурного с Бадлером не случилось. Странные мужчины и женщины отправляли какой-то ритуал, свиваясь в причудливые фигуры, центром которых неизменно оставался Бадлер.
— Похоже, мы имеем дело с организацией, — прокомментировал происходящее сидевший рядом с Чайлдом комиссар. — Кроме шести непосредственных участников, должно быть еще по меньшей мере двое для работы с камерой.
В последней сцене фильма (о том, что сцена последняя, Чайлду сказал комиссар перед самым просмотром) Бадлер занимался любовью с женщиной, обладавшей изящной фигурой. Женщина стояла на четвереньках. Камера передвигалась, показывая различные ракурсы, избегая только снимать ее лицо. Многие кадры были сняты 6 близкого расстояния, очевидно, с использованием гибких световодов — гигантский пенис, входящий под набухшим анусом в похожую на каньон щель.
Камера двинулась вдоль пениса в расщелину, вспыхнуло освещение, и зрители оказались в окружении тысяч тонн плоти. Камеру направили вниз — пенис был похож на кита, бьющегося в подводной пещере.
Внезапно резкий свет погас, а камера вновь стала показывать сзади соитие Бадлера с женщиной. Теперь они находились в постели. Она — лицом вниз, ягодицы приподняты подушкой, подсунутой ей под живот. Бадлер вошел в нее сзади, заведя колено между ее широко раздвинутых ног, и теперь раскачивался в такой позе взад-вперед.
И вдруг… Чайлд весь внутренне сжался… Женщина превратилась в волчицу. От неожиданности у Чайлда замерло сердце. В момент трансформации Бадлер был в той же позиции, медленно отклоняясь назад. (Разумеется, съемки были комбинированные. Бадлер же, по всей видимости, находился под действием наркотика, поскольку он реагировал так, словно метаморфоза происходила у него на глазах.) Он остановился и сел, его эрекция начала спадать. Выглядел он так, как будто происходящее глубоко потрясло его.
С глухим рычанием волчица молниеносно повернулась и цапнула его за пенис. Это произошло так быстро, что Чайлд не сразу понял, что мощные челюсти оторвали Бадлеру член.
Из обрубка на постель и зверя потоком хлынула кровь. Бадлер с диким криком завалился назад. Волчица выплюнула член и вцепилась в яички. Бадлер больше не кричал. Кожа его посерела. Камера дала крупный план рваной раны, затем медленно сместилась на лицо умирающего.
Опять раздались звуки разбитого пианино, которое играло «Юморески» Дворжака В комнату вошел Дракула, отдернув драпировку тем же драматическим жестом Камера пошла вниз по его фигуре Его длинный тонкий пенис комично торчал из расстегнутой ширинки Рассмеявшись, Дракула ринулся вперед и схватил волчицу сбоку за шерсть, чтобы засадить в нее сзади свой член Волчица завыла, изо рта ее вывалились куски мяса. Дракула пристроился сзади нее, она же принялась остервенело рвать зубами кровоточащую рану между ног Бадлера.
Экран потемнел. На нем появились белые буквы: «Продолжение следует» Фильм кончился.
Чайлду опять стало дурно. После просмотра он переговорил с бледным и потрясенным комиссаром Впрочем, не настолько потрясенным, чтобы увиденное повлияло на его отказ провести расследование в поместье Игеску. Он даже привел против этого вполне логичные доводы (Чайлд и сам их знал). Улик против барона почти не было.
Содержание волков в поместье, предположительное отравление Чайлда, волчья шерсть в машине, волк в фильме — всех этих улик было бы достаточно, чтобы возбудить против барона уголовное дело. Но Игеску — богатый и очень влиятельный человек, и никакого досье на него, вообще ничего, что говорило бы о том, что у него когда-либо были неприятности с полицией, в департаменте не имелось Даже если от полиции и потребуется принять какие-то меры — а оснований для подобных действий недостаточно, — заниматься этим делом будет полиция Беверли-Хиллз.
Вывод из его рассуждений не был для Чайлда неожиданностью Чтобы полиция могла возбудить дело против Игеску, Чайлду придется представить неопровержимые свидетельства его вины На помощь полиции в получении этих доказательств ему рассчитывать нечего.
Возвращаясь домой, Чайлд обратил внимание, что за последние несколько часов воздух снова приобрел серовато зеленый оттенок.
По дороге детектив заехал на станцию техобслуживания, чтобы заправиться и заменить фару.
— А вы, знаете ли, мой последний клиент, — сказал ему хозяин, снимая деньги с кредитной карточки Чайлда. — Вот только покончу с писаниной — и закрываюсь, сваливаю из города С меня хватит!
— Я сделаю то же самое, как только улажу пару дел.
— Да? Город становится городом призраком, отсюда уезжают все, кто может себе это позволить.
Чайлд заехал в супермаркет. На стоянке он с трудом нашел свободное место. Непохоже, что из города уезжают решительно все. Впрочем, возможно, жители закупали продукты для второго исхода или просто спешили сделать покупки до того, как магазины начнут закрываться. Как бы то ни было, Чайлду пришлось потратить два с половиной часа, чтобы закупить все необходимое. Еще час ушел на то, чтобы проехать полторы мили по забитым машинами улицам.
Детективу не терпелось немедленно отправиться в усадьбу Игеску, хотя он знал, что разумнее будет подождать, пока схлынет поток машин. На его улице крыши машин сливались в единую пеструю реку, и Чайлд сообразил, что ему не удастся даже вывести машину из гаража.
Он попробовал позвонить Сибил, но линия опять не работала. Тогда он отправился к ней пешком, не забыв захватить с собой только что купленный противогаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30