– А его на хуй.
Беккет не двинулся, вопросы задавал в потолок.
– Отпустим его?
Терри швырнул в Дэнни кубик льда:
– Не, давайте просто оставим тут на заднем сиденье, и рано или поздно его кто-нибудь найдет.
Дэнни подумал: «Вот как себя чувствуют сумасшедшие, вот так, как я сейчас».
– Терри, поезжай обратно к торговому центру, машину оставим там. – Глаза Беккета были открыты. Он тут главный.
– А наши отпечатки?
– Кому какое дело до наших отпечатков? А он никому про нас не расскажет. Не расскажешь?
– Пожалуйста, только отстегните ремень безопасности. – Дэнни сам удивился своему мяуканью.
Шелл завизжала:
– Хочу посмотреть на пожар!
– Я останусь с ним.
Девушка-ангел, которая кормила Дэнни картошкой, снова пришла ему на помощь! Дэнни осмелился обрести надежду. Ее друзья-мизантропы уйдут, им все это надоест. Она останется, отстегнет ремень безопасности и поможет ему сбежать.
«Сааб» держал путь к знакомой стоянке. Полиция пыталась хоть как-то сдерживать разрастающийся хаос. Но происходило слишком много всего, а на стоянке – слишком много выездов и съездов. Слишком много машин приезжали, уезжали – пресса, семьи колов, владельцы магазинов и самого торгового центра. Полицейские замучились задавать вопросы и устали бояться. Туда-сюда по черному пространству бродили толпы любопытных.
Терри и Пираты, как Дэнни назвал про себя этих ребят, выскользнули из машины в ночь, оставив Дэнни наедине с девушкой, Адель, единственной доброй душой в этой кодле. Она ему улыбнулась. Ему не хотелось думать, как он сейчас выглядит. Это все неважно. Скоро его мытарства закончатся.
43
Мэл восстал из сна Носферату, весь в холодном поту, мозг заполнен пустотой. Словно человек, который корчится в свободном падении и пытается ухватиться за воздух, разум Мэла пытался найти вокруг себя хотя бы одну знакомую вещь. Но он видел лишь черное на черном. Он не только не знал, где он или сколько времени, он даже не помнил собственного имени. Он потерялся. Мэл ощущал, как дерево давит на его затылок, ощущал твердую землю под задницей. Попытавшись шевельнуть рукой, он почувствовал тяжесть пистолета, ввинченного в его деревянные пальцы, и тут реальность, словно огромная птичья стая, вспорхнула, пронзительно крича и хлопая крыльями.
Когда Мэл наконец смог сделать вдох, он ощутил на сухом языке вкус дыма, и вкус этот наполнил его вены воспоминаниями о размахе всего, что произошло: он чувствовал себя обновленным, он заново родился. Но это был уже не тот Мэл, который пару часов назад решил кое-что сделать. Это был Мэл, который действительно кое-что сделал. Могущественный Мэл, новый Король Смерти – Мэл. Мэл почувствовал, что пугающая темнота вокруг него съеживается, а его собственное «я» растет, и он становится великаном в мире пигмеев.
Мэл медленно повернул голову и посмотрел назад, чуть вверх, на склон, ведущий к шоссе. Да, там мигали красные и синие огоньки, такие терпеливые, такие предсказуемые. Они были там, они его ждали. Цвета мелькали перед его глазами.
Мэл шевельнул ногой, и в его голове запульсировал красный неоновый огонь: осторожно. Очень медленно его рука заползла в карман куртки и вытащила патрон от винтовки. Он мягко отбросил его на двадцать футов и прислушался. Ничего. Прошло добрых десять минут, и Мэл ничего не почувствовал, даже ряби в воздухе, которая выдала бы присутствие в этой рощице другого одушевленного существа.
Мэл медленно поднялся и, ступая с пятки на носок, как его учили в скаутах, полез вверх по склону к слепящим огням. Остановился. Вслушался. Ничего. На стоянке вхолостую заработал мотор какой-то машины. Мэл двинулся дальше. Пора переходить к следующему пункту плана.
44
Алель отстегнула ремень.
– Повернись, – мягко приказала она Дэнни. Еше раз изучила наручники. Поразительно, что кусок хромированной стали может сделать с человеком. Что-то похожее происходило с дикими животными, когда они запутывались в пластиковых кольцах от пивных упаковок или в старой рыболовной сети. Стальная и пластиковая ловушки были человеческим изобретением.
Дэнни чувствовал, как ее нежные руки дотрагиваются до его больных запястий, тоненький пальчик подлезает под металлическое кольцо, измеряет зазор.
Ощущая эти нежные прикосновения, Дэнни спросил:
– У тебя есть шпилька для волос?
Адель мелодично засмеялась:
– В наши дни девушки не пользуются шпильками! – Дэнни почувствовал, как она дотрагивается до его предплечий, ощутил ее теплое дыхание на своей шее. Что она делает? Щелк. Звук совершенно нелогичный. Дэнни подумал, что ему послышалось. Потом еще раз: щелк. Боль ринулась вверх по рукам Дэнни, как взбесившийся электрический ток, а Адель затянула каждое кольцо еще на одно деление.
– Что ты делаешь! Зачем ты так?
Лицо Адель затуманилось заботой:
– Ой, слишком сильно?
– Да! Да! Ай-й. О-о-о. Сделай как было.
Между идеальными бровями Адель пролегла маленькая вертикальная линия:
– Не могу, их можно только затягивать.
– Больно! Блядь!
– Больно?
– Да!!!!
Дэнни попытался повернуться и разглядеть сквозь слезы лицо Адель. Она улыбалась? Нет.
Адель развернула Дэнни. С безмятежным профессионализмом врача-нациста она снова защелкнула на нем ремень безопасности. Ее холодные глаза были совсем не похожи на глаза спасителя.
– Не делай мне больно.
Адель улыбнулась. Достала зажигалку из кармана джинсов. Дэнни смотрел на ее руку.
Адель снова улыбнулась и спрятала зажигалку.
– Так, для информации. Теперь ты в курсе. Понял? Эй, дядя?
– Да, понял. Что ты собираешься делать?
– А ты чего хотел бы?
– Сними с меня наручники.
– Ну, это я не умею. А чего еше ты бы хотел?
– Уйди, оставь меня.
Адель снова улыбнулась, полезла в карман за зажигалкой.
– Я тебе не нравлюсь? Веки Дэнни опустились.
– Нравишься.
– Хочешь, займемся этим самым?
– Я… что ты хочешь услышать?
– Правду.
Дэнни подумал о зажигалке. Наручники, как хорьки, грызли его запястья. Его затошнило. Он не знал ответа, у него в голове проворачивались колеса безумия.
– Давай, скажи честно.
– Ты очень красивая.
– Да?
– В других обстоятельствах, например, если бы у меня не было наручников и жены и если сбросить лет пятнадцать, я бы хотел, знаешь, с тобой это самое.
В голове Дэнни кто-то заорал: ты умеешь врать, ну так ври! Она всего лишь ребенок, сделай так, чтобы она тебе поверила. Делай, что должен. Ударь ее головой. Укуси ее в лицо.
Адель подняла голову:
– Правда?
– Да. Очень хотел бы.
– Ну ты можешь сейчас со мной это самое.
Мозги Дэнни поджаривались в собственном соку. У него сел голос:
– Правда?
– Конечно. Тебе же хочется, правда?
– А ты будешь меня жечь зажигалкой?
– Интересная мысль. Хочешь, чтобы я тебя обожгла?
– Нет, нет, конечно.
– Точно?
– Да, точно, конечно.
Адель продела руки под ремень безопасности и дернула Дэнни за талию. Он мог только смотреть, как она расстегивает его кожаный ремень от «Коуч» и пуговицы на его штанах «Босс». Она залезла ему под рубашку, дотронулась до живота, закрыв глаза. Снова улыбнулась.
– Ты теперь типа мой абсолютный раб. Невероятно, а? Ты наверняка трахался со шлюхами.
– Ни разу в жизни я не был со шлюхой.
– Чушь, ты бизнесмен, ты всегда со шлюхами. Я таких, как ты, в кино видала. Я знаю, чем вы занимаетесь.
– Я никогда в жизни не был со шлюхой, или с проституткой, или с массажисткой, или с кем-то подобным. Клянусь. Веришь? Честное слово! Я тебя не обижу.
Адель ухватилась за кустик волос под пупком Дэнни и потянула.
– Ты меня обязательно обидишь.
– Оййй. Зачем ты это делаешь?
– Потому что мне не нравится, когда ты врешь. Хочешь меня поцеловать? – Адель хихикнула.
– Нет.
Адель сильно ударила его по щеке.
– Хочешь меня поцеловать?
– Да.
Адель широко развела ноги Дэнни, весь его вес пришелся на запястья. Он сжал зубы. Слезы брызнули из глаз. Адель прижалась своими мягкими губами к его губам. Облизала его зубы. Дружелюбно засмеялась:
– Класс какой!
– Ты мне руки ломаешь.
– Класс.
Она прижалась к нему. Дэнни подумал, дотянется ли он зубами до ее шеи. Сможет ли перегрызть яремную вену. Навалилась чернота.
45
Мишель слышал, как патрон упал на коричневые листья. «Хитрый лис пытается меня обдурить», – подумал он. Мишель тоже умел ждать. И ждал. Но когда тот человек наконец двинулся с места, он ушел быстро и плавно, в неожиданном направлении, вверх по склону к шоссе, в объятия полиции. Может, он собирается сдаться. Может, через несколько минут все будет кончено.
Мишель дал своей жертве уйти наверх, дождался, когда шаги затихнут, и полез следом – медленно, как только мог. Слышать необязательно, его вел запах. Охранник обходил движущегося человека с фланга, держась в стороне. Мишель не хотел попасть в ловушку или, хуже того, налететь на Мэла.
Через десять минут Мишель уже видел сквозь деревья гребень склона. Он знал, что, когда доберется до него, деревья иссякнут, потом будет футов двадцать травы, потом серая лента ограды, потом песок, потом линия разметки, потом асфальт дороги.
Мишель задумался: «Интересно, что сейчас делает этот тощий?»
Потом он услышал звук выстрелов, разрывы стали, пробитой свинцом, глухой звон трескающегося стекла. Потом крики. Мишель добежал до гребня склона и упал на живот. Дергаясь и извиваясь, как игрушечный солдатик на батарейках, он пополз вперед, держа перед собой винтовку. Шум внезапно прекратился.
Мишель выглянул из-за невысокой травы, растущей между прилизанным газоном у шоссе и жалкими сорняками. Тощий стоял посреди шоссе. Полиции нигде не было видно. Между тощим и Мишелем лежали искореженные останки еще одной патрульной машины.
Мир, казалось, затаил дыхание. Если там и лежали трупы, их Мишелю видно не было. Зато он видел: тощий полностью открыт. Но тогда почему никто в него не стреляет?
Мишель вытянул шею, поднял голову, пытаясь заглянуть под машину, увидеть ноги тощего. Если бы между ним и этим человеком не было препятствий и можно было бы стрелять, у тощего бы не было шансов. Потом Мишель понял, почему тощий неуязвим. Он держал винтовку, а у его ног лежал раненый патрульный, и дуло упиралось прямо ему в голову.
Даже если тощий получит пулю прямо в сердце, его предсмертный спазм унесет и жизнь патрульного. Мишель впервые взглянул вверх и увидел огни висящих вертолетов – узоры, подвешенные к черному небу.
Мишель пополз вперед. Если кто-нибудь его сейчас увидит, они поймут, что он хочет сделать. Вообще-то тут вокруг него очень много людей должны были бы ползти вперед. Но Мишель был ближе всех и находился в таком месте, о котором тощий человек даже не задумывался, – прямо за его спиной. Мишель решился. Он подберется достаточно близко и побежит на этого человека. Либо человек должен будет поднять ружье и пристрелить Мишеля, либо Мишель собьет человека с ног. В любом случае, человек умрет. Мишель почувствовал, как все его мускулы сжимаются, а потом что-то проникло в него, словно восходящее солнце, и Мишель двинулся.
46
Джефф исследовал мобильный телефон: черный карлик с мигающим зеленым глазиком приглашал его в другой мир. Этого он и хотел – вот оно, приключение, что-то новое, неизведанное. Сегодня он последует за этой женщиной, куда бы она его ни повела. И это станет л ишь первым шагом в огромную жизнь, которая растянется на континенты и десятилетия, и в этой новой жизни он при малейшей возможности будет совершать подвиги.
Джефф подумал: «Сейчас я – молодой человек, так называется этот период в жизни. Молодые люди занимаются сексом с незнакомыми женщинами, совершают мелкие проступки, играют в азартные игры и слишком много пьют. Есть кислоту – это типа как слишком много пить. После этой ночи я отправлюсь в какой-нибудь другой город, подальше отсюда, там я немножко поголодаю, потом встречу Учителя, путешественника, такого же, как и я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27