Дрожа, весь в поту, с тревогой, сидящей в нем, как черная наседка на черных яйцах, Джим побежал к доктору Тархуне.
Джим верил теперь, что ад существует. И помещается он в Рыжем Орке, в мирах властителей. Там же помещается и рай – одно не может существовать без другого.
Джим ни того ни другого не хотел.
– Матерь Божия! – завопил он, врываясь в кабинет. – Помогите мне!
Помогите!
ГЛАВА 31
Доктор Порсена сидел у себя в кабинете и обдумывал свой следующий сеанс с Джимом Гримсоном.
Это будет последний сеанс Джима в качестве стационарного пациента. В этот же день он перейдет на житье к Вайзакам. Расставание с больничной обстановкой будет для него пугающим. Выписка порой травмирует не меньше, чем помещение в больницу. Однако Джим сейчас гораздо лучше оснащен духовно и эмоционально против потрясений и забот «внешнего мира», чем в ту ночь, когда его доставили сюда.
Джим подвергался большой опасности навсегда застрять в коконе своих фантазий. Он мог бы, полностью ушедший в себя, не реагирующий ни на какие стимулы за пределами своего мозга, до конца дней разыгрывать у себя в голове приключения Рыжего Орка. При этом он перестал бы быть Джимом Гримсоном, сотоварищем Орка в умственной и физической жизни. Джим весь ушел бы в Орка, как вода в сухую губку, и от него не осталось бы и следа.
После спонтанного возвращения Джима в иной мир его оставили в больнице еще на неделю. Интенсивное лечение начали только после того, как продержали Джима несколько дней на транквилизаторах. Потом ему прекратили давать торазин, но предоставили столько индивидуальных сеансов, сколько ему потребуется. И Джим, и психиатр в этот период почти не знали сна. Порсене, кроме занятий с Джимом, приходилось выполнять свое обычное расписание.
Тем временем застукали Алого Буквовщика – он как раз прикреплял к стенке очередное сортирное изречение. На сей раз, однако, он целил выше и проделывал это в кабинете доктора Сцеволы. Преступником оказался калека, Младшенький Вуниер, и Порсену это не удивило. Вуниер всегда держался очень вызывающе. Хотя он обещал отказаться от расклейки своих эпиграмм, его в виде наказания лишили некоторых льгот. Вуниер не возражал. На какое-то время он стал героем среди больных.
Из последнего визита родителей Джима в назначенный день ничего не вышло. Порсена не мог разрешить Джиму с ними увидеться – пациент был не в том состоянии, чтобы подвергнуться травмирующим впечатлениям. Психиатра приятно удивило, что Гримсоны согласились отложить отъезд в Техас до тех пор, пока не поговорят с сыном. Теперь эта встреча наконец состоялась – и с результатом, которого Порсена не ожидал.
Кое-что в рассказах Джима озадачивало и тревожило доктора. Это побудило Порсену провести некоторые исследования, хотя он и чувствовал себя при этом немного глупо. Джиму он об этом не сказал и не собирался говорить. Долго еще – а возможно, и никогда.
Похождения Джима задели некий колокол в уме Порсены. По волнам волшебного моря пронесся слабый звон. Желая удостовериться, что беспокоится он напрасно, доктор позвонил своей знакомой, доктору Мэри Брицци. Она была не только профессором английской литературы, но и заядлой читательницей фантастики всякого рода. Порсена назвал ей имена властителей, места и события, о которых упоминал Джим, не сказав, что почерпнул все это у своего пациента.
– Это все из «Дидактических и символических трудов» Уильяма Блейка, – сказала Брицци. – Но кое-что упоминается и в цикле Фармера, как тебе известно, А некоторых властителей, о которых пишет Фармер, нет у Блейка. Это уже вопрос творческого воображения. И родственные отношения между властителями у Фармера тоже несколько отличаются от блейковских.
А сведения Джима отличаются и от фармеровских, и от блейковских, подумал Порсена.
– Блейковский город Голгонооза и некоторые властители, например, Манату Ворсион, Иаджим и Зазель из Мира Пещер, у Фармера не упоминаются. Фармер также пока нигде не писал, что Рыжий Орк был некогда человекозмеем.
У Блейка Рыжий Орк действительно был превращен на время в подобие змеечеловека. Но это сделал не Лос, его отец. Я проверю, но, по-моему, это был другой властитель, Уризен. То, что из тела Орка выделяются драгоценности, – это тоже есть у Блейка. В последней книге Фармера имеется любопытная интерлюдия. Кикаха видит вдали старика в странных одеждах, явно не властителя. Я думаю, что этот старик – Уильям Блейк, и это будет открыто в следующем романе, если он будет написан. Но как мог Блейк, умерший в 1827 году, явиться живым в карманных вселенных властителей, мне неясно. Возможно, Фармер объяснит это в следующей книге. Можно спросить, что заинтересовало тебя, как психиатра, в этих двух мифотворцах?
– Они фигурируют в работе, которую я пишу, – сказал Порсена. – Если опубликуют, пошлю тебе экземпляр.
Повесив трубку, доктор надолго задумался. Допустим, говорил он себе, что параллельные миры и искусственные карманные вселенные действительно существуют. Допустим, что существуют властители. Допустим также, что Блейк каким-то образом получил информацию о них. Теория Джима о том, что Фармер узнал о карманных вселенных через «щели» или «вибрацию» в их смежных с Землей стенах, возможно, не лишена основания – если не лишена его сама предпосылка. Допустим на минуту, что и Блейк получил какие-то образы или иные сведения через те же щели. И эти образы легли в основу его «Дидактических и символических трудов». Блейк, признанный гений и, возможно, сумасшедший, перемешал сведения о тоанских мирах с иудейско-христианской теологией и прочими концепциями.
Результатом этого явились «Труды» – смесь истины, поэзии, мистики и аллегорий. Но как мог Фармер, американский писатель, родившийся через девяносто один год после смерти Блейка, настроиться на волну практически той же самой информации? Следует отметить некоторое сходство между биографиями Блейка, Фармера и Гримсона. Всех троих посещали яркие видения или устойчивые галлюцинации. Блейк и Гримсон впервые испытали их в раннем возрасте. Фармер – будучи взрослым человеком. Он утверждает, что два раза видел привидения и наблюдал два мистических явления. Ни один из троих во время этих видений не находился под действием наркотиков.
Имеет ли какое-то значение эта непрочная связь между тремя людьми? Существуют ли параллельные вселенные, с которыми эти трое каким-то образом вступили в кoнтaкт?
Нет, нет, нет! Не может он, доктор Порсена, считать обоснованными ни эту предпосылку, ни вытекающие из нее рассуждения. Наиболее рациональное объяснение – это то, что фантастическая поэзия Блейка не имеет ничего общего с вибрацией, утечкой и щелями в стенах. Фармер частично использовал в своей работе произведения Блейка.
А Джим Гримсон определенно читал что-то из Блейка, хотя и не помнит этого. Впрочем, он сам признавался, что часто читал в состоянии наркотического или алкогольного опьянения.
Ну а рубцы от кнута? Но ведь встречаются же стигматы, сопровождаемые повреждениями кожи.
Джим утверждает, что стал специалистом по обработке кремня и обладает обширными познаниями в химии. Это можно проверить.
Утверждает он также, что бегло владеет тоанским языком. Это проверить еще легче. Ни один восемнадцатилетний парень, ничего не смыслящий в лингвистике, не выдумает язык как систему – с синтаксисом, словарем и правилами произношения. Не будет у него и такого словарного запаса, как у властителей. Порсену настораживал один факт. Его чуткое ухо уловило, что Джим, выпаливая тоанские фразы, произносит «р» в слове «Орк» самым неанглийским образом. Звук напоминал японское «р», хотя и не в точности. А все «т», за которыми следовала гласная, Джим произносил без придыхания. Отсутствовал легкий выдох после согласной, хотя обычно Джим выговаривал «т» с ним.
Доктор не допускал мысли, что Джим выдумывает. Парень искренне верил в то, что рассказывал. Однако человеческий мозг способен на самые неожиданные и самые невероятные выверты. Кому и знать об этом, как не психиатру.
Если проводить какие-то тесты, то делать это надо в секрете. Хороша будет репутация психиатра, коллеги которого решат, что он принимает заявления Джима всерьез. Впрочем, если откроется, что такие тесты все же проводились, можно будет подобрать какое-нибудь удовлетворительное объяснение. Например, исследование психологической базы бредовых идей пациента, их истории и тому подобное. Это уже законно.
Но этот проект придется отложить на будущее. Сейчас следует сосредоточиться на том, чтобы добиться излечения пациента или хотя бы ремиссии.
Винни сказала по селектору
– Мистер Гримсон пришел, доктор.
– Пожалуйста, пусть войдет.
Джим вошел, поздоровался и сел. Вид у него был достаточно здоровый и уверенный. Темные круги вокруг глаз исчезли. Он улыбался. Но Порсена знал умение Джима делать хорошую мину при плохой игре. С другой стороны, мальчишке как будто нечего бояться. Возможно, ему даже не терпится уйти к Вайзакам и зажить почти что нормальной жизнью. Во время сеанса выяснится, что он там испытывает на самом деле.
– До сих пор опомниться не могу! – воскликнул Джим. – Кому бы в голову пришло, что мой папаша вдруг станет просить прощения за то, что он сделал со мной? Я вообразить себе не мог, что он расплачется, как ребенок, упадет на колени и будет умолять, чтобы я его простил! Никак мне не верится, что он это от души. В следующий раз он опять будет тем же старым сукиным сыном, что и всегда! Но я и сам расчувствовался – и простил его, правда простил. Тогда. Но нельзя сказать, что я больше не держу на него зла.
– Я твоего отца не лечил, поэтому имею только поверхностное понятие о его характере и мотивах. Но из собственной практики и из историй болезни чужих пациентов мне известно, что подобные повороты в поведении случаются.
Доктор подумал о том, что раскаяние Эрика и его мольба о прощении имеют свою параллель в «Трудах» Блейка. Доктор Брицци сказала ему, что Лос и Энитармон раскаялись во всем зле, которое причинили сыну. И поспешили загладить свою вину, в точности как Эрик.
Брицци была заинтригована, когда Порсена стал спрашивать ее, действительно ли Рыжий Орк кастрировал своего отца и съел его яйца.
– У Блейка ничего подобного нет. У Фармера тоже. Откуда ты это взял?
– Из фантазий моего пациента.
– Вот как? Ну что ж, яйца Лоса все равно должны были регенерировать, отрасти заново, если верить тому, что пишет Фармер о биологических возможностях тоанов. Твой пациент занимается Блейком или Фармером?
– И тем, и другим. Это все, что я могу тебе сказать о нем. Порсена решил, что кастрация и каннибализм проистекают целиком и полностью из желаний-фантазий Джима. Ни Блейк, ни Фармер ответственности за это не несут. И это, конечно, только совпадение, что и отец Джима в реальности, и родители Орка у Блейка просили прощения у своих сыновей.
– Извини, Джим, – сказал доктор. – Я задумался. Ты твердо решил жить у Вайзаков? Не привлекло тебя предложение родителей переехать к ним, как только они встанут на ноги?
– Нет уж. Я останусь тут, даже когда закончу терапию. Отец, может, и был откровенен в тот момент, но боюсь, что вскорости все вернется в то же гнусное старое русло. Как-нибудь съезжу их навестить. Только не сейчас и вообще не скоро. В последующей беседе Порсена подчеркнул трудности и опасности, с которыми сталкивается амбулаторный пациент.
– Думаю, миссис Вайзак окажет на тебя стабилизирующее влияние. Ты говорил мне, что она сторонница строгой дисциплины – именно такой человек тебе и нужен. Но она может начать относиться к тебе как к приемному ребенку. как к замене покойному сыну. Начнет душить тебя любовью и будет с тобой не так строга, как была с Сэмом. Иначе говоря, сделает из тебя баловня, боясь потерять и тебя тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37