Кубанское правительство понимает, что рано или поздно город будет захвачен красными, однако атаман нашего войска решил сопротивляться красным.
Красноармейцам все же удалось взять город почти без боя, 18 марта отряд ворвался в Екатеринодар. Правительство отдало город и ускользнуло, чтобы не только спастись самим, но и сохранить реликвии. В городе идет погром, громят магазины, расхищают склады с продовольствием, на улицах валяются ящики, шинели, домашний скарб, местная беднота старается утащить домой все, что только можно.
После сдачи города он представляет гнусное зрелище, сомневаюсь, что мы устоим за Кубанью. Теперь внимание военного командования направлено на то, чтобы искать пути дальнейшего отступления. Некоторые предлагают идти в Грузию и переждать там, другие предлагают отступать к Тамани, а оттуда в Крым, третьи настаивают на отступлении к Черному морю, а оттуда на пароходе в Константинополь. На днях Архип предположил, что пароходов может не быть, а если и будут, то попасть на них будет очень сложно, желающих тысячи. Можно, конечно, попробовать прорваться через горы, но там засели «зеленые», а вступать с ними в переговоры, все равно что вести переговоры с большевиками. Хотя «зеленые» и твердят о том, что у них свое определенное политическое движение с чисто народным протестом против гражданской войны, но среди именующих себя зеленоармейцами встречаются по большей части шайки грабителей, наносящие вред своими грабежами.
Вопрос о том, куда отступать, еще не закрыт, но одно совершенно ясно, отступление неизбежно, красноармейцы не пощадят тех, кто оказывал им сопротивление. Атаман все же надеется, что белогвардейцы вытеснят красных и власти советов не бывать.
Контрреволюционеры во главе с Кубанской радой продолжают войну против социалистов, а казачья беднота становится на сторону советской власти. Не могу дать голову на отсечение, что белая гвардия победит, но искренне надеюсь на такой исход.
Из-за этой проклятой революции стала слишком видна рознь между жителями западных и восточных районов Кубани. Оно и понятно, на западе более зажиточные казаки. Наверное, будет второе восстание в некоторых батальонах, какое произошло в революцию девятьсот пятого года. Тогда удалось подавить бунт, но теперь кроме борьбы с иногородними, которые заселили наши земли, идет борьба внутри Кубанского казачества.
Больно глядеть, как русский идет на русского, брат на брата! Непредсказуем конец этой страшной войны, одно знаю точно, уходить надо, даст бог, все наладится. За границу уезжать не могу, я казак, сердце не выдержит разлуки с родиной, но и больно глядеть, как она залита кровью своих сынов. Поддержу тех, кто хочет отправиться в Крым, там переждать.
С Дона на Кубань двинулась армия под командованием генерала Корнилова, планируют присоединиться к отрядам нашего кубанского правительства. Глядишь, общими усилиями и погонят большевиков с Кубани. А вот политика Деникина вызвала недовольство, казаки массами дезертируют из деникинской армии.
Несмотря ни на что, кубанские корпуса генерала Шкуро и Улагая продолжают сражаться против красной армии, но на это у них свои причины. Атамана не покидает надежда создать свою независимую Кубанскую республику, каков бы ни был итог гражданской войны. Бог ему в помощь.
Лично я о Деникине не могу сказать ничего плохого, он тоже сражается за свое отечество и за свои принципы. Во многих добровольческих формированиях белого движения уже существует железный принцип, касаемый наград, и Антон Иванович занимает в этом вопросе твердую позицию. Оно и правильно, награждать старыми царскими орденами за отличия в боях русских против русских, когда брат идет на брата, а сын на отца, невозможно, не по-божески это. Но с другой стороны, как и во всякой войне, в гражданской тоже случаются подвиги и уже есть свои герои, а ордена Святого Георгия и Георгиевские кресты упразднили. Говорят, появились какие-то новые знаки отличия и ордена, сделанные из разных металлов и отличающиеся по форме и размерам, но я не думаю, что они долго продержаться.
Свои боевые награды я надежно схоронил, грех от них отказываться, красным на поругание отдавать. Я их в боях получил, за родину воевал, отчаянно бил вражеского супостата! А со своими воевать не хочу!
Сегодня собирают подводы, штук восемьдесят получится, надеюсь, удастся без особых проблем выполнить задуманное. Своей жене Степаниде я тоже велел собираться, скарб собрать да детишек снарядить, однако со всем обозом ее не возьму, отдельно отправлю. Чует сердце неладное, случись что по пути, лишних свидетелей уничтожат, озлобила война народ наш. Но и в родной станице семье оставаться опасно, доберутся красные бесы, не дай бог. Им ведь как – есть в хозяйстве корова или порося, уже буржуй недорезанный, а то, что сам на свое хозяйство всю жизнь горбатился, чтоб семью, детишек прокормить да на ноги поставить, то им неведомо! Думают, нам все с неба упало, добрались до власти и начали дележку. Беднота казачья на их стороне, нет чтоб работать, как мы, от зари до зари, мозгой шевелить, на дармовщинку захотели, поделить все и дело с концом!
Жалко со скотиной расставаться, считай, за гроши отдал, но лучше так, даст бог, новой обзаведемся. Со Степанидой уже обо всем договорились, где встречаться и как ей туда добраться. Она баба смышленая, бойкая, ни детишек, ни себя в обиду не даст! Кубышку надежно спрятали в телеге, но револьвер на всякий случай ей дам, мало ли что, время неспокойное. Провизии должно хватить, так что мошну раскрывать приказал только в крайнем случае.
Всей душой хотел бы отправиться сразу со своей семьей, но не могу, последний долг перед казачеством, перед нашей радой и правительством исполнить надо. Ведь это все нам может пригодиться, если удастся провозгласить Вольную Кубань и тогда, несмотря на наше теперешнее позорное дезертирство, мы с братьями казаками будем гордиться, что тоже приложили усилия для процветания нашего края…
Дальше рассказывалось, как тяжело казачьи полки пробирались через горы, как люди болели и голодали, с какими трудностями им пришлось столкнуться, куда кто подался и как автор дневника встретился со своей бойкой Степанидой и детьми.
Потратив немало времени, девушки дочитали дневник неизвестного им казака до последней страницы.
– Ты представляешь, что мы с тобой нашли?! – ликовала Рита.
– Спору нет, очень интересно взглянуть на гражданскую войну глазами очевидца, но в твоем расследовании этот исторический документ помочь никак не может, – вернула Алла свою подругу на землю.
– Ты так ничего не поняла? – удивилась та и внимательно посмотрела на подругу. – Ну встретился этот казак со своей семьей, а вот после чего?
– Как это «после чего»? – не поняла Алла.
– Я тоже хотела бы это знать. Здесь пропущена очень большая часть повествования.
– Но тетрадь совершенно целая, по-моему из нее не вырывали листы, – сказала Алла.
– А я на этом и не настаиваю, мне кажется, недостающая часть рассказа была записана в другой тетради, отдельно от истории семьи. Получается, там было что-то очень важное!
– Да с чего ты взяла? – удивилась подруга.
– А вот с чего!
Рита быстро пролистала тетрадь и, найдя нужную страницу, велела внимательно ее прочитать.
Алла пробежала пожелтевшую от времени страницу.
– Получается…
Рита не дала подруге договорить?
– Получается, что Олег приехал сюда именно по этой причине и убить его могли тоже из-за этого!
– Но тогда нам просто необходимо позвонить Павлу Андреевичу и все рассказать. Конечно, он нам настучит по шапке за то, что пробрались в домик к Олегу и не сразу отдали тетрадь, но…
– Угомонись ты со своим следователем, у меня складывается такое впечатление, что ты к нему не равнодушна, – заявила Рита. – Хочешь выставить нас на посмешище перед этим следователем? Вдруг я ошиблась. Сначала надо проверить мою догадку, а уж потом звонить твоему Кошечкину!
– Вовсе он не мой! – Щеки Аллы залил нежный румянец.
– Ну, ну, то-то я смотрю! В любом случае нам надо сначала во всем разобраться, а уж потом предоставить информацию следователю. Мол, смотрите, гражданин начальник, вы проворонили, а ваши главные подозреваемые смогли кое-что раскопать. Делайте выводы, гражданин Кошечкин!
– Хорошо, – сдалась наконец Алла. – Попробуем разобраться, мне тоже стало интересно, но как только до чегонибудь докопаемся, тут же сообщим куда следует!
– Кому следует, ты хотела сказать! – уточнила Рита, намекая на симпатию подруги к следователю.
Алла решила не обращать на это внимания.
– С чего ты предлагаешь начать? Ведь мы не знаем, была ли на самом деле вторая часть записей и если была, то хранилась ли она у Олега, – начала рассуждать она.
Рита сказала, что над этим вопросом еще подумает, а для начала предложила еще раз как следует осмотреть место, где был убит Олег.
– Как ты собираешься это сделать? – спросила подруга. – Нам строго-настрого запрещено одним покидать территорию.
Но у Риты уже имелся ответ на этот вопрос.
– А Федька на что? Раз уж вертится вокруг нас целыми днями, пусть хоть пользу приносит!
– Не вокруг нас, а вокруг тебя. – Алла не упустила возможности вернуть колкость подруге.
Презрительно хмыкнув, Рита все же изложила свой план. Ее вовсе не мучила совесть из-за того, что она решила использовать Федю в своих корыстных целях.
Девушки вышли и стали прогуливаться по главной аллее в ожидании возвращения с гор туристов.
– Сомневаюсь, что Федя захочет сегодня еще куда-то идти, наверняка устанет после такого похода, – предположила Алла.
– Предоставь это мне! – важно заявила Рита, нисколько не сомневавшаяся в своих возможностях.
Когда девушки уже устали наматывать круги по территории «Петушиного гребешка», у ворот турбазы появились туристы. В первых рядах бодро шагал Федор. Весь его вид говорил о том, что парень вполне доволен и нисколько не утомлен трудным подъемом в горы.
– Эту груду мышц раз десять надо гонять туда-обратно, чтобы он устал, так что не переживай! – довольно заявила Рита и приветливо помахала Феде рукой.
Увидев это, парень засиял аки красно солнышко и поспешил к девушкам.
– Ну как, понравилась прогулка? – зашла издалека хитрая Рита.
– Было здорово, там такая красотища, вы себе не представляете! Кстати, а почему вы не пошли?
– Ох, Федя, это просто кошмар какой-то! Мы так хотели пойти, но позорно проспали! Представляешь, дрыхли как сурки до самого обеда! – начала сочинять Рита, а ее подруга прикусила от обиды нижнюю губу, вспомнив, как ее подняли ни свет ни заря.
– Я так расстроилась! – продолжала причитать хитрюга.
– Не переживай, Ритуль. – Федя нежно обнял девушку за плечи. – Можем сходить туда завтра, я дорогу знаю!
– Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня! Ты немного отдохни, поешь, а потом покажешь нам это чудесное место! – ворковала Рита. – Мы бы и сами сходили, но одним покидать территорию запрещается, да к тому же придется идти через то место, где был убит Олег. Или нет?
Алла прекрасно понимала, что Риту интересуют вовсе не красоты самого высокого хребта, а именно то место, где было совершено убийство.
«Интересно, как она выкрутится, если путь к подъему проходит вовсе не там, где она предполагает», – подумала она.
Однако Рите повезло, путь лежал именно через то место, где произошло убийство, Федор это подтвердил. Затем он сообщил, что не голоден, так как на привале хорошо перекусил.
– Я хоть сейчас готов пойти с вами, но сомневаюсь, что охранник, который нас сопровождал, согласится еще раз туда идти, я сбегаю позову другого, Валеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Красноармейцам все же удалось взять город почти без боя, 18 марта отряд ворвался в Екатеринодар. Правительство отдало город и ускользнуло, чтобы не только спастись самим, но и сохранить реликвии. В городе идет погром, громят магазины, расхищают склады с продовольствием, на улицах валяются ящики, шинели, домашний скарб, местная беднота старается утащить домой все, что только можно.
После сдачи города он представляет гнусное зрелище, сомневаюсь, что мы устоим за Кубанью. Теперь внимание военного командования направлено на то, чтобы искать пути дальнейшего отступления. Некоторые предлагают идти в Грузию и переждать там, другие предлагают отступать к Тамани, а оттуда в Крым, третьи настаивают на отступлении к Черному морю, а оттуда на пароходе в Константинополь. На днях Архип предположил, что пароходов может не быть, а если и будут, то попасть на них будет очень сложно, желающих тысячи. Можно, конечно, попробовать прорваться через горы, но там засели «зеленые», а вступать с ними в переговоры, все равно что вести переговоры с большевиками. Хотя «зеленые» и твердят о том, что у них свое определенное политическое движение с чисто народным протестом против гражданской войны, но среди именующих себя зеленоармейцами встречаются по большей части шайки грабителей, наносящие вред своими грабежами.
Вопрос о том, куда отступать, еще не закрыт, но одно совершенно ясно, отступление неизбежно, красноармейцы не пощадят тех, кто оказывал им сопротивление. Атаман все же надеется, что белогвардейцы вытеснят красных и власти советов не бывать.
Контрреволюционеры во главе с Кубанской радой продолжают войну против социалистов, а казачья беднота становится на сторону советской власти. Не могу дать голову на отсечение, что белая гвардия победит, но искренне надеюсь на такой исход.
Из-за этой проклятой революции стала слишком видна рознь между жителями западных и восточных районов Кубани. Оно и понятно, на западе более зажиточные казаки. Наверное, будет второе восстание в некоторых батальонах, какое произошло в революцию девятьсот пятого года. Тогда удалось подавить бунт, но теперь кроме борьбы с иногородними, которые заселили наши земли, идет борьба внутри Кубанского казачества.
Больно глядеть, как русский идет на русского, брат на брата! Непредсказуем конец этой страшной войны, одно знаю точно, уходить надо, даст бог, все наладится. За границу уезжать не могу, я казак, сердце не выдержит разлуки с родиной, но и больно глядеть, как она залита кровью своих сынов. Поддержу тех, кто хочет отправиться в Крым, там переждать.
С Дона на Кубань двинулась армия под командованием генерала Корнилова, планируют присоединиться к отрядам нашего кубанского правительства. Глядишь, общими усилиями и погонят большевиков с Кубани. А вот политика Деникина вызвала недовольство, казаки массами дезертируют из деникинской армии.
Несмотря ни на что, кубанские корпуса генерала Шкуро и Улагая продолжают сражаться против красной армии, но на это у них свои причины. Атамана не покидает надежда создать свою независимую Кубанскую республику, каков бы ни был итог гражданской войны. Бог ему в помощь.
Лично я о Деникине не могу сказать ничего плохого, он тоже сражается за свое отечество и за свои принципы. Во многих добровольческих формированиях белого движения уже существует железный принцип, касаемый наград, и Антон Иванович занимает в этом вопросе твердую позицию. Оно и правильно, награждать старыми царскими орденами за отличия в боях русских против русских, когда брат идет на брата, а сын на отца, невозможно, не по-божески это. Но с другой стороны, как и во всякой войне, в гражданской тоже случаются подвиги и уже есть свои герои, а ордена Святого Георгия и Георгиевские кресты упразднили. Говорят, появились какие-то новые знаки отличия и ордена, сделанные из разных металлов и отличающиеся по форме и размерам, но я не думаю, что они долго продержаться.
Свои боевые награды я надежно схоронил, грех от них отказываться, красным на поругание отдавать. Я их в боях получил, за родину воевал, отчаянно бил вражеского супостата! А со своими воевать не хочу!
Сегодня собирают подводы, штук восемьдесят получится, надеюсь, удастся без особых проблем выполнить задуманное. Своей жене Степаниде я тоже велел собираться, скарб собрать да детишек снарядить, однако со всем обозом ее не возьму, отдельно отправлю. Чует сердце неладное, случись что по пути, лишних свидетелей уничтожат, озлобила война народ наш. Но и в родной станице семье оставаться опасно, доберутся красные бесы, не дай бог. Им ведь как – есть в хозяйстве корова или порося, уже буржуй недорезанный, а то, что сам на свое хозяйство всю жизнь горбатился, чтоб семью, детишек прокормить да на ноги поставить, то им неведомо! Думают, нам все с неба упало, добрались до власти и начали дележку. Беднота казачья на их стороне, нет чтоб работать, как мы, от зари до зари, мозгой шевелить, на дармовщинку захотели, поделить все и дело с концом!
Жалко со скотиной расставаться, считай, за гроши отдал, но лучше так, даст бог, новой обзаведемся. Со Степанидой уже обо всем договорились, где встречаться и как ей туда добраться. Она баба смышленая, бойкая, ни детишек, ни себя в обиду не даст! Кубышку надежно спрятали в телеге, но револьвер на всякий случай ей дам, мало ли что, время неспокойное. Провизии должно хватить, так что мошну раскрывать приказал только в крайнем случае.
Всей душой хотел бы отправиться сразу со своей семьей, но не могу, последний долг перед казачеством, перед нашей радой и правительством исполнить надо. Ведь это все нам может пригодиться, если удастся провозгласить Вольную Кубань и тогда, несмотря на наше теперешнее позорное дезертирство, мы с братьями казаками будем гордиться, что тоже приложили усилия для процветания нашего края…
Дальше рассказывалось, как тяжело казачьи полки пробирались через горы, как люди болели и голодали, с какими трудностями им пришлось столкнуться, куда кто подался и как автор дневника встретился со своей бойкой Степанидой и детьми.
Потратив немало времени, девушки дочитали дневник неизвестного им казака до последней страницы.
– Ты представляешь, что мы с тобой нашли?! – ликовала Рита.
– Спору нет, очень интересно взглянуть на гражданскую войну глазами очевидца, но в твоем расследовании этот исторический документ помочь никак не может, – вернула Алла свою подругу на землю.
– Ты так ничего не поняла? – удивилась та и внимательно посмотрела на подругу. – Ну встретился этот казак со своей семьей, а вот после чего?
– Как это «после чего»? – не поняла Алла.
– Я тоже хотела бы это знать. Здесь пропущена очень большая часть повествования.
– Но тетрадь совершенно целая, по-моему из нее не вырывали листы, – сказала Алла.
– А я на этом и не настаиваю, мне кажется, недостающая часть рассказа была записана в другой тетради, отдельно от истории семьи. Получается, там было что-то очень важное!
– Да с чего ты взяла? – удивилась подруга.
– А вот с чего!
Рита быстро пролистала тетрадь и, найдя нужную страницу, велела внимательно ее прочитать.
Алла пробежала пожелтевшую от времени страницу.
– Получается…
Рита не дала подруге договорить?
– Получается, что Олег приехал сюда именно по этой причине и убить его могли тоже из-за этого!
– Но тогда нам просто необходимо позвонить Павлу Андреевичу и все рассказать. Конечно, он нам настучит по шапке за то, что пробрались в домик к Олегу и не сразу отдали тетрадь, но…
– Угомонись ты со своим следователем, у меня складывается такое впечатление, что ты к нему не равнодушна, – заявила Рита. – Хочешь выставить нас на посмешище перед этим следователем? Вдруг я ошиблась. Сначала надо проверить мою догадку, а уж потом звонить твоему Кошечкину!
– Вовсе он не мой! – Щеки Аллы залил нежный румянец.
– Ну, ну, то-то я смотрю! В любом случае нам надо сначала во всем разобраться, а уж потом предоставить информацию следователю. Мол, смотрите, гражданин начальник, вы проворонили, а ваши главные подозреваемые смогли кое-что раскопать. Делайте выводы, гражданин Кошечкин!
– Хорошо, – сдалась наконец Алла. – Попробуем разобраться, мне тоже стало интересно, но как только до чегонибудь докопаемся, тут же сообщим куда следует!
– Кому следует, ты хотела сказать! – уточнила Рита, намекая на симпатию подруги к следователю.
Алла решила не обращать на это внимания.
– С чего ты предлагаешь начать? Ведь мы не знаем, была ли на самом деле вторая часть записей и если была, то хранилась ли она у Олега, – начала рассуждать она.
Рита сказала, что над этим вопросом еще подумает, а для начала предложила еще раз как следует осмотреть место, где был убит Олег.
– Как ты собираешься это сделать? – спросила подруга. – Нам строго-настрого запрещено одним покидать территорию.
Но у Риты уже имелся ответ на этот вопрос.
– А Федька на что? Раз уж вертится вокруг нас целыми днями, пусть хоть пользу приносит!
– Не вокруг нас, а вокруг тебя. – Алла не упустила возможности вернуть колкость подруге.
Презрительно хмыкнув, Рита все же изложила свой план. Ее вовсе не мучила совесть из-за того, что она решила использовать Федю в своих корыстных целях.
Девушки вышли и стали прогуливаться по главной аллее в ожидании возвращения с гор туристов.
– Сомневаюсь, что Федя захочет сегодня еще куда-то идти, наверняка устанет после такого похода, – предположила Алла.
– Предоставь это мне! – важно заявила Рита, нисколько не сомневавшаяся в своих возможностях.
Когда девушки уже устали наматывать круги по территории «Петушиного гребешка», у ворот турбазы появились туристы. В первых рядах бодро шагал Федор. Весь его вид говорил о том, что парень вполне доволен и нисколько не утомлен трудным подъемом в горы.
– Эту груду мышц раз десять надо гонять туда-обратно, чтобы он устал, так что не переживай! – довольно заявила Рита и приветливо помахала Феде рукой.
Увидев это, парень засиял аки красно солнышко и поспешил к девушкам.
– Ну как, понравилась прогулка? – зашла издалека хитрая Рита.
– Было здорово, там такая красотища, вы себе не представляете! Кстати, а почему вы не пошли?
– Ох, Федя, это просто кошмар какой-то! Мы так хотели пойти, но позорно проспали! Представляешь, дрыхли как сурки до самого обеда! – начала сочинять Рита, а ее подруга прикусила от обиды нижнюю губу, вспомнив, как ее подняли ни свет ни заря.
– Я так расстроилась! – продолжала причитать хитрюга.
– Не переживай, Ритуль. – Федя нежно обнял девушку за плечи. – Можем сходить туда завтра, я дорогу знаю!
– Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня! Ты немного отдохни, поешь, а потом покажешь нам это чудесное место! – ворковала Рита. – Мы бы и сами сходили, но одним покидать территорию запрещается, да к тому же придется идти через то место, где был убит Олег. Или нет?
Алла прекрасно понимала, что Риту интересуют вовсе не красоты самого высокого хребта, а именно то место, где было совершено убийство.
«Интересно, как она выкрутится, если путь к подъему проходит вовсе не там, где она предполагает», – подумала она.
Однако Рите повезло, путь лежал именно через то место, где произошло убийство, Федор это подтвердил. Затем он сообщил, что не голоден, так как на привале хорошо перекусил.
– Я хоть сейчас готов пойти с вами, но сомневаюсь, что охранник, который нас сопровождал, согласится еще раз туда идти, я сбегаю позову другого, Валеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25