Мы заказали сосиски и блины с настоящим кленовым сиропом и по большой кружке горячего дымящегося кофе. На сей раз я пил его с заменителем сахара.
Жуя блин, Вельда спросила:
— Что мы упустили, Майк?
Я удрученно покачал головой.
— Дули пришлось немало потрудиться, чтоб вырезать эти цифры. Он хотел, чтобы я обнаружил их и догадался, что они означают, О'кей, я сделал и то и другое, а толку — ноль.
— Может, там до нас побывал кто-то еще?
— Вряд ли. Ведь Дули умер совсем недавно.
— Он наверняка предчувствовал, что его убьют... А те цифры на лодке вырезал задолго до своей смерти, так что... какой-то план у него существовал, на всякий пожарный случай.
— И случай имел место, — мрачно добавил я. Доел блин и знаком попросил подать еще кофе. — Знаешь, тут все же произошла какая-то лажа... Я ожидал, что на пересечении этой широты и долготы находится именье Понти. Ведь именно у него Дули проделывал всю работу. Так при чем тут тогда Гаррис Швыряла, а?..
— Но разве они не были закадычными друзьями?
— Согласно уверениям Дули-младшего, да. Но мы не пытались взглянуть на проблему с этой стороны.
— Почему нет?
— Потому что до сих пор все преподносилось нам на блюдечке. И мы считали, что держим нить в руках, а на самом деле ее конец и начало находились совсем в другом месте. Сперли ни много ни мало целых восемьдесят девять миллиардов долларов, и власти и мафия тоже заняты поисками этих денег. Очевидно, некто в конце концов вычислил, что именно дон Понти припрятал награбленное. Да что там говорить, до этого додумался даже его болван сынок и пытался прихлопнуть папашу, а потом Эйзи Понти схлопотал в голову пулю 45-го калибра, и теперь нам приходится иметь дело с Уго. Надо сказать, этот ублюдок пользуется авторитетом в семье, но до старого дона ему далеко.
С минуту Вельда сидела с задумчивым видом, пощелкивая кончиком ногтя по передним зубам.
— Скажи-ка, Майк... а что, этот дон Понти был наверняка страшно вспыльчив, верно?
— Ну да. В молодости, конечно.
— Два года назад произошла драчка с забастовщиками, из-за одного строительного проекта. Он тоже был там. И так распалился, что его насилу оттуда увели.
— Не вижу связи, Вельда.
— Я хочу сказать, он по-прежнему может потерять голову. Боевой задор все еще при нем. А ты говоришь, он переменился?
Я ответил:
— Сомневаюсь.
— Тогда как же получилось, что он вдруг утих? Как получилось, что он не послал своих людей отомстить тебе за сына? И потом, тебе сошла с рук даже та свара в клубе, когда ты сам на него попер. Ты бросил вызов Уго, потом — Паттерсону и Драго... он знает, что ты был связан с Дули и... ничего, ничегошеньки не предпринимает?..
— Черт, Вельда, ты рассуждаешь, как какой-нибудь уличный коп.
— И пушка при мне тоже имеется, это верно... Как ты все это объясняешь, Майк?
— Он хочет знать, насколько далеко я продвинулся.
— Дальше!
— И если нить, которую оставил Дули, ведет в правильном направлении, дождется, пока я доберусь до клада. И тогда пристрелит нас и все заберет себе.
— Нет... он не сможет забрать. Слишком уж велик куш. В физическом смысле, я имею в виду. Да, сейчас он несколько обеспокоен тем обстоятельством, что по пятам за тобой топают люди Дяди Сэма, и, ясное дело, не хочет, чтобы ты вывел их на него. Не хочет он, чтоб и Пат совался в это дело. Нет, он ждет, пока ты сделаешь.
— Ну, если б я решил посетить владения Понти и постараться определить роль, которую играл в этом деле Дули... он, Понти, наверняка подстерегал бы меня там. И я мог стать жертвой случайной перестрелки или незаконного вторжения в чужие владения, то есть типом, которого каждый имеет право прикончить на месте.
— Нет, он рассуждает по-другому. В более, так сказать, положительном ключе.
— Имение Понти совсем неподалеку отсюда, — напомнил ей я. — И они с Гаррисом тоже были друзьями и обтяпывали вместе разные делишки.
— И ты собираешься нанести ему визит?
— А ты что посоветуешь, куколка?
— Я советую: отдыхай.
* * *
Дежурный в приемной мотеля под названием «Цветок корицы» окинул нас недоверчивым взглядом, когда я заказал два отдельных номера. Что ж, понять его было можно. Наклейки и номерные знаки на припаркованных рядом машинах указывали на то, что мотель был весьма популярным местом в округе для разного рода рандеву. И бедняга никак не мог понять, к чему это мне понадобилось запихивать Вельду в отдельный номер.
В семь тридцать я встал и, злобный и голодный, забарабанил в ее дверь. Она отворила прежде, чем я замолотил в третий раз. Стояла на пороге, изображая крайнее возмущение и одетая в черный тренировочный костюм в зеленую искорку. На большинстве девушек подобное одеяние выглядело бы мешковато и нелепо, но в нем моя Вельда была просто загляденье. Ну картинка, и все тут!
Она спросила:
— Ты почему так поздно? Где ночевал? Не стыдно тебе шляться по ночам и...
— Ты что, прямо в этом собралась выходить? — проворчал я.
Брови ее взлетели.
— Послушай, Майк... — голос звучал раздраженно, — так уж я устроена, друг мой. Никаких хитростей, никаких там уловок или политиканства. Что думаю, то и говорю. Прости, но...
Я рассмеялся.
— Не стоит извиняться, куколка. Оставим это другим. Она обрадовалась, послала мне воздушный поцелуй, схватила сумочку, вышла и захлопнула за собой дверь.
Глава 9
Все было как в старые добрые времена и живо напомнило мне армейские будни, когда я, внимательно и издали, обозревал владения Лоренцо Понти. Мы припарковались в миле от них, а дальше шли пешком, продираясь сквозь густой кустарник и деревья, пока наконец не оказались на холме, откуда и открывалась взору загородная резиденция дона. Ничего претенциозного, довольно просторный дом для большой семьи, с лужайками, парой футбольных полей и фонарями, освещавшими одно поле в ночи — на тот случай, если кому вдруг взбредет в голову поиграть именно ночью. Или же это открытое пространство имело совсем иное предназначение и позволяло наблюдать за тем, не подбирается ли враг, готовый напасть на дом.
Вокруг здания, во всех, так сказать, стратегических точках, располагались цветочные клумбы высотой в центре до трех футов. Венчали их выложенные из камня художественные сооружения, которые могли защитить от пуль и в то же время не мешали общему обзору местности. Входная дверь отличалась невиданной массивностью, петли огромные. И без некоторых излишеств тоже не обошлось. Их украшала приятная глазу резьба.
Вельда протянула мне бинокль.
— Ни черта не вижу, — пробормотала она.
— Это потому, что ты городская девушка. — Мы сдвинулись немного вправо, и я навел окуляры бинокля на тень между одним из холмов и домом. Потом вернул ей бинокль и объяснил, что надо искать.
В конце концов она сообразила.
— Вижу тень... если ты это имел в виду.
— Именно это, котенок; И что ее отбрасывает, как ты думаешь?
Она проследила за направлением теней, отбрасываемых деревьями, и покачала головой.
— Похоже, что ничего...
— Правильно, потому как эта тень — углубление. И ведет эта канава прямехонько к окну на первом этаже. Ну-ка посмотри еще раз хорошенько.
Она поднесла бинокль к глазам, секунду-другую всматривалась, потом сказала:
— Странно, что тебя не было в Аламо.* Тогда бы мы ни за что не победили.
— Послушай, котенок, я бывал в этой церквушке задолго до того, как туда пытался прорваться Санта-Ана.** Теперь ты все видишь. В том числе, надеюсь, и четыре углубления, предназначенных для того, чтобы свободно войти или выйти из главного здания.
* Аламо — испанская католическая миссия-крепость в штате Техас, место обороны около 200 техасских повстанцев во время борьбы за независимость Мексики в 1836 г.
** Санта-Ана — генерал, возглавлявший отряд мексиканцев, напавших на крепость в Аламо.
— Вижу одно. Справа.
— Окна видишь?
— Лишь очертания... Похоже, стекол в них нет.
— И они забаррикадированы. И если приглядеться повнимательней, то заметишь, что под карнизами находятся деревянные щиты с несколькими прорезями в каждом. Наведи-ка на них бинокль, пока еще не стемнело.
Она навела и долго и внимательно изучала окна. Затем протянула бинокль мне, и я заметил, что между бровями у нее залегла тонкая морщинка.
— Вы удивляете меня, босс... — сказала она. — Для выходца из Нью-Йорка...
— Я же не говорил, что вырос в этом городе, котенок.
— О'кей, но что все это означает? Никак не пойму.
— Имение дона выстроено по принципу, использованному еще первопроходцами Америки. У него здесь настоящая крепость, вот что, причем видели мы лишь фасад. Эти прорези — нечто вроде бойниц — предназначены для ведения огня. Открываешь себе такое окошечко и спокойно целишься во врага снизу, причем, судя по размерам, оружие тут может быть самое солидное.
В голосе ее звучали недоверчивые нотки.
— И ты все равно хочешь туда пробраться?
— Я этого не говорил, — ответил я, улыбнувшись краешками губ. — Не удивлюсь, если все эти прелестные зеленые лужайки напичканы радиоуправляемыми минами.
— Почему именно радиоуправляемыми?
— Чтоб не подорвался кто-нибудь свой.
— Да кому еще захочется сюда соваться?
— Никому. Кроме тех, кто проживает в доме. Это уж точно.
Я отдал Вельде бинокль, она убрала его в свою бездонную сумочку.
— Знаешь, Майк, — сказала она, — мне кажется, я все же предпочитаю конторскую работу. Не надо торчать в засаде среди колючих кустов и шипов, среди всех этих сосновых иголок, которые так и норовят вонзиться в глаз. — Она отвела от лица сосновую ветку и тихо выругалась: — Черт!
— Прекрати нытье, — сказал я.
— К тому же в городе нет летучих мышей...
— И здесь их тоже нет, — напомнил я ей.
— А почему, кстати, их не было в пещере Гарриса? По телевизору то и дело показывают, как эти твари вылетают из старых пещер после захода солнца.
— Послушай, если тебе так хочется видеть этих мышей, я их найду. Разве тебе не известно, что...
— Что они и волоска на голове человека не тронут, — закончила за меня Вельда. — Да, знаю, у них есть какой-то врожденный радар, и вообще эти славные мышки ничего общего с вампирами не имеют, и ловят всяких вредных насекомых, и все такое... Но я, черт возьми, боюсь их, слышишь? И нечего меня дразнить!
— О'кей, не буду. Но только учти: здесь, в кустарнике, вполне могут быть змеи. Самое подходящее место для мокасиновых змей.
Она так и замерла и уставилась на меня круглыми от ужаса глазами.
— Ну зачем ты это сказал? Ты же знаешь, что я до смерти боюсь змей! Если хочешь свести меня с...
— Дорогая, — перебил я ее, пытаясь успокоить, — я же городской парень! Что я знаю? Ничего! Я вырос не здесь.
Настала долгая пауза.
— Майк, а ты знаешь, как убить змею?
— Конечно. Натравить на нее мангуста.
— Так и думала... — с горечью пробормотала она. — Почему бы тебе вообще не заткнуться, а, Майк?..
Еще с целый час я обозревал владения дона под разными углами. Очень хитроумная планировка, даже расположение подсобных строений свидетельствовало об этом. И они наверняка имели сообщение с главным зданием. В начале 30-х подобная усадьба являлась просто образчиком загородной резиденции для главы клана или даже для целой организации. Они могли находиться здесь на полном самообеспечении, с водой, запасами еды и канализацией. Они могли засесть в свою обустроенную уютную крепость, и добраться до них не было никакой возможности. Любая попытка грозила смертью.
Но ведь и Вавилон некогда представлял собой нечто подобное. Его окружали высокие каменные стены и ров с водой. Но однажды вавилонцы устроили погулянку, и ночью армии медийцев и персов отрезали им воду, поступающую изреки Евфрат, а затем тысячи вооруженных людей ворвались в пробитую в стене огромную брешь и перебили всех пьяных.
Мы вовремя успели укрыться в тени деревьев. Из-за поворота показался черный лимузин и плавно подкатил к главному входу. Я прищелкнул пальцами, давая понять, что мне нужен бинокль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Жуя блин, Вельда спросила:
— Что мы упустили, Майк?
Я удрученно покачал головой.
— Дули пришлось немало потрудиться, чтоб вырезать эти цифры. Он хотел, чтобы я обнаружил их и догадался, что они означают, О'кей, я сделал и то и другое, а толку — ноль.
— Может, там до нас побывал кто-то еще?
— Вряд ли. Ведь Дули умер совсем недавно.
— Он наверняка предчувствовал, что его убьют... А те цифры на лодке вырезал задолго до своей смерти, так что... какой-то план у него существовал, на всякий пожарный случай.
— И случай имел место, — мрачно добавил я. Доел блин и знаком попросил подать еще кофе. — Знаешь, тут все же произошла какая-то лажа... Я ожидал, что на пересечении этой широты и долготы находится именье Понти. Ведь именно у него Дули проделывал всю работу. Так при чем тут тогда Гаррис Швыряла, а?..
— Но разве они не были закадычными друзьями?
— Согласно уверениям Дули-младшего, да. Но мы не пытались взглянуть на проблему с этой стороны.
— Почему нет?
— Потому что до сих пор все преподносилось нам на блюдечке. И мы считали, что держим нить в руках, а на самом деле ее конец и начало находились совсем в другом месте. Сперли ни много ни мало целых восемьдесят девять миллиардов долларов, и власти и мафия тоже заняты поисками этих денег. Очевидно, некто в конце концов вычислил, что именно дон Понти припрятал награбленное. Да что там говорить, до этого додумался даже его болван сынок и пытался прихлопнуть папашу, а потом Эйзи Понти схлопотал в голову пулю 45-го калибра, и теперь нам приходится иметь дело с Уго. Надо сказать, этот ублюдок пользуется авторитетом в семье, но до старого дона ему далеко.
С минуту Вельда сидела с задумчивым видом, пощелкивая кончиком ногтя по передним зубам.
— Скажи-ка, Майк... а что, этот дон Понти был наверняка страшно вспыльчив, верно?
— Ну да. В молодости, конечно.
— Два года назад произошла драчка с забастовщиками, из-за одного строительного проекта. Он тоже был там. И так распалился, что его насилу оттуда увели.
— Не вижу связи, Вельда.
— Я хочу сказать, он по-прежнему может потерять голову. Боевой задор все еще при нем. А ты говоришь, он переменился?
Я ответил:
— Сомневаюсь.
— Тогда как же получилось, что он вдруг утих? Как получилось, что он не послал своих людей отомстить тебе за сына? И потом, тебе сошла с рук даже та свара в клубе, когда ты сам на него попер. Ты бросил вызов Уго, потом — Паттерсону и Драго... он знает, что ты был связан с Дули и... ничего, ничегошеньки не предпринимает?..
— Черт, Вельда, ты рассуждаешь, как какой-нибудь уличный коп.
— И пушка при мне тоже имеется, это верно... Как ты все это объясняешь, Майк?
— Он хочет знать, насколько далеко я продвинулся.
— Дальше!
— И если нить, которую оставил Дули, ведет в правильном направлении, дождется, пока я доберусь до клада. И тогда пристрелит нас и все заберет себе.
— Нет... он не сможет забрать. Слишком уж велик куш. В физическом смысле, я имею в виду. Да, сейчас он несколько обеспокоен тем обстоятельством, что по пятам за тобой топают люди Дяди Сэма, и, ясное дело, не хочет, чтобы ты вывел их на него. Не хочет он, чтоб и Пат совался в это дело. Нет, он ждет, пока ты сделаешь.
— Ну, если б я решил посетить владения Понти и постараться определить роль, которую играл в этом деле Дули... он, Понти, наверняка подстерегал бы меня там. И я мог стать жертвой случайной перестрелки или незаконного вторжения в чужие владения, то есть типом, которого каждый имеет право прикончить на месте.
— Нет, он рассуждает по-другому. В более, так сказать, положительном ключе.
— Имение Понти совсем неподалеку отсюда, — напомнил ей я. — И они с Гаррисом тоже были друзьями и обтяпывали вместе разные делишки.
— И ты собираешься нанести ему визит?
— А ты что посоветуешь, куколка?
— Я советую: отдыхай.
* * *
Дежурный в приемной мотеля под названием «Цветок корицы» окинул нас недоверчивым взглядом, когда я заказал два отдельных номера. Что ж, понять его было можно. Наклейки и номерные знаки на припаркованных рядом машинах указывали на то, что мотель был весьма популярным местом в округе для разного рода рандеву. И бедняга никак не мог понять, к чему это мне понадобилось запихивать Вельду в отдельный номер.
В семь тридцать я встал и, злобный и голодный, забарабанил в ее дверь. Она отворила прежде, чем я замолотил в третий раз. Стояла на пороге, изображая крайнее возмущение и одетая в черный тренировочный костюм в зеленую искорку. На большинстве девушек подобное одеяние выглядело бы мешковато и нелепо, но в нем моя Вельда была просто загляденье. Ну картинка, и все тут!
Она спросила:
— Ты почему так поздно? Где ночевал? Не стыдно тебе шляться по ночам и...
— Ты что, прямо в этом собралась выходить? — проворчал я.
Брови ее взлетели.
— Послушай, Майк... — голос звучал раздраженно, — так уж я устроена, друг мой. Никаких хитростей, никаких там уловок или политиканства. Что думаю, то и говорю. Прости, но...
Я рассмеялся.
— Не стоит извиняться, куколка. Оставим это другим. Она обрадовалась, послала мне воздушный поцелуй, схватила сумочку, вышла и захлопнула за собой дверь.
Глава 9
Все было как в старые добрые времена и живо напомнило мне армейские будни, когда я, внимательно и издали, обозревал владения Лоренцо Понти. Мы припарковались в миле от них, а дальше шли пешком, продираясь сквозь густой кустарник и деревья, пока наконец не оказались на холме, откуда и открывалась взору загородная резиденция дона. Ничего претенциозного, довольно просторный дом для большой семьи, с лужайками, парой футбольных полей и фонарями, освещавшими одно поле в ночи — на тот случай, если кому вдруг взбредет в голову поиграть именно ночью. Или же это открытое пространство имело совсем иное предназначение и позволяло наблюдать за тем, не подбирается ли враг, готовый напасть на дом.
Вокруг здания, во всех, так сказать, стратегических точках, располагались цветочные клумбы высотой в центре до трех футов. Венчали их выложенные из камня художественные сооружения, которые могли защитить от пуль и в то же время не мешали общему обзору местности. Входная дверь отличалась невиданной массивностью, петли огромные. И без некоторых излишеств тоже не обошлось. Их украшала приятная глазу резьба.
Вельда протянула мне бинокль.
— Ни черта не вижу, — пробормотала она.
— Это потому, что ты городская девушка. — Мы сдвинулись немного вправо, и я навел окуляры бинокля на тень между одним из холмов и домом. Потом вернул ей бинокль и объяснил, что надо искать.
В конце концов она сообразила.
— Вижу тень... если ты это имел в виду.
— Именно это, котенок; И что ее отбрасывает, как ты думаешь?
Она проследила за направлением теней, отбрасываемых деревьями, и покачала головой.
— Похоже, что ничего...
— Правильно, потому как эта тень — углубление. И ведет эта канава прямехонько к окну на первом этаже. Ну-ка посмотри еще раз хорошенько.
Она поднесла бинокль к глазам, секунду-другую всматривалась, потом сказала:
— Странно, что тебя не было в Аламо.* Тогда бы мы ни за что не победили.
— Послушай, котенок, я бывал в этой церквушке задолго до того, как туда пытался прорваться Санта-Ана.** Теперь ты все видишь. В том числе, надеюсь, и четыре углубления, предназначенных для того, чтобы свободно войти или выйти из главного здания.
* Аламо — испанская католическая миссия-крепость в штате Техас, место обороны около 200 техасских повстанцев во время борьбы за независимость Мексики в 1836 г.
** Санта-Ана — генерал, возглавлявший отряд мексиканцев, напавших на крепость в Аламо.
— Вижу одно. Справа.
— Окна видишь?
— Лишь очертания... Похоже, стекол в них нет.
— И они забаррикадированы. И если приглядеться повнимательней, то заметишь, что под карнизами находятся деревянные щиты с несколькими прорезями в каждом. Наведи-ка на них бинокль, пока еще не стемнело.
Она навела и долго и внимательно изучала окна. Затем протянула бинокль мне, и я заметил, что между бровями у нее залегла тонкая морщинка.
— Вы удивляете меня, босс... — сказала она. — Для выходца из Нью-Йорка...
— Я же не говорил, что вырос в этом городе, котенок.
— О'кей, но что все это означает? Никак не пойму.
— Имение дона выстроено по принципу, использованному еще первопроходцами Америки. У него здесь настоящая крепость, вот что, причем видели мы лишь фасад. Эти прорези — нечто вроде бойниц — предназначены для ведения огня. Открываешь себе такое окошечко и спокойно целишься во врага снизу, причем, судя по размерам, оружие тут может быть самое солидное.
В голосе ее звучали недоверчивые нотки.
— И ты все равно хочешь туда пробраться?
— Я этого не говорил, — ответил я, улыбнувшись краешками губ. — Не удивлюсь, если все эти прелестные зеленые лужайки напичканы радиоуправляемыми минами.
— Почему именно радиоуправляемыми?
— Чтоб не подорвался кто-нибудь свой.
— Да кому еще захочется сюда соваться?
— Никому. Кроме тех, кто проживает в доме. Это уж точно.
Я отдал Вельде бинокль, она убрала его в свою бездонную сумочку.
— Знаешь, Майк, — сказала она, — мне кажется, я все же предпочитаю конторскую работу. Не надо торчать в засаде среди колючих кустов и шипов, среди всех этих сосновых иголок, которые так и норовят вонзиться в глаз. — Она отвела от лица сосновую ветку и тихо выругалась: — Черт!
— Прекрати нытье, — сказал я.
— К тому же в городе нет летучих мышей...
— И здесь их тоже нет, — напомнил я ей.
— А почему, кстати, их не было в пещере Гарриса? По телевизору то и дело показывают, как эти твари вылетают из старых пещер после захода солнца.
— Послушай, если тебе так хочется видеть этих мышей, я их найду. Разве тебе не известно, что...
— Что они и волоска на голове человека не тронут, — закончила за меня Вельда. — Да, знаю, у них есть какой-то врожденный радар, и вообще эти славные мышки ничего общего с вампирами не имеют, и ловят всяких вредных насекомых, и все такое... Но я, черт возьми, боюсь их, слышишь? И нечего меня дразнить!
— О'кей, не буду. Но только учти: здесь, в кустарнике, вполне могут быть змеи. Самое подходящее место для мокасиновых змей.
Она так и замерла и уставилась на меня круглыми от ужаса глазами.
— Ну зачем ты это сказал? Ты же знаешь, что я до смерти боюсь змей! Если хочешь свести меня с...
— Дорогая, — перебил я ее, пытаясь успокоить, — я же городской парень! Что я знаю? Ничего! Я вырос не здесь.
Настала долгая пауза.
— Майк, а ты знаешь, как убить змею?
— Конечно. Натравить на нее мангуста.
— Так и думала... — с горечью пробормотала она. — Почему бы тебе вообще не заткнуться, а, Майк?..
Еще с целый час я обозревал владения дона под разными углами. Очень хитроумная планировка, даже расположение подсобных строений свидетельствовало об этом. И они наверняка имели сообщение с главным зданием. В начале 30-х подобная усадьба являлась просто образчиком загородной резиденции для главы клана или даже для целой организации. Они могли находиться здесь на полном самообеспечении, с водой, запасами еды и канализацией. Они могли засесть в свою обустроенную уютную крепость, и добраться до них не было никакой возможности. Любая попытка грозила смертью.
Но ведь и Вавилон некогда представлял собой нечто подобное. Его окружали высокие каменные стены и ров с водой. Но однажды вавилонцы устроили погулянку, и ночью армии медийцев и персов отрезали им воду, поступающую изреки Евфрат, а затем тысячи вооруженных людей ворвались в пробитую в стене огромную брешь и перебили всех пьяных.
Мы вовремя успели укрыться в тени деревьев. Из-за поворота показался черный лимузин и плавно подкатил к главному входу. Я прищелкнул пальцами, давая понять, что мне нужен бинокль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36