- Мне очень жаль, что вы поняли меня превратно, - ответил он. - Я
надеялся, что наши с вами отношения создали атмосферу большего доверия, но
видно ошибся. Жаль, очень жаль.
- Но и вы меня поймите! - вспылил я. - Что-то там решили за моей
спиной, втянули в какую-то авантюру, а теперь ещё навязали выполнение
жёстких условий. Я ведь всё-таки человек, а не рыба бессловесная!
- Давайте выпьем, - неожиданно предложил Арнольд Иванович. - Я ведь
вас понимаю, дорогой мой Николай Николаевич, и даже более того - разделяю
отчасти ваше мнение. Действительно, Совет взял на себя право решать за вас
и даже не поинтересовался вашим мнением на этот счёт. Это, конечно, его
недоработка. А во всём виновата спешка: дел у них невпроворот, хватаются за
всё сразу, пытаются, как сказал ваш земляк, объять необъятное, - вот и
возникают у них конфликты с людьми, которых они привлекают для работы,
из-за своей некорректности и даже грубости. Ну а в случае с вами Совет,
видно, исходил из того, что мы намного обогнали вас по уровню развития и с
вами как с разумными существами вообще считаться не стоит. Некрасиво,
конечно. Поэтому от имени всех моих земляков я приношу вам извинения за
попрание ваших прав и свобод. Принимаете?
- Принимаю, - ответил я и поднял рюмку с коньяком. - За вас, Арнольд
Иванович. А за Совет пить не буду. Не хочу.
- Зря, - возразил Арнольд Иванович. - Мужики-то они, в общем-то,
ничего, и головы у них светлые, а главное - они всегда всё делают
правильно. А насчёт угроз вы не правы. Никаких угроз не было. Просто
сохранение тайны является непременным условием выполнения эксперимента. Это
не более как рекомендация, при невыполнении которой эксперимент тут же
прерывается, и нашим людям придётся устранять последствия вашей
болтливости. Вот и всё... Да плюньте вы на это! Вас одарили великолепной
способностью, вы радоваться должны - ведь вы летите домой!
- Радоваться, радоваться, - проворчал я, вертя в руке пустую рюмку. -
Я целую неделю дома не был, и на работе - ни слуху, ни духу. Да это же ЧП!
Ещё бы, человек исчез! Небось, вся милиция на ноги поднята. И вдруг я
заявлюсь! Представляете, что будет? Светопреставление! Вопросы всякие,
таскать начнут... Где был? Что делал? Почему? А уважительная причина? А
справка от врача? Жена теперь съест...
Арнольд Иванович порывисто вскочил и, радостно потирая руки, забегал
по комнате.
- Пустяки! - заорал он. - Николай Николаевич, какие же это пустяки! И
не возражайте! Я вам всё устрою в лучшем виде. Когда вы должны были
вернуться домой?
- В прошлое воскресенье, семь дней назад. Я обычно на оба выходные за
город подаюсь, рыбку поудить. А что?
- Всё! Договорились! В прошлое воскресенье, вечером, вы будете дома.
Клянусь!
- Вы всё шутки шутите, - обиделся я, - а мне, Арнольд Иванович, не до
шуток сейчас.
- Какие шутки! - орал командир звездолёта. - Вы забываете, с какой
скоростью мы летим! Со сверхсветовой! Понимаете? Да при таких скоростях мы
не только уплотнить или растянуть время можем, а даже в прошлое слетать!
Приказывайте - высадим вас в любой точке пространства и времени.
- Вы это серьёзно? - спросил я недоверчиво.
- Абсолютно!
Я поднялся и расправил плечи. С них словно гора свалилась.
- Ну тогда - о'кей! - довольный поворотом дела, произнёс я. - Честно
говоря, меня этот вопрос больше всего тревожил. Как, думаю, встретят меня
на Земле после недели отсутствия? Жена, знаете ли, работа... Такая могла
петрушка завертеться, что только держись. А раз так - то совсем другое
дело. Раз так - то жить можно.
Арнольд Иванович счастливо улыбался.
- Опять мы о пустяках! - воскликнул он. - Давайте поговорим о
главном. Ведь вы ещё не продемонстрировали вашей способности к телепатии.
- А ведь верно! - спохватился я.
- Тоже мне. Вот попробуйте узнать, что я о вас думаю. Знаете, как это
сделать?
- Да, что-то такое говорили... Нужно усилием воли заставить себя
прочесть мысли выбранного мною человека и...
- Всё правильно, - нетерпеливо перебил меня Арнольд Иванович. -
Читайте! Ну же!
Я набычился, сдвинул брови, засопел и, выпучив глаза, уставился на
Арнольда Ивановича. Тот, хитро прищурившись, ухмылялся. Я попытался
сосредоточиться, "настроился на волну" командира звездолёта и вдруг
почувствовал, как в мой мозг вливается что-то чужое, не моё, и это чужое -
мысли Арнольда Ивановича.
Я, словно экстрасенс, считывал его мысли, которые гласили:
"Нерусский Николай Николаевич. Разумное белковое существо
гуманоидного типа на низшей стадии развития. Житель планеты Земля, звезда
Солнце. Среднего роста. Возраст - 42 года. В большинстве вопросов -
дилетант. Много знает, но знания поверхностные, чему виной, в частности, их
система образования. Пристрастен к спиртным напиткам, но не алкоголик.
Работает, но интереса к работе не испытывает. Добросовестен и исполнителен,
но в то же время инертен и малоактивен. В душе, а иногда и вслух,
возмущается существующими порядками и даже, как ему кажется, готов
действовать, но никогда не действует. Неглуп, но умом не блещет. Месячный
доход - 180 рублей. С трудом, но хватает, хотя ни о каких сбережениях и
речи быть не может. Двухкомнатная квартира. Женат, есть взрослый сын. Жену,
в общем-то, любит, но скорее по инерции. Никаких потрясений в жизни, кроме
смерти матери. Не лишён чувства собственного достоинства, хотя предпочитает
стерпеть и снести обиду, нежели дать отпор обидчику..."
- Хватит! - скомандовал Арнольд Иванович.
Я вздрогнул и очнулся, тупо уставившись на собеседника.
- Ну что, похож портрет? - загадочно улыбаясь, спросил он.
- Н-да, - промямлил я, отводя глаза в сторону. - Похож, в общем-то...
Только слишком уж...
- Откровенно?
- Д-да, - смущённо ответил я. - Слишком уж. Кстати, - внезапно я
изменил тон на подозрительный и пристально посмотрел ему в глаза, - а
откуда вы всё это обо мне знаете?
- Вот чудак! Да от вас же самого! - воскликнул Арнольд Иванович. -
Перекачал информацию из вашей головы в свою, переработал, отбросил всё
лишнее, обобщил и - пожалуйста! - портрет готов. Знаю, знаю, Николай
Николаевич, вы скажете, что сами о себе так не думаете. Верно, не думаете.
Но ваша память, в которой я изрядно покопался, содержит такое обилие
различных фактов, характеризующих вас с той или иной стороны, что мне
осталось только обобщить их и составить исчерпывающую вашу характеристику.
Здорово, правда? Работать с голыми фактами тоже надо уметь. Бывает, изрядно
попотеешь, прежде чем извлечёшь из мыслей собеседника то, что тебя
интересует... Да вы не смущайтесь, Николай Николаевич, на Земле вас никто
"просвечивать" не будет, там, наоборот, каждый человек будет у вас как на
ладони. Пойдёмте лучше ужинать, время уже подошло.
Ужин произвёл на меня благоприятное впечатление, как, впрочем, и вся
инопланетная кухня. Арнольд Иванович в ожидании скорой разлуки был особенно
разговорчив и обходителен. Обладая способностью читать мысли, он
предупреждал любое моё желание. Он искренне жалел, что приходится
расставаться со своим новым другом, дважды в его глазах показывались слёзы.
Пытаясь заглушить горечь предстоящей разлуки, он усиленно налегал на
коньяк, так что к концу ужина его изрядно развезло. Я же, растроганный
столь откровенным проявлением чувств со стороны инопланетянина, старался не
отстать от хозяина и вскоре тоже как следует захмелел.
- Коля, я хочу выпить за тебя! - еле ворочая языком, произнёс Арнольд
Иванович и в очередной раз наполнил рюмки. - И за нашу будущую встречу!
- Арнольд Ив... ик! - я, кажется, икнул, - Иваныч... Арноль-дик! Дай
я тебя поцелую...
Я встал и, шатаясь, потянулся через весь стол к своему другу, но
случайно задел бутылку, и та с грохотом упала на пол, разбившись на мелкие
кусочки.
- К счастью! - завизжал я и смахнул со стола всё остальное.
- Молодец! - одобрил мой поступок Арнольд Иванович, похлопав меня по
плечу. - Так держать!.. Всё, Коля, нам пора, скоро Земля. Слышите,
гражданин, вам на следующей выходить!
- Не хочу на Землю! - заорал я дурным голосом. - Хочу всю жизнь
летать на твоей посудине! Ты мой лучший друг, Арнольд. Нет, ну кто бы мог
подумать, что среди этих, как их... - я ткнул пальцем вверх, не найдя
нужного слова, - попадаются такие отличные мужики! Ну дай я тебя поцелую,
Арнольдик! Арноша!..
Мы обнялись и, качаясь словно при восьмибалльной качке, дуэтом
пропели "Только шашка казаку во степи подруга...", сорвав аплодисменты у
экипажа звездолёта.
Прошло четверть часа. В иллюминаторе появился голубой контур земного
шара. В каюту командира, где готовый к высадке сидел я, ворвался
запыхавшийся Арнольд Иванович с огромной охапкой голубых роз.
- Вот, возьми! - крикнул он с порога. - Ничего, кроме цветов подарить
не имею права. Это тебе на память. Они долго стоят, недели две, а то и
больше, если ласков с ними будешь. А пахнут как, а? На, бери. У нас в
оранжерее их много.
- Спасибо, Арнольд, - всхлипнул я, принимая роскошный букет, -
огромное тебе спасибо.
- Ну всё, - сказал он, - пора на выход.
- Как, уже прилетели? - удивился я.
- А то как же. Взгляни! - И Арнольд Иванович подвел меня к
иллюминатору.
Освещаемый огнями звездолёта, внизу медленно проплывал ночной лес.
Вдали виднелись огни большого города.
- Москва, - пояснил Арнольд Иванович.
- Фантастика! - восхищённо воскликнул я.
- Тебя куда высадить?
- У дома, разумеется. Если не трудно.
- Ничуть. Твой адрес я знаю, - Арнольд Иванович хитро подмигнул, -
подглядел в твоей памяти. Сейчас, погоди, отдам команду. - И он исчез за
дверью.
Мне было грустно. Не хотелось расставаться с этим космическим
чудаком. Настоящих друзей у меня не было, поэтому, наверное, так влекло
меня к этому человеку, от которого веяло теплом и искренностью. Не беда,
что он с другой планеты. Разве это главное? Был бы человек настоящий, а
голые надбровные дуги или порт приписки его космического корабля - разве
это имеет значение? Это такой пустяк, о котором и упоминать не следует.
В каюту вновь влетел Арнольд Иванович.
- Всё! Пошли, - сказал он, переводя дух. - Мы над твоим домом.
- Арнольд, - взмолился я. - Может, зайдём ко мне? Мы никому не
скажем, кто ты на самом деле. Клянусь! Посмотришь, как я живу.
Арнольд Иванович замотал головой.
- Нет, Николай, - с грустью в голосе произнёс он, - нельзя. Сейчас не
могу. Как-нибудь в следующий раз.
- Как же! Тебя дождёшься, - проворчал я.
- Обещаю!
- Точно?
- Точно!
- Ну, смотри! Буду ждать.
Мы крепко обнялись. А две минуты спустя я неуклюже спрыгнул с трапа
на чёрный асфальт в пяти шагах от своего подъезда. Видимо, стояла глубокая
ночь, так как ни одно окно в доме не светилось. "Тем лучше, - подумал я, -
а то, не дай Бог, увидит кто. Неприятностей не оберёшься". Рыболовные
снасти и рюкзак с палаткой лежали на тротуаре, аккуратно сложенные чьей-то
заботливой рукой.
"Спасибо, Арнольд", - с благодарной улыбкой подумал я. "И тебе
спасибо, Николай", - пронёсся в моей голове ответ. Трап уже убрали, люк
закрыли, сноп света, отвесно падающий вниз из прожектора на борту
звездолёта, погас. Я смотрел на громадный контур космического корабля
пришельцев, нависшего над городом, и чувствовал, что теряю что-то близкое,
родное, бесконечно хорошее...
Вдруг люк снова открылся, и в проёме показалась голова командира
звездолёта.
- На, держи! - крикнул он. На асфальт глухо плюхнулось что-то большое
и тяжёлое. - Как никак с рыбалки едешь, а не из космического путешествия.
Прощай! А цветы жене не забудь отдать, понял?
Люк снова захлопнулся, и вот уже чёрная громадина звездолёта бесшумно
пошла вверх, к звёздам, и исчезла в ночной тьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25