- Перейдем к делу. С какого боку вы предлагаете грызть наш камень?
- Я думаю, что в данное время самым целесообразным будет наш визит в первую бригаду плиточников. Там мы можем узнать адрес и место прошлого жительства Будулая и как следует взять за жабры его бугра, товарища Мельникова. Да перестань ты давиться этой гадостью, ешь колбасу с огурцами.
* * *
Уже темнело, когда мы на рабочей ефимовской "Ниве" в сопровождении двух охранников подъехали к ювелирному магазинчику "Клондайк". Три мужика не спеша на высоте трех метров аккуратно выкладывали фасад декоративной плиткой. Собственно говоря, выкладывал ее один, а второй лишь подавал раствор и плитку. Третий вообще к этой операции имел отношение косвенное. Он отдыхал. Сидя на крыльце на пластмассовом стульчике, он курил сигарету, пил пиво "Три толстяка" и давал ценные указания. Наш приезд никоим образом не повлиял на его поведение. Он только лениво окинул нас заплывшими, помутневшими глазками и, одним глотком прикончив бутылку, тут же принялся за другую. Скорее всего, это и был легендарный бугор Мельников, особа, приближенная к убиенному Анатолию Чернореченскому.
- А ты почему не работаешь? - подходя к нему, строго спросил полковник.
- А что?.. А я... Перекур... - ошарашенный такой бестактностью, по стойке "смирно" вытянулся мужик. - А почему вы спрашиваете? Вы кто такой?
- Кто я такой, тебе объяснят в морге, а вот ты, наверное, Виктор Мельников?
- Да, это я, - совершенно сбитый с толку, пролепетал он. - А что случилось?
- Скоро сам поймешь, быстро в машину!
- В какую машину? Никуда я не поеду! - взбрыкнул Мельников.
- Ребята, мне надоел его скулеж, - отвернулся полковник. - Забросьте его в машину, и поехали, время позднее, а нам еще добираться.
- Сей секунд, Алексей Николаевич, - радостно отозвались охранники и, схватив вконец перепуганного малого под мышки, лихо закинули его на заднее сиденье.
- Куда вы меня везете? Зачем?
- К твоему знакомому Пете Волкову, - охотно сообщил тесть. - Умирая, вернее, замерзая, он очень просил положить тебя рядом с ним. Надеялся, что ты его отогреешь.
- Остановите машину или я буду кричать! - отчаянно завизжал бригадир.
- Ори хоть до посинения, - спокойно разрешил Ефимов. - Все равно никто не услышит, а начнешь дергаться, так мои орлы тебя разом заклюют.
- Что я вам худого сделал? Что вы от меня хотите?
- Нет, ничего худого ты не сделал, просто убил Петра Волкова и за это ответишь по всей строгости закона.
- Да не убивал я его, клянусь вам. Это сделал Сергей Елизаров.
- Не убивал, значит, скрыл факт убийства.
- Но я не мог иначе. Если бы я заявил в милицию, то они бы меня прикончили.
- Врешь ты все. Ты был и есть равноправный член их шайки, только не понимаю, зачем тебе понадобилось убивать своего главаря и всю его семью.
- Да вы что?! Что вы такое говорите?! Чтобы я поднял руку на Анатолия Ивановича! Это же полная ерунда. Во-первых, я его уважал, а во-вторых, просто боялся.
- Тогда расскажи нам, кто его убил?
- Кабы знал, давно бы все рассказал милиции.
- А ты знал, но не рассказал. В ночь убийства ты ночевал в доме Чернореченских.
- Кто вам такое сказал? Это же полная чепуха. В понедельник мы закончили работу в одиннадцать часов вечера. Я развез мужиков по домам и только в первом часу ночи загнал машину в гараж. Там мы со сторожем маленько выпили, так что домой я появился почти в два часа ночи.
- Кто может это подтвердить?
- Да никто. Только жена, но вы же ей не поверите. А специальных свидетелей я не нанимал. Просто не знал, что они понадобятся.
- Ладно, Мельников, попробуем поверить тебе на слово, - сурово промолвил тесть, - но ты нам должен рассказать, где обитал бывший твой рабочий Бодулин Николай; только не говори, что ты его не знаешь или тебе не приходилось у него бывать.
- Нет, такого я не скажу. Коля приехал к нам из-под Харькова прошлым летом. Он забирал дочку, которая тут у нас отдыхала у своей бабушки, у Колиной тещи. Я с ним познакомился, когда подвозил его к ним в деревню Петровку. Дорога не то чтобы дальняя, но мы успели с ним познакомиться и разговориться.
Он мне, помню, пожаловался, что там у них, на Украине, дела идут из рук вон плохо и жизнь еще хуже, чем у нас. Работы нет никакой, а цены бешеные. Сам он по профессии строитель. Вот тогда-то я и предложил ему работу в своей бригаде по контракту, и он с радостью согласился. Отправил дочь домой, послал жене телеграмму и вскоре получил от нее свои документы. Оформили мы его безо всякой волокиты, и начиная с июля месяца его зачислили ко мне в бригаду. Работником он был хорошим, и тут я ничего сказать не могу, но вот характер у парня оказался склочный. Все ему не нравилось, все ему было не так. Он постоянно бегал в контору, приставал к начальству, качал права и требовал деньги.
- Но это было его право. Он требовал заработанное.
- В контракте, который он подписал, русским языком оговаривалось, что аванс в сумме одной тысячи он может получать ежемесячно, а остальное только по окончании контракта.
- Но он-то не получал даже этого аванса.
- Просто в кассе на тот момент не было денег, но тут уж виноваты внешние обстоятельства и наша банковская система. А почему вы говорите, что он ничего не получал? Я точно знаю, что трижды ему заплатили по пятьсот рублей.
- А сколько за это время получил ты?
- Давайте не будем переходить на личности и считать деньги в чужом кармане.
- Очень удобный лозунг для воров и предпринимателей типа твоего усопшего шефа. А ты знал, что у него на Украине осталась большая семья, которая только и рассчитывала на его зарплату? Чего заткнулся, отвечай!
- Да, что-то такое он болтал, но чем я мог ему помочь?
- Как это чем? - удивился полковник. - Вы же с Чернореченским были кореша, а вернее сказать, подельники, так неужели ты не мог шепнуть ему на ушко: так, мол, и так, не на шутку мужик бедствует, подкинь-ка ты, брат Толян, ему хоть половину заработанных бабок. Ведь не кто иной, как ты сблатовал его на эту работу.
- А я и просил за него, вот он и получал по пятьсот рублей.
- Ну и сука же ты, Мельников, впрочем, как и весь ваш гадючник. Когда у Бодулина закончился контракт?
- В середине января.
- Почему он до сих пор не получил расчет? Прошло уже больше трех месяцев.
- Не знаю, наверное, в кассе нет денег.
- Когда ты его видел в последний раз?
- По-моему, с месяц тому назад.
- Где это произошло?
- В фирме, он опять приходил и требовал бабки. Над ним там уже смеются.
- Скоты вы, потому и смеетесь. Где он последнее время жил?
- Не знаю, пока были деньги, снимал койку здесь, в городе, по улице Маркса, а потом, скорее всего, переехал к своей теще в Петровку.
- Где там, в Петровке, мы можем найти его тещу?
- Адрес-то я не знаю, а домик помню. Не домик, а развалюха. Она первая слева от магазина стоит, а во дворе у нее ржавеет разбитый автобусный кузов. Найдете. А теперь отвезите меня туда, где взяли, - заявил вдруг обнаглевший Мельников.
- Отвезем, Виктор, - улыбнулся полковник, - конечно отвезем. Какие могут быть разговоры. Коля, - обратился он к водителю, - давай-ка в УВД города.
- Куда? Зачем? - засуетился сзади Мельников. - Зачем в УВД?
- Затем, что тебя там уже дожидается твой товарищ.
- Какой товарищ? - тоскливо заныл бугор.
- Скоро ты сам увидишь, и пусть для тебя это будет приятным сюрпризом.
Нам повезло: в дежурной части скучали уже знакомые нам автоматчики. С полуслова поняв, в чем суть дела, они без лишней суеты утащили бугра в подвал и свято пообещали тотчас же передать Вехктину кассету с новой записью. Мы же на ночь глядя на той же "Ниве" отправились в Петровку, благо до нее было рукой подать.
- Если дальше мы будем действовать в том же темпе, то очень быстро заполним им все казематы, - с удовольствием закуривая сигарету, удовлетворенно заметил тесть.
- Или они просто вышвырнут их на улицу, а в освободившиеся камеры поместят нас.
Ориентир нам Мельников дал довольно точный, по крайней мере плутать или спрашивать, где живет теща Николая Бодулина, нам не пришлось. Покосившаяся избушка с ржавым автобусом во дворе стояла впритык к магазину, и в ее окнах, к нашей радости, горел свет. Прицыкнув на залаявшего было барбоса, мы с Ефимовым поднялись на крылечко, в то время как парни встали на контроль под окнами. Стучать нам не пришлось, потому как дверь открылась сама по себе и в освещенном квадрате нам явилась сгорбленная болезнями и временем старуха в очках и с палочкой. Ни слова не говоря, она несколько секунд изучающе на нас смотрела, прежде чем вдумчиво и весомо спросить:
- Из города пожаловали?
- Так точно, матушка, - невольно улыбнувшись бабкиному аналитическому мышлению, молодцевато ответил тесть. - Как здоровье, матушка?
- Какое там к черту здоровье, - обиженно скривилась она. - Скорее бы подохнуть. А вы кто такие и зачем ко мне приехали?
- А мы, бабушка, не к вам приехали. Зять нам ваш нужен, Коля Бодулин. Мы с ним вместе на фирме работали.
- Пропади она пропадом, ваша фирма, - взволновалась старуха. - Гори она синим пламенем. Сколько горя мы от нее приняли. Обманщики вы подлые, гневно пристукнула она палочкой и хотела закрыть дверь, но этому помешала моя нога.
- Так мы же, бабушка, с приятной новостью, - заявил я. - Старый начальник умер, а новый хочет теперь со всеми расплатиться.
- Вон оно что! - заохала старуха. - Подох, значит, кровопийца, ну и слава богу. Чтоб ему вечно гореть в геенне огненной. Бог справедливый, он все видит. Так чего ж вы на пороге-то стоите, заходите в избу. Какая жалость, это же надо такому случиться? Вот ведь незадача-то!
- О чем вы, бабушка? - входя в низкую прокопченную избу и не вполне понимая алогичный ход старухиной мысли, спросил я.
- Так ведь совсем чуть-чуть Колька-то не дождался. В воскресенье только уехал, а ведь три с половиной месяца томился и переживал.
- Так он все это время жил у вас?
- А где ж ему еще было жить без копейки-то денег? - заплакала бабуся. Совсем измотали парня. Полгода мы с ним на одной картошке сидели. А дома в Крайне семья сидит голодная, четыре рта у него, а Сонечка-то, дочь моя, евойноя жена, совсем копейки получает. А он, бедолага, здесь ночи не спит, извелся парень, одна тень от него осталась.
- Бабушка, все образумится, успокойтесь и не расстраивайтесь, вкрадчиво и ласково пропел полковник. - А что он вам говорил перед отъездом и как уехал?
- Как уехал? Набрали мы по соседям деньжишек ему на билет, собрал он свои нехитрые вещички и отбыл. А было-то у него всего ничего. Две рубашки да одни штаны. Упрятал в сумку и подался. Да еще сказал на прощание: мол, Любовь Никитична, я обязательно с вами рассчитаюсь.
- Но перед отъездом-то он хоть заехал к начальнику? - вкрадчиво подкинул крамольную мыслишку полковник.
- А как же? - тут же уцепилась за нее бабка. - Он так и сказал: ну, мама, если и на этот раз ничего не получится, то рожу я ему расквашу. Да, видно, не успел, своей смертью подох супостат, а может, и успел. Когда он помер-то?
- В понедельник ночью, - испытующе глядя на старуху, ответил тесть.
- Значит, успел, - облегченно вздохнула бабка и гордо вытащила из русской печки котелок картошки. - Присаживайтесь, добрые люди, уж чем богаты...
Это было уже слишком, кажется, мы нашли убийцу, и есть за его столом казалось мне предосудительным, однако тесть не разделял мою точку зрения. Вытащив самый большой клубень, он с остервенением содрал с него шкуру и, посыпав крупной солью, проглотил в мгновение ока.
- Вкусна картошечка, Любовь Никитична, - вытирая руки, похвалил он. - А от Николая, случаем, не остались какие-нибудь вещички?
- А что от него могло остаться? - заохала старуха. - Сам гол как сокол, чему же оставаться-то? Стыдно сказать, дедовы штаны донашивал. Бритвой его брился.
- Это уже интересно, - разваливая следующую картофелину, заметил полковник. - Надеюсь, эту бритву он не забрал?
- Нет, не могла я отдать ему дедовскую бритву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17