Я удовлетворил вас?
- Очень, - воскликнул Борис Залманович - Надо же, ректификационная колонка. Этого у меня еще не было. А вы не злитесь молодой человек. Вы мне понравились. Вы умеете все правильно сформулировать и дать четкий анализ. Пусть в ваших мыслях путаница, но она очень занятна и действительно можно кое над чем подумать. Ну пока мужики.
Он рванул к двери, но вдруг остановился.
- Толя держи этого парня. Я никогда не обманывался. Он еще утрет нос всем.
Дверь хлопнула и Геннадий Федорович посмотрел на часы.
- Мне пора, мы опаздываем. Пойдемте, я вас познакомлю с сотрудниками.
Мы вышли из кабинета и подошли к первой двери. Комната была больших размеров. С лева и с права были вытяжные шкафы. По центру на столах и под ними стояли клетки с крысами и кроликами. У двух окон, стояли четыре ободранных письменных стола. В комнате находилось четыре женщины. Знакомая мне Галя, ковыряющаяся у клеток с животными, две молоденькие девушки в белых халатах стояли у вытяжки и о чем-то болтали. За письменным столом сидела женщина с кичкой на голове. Когда мы вошли, она обернулась и я обомлел, это была неписанной красоты красавица, но только старше меня.
- Я вам привел нового сотрудника, - обратился к женщинам Геннадий Федорович - Знакомьтесь, младший научный сотрудник Воробьев Виктор Николаевич.
Он подводил меня к каждой и представлял.
- С Галей вы знакомы.
- Нет, - сказала та - Я не представилась тогда.
- Это Наташа, наши самые лучшие руки.
- Зачем вы так Геннадий Федорович, - заволновалась Наташа, слегка покраснев.
- Это Света, задира и хулиганка.
- Вы женаты Виктор Николаевич? - жеманно спросила хулиганка - Нет?! Да вас здесь с руками оторвут.
- А это - Любовь Владимировна.
Любовь Владимировна смотрела на меня внимательно. Ее лицо выражало улыбку.
- Любовь Владимировна, я оставлю вам Виктора Николаевича, так как у меня нет времени, ознакомьте его с лабораторией, рабочим местом и делами. Возьмите его под свою опеку пожалуйста.
Та кивнула и Геннадий Федорович ушел.
- Виктор Николаевич, как вы сегодня вечером? - закричала задира и хулиганка Света.
- А ну марш по рабочим местам. - цыкнула на них Любовь Владимировна.
Все разбежались и стали делать вид активной работы.
- Вы извините ее, Виктор Николаевич, женщин здесь много, а мужиков не женатых нет. Вот девчонки и бесятся. Я так считаю, что хорошего мужа можно найти там, где работаешь.
- Это по чему же?
- Во первых, работа сплачивает, появляются общие интересы, а во вторых, лучше всего узнаешь мужчину, его характер, его привычки, только работая с ним.
- Простите за нескромный вопрос, вы сами за мужем?
Она покраснела до корней волос.
- Нет. Я была за мужем.
- И дети есть?
- Есть. Машенька, ей пять лет.
- А вы знаете Любовь Владимировна, я с вами кое в чем согласен по поводу хорошего мужа, но кое в чем нет. Ведь парни интересны тем, что в них вложили раньше: дома, в школе, на улице. Одних отшлифовали, как алмаз, других испортили, как половую тряпку. С каким багажом и привычками мы и входим в союз с женщиной. По моему, на работе характер мужчины выявляется на четверть.
Любовь Владимировна улыбнулась, славной улыбкой красивой женщины. Ее ямочки вышли из щек и закраснели румянцем.
- Давайте-ка займемся делом? - сказала она - В нашем отделе еще пять комнат. Это: термостатная, комната с электронным микроскопом и насосной станцией, комната с вычислительной машиной, биологическая и ваша молекулярного синтеза. К самому синтезу вы приступите не скоро, так как нет кое какого оборудования и нужны навыки в нашей работе. Геннадий Федорович считает, что вам надо подучиться простым вещам. Изымать больные и здоровые клетки из живых организмов, уметь привить их другим организмам и усиленно заниматься литературой. Кое что он и я вам подобрали.
Она указала, заваленный книгами и журналами стол.
- А как у вас английский? Неважно. Придется выучить. На первых порах я вам помогу, а потом сами. Немецкий знает Наташа. Она тоже вам поможет. Кстати, практику пройдете у нее. У нее действительно золотые руки. Сейчас пойдемте, я познакомлю вас с остальными сотрудниками.
Мы прошли все комнаты и, наконец, вошли в мою. Комната поразила своими размерами. В углу высилась громада атомно-адсорбционного масс-спектрометра, вокруг которого валялась груда дополнительных деталей. Вытяжные шкафы забиты грязной стеклянной посудой, которая так же вперемежку с приборами лежала на центральном столе. Неизвестный мне, импортный хроматограф, стоял на столе, массой блоков, покрытых густой пылью.
- Кроме этих комнат отдела, есть дополнительный участок. Он находиться далеко от сюда, но об этом потом. - сказала Любовь Владимировна.
На этом закончился мой первый рабочий день.
Тяжело быть мужиком в лаборатории. Без конца все дергают. Девушки просят, перенести клетки, приборы, баллоны со складов и обратно, реактивы. Рабочие просят оформить заказы на работы по ремонту приборов и требуют за собой глаз да глаз. Начальство таскает по семинарам и совещаниям. Плюс к этому интерес женского пола, который просто вваливается в комнату поглазеть на меня или перекинуться парой фраз. Всегда спокойно после работы. Я сажусь за книги и тщательно штудирую их, делая записи в своем журнале.
Меня научили многому. Наташа добросовестно изматывала меня каждой мелочью в операции извлечения клеток ткани. Общение с рабочими, позволило изучить масс-спектрометр, хроматограф и электронный микроскоп. Литература и семинары, дали мне кой какие мысли, так что встреча с Борис Залмановичем могла быть не такой безграмотной, как в первый раз.
- Как ты берешь? Нельзя так, - шумела на меня Наташа - За спинку, за спинку аккуратно... Да не так. Игла... Что ты делаешь? Но ты же ее поколол насквозь.
Наташа обучала меня работе с крысами. Эти твари пищали, вертелись и ни как не хотели получить свой укольчик или разрез скальпелем.
- Не снимай маски. Нельзя.
Она ударила меня тряпкой по руке.
У Наташи лицо але-утки. Черные, жесткие волосы, аккуратно подрезаны над глазами. В раскосых глазах, блестят большие, черные зрачки. У Наташи красивая, большая грудь и когда она распрямляется, на халате вызывающе выделяются соски задиристо приподнятых высоких холмов. Наташа умничка и прекрасная учительница.
- Наташка, - вопит хулиганка Света - Ну разве так мужика седлают. Уступи его мне на пару минут, я покажу, как мужики должны нас седлать.
- Девочки, вы успокоитесь или нет, - влезает в этот шум Любовь Владимировна.
Все затихают и смущенная Наташа продолжает вбивать в меня простые истины. Тишина длиться минут пятнадцать и бедлам начинается опять.
- Любовь Владимировна, у меня кончился азот, - вдруг раздается голос Гали - Пусть Виктор пойдет со мной на склад и поможет принести его сюда.
- Галка! - опять раздается голос хулиганки Светки - Я тебе клипсы свои отдам поносить, только уступи Виктора на склад мне. Я с ним, тебе такой баллон большой принесу, что на год хватит.
- Слушай кобыла, у тебя полно кобелей, ты хоть неиспорченному цветку дай расцвесть, - огрызнулась Галка.
- Виктор, ты у нас разве неиспорченный? - обратилась Светка ко мне - Ты что, голых женщин не видал?
- Светка прекрати, - подскакивает Наташа - Виктор не отвлекайся. Ну смотри... Зачем ты крысу распорол?
- Виктор Николаевич, - не отрывая головы от стола, говорит Любовь Владимировна - сходите, пожалуйста, с Галей на склад.
Наташа в раздражении швыряет скальпель в кювету.
- Разве можно в такой обстановке работать?
Светка и Галка хохочут.
Прошло три года.
Я не могу днем изучать литературу и использую вечернее время, когда все уходят домой. В институте затихает все и только вирусы, белки, клетки, молекулы, выползают из книг и наяву и начинают путаться в голове. Я систематизирую эту кашу в черновике, а потом, отправляю в свою память. Постепенно, вырисовывается мрачная картина. Воевать надо не с вирусами и не молекулами. Биться надо с белком, который поступает в пораженную клетку ДНК. Надо его испортить так, чтобы онкогены внутри клетки, которые им питаются, сдохли.
Однажды, когда я разрабатывал стратегию борьбы с клеткой, дверь за моей спиной открылась и вошла Любовь Владимировна.
- Виктор Николаевич, мне доложили, что вы много месяцев работаете в две смены. Так нельзя.
- Кто доложил, Любовь Владимировна?
- Охрана. Они отмечают, кто поздно уходит.
- Любовь Владимировна, у меня, действительно, много дел.
- Вы не забыли, что я вас курирую и должна знать, что вы здесь делайте.
- Изучаю литературу.
- Ну и как?
- Нормально. Думаю начинать работать на следующей неделе по своей программе, если вы не возражаете.
- Виктор, - вдруг перешла она на простой язык общения - это все не так просто. Надо предоставить план, утвердить у начальства, забить номер темы, заказать под номер деньги, сырье, оборудование и штат.
- Любочка, - ответил я ей - так помоги мне пробить тему.
- Хорошо, - вдруг согласилась она - У тебя есть план?
Я подал ей черновики. Она села под лампу и стала читать. Прошло минут двадцать, Люба оторвала голову от стола. Она развернулась ко мне и задумчиво крутила волосы у виска.
- Ну что Любочка?
Она молчала минуты две. Пауза затянулась.
- Тебе надо показать эти бумаги, - сказала она - Борис Залмановичу.
- Но почему не Анатолий Федоровичу?
- Это все сложно Виктор. Ты не вписываешься в общую систему, которая здесь существует. Здесь свои правила и свои законы. Тебя раздавят и выкинут, если ты не подчинишься им.
- Я ни чего не понял Любочка. Что за законы? Кто меня раздавит?
- Есть глобальная теория советской школы микробиологии, ее суть в том, что рак возникает за счет переноса вирусов и действия канцерогенов на здоровую клетку и, в результате, она становиться в организме мутантом. Ты же утверждаешь не так. Ты пишешь, что основа болезни - это гены и онкогены, которые активны или пассивны в клетке и нужно изменить структуру поступающего к ним белка, чтобы парализовать онкогены. Понимаешь, мы боремся с вирусами и раздражающими канцерогенами, а ты с активным онкогеном и не путем его изменения, а блокировки из вне. Тебе здесь не дадут работать. Есть такой Рабинович, член кор. Академии Наук, основоположник этой теории, кстати, мы подчиняемся ему, есть наш и много других начальников отделов, которые будут его поддерживать в чистоте советской науке.
- Но это же чушь!
- Они так не думают.
- Что ты мне посоветуешь делать?
- Отдай завтра все Борис Залмановичу.
Она встала, отдала мне все бумаги и близко подошла ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Я даже не понял, когда мои губы присоединились к ее губам. Все поплыло перед глазами и я их закрыл, только где-то ныли и кричали все возбужденные клеточки тела.
- Не сейчас, поехали ко мне. - прорвался через туман ее голос.
Я начал восстанавливаться.
- Поехали.
На следующий день я позвонил Борису Залмановичу.
- Молодое дарование! - рявкнул он в трубку, когда я ему представился.
- Я бы хотел с вами встретится.
- Это срочно.
- Да.
- Заходите сейчас в мою комнату. Я на третьем этаже, комната 315.
- Иду.
Он сидел спиной ко мне минут тридцать. Мне казалось, что он все прочел и, лишь , тянет время для разговора со мной. Наконец, он развернулся. Лицо его было мрачным и не предвещало ни чего хорошего.
- Чего ты хочешь?
- Мне нужно утвердить план и нормально работать.
- Кто тебе посоветовал встретится со мной?
- Людмила Владимировна.
Он вскочил и заметался по комнате. Волосы и халат разлетались во все стороны. Вдруг, он остановился, как налетел на столб.
- Иди печатай и в нескольких экземплярах. Один своему начальнику, два мне и один себе в папку. И больше помалкивай. На вопросы всей этой научной сволочи не отвечай. Да..., сейчас свалка будет. Ну иди работай, чего расселся здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12