Последующие несколько миль они ехали в полном молчании. Затем Джимми задумчиво спросил:
– Мистер Дармонд, скажите, сюда из города какой-нибудь автобус ходит?
– Да, есть один такой.
– Интересно, будет кто-нибудь возникать, если я ее навещу? Само собой разумеется, когда она немного придет в себя.
– Полагаю, вряд ли. С чего бы?
– Ее друзья, наверное, тоже на игле. Как правило, именно так и бывает. Свои тусуются со своими. Так что они сюда не сунутся. Будут держаться от этого места как можно дальше. Но ведь кто-то должен ее навещать. Помимо родных, конечно.
– Думаешь, твой визит поможет?
– До этого, не сомневаюсь, она была хорошенькой.
– Нет, Джимми, думаю, ты ошибаешься: не хорошенькой, а очень хорошенькой.
После этих нескольких коротких реплик Джимми замолчал. Только когда они уже припарковались перед входом в магазин Гаса, он, вдруг громко расхохотавшись, произнес:
– Нелепость какая-то.
– Какая?
– За последние два года она оказалась первой девушкой, с которой я, по идее, мог бы нормально поговорить.
– Это называется нервным срывом, Джимми.
– Да, да, это-то я понимаю.
Они вошли внутрь, нашли Гаса, Поль сообщил ему, что никаких проблем по дороге не было, и вручил документы, которые ему дали в санатории. В ответ Гас сказал, что, поскольку он решил ничего не скрывать от Уолтера, тот и поможет ему с ними разобраться.
Поль знал, что Уолтер тут же расскажет обо всем Доррис и та жадно набросится на эту страшную новость, отнесясь к ней не как к человеческой трагедии совсем еще молоденькой девушки и ее близкой родственницы, а как к явлению, которое, с одной стороны, серьезно нарушает гармонию и порядок окружающего ее мирка, а с другой – еще сильнее подчеркивает высокую моральную чистоту ее собственного облика. В силу чего будет всеми силами использовать полученное оружие на полную катушку, и, значит, не более чем через неделю вся округа будет во всех деталях знать о том, что произошло в доме всеми уважаемого Гаса.
Бонни в бледно-голубом кардигане и светло-серых брючках сидела за прилавком. Когда Поль подошел к ней, рядом никого не было. Она подняла на него вопросительный взгляд:
– Да?
– Простите, мне бы очень хотелось с вами поговорить. К сожалению, у меня сейчас одно срочное дело, но много времени, думаю, оно не займет. Минут через сорок пять я уже полностью освобожусь. Может быть, вы согласитесь со мной пообедать?
– Вы всегда появляетесь здесь в одно и то же время?
– Нет, нет, дело совсем не в этом, Бонни, поверьте.
– Интересно, в чем? Вам разве не дали жетон, который вы могли бы мне предъявить? Чтобы я не могла сказать вам «нет»?
– Простите, но мне с вами на самом деле надо поговорить, Бонни! – еще более настойчиво повторил он. – Это важно.
– Похоже, у меня просто нет выбора, так?
– Вообще-то есть, но вам, пожалуй, лучше все-таки считать, что его действительно нет.
– Значит, в отличие от других вы предпочитаете изощренную светскую психотерапию, мистер Дармонд?
Он слегка улыбнулся, кивнул, неторопливо вышел из магазина, сел в машину и уехал.
Директора Вентла в кабинете не оказалось, поскольку он, как обычно, большую часть времени ходил по классам своей большой средней школы, проверяя, инспектируя, решая те или иные текущие вопросы с учителями, техническим персоналом и учениками... Поль уселся в коричневое кожаное кресло перед огромным письменным столом и приготовился терпеливо ждать до победного конца. Хотя и не терял надежды, что этот «победный конец» наступит достаточно скоро... Во всех углах кабинета на специальных подставках стояли покрывшиеся пылью американские флаги, на стене за директорским креслом висел средних размеров портрет погруженного в глубокие раздумья Авраама Линкольна, шестнадцатого президента США, из холла доносились приглушенные звуки чьих-то торопливых шагов, обрывки разговоров, переливы веселого смеха...
Гровер Вентл вошел в свой кабинет с усталым, заметно озабоченным выражением лица.
– А, Поль! Привет, привет. Искренне рад тебя видеть. Знаешь, иногда мне жутко хочется, чтобы ты, именно ты хоть недельку побыл на моем месте. Ведь проблемы у нас, похоже, практически одни и те же. Что у тебя, что у меня.
– Ну уж нет, спасибо. У меня склонность к язве желудка, Гровер.
– Более того, сейчас ты выглядишь совсем как человек, который явился сюда только для того, чтобы обострить мою язву.
– Что ж, это совсем не исключено, Гровер... Речь пойдет о Тине, дочери старины Варака.
– Какая-то серьезная проблема? Хочешь, чтобы я прямо сейчас вызвал ее с урока?
– Нет, Гровер, ее там сейчас нет. И, по крайней мере в этом семестре, полагаю, она уже не появится. Тина в хорошо известном тебе санатории «Лужайка теней». Поступила туда только сегодня утром.
– Значит, все-таки наркотики? – печально покачав головой, тихо спросил Вентл.
– Увы, к сожалению, это так.
Вентл встал и прошел к широким окнам. Долго смотрел вниз, на плоскую крышу приземистого гимнастического зала.
– Да... Мне следовало самому догадаться об этом еще на прошлой неделе. Ее поведение настолько изменилось, что надо было бы немедленно, сразу же попросить нашу школьную медсестру ее проверить. Чисто дисциплинарный вопрос. Хотя вообще-то с девочками такое случается намного реже, чем с ребятами. А теперь момент, боюсь, уже упущен. – Гровер отвернулся от окна. – Господи ты боже мой, Поль! Как будто мало того, что классы безнадежно переполнены, что учителей днем с огнем не найти, а учеников уже больше пяти тысяч, что денег едва хватает только на ремонт здания, лишь бы оно не рухнуло, что большая часть наших учеников находится в пубертатном периоде и от них каждый день можно ожидать всего, буквально всего, что угодно. Поль, ты даже представить себе не можешь, что тут происходит, когда они «срываются с цепи»! Смотреть на это просто невозможно... Когда они прогуливают уроки, то используют зрительный зал школьного клуба как огромный, прости за выражение, траходром; две недели тому назад устроили прямо в коридоре поножовщину со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая, само собой разумеется, полицейское расследование; на нашем школьном ротаторе открыто, никого не смущаясь, копируют порнографию... А ведь все они из вполне приличных семей, Поль, но, попав в водоворот нынешних событий, почему-то считают, что должны соответствовать «современным условиям». Ты понимаешь? Каким-то «современным условиям». Иначе все будут считать их сла-ба-ка-ми. С ними и без наркотиков сойдешь с ума... Тина, Тина... Да, а ведь мне следовало бы давно догадаться. – Он кисло улыбнулся. – И знаешь, Поль, вообще-то я совсем неплохо научился догадываться. Каждодневный опыт. Хотя не всегда вовремя. Скажи, что происходит с нашей молодежью? Что случилось с нашим миром? Куда мы катимся?
– Ничего необычного, Гровер. Жизнь ведь всегда как маятник. Может, он скоро качнется назад. Может, уже начал обратное движение, кто знает? Так всегда бывает, хотя мы никогда этого не замечаем. Только видим собственными глазами потом...
– Да уж лучше бы поскорее, Поль... Ну и чем я могу тебе помочь с твоей девушкой?
– Прежде всего, мне надо знать, с кем она дружила и достаточно плотно общалась в последнее время.
Вентл сложил вместе кончики пальцев рук, задумчиво нахмурился:
– Я могу вызвать одну девочку из класса Тины. Ее зовут Мириам. Признаться, внешне далеко не самый привлекательный экземпляр, но в прошлом она нам как-то раз здорово помогла.
Это была тусклая семнадцатилетняя девочка с круглыми совиными глазами за такими же круглыми очками с толстыми линзами и тонкими, как нитка, бесцветными губами. Она сидела рядом с письменным столом Вентла, держась неестественно прямо, и вид у нее был такой, будто в нем гармонично сочеталось высокомерие реформатора и тщательно скрываемое ликование профессионального доносчика.
– Мириам, ты можешь сказать нам, с кем именно Тина Варак чаще всего проводила свободное время?
Ее совиные глаза за толстыми линзами очков чуть сощурились.
– В основном далеко не с самыми лучшими учениками, мистер Вентл. Например, с Джинни Делани, которой, как вам известно, совсем недавно по понятным причинам пришлось оставить нашу школу. Само собой разумеется, с ее дружком Хобартом Фитцджеральдом, известным больше как Фитц. У него вечные заморочки, он без них просто не может. Тина позволяла ему... ну... обнимать себя в коридорах школы, залезать руками под кофту... – Мириам смущенно покраснела. – Просто мне совершенно случайно пару раз довелось увидеть это самой. С ними также часто проводит время Чарльз Деррейн. Его прозвище Маркер. Он из хорошей богатой семьи, но очень любит прогуливать уроки, поэтому его раз за разом выгоняют из школ, и им часто приходится переезжать из одного района в другой. Вообще-то раньше у Тины были очень даже хорошие друзья, но теперь она сама стала точно такой же, как ее новые приятели. Совершенно равнодушной. Даже грязной. Ей сейчас на все плевать, включая свой внешний вид, школу, домашние задания и...
– Спасибо, Мириам, – мягко остановил ее Вентл.
Девушка тут же встала со стула, оправила платье.
– Мистер Вентл, скажите, у нее что, серьезные проблемы?
– Боюсь, да, но пусть это останется только между нами, хорошо, Мириам? Она не появится здесь вплоть до конца этого семестра. У нее серьезный нервный срыв.
Мириам громко шмыгнула носом, искоса бросила полный нескрываемого любопытства взгляд на Поля Дармонда и короткими быстрыми шагами вышла из кабинета.
После того как за девушкой тихо закрылась дверь, Вентл, чуть подумав, сказал:
– Увы, наши учителя слишком заняты и, к сожалению, практически не имеют возможности следить, с кем дружат, чем занимаются их ученики в свободное время, на переменах, после уроков... Использование Мириам в таком качестве ничего хорошего ей не принесет, я знаю, но учти: она сама и при этом полностью добровольно предложила время от времени рассказывать мне о том, что происходит в нашей школе.
– Ладно, ладно, Вентл, это ваше внутреннее дело. Добровольных доносчиков хватает и у нас, в полиции. Скажем так, ты можешь для начала дать мне адреса новых друзей Тины?
– Естественно, могу. И что ты собираешься с ними делать?
– Передам соответствующим людям, поскольку то, что я сейчас делаю, в мои прямые обязанности совершенно не входит и даже выглядит так, будто я сую нос в чужие дела. А это, должен заметить, у нас весьма и весьма не приветствуется.
– Возможно, возможно, хотя лично я это крайне приветствую.
– К сожалению, Вентл, придется общаться с их родителями, и это хуже всего. Хорошо хоть, не так уж часто приходится этим заниматься. Извини, конечно, но боюсь, тебе придется расстаться еще с двумя учениками, Гровер.
– Да, к сожалению. Ведь к тому же они старшеклассники. И вряд ли сюда вернутся, а их родители будут винить не себя самих и не своих детей. Нет, всю вину они возложат на школу, на нас, и только на нас одних. Точнее говоря, на меня!.. Забавно как-то. Дети из хороших, вполне благополучных семей, как правило, не ступают на кривую дорожку, а вот Тина... Тина Варак, похоже, стала каким-то странным исключением.
– Нет, Гровер, совсем не обязательно. Ведь ее отец женился во второй раз, а родной брат, Генри, их общий любимец и образец для подражания, не далее как в марте погиб в Корее. С тех пор до нее никому просто не было дела. Все были поглощены своими собственными заботами и переживаниями. Наверное, дом стал для нее слишком мрачным местом. А на молодых, как тебе хорошо известно, это оказывает достаточно большое воздействие... И одного только чисто медицинского вмешательства в таких случаях далеко не всегда достаточно. Нужна адекватная коррекция целого ряда психологических факторов. Особенно учитывая тот факт, что всего через несколько недель Тина снова вернется в ту же самую среду, к тем же самым людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38