У меня сердце разрывается!
— Милая леди, как человек посторонний, я…
— Нина Вичерли говорит, что вы можете сделать все, что угодно. Она говорит, что я должна полностью довериться вам. Она посоветовала мне все вам рассказать, и вы исправите положение.
Пайн чертыхнулся про себя, отпустив проклятие в адрес назойливой миссис Вичерли, и покорился своей доле.
— Что ж, давайте обсудим ваше дело, — сказал он. — Девушка, надо полагать?
— Он говорил вам о ней?
— Только вскользь.
Миссис Честер обрушила на Пайна неистовый поток слов. Девушка была» ужасная «. Она пила, сквернословила, не носила никакой достойной упоминания одежды. Ее сестра жила здесь, на острове, и была замужем за художником-голландцем. Крайне нежелательный вариант. Половина этих художников живет со своими подругами во грехе… Бэзила будто подменили… Он всегда был таким спокойным, так интересовался серьезными вещами… Одно время даже подумывал заняться археологией…
— Ну-ну, — проговорил мистер Паркер Пайн, — природа берет свое.
— Что вы хотите этим сказать?
— Интерес к серьезным предметам вредит здоровью молодых людей. Они должны до одури влюбляться во всех девушек подряд.
— Пожалуйста, не шутите, мистер Пайн.
— Я совершенно серьезен. Не эта ли юная леди, случайно, вчера пила с вами чай?
Он запомнил ее. Запомнил серые фланелевые брюки, багровую косынку, плотно охватывавшую бюст, ярко-алые губы и то обстоятельство, что девушка предпочла чаю коктейль.
— Так вы ее видели? Ужас! Такие девушки никогда не приводили Бэзила в восторг.
— Однако вы, кажется, не часто давали ему возможность восторгаться девушками, не так ли?
— Я?
— Ему слишком нравилось ваше общество! Это плохо! Однако я осмелюсь сказать, что он исправится, если вы не станете торопить события.
— Вы не понимаете. Он хочет жениться на этой девице, Бетти Грегг. Они обручены.
— Дело зашло так далеко?
— Да. Мистер Пайн, вы должны что-то сделать. Спасти моего мальчика от этого губительного брака. Иначе вся его жизнь будет разбита!
— Никто не может разбить жизнь человека, кроме него самого.
— А вот жизнь Бэзила будет разбита, — настаивала миссис Честер.
— Я беспокоюсь не о Бэзиле.
— Неужели о девушке?
— Нет, я тревожусь за вас. Вы попусту тратите время…
Миссис Честер взглянула на Паркера Пайна в легком замешательстве.
— Как мы живем с двадцати до сорока лет? Мы скованы по рукам и ногам любовными переживаниями. Так и должно быть, ибо это — жизнь. Но затем наступает новый этап. Вы обретаете способность размышлять, наблюдать жизнь, открывать что-то в других людях, верно оценивать себя. Жизнь приобретает смысл. Вы видите ее как нечто единое, а не как отдельные эпизоды, в которых участвуете как актер. Ни мужчина, ни женщина не бывают самими собой, пока им не перевалит за сорок пять лет. Вот когда индивидуальность раскрывает себя наиболее полно.
— Заботы о Бэзиле всецело поглощают меня, — сказала миссис Честер. — Он для меня — все.
— А так быть не должно. Вот за это вы теперь и расплачиваетесь. Любите его как угодно сильно, но помните, что вы не просто мать Бэзила, а личность — Адела Честер.
— Если жизнь Бэзила будет загублена, у меня сердце разорвется, — сказала мать Бэзила.
Мистер Пайн взглянул на ее тонкое лицо, на уныло опущенные уголки рта. Адела Честер была милой женщиной, и он не хотел, чтобы она страдала. Он сказал:
— Что ж, посмотрим, что можно сделать.
Бэзил сразу согласился поговорить с мистером Паркером Пайном: ему не терпелось высказать свою точку зрения.
— Вся эта история — просто чертовщина какая-то. Мама слишком узко мыслит и безнадежно предубеждена. Стоит ей только освободиться от всего этого, и она сразу увидит, какая Бетти славная.
— Ну а Бетти?
— Бэзил вздохнул.
— С Бетти дьявольски трудно! Если б она хоть немножко помогла… Я хочу сказать, если бы отказалась хоть на денек от губной помады… Тогда, может, все вышло бы по-другому. Она, похоже, из кожи вон лезет… чтобы выглядеть… э… ну, современной, что ли, когда находится рядом с мамой. Мистер Пайн улыбнулся.
— Бетти и мама — два самых дорогих мне человека. Я-то думал, они сразу поладят…
— Вам еще многому предстоит научиться, молодой человек, — сказал мистер Паркер Пайн..
— Хорошо бы вам пойти со мной, познакомиться с Бетти и обо всем переговорить.
Мистер Паркер Пайн охотно принял приглашение.
Бетти, ее сестра с мужем жили на маленькой ветхой вилле, стоящей поодаль от моря. Весь уклад их жизни отличался освежающей простотой. Обстановка состояла из трех стульев, стола и кроватей. В стену был встроен буфет, в котором хранилось самое необходимое — чашки и тарелки. Муж сестры — Ханс был живым молодым человеком с непокорной светлой шевелюрой, торчавшей во все стороны. Он невероятно быстро тараторил на старомодном английском, расхаживая из угла в угол. Его жена Стелла была изящной белокурой женщиной. У рыжеволосой и веснушчатой Бетти были лукавые глазки, косметики же по сравнению со вчерашним днем, когда Пайн видел ее в «Пинто д'Оро», заметно поубавилось.
Угостив Пайна коктейлем, Бетти подмигнула и сказала:
— И вас втянули в это жуткую войну? Мистер Паркер Пайн кивнул.
— На чьей же вы стороне? Вы за юных влюбленных или за всеосуждающую даму?
— Можно задать вам вопрос?
— Еще бы!
— Достаточно ли тактично вы вели себя в этой истории?
— Отнюдь, — честно ответила мисс Грегг. — Но эта старая кошка сама меня разозлила (она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что Бэзил не слышит ее), Эта женщина просто с ума меня сводит. Все эти годы она заставляла Бэзила держаться за свой подол, отчего мужчины, как известно, выглядят придурками. Бэзил-то, конечно, не дурак… И потом, этот ее жуткий снобизм. Истинная леди…
— Быть истинной леди — в этом нет ничего плохого. Разве что немного старомодно в наши дни.
Бетти Грегг вдруг подмигнула:
— Вроде как относить чиппендейловские стулья в мансарды во времена королевы Виктории, да? А потом опять извлекать их оттуда и говорить: «Ведь они чудесные, правда?»
— Ну нечто в этом роде. Бетти Грегг призадумалась.
— Возможно, вы правы. Буду с вами откровенна. На самом-то деле, меня злит Бэзил с его вечными страхами. Боится, что я произведу плохое впечатление на его мамашу. Это и довело меня до бешенства. Даже сейчас я думаю, что он может бросить меня, если маменька постарается и обработает его хорошенько.
— Мог бы бросить, — ответил мистер Паркер Пайн, — возьмись она за это как надо.
— И вы собираетесь подсказать ей, как надо? Вы же знаете: сама она ни за что не додумается. Будет осуждать меня, как прежде, но этим делу не поможешь. Если бы вы ее поддержали… — она закусила губу, и Пайн встретился с ней взглядом. Ее синие глаза смотрели твердо. — Я наслышана о вас, мистер Паркер Пайн. Говорят, вы знаток человеческой природы. Как вы думаете, получится у нас с Бэзилом что-нибудь или нет?
— Я хотел бы задать вам три вопроса.
— Тест на совместимость? Что ж, давайте.
— Вы спите с закрытым окном или открытым?
— С открытым. Я люблю, когда много воздуха.
— Вам и Бэзилу нравятся одни и те же блюда?
— Да.
— Рано ли вы ложитесь спать?
— Между нами говоря, рановато. В половине одиннадцатого я начинаю зевать, но по утрам бываю полна сил. Разумеется, я не решаюсь в этом признаться.
— Вы должны очень хорошо подходить друг другу, — сказал мистер Паркер Пайн.
— Довольно поверхностный тест.
— Ничуть. Мне известно по крайней мере семь случаев, когда брак непоправимо распадался из-за того, что мужу нравилось засиживаться до полуночи, а жена засыпала в половине десятого, и наоборот.
— Жаль, что все не могут быть счастливыми, — сказала Бетти. — И я, и Бэзил с благословения его матери…
Мистер Паркер Пайн кашлянул,
— Думаю, это можно было бы устроить, — сказал он.
Она с сомнением посмотрела на него.
— А вы меня не дурачите?
По выражению лица мистера Паркера Пайна ничего нельзя было понять.
Беседуя с миссис Честер, он успокаивал ее, но не говорил ничего определенного. Помолвка — еще не женитьба. Он отправляется на неделю в Сольер и советует ей избрать уклончивую линию поведения. Пусть молодые люди видят, что она в нерешительности.
Время в Сольере он провел очень весело, а вернувшись, застал совершенно неожиданную картину. Едва войдя в «Пино д'Оро», он сразу же увидел миссис Честер и Бетти Грегг. Они вместе пили чай, но Бэзила с ними не было. Миссис Честер осунулась, Бетти выглядела болезненной. Она была почти не накрашена, веки распухли и покраснели, как будто она плакала.
Они дружески приветствовали мистера Паркера Пайна, но ни та, ни другая ни слова не сказали о Бэзиле.
Вдруг девушка резко вздохнула, как будто ей сделали больно. Мистер Пайн повернул голову. Бэзил Честер поднимался по лестнице, ведущей с моря. С ним была девушка такой экзотической красоты, что захватывало дух: смуглая, с чудесной фигуркой (этого нельзя было не заметить, поскольку весь ее наряд состоял только из бледно-голубой креповой накидки). На лице лежал густой слой пудры цвета охры, губы были накрашены багрово-оранжевой помадой, но грим лишь оттенял ее замечательную красоту. Бэзил, похоже, не в силах был оторвать взгляд от ее личика.
— Как ты поздно, Бэзил, — сказал его мать. — Сегодня ты должен был повести Бетти к «Маку».
— Это моя вина, — произнесла прекрасная незнакомка, лениво растягивая слова. — Загулялись. Ангелочек, плесни-ка мне чего-нибудь с градусами!
Она сбросила башмачок и выставила напоказ ногу, ногти на которой были покрыты изумрудно-зеленым лаком, под цвет ногтей на руках. Не обращая внимания на женщин, красотка слегка склонилась к мистеру Паркеру Пайну.
— Жуткий остров, — заявила она. — Я тут помирала от скуки, пока не повстречала Бэзила. Он такой милашка…
— Мистер Паркер Пайн — мисс Района, — познакомила их миссис Честер. Девушка лениво улыбнулась.
— Я, пожалуй, буду звать вас просто Паркером, — пробормотала она. — А мое имя — Долорес.
Вернулся Бэзил с питьем, и мисс Района повела разговор (в основном при помощи взглядов) с обоими мужчинами одновременно. Женщин словно не существовало. Бетти пыталась было пару раз вступить в беседу, но девица смотрела на нее пустыми глазами.
Вдруг Долорес поднялась.
— Пошлепаю-ка я, пожалуй, отсюда. Я живу в другой гостинице. Собирается кто-нибудь проводить меня?
Бэзил вскочил.
— Я с тобой.
— Бэзил, дорогой мой, — начала миссис Честер.
— Я скоро вернусь, мама.
— Ну чем не маменькин сынок? — проговорила мисс Района, ни к кому не обращаясь. — Так и вьется вокруг нее. Что, скажешь, нет?
Бэзил смешался и залился краской. Мисс Рамона кивнула миссис Честер, ослепительно улыбнулась мистеру Паркеру Пайну, и они с Бэзилом двинулись прочь.
После их ухода воцарилось неловкое молчание. Мистеру Пайну не хотелось заговаривать первым; Бетти Грегг ломала руки и смотрела на море. Миссис Честер раскраснелась от злости.
— Ну, что вы скажете о нашем новом приобретении? — спросила Бетти слегка срывающимся голосом.
— Несколько… гм… экзотична, — осторожно ответил мистер Паркер Пайн.
— Экзотична? — Бетти горько усмехнулась.
— Она ужасна, ужасна, — сказала миссис Честер. — Бэзил, должно быть, совсем сошел с ума.
— Бэзил в полном порядке, — резко ответила Бетти.
— Эти ногти на ногах! — с дрожью отвращения произнесла миссис Честер.
Бетти рывком поднялась.
— Пожалуй, я все-таки не останусь с вами обедать, а пойду домой, миссис Честер.
— О, милая, Бэзил так огорчится…
— Неужели? — с усмешкой откликнулась Бетти. — Так или иначе, но я, пожалуй, пойду, Голова что-то болит.
Она улыбнулась им и ушла.
Миссис Честер повернулась к мистеру Паркеру Пайну.
— Лучше бы мы сюда вовсе не приезжали! Мистер Пайн с грустью покачал головой.
— Зря вы уехали, — сказала миссис Честер.
1 2 3