Мужчина не обращает на ее писк никакого внимания: грубо обхватывает за талию и целует.
Нюта податливо обвисает в его объятиях; белые мягкие груди трутся о волосатую мужскую грудь. Женская ручка лежит на плече мужчины… я не верю своим глазам: кажется, она гладит его!
Несколько секунд сижу на корточках с закрытыми глазами.
Потом встаю, снимаю автомат с шеи и ставлю на предохранитель — стрелять нельзя, ибо на выстрелы сбежится народ. Чапай понятливо отбегает в сторону. Я отступаю на два шага и…
Дверь отлетает в сторону, я вваливаюсь в комнату. Оторвавшись от Нюты, мужчина поворачивается ко мне и получает прикладом автомата в лоб. Бабах!.. Тяжелое тело валится на пол.
Передо мной снежно-белое лицо Нюты.
«Димочка! — лепечет девушка. — Я ничего не могла сделать!» — в ее глазах смесь радости и страха. «Потом разберемся, — сухо говорю я. — Собирайся». Нютина куртка валяется на полу; путаясь в рукавах, девушка одевается.
Бух… бух… бух… бух…
Над нами раздаются тяжелые шаги: кто-то спускается по лестнице. Я осторожно прикрываю дверь и задвигаю щеколду; потом снимаю автомат с предохранителя.
«Смотри», — Нюта тянет меня за руку.
В противоположной стене — массивная металлическая дверь… черный ход? Стараясь не скрипеть половицами, мы пятимся к ней.
— Арнольд, пес тебя побери! Сколько ты будешь хороводиться со своей миледи?.. — Низкий хриплый голос сотрясает стены… мы с Нютой от неожиданности вздрагиваем, Чапай подпрыгивает на месте.
Металлическая дверь открывается беззвучно: замок и петли хорошо смазаны. Перед нами вертикальная шахта диаметром около метра; в стену вбиты скобы, образующие что-то вроде лестницы. Неужели мы сможем выбраться на поверхность?.. Нюта лезет вверх, я за ней. Чапай неслышно карабкается по противоположной стене (скоб там нет, но они ему и не нужны). Закрывая выходное отверстие, над нами висит полная луна.
Что произойдет, если побег будет обнаружен до того, как мы поднимемся? С ужасом представляю себе, как бандиты врываются в шахту и строчат из автоматов вверх — прямо мне в…
«Скорей! — шепчу я хрипло. — Нюта, скорей!» Наконец девушка заканчивает подъем и исчезает. Я выскакиваю следом, спотыкаюсь и качусь вниз по склону: перед глазами мелькают то звездное небо, то черная земля; ветки кустов хлещут по лицу. Вдруг ремень автомата за что-то цепляется — я медленно, с трудом встаю. Комбинезон мой висит клочьями, по щеке течет кровь.
— Дима!.. Димочка! — выскочившая из темноты Нюта виснет у меня на шее, утыкается лицом в грудь.
Я вдруг вспоминаю, как она прижималась к тому подонку, гладила его плечо; из-под ложечки поднимается волна злости. Я пытаюсь отстраниться.
— Прости! — рыдает Нюта, вцепляясь в меня. — По-жа-а-алуйста!..
Она поднимает заплаканное лицо и смотрит, всхлипывая, мне в глаза… моя злость растворяется без следа. Я наклоняюсь к девушке, целую ее дрожащие губы.
И тут со странным щелчком — будто кто-то перекинул тумблер — события останавливают свой ход: ночные птицы умолкают, кусты перестают шелестеть, ветер замирает. Нюта каменеет в моих объятиях… я пытаюсь встряхнуть ее, привести в чувство, но у меня не получается.
В чем дело?.. Почему мы не в силах двигаться?!
Мир вокруг меня подергивается извилистыми струйками и стекает вниз — как дождь по стеклу окна.
9
Я лежу в капсуле миро-имитатора. Окуляры уже сдвинуты с моих глаз — я вижу лунообразное лицо доктора Кузьмина.
— Как чувствуете себя, Дима?
— Хорошо! — Я снимаю наушники, отцепляю от висков липучки гипно-контактов.
В кабинете доктора, как всегда, включено радио: «Теперь, когда количество разводов достигло девяноста семи процентов, — гудит вальяжный баритон, — гипно-трени-ровка врачующихся имеет колоссальное значение!» Похоже, это интервью с новым министром семьи.
— Как я выступил, доктор? — спрашиваю я.
— Неплохо, молодой человек, очень даже неплохо! — Кузьмин подслеповато щурится и указывает мне на стул в углу кабинета. — Но это всего лишь первое, самое легкое упражнение. Дальше будет трудней.
Я вылезаю из капсулы и сажусь. «Самое важное в браке — это умение прощать и желание бороться за свою любовь, так что тренировке этих качеств мы будем уделять как можно больше внимания!» — гудит министр.
— А зачем понадобились все эти насекомые, развалины, подземелья?.. — спрашиваю я. — Почему нельзя было провести упражнение в нормальных условиях?
— Когда человек женится, он оказывается в абсолютном новом для себя мире — но при этом ошибочно полагает, что сможет там легко сориентироваться. — Кузьмин назидательно качает пальцем у меня перед носом. — Именно эти обстоятельства мы и моделируем, помещая пациента в непривычные условия и снабжая его лишь самой поверхностной информацией.
В противоположном углу кабинета стоит еще один миро-имитатор.
— А как дела у Нюты? — Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на экран монитора. Но тот повернут ко мне вполоборота… я различаю лишь смутное мелькание.
— Неплохо. — На лице доктора появляется одобрительная улыбка. — Она хоть и проиграла битву с воображаемой противницей, но, кажется, выигрывает войну за будущее вашей семьи!
1 2 3 4
Нюта податливо обвисает в его объятиях; белые мягкие груди трутся о волосатую мужскую грудь. Женская ручка лежит на плече мужчины… я не верю своим глазам: кажется, она гладит его!
Несколько секунд сижу на корточках с закрытыми глазами.
Потом встаю, снимаю автомат с шеи и ставлю на предохранитель — стрелять нельзя, ибо на выстрелы сбежится народ. Чапай понятливо отбегает в сторону. Я отступаю на два шага и…
Дверь отлетает в сторону, я вваливаюсь в комнату. Оторвавшись от Нюты, мужчина поворачивается ко мне и получает прикладом автомата в лоб. Бабах!.. Тяжелое тело валится на пол.
Передо мной снежно-белое лицо Нюты.
«Димочка! — лепечет девушка. — Я ничего не могла сделать!» — в ее глазах смесь радости и страха. «Потом разберемся, — сухо говорю я. — Собирайся». Нютина куртка валяется на полу; путаясь в рукавах, девушка одевается.
Бух… бух… бух… бух…
Над нами раздаются тяжелые шаги: кто-то спускается по лестнице. Я осторожно прикрываю дверь и задвигаю щеколду; потом снимаю автомат с предохранителя.
«Смотри», — Нюта тянет меня за руку.
В противоположной стене — массивная металлическая дверь… черный ход? Стараясь не скрипеть половицами, мы пятимся к ней.
— Арнольд, пес тебя побери! Сколько ты будешь хороводиться со своей миледи?.. — Низкий хриплый голос сотрясает стены… мы с Нютой от неожиданности вздрагиваем, Чапай подпрыгивает на месте.
Металлическая дверь открывается беззвучно: замок и петли хорошо смазаны. Перед нами вертикальная шахта диаметром около метра; в стену вбиты скобы, образующие что-то вроде лестницы. Неужели мы сможем выбраться на поверхность?.. Нюта лезет вверх, я за ней. Чапай неслышно карабкается по противоположной стене (скоб там нет, но они ему и не нужны). Закрывая выходное отверстие, над нами висит полная луна.
Что произойдет, если побег будет обнаружен до того, как мы поднимемся? С ужасом представляю себе, как бандиты врываются в шахту и строчат из автоматов вверх — прямо мне в…
«Скорей! — шепчу я хрипло. — Нюта, скорей!» Наконец девушка заканчивает подъем и исчезает. Я выскакиваю следом, спотыкаюсь и качусь вниз по склону: перед глазами мелькают то звездное небо, то черная земля; ветки кустов хлещут по лицу. Вдруг ремень автомата за что-то цепляется — я медленно, с трудом встаю. Комбинезон мой висит клочьями, по щеке течет кровь.
— Дима!.. Димочка! — выскочившая из темноты Нюта виснет у меня на шее, утыкается лицом в грудь.
Я вдруг вспоминаю, как она прижималась к тому подонку, гладила его плечо; из-под ложечки поднимается волна злости. Я пытаюсь отстраниться.
— Прости! — рыдает Нюта, вцепляясь в меня. — По-жа-а-алуйста!..
Она поднимает заплаканное лицо и смотрит, всхлипывая, мне в глаза… моя злость растворяется без следа. Я наклоняюсь к девушке, целую ее дрожащие губы.
И тут со странным щелчком — будто кто-то перекинул тумблер — события останавливают свой ход: ночные птицы умолкают, кусты перестают шелестеть, ветер замирает. Нюта каменеет в моих объятиях… я пытаюсь встряхнуть ее, привести в чувство, но у меня не получается.
В чем дело?.. Почему мы не в силах двигаться?!
Мир вокруг меня подергивается извилистыми струйками и стекает вниз — как дождь по стеклу окна.
9
Я лежу в капсуле миро-имитатора. Окуляры уже сдвинуты с моих глаз — я вижу лунообразное лицо доктора Кузьмина.
— Как чувствуете себя, Дима?
— Хорошо! — Я снимаю наушники, отцепляю от висков липучки гипно-контактов.
В кабинете доктора, как всегда, включено радио: «Теперь, когда количество разводов достигло девяноста семи процентов, — гудит вальяжный баритон, — гипно-трени-ровка врачующихся имеет колоссальное значение!» Похоже, это интервью с новым министром семьи.
— Как я выступил, доктор? — спрашиваю я.
— Неплохо, молодой человек, очень даже неплохо! — Кузьмин подслеповато щурится и указывает мне на стул в углу кабинета. — Но это всего лишь первое, самое легкое упражнение. Дальше будет трудней.
Я вылезаю из капсулы и сажусь. «Самое важное в браке — это умение прощать и желание бороться за свою любовь, так что тренировке этих качеств мы будем уделять как можно больше внимания!» — гудит министр.
— А зачем понадобились все эти насекомые, развалины, подземелья?.. — спрашиваю я. — Почему нельзя было провести упражнение в нормальных условиях?
— Когда человек женится, он оказывается в абсолютном новом для себя мире — но при этом ошибочно полагает, что сможет там легко сориентироваться. — Кузьмин назидательно качает пальцем у меня перед носом. — Именно эти обстоятельства мы и моделируем, помещая пациента в непривычные условия и снабжая его лишь самой поверхностной информацией.
В противоположном углу кабинета стоит еще один миро-имитатор.
— А как дела у Нюты? — Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на экран монитора. Но тот повернут ко мне вполоборота… я различаю лишь смутное мелькание.
— Неплохо. — На лице доктора появляется одобрительная улыбка. — Она хоть и проиграла битву с воображаемой противницей, но, кажется, выигрывает войну за будущее вашей семьи!
1 2 3 4