- Да, - упавшим голосом подтвердила Дамарис, - я согласилась, но мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть к ситуации. Это было... таким сюрпризом... - Она направилась к двери, слыша, как он проговорил ей вслед: - Сюрпризом из разряда приятных, я надеюсь?
- Именно это я и пытаюсь решить. - В дверях она остановилась и оглянувшись, с вызовом посмотрела на него. Нет уж, Кристиан Марк, думала она, ты очень ошибаешься, если думаешь, что теперь, когда ты сорвал маску, я с готовностью упаду тебе в руки, словно перезревшая слива. Возможно, тебе, говоря твоими же словами, и удалось купить мое согласие, но вот любовь моя не продается. Ее тебе еще придется заслужить.
- Может быть, пора уже вернуться к гостям? - холодно спросила она.
Он направился к ней.
- Но неужели я не заслуживаю поцелуя?
Дамарис увернулась от него, выскальзывая в коридор.
- Нет, не заслуживаешь, - обронила она через плечо, - и вообще, я не уверена, что шут гороховый - более выигрышная партия, чем старый маразматик.
Она быстро пробежала по коридору, и он сумел нагнать ее лишь у подножия лестницы, где их уже дожидалась Элена.
- Ну куда вы запропастились? - воскликнула она. - Нам пришлось начать танцы без вас. - Она с укором поглядела на своего брата.
- Нужно было окольцевать невесту, - невозмутимо ответил он и заставил Дамарис взять себя под руку. - А сейчас наш выход.
Они вместе вошли в комнату, откуда была вынесена вся мебель и ярко натерты полы, и где, как и предполагала Дамарис, собрались фермеры-арендаторы и землевладельцы со всей округи вместе со своими женами и взрослыми детьми. Дамарис медленно обошла комнату, пожимая руки тем, кто не танцевал. Многие из этих людей знали ее с самого детства, и говорили ей комплименты, восторгаясь тем, как она великолепно выглядит. Ей было приятно сознавать, что они удивлены ее нынешним обликом и манерами. Многие из них, будучи людьми чуждыми всякому официозу, только теперь начинали сознавать, что на ее фоне их собственные отпрыски выглядят дурно воспитанными простолюдинами. Затем Марк пригласел ее на первый танец; это был вальс.
- Похоже, они просто очарованы тобой, - заметил он.
- Да, гадкий утенок превратился в лебедя, - легкомысленно обронила она, - и все это благодаря мадам Лебрен.
- Ты слишком несправедлива к себе. Та русалочка, которую я встретил на морском берегу, вела себя так естественно и непринужденно.
- Ну да, необработанный алмаз, который ты решил отдать в огранку.
- Дамарис, перестань капризничать. Ты же сама прекрасно понимаешь, что тебе нужно было продолжить образование.
- Которое ты дополнил теми знаниями, которые не дала мадам. Интересно, как бы ты поступил, если бы я поддалась действию твоих чар в Вальмонде? Дал бы мне отставку за недостойное поведение?
- Я никогда не забывал о том, кто ты такая, и как с тобой надлежит обходиться.
- Вот как? Что-то в день пожара я этого не заметила. И уж точно вряд ли то твое поведение можно считать рыцарским. Честное слово, сэр Марк Триэрн, вы меня удивляете! Тем утром вы, похоже, совершенно забыли не только о своем благородстве, но даже о самых элементарных правилах приличия.
- Ты, кстати, тоже тогда не была той маленькой льдинкой, которой пытаешься казаться сейчас, - напомнил он, и она смущенно покраснела. Ладно, Снежная Королева, возможно, ты и злишься на меня, за тот маленький обман, но ведь в конце концов тебе все равно придется сдаться, и с этим уже ничего не поделаешь.
Дамарис краснела и бледнела; он был так уверен в себе и в ней, но она еще не была готова покориться ему, ей было необходимо участие, хоть какое-то проявление нежности, ответного чувства с его стороны, но этот темноволосый, самоуверенный мужчина, что с такой легкостью кружил ее в танце, казался таким же бесчувственным, как гранитный монолит.
Когда же танец закончился, он сказал:
- Сожалею, но мне необходимо исполнить свой долг хозяина перед нашими соседями. Не сомневаюсь, у тебя не будет недостатка в партнерах.
У нее тоже не было никаких сомнений на этот счет. В зале нашлось немало ее старых знакомых - по крайней мере, они сами считали себя таковыми, ибо она сама не могла вспомнить почти никого из них - которые просили оказать им честь и станцевать с ними, после чего считали своим долгом представить ей своих сыновей, который, в свою очередь, тоже горели желанием пригласить ее на танец. Несколько раз Дамарис видела Марка, героически танцевавшего с какими-то престарелыми толстухами, однако, она заметила, что он утешал себя танцами Розитой гораздо чаще, чем того требовал этикет. Гибкое тело девушки словно таяло в его обьятиях, а на ее лице при этом было написано выражение райского блаженства. Еще одно сердце, покоренное Марком, подумала Дамарис, и в ее душу закралось тревожное сомнение. А что если между ними все гораздо серьезней, чем ей кажется? Но она позабыла о всех своих опасениях, когда подошло время праздничного ужина, и между тостами Марк объявил об их помолвке.
- Сэр Хью очень этого хотел, - объявил один из старых арендаторов. Жаль, что не дожил он до этого счастливого дня. Старый хозяин был хорошим человеком.
- И новый будет его достойным наследником, - сказал кто-то другой.
- Я сделаю все, чтобы оправдать его доверие, - пообещал Марк. Постараюсь быть хорошим хозяином и добрым соседом. Я здесь совсем недавно, но уже успел полюбить Рейвенскрэг всем сердцем. Приехав сюда, я почувствовал, что вернулся домой.
Они приняли его, с некоторой горечью подумала Дамарис, а меня забыли. Теперь я просто приложение к нему.
Затем она снова танцевала с Марком, но во время танца он казался каким-то отстраненным и озабоченным. Чарующее ощущение волшебства, которое ей довелось испытать в Женеве, ушло безвозвратно. Для него это был лишь очередной танец, который он танцевал по обязанности, так как их брак заключался по необходимости. Дамарис чувствовала, что она лишилась потенциального любовника, но так и не приобрела заботливого защитника, на которого так рассчитывала. И вообще, кто он такой, этот мужчина, с которым ей предстояло связать свою жизнь? Он занял ее место, вскружил ей голову, дав ей взамен бриллиантовое колье и обручальное кольцо. Она вспомнила и о том, что Триэрном он был лишь наполовину, унаследовав многие черты характера, в том числе и южный темперамент, от своей матери, и эта чужая кровь делала его еще более грозным и непредсказуемым. И она вдруг подумала, что ей очень не хватает дедушки, воспоминания о котором жили буквально в каждом уголке этого дома. Он так любил и оберегал ее, как Марку просто не дано.
Гости начали разъезжаться лишь под утро. Хозяева провожали их, и Дамарис стояла рядом с Марком. Последним отбыл тот самый арендатор, выразивший за ужином сожаление о том, что сэр Хью не дожил до этого радостного дня. Это был седовласый почтенный джентльмен, помнивший сэра Хью в дни его молодости, и Дамарис еще ребенком часто бывала у него на ферме. Он задержался дольше других, с ностальгией вспоминая о старых добрых временах, а когда старик наконец уехал, то Дамарис обнаружила, что Марк куда-то исчез. Она направилась к кабинету и остановилась у порога. Просторная комната казалась пустой, но затем она заметила у оконной ниши краешек шали Розиты. Та увлеченно беседовала с кем-то. С кем именно, разобрать было невозможно, ибо собеседника не было видно за портьерой, но говорили они по-испански. Марк? Дамарис поспешно попятилась назад; ведь наверняка они не обрадовались бы ее вторжению. Элена окликнула ее из столовой.
- Дорогая, иди сюда, выпей что-нибудь на ночь. Вечер был таким долгим...
Войдя в столовую, Дамарис застала Элену сидящей в мягком кресле, в то время, как Педро наливал себе виски из бутылки, оставленной на буфете.
Она оглядела когда-то знакомую комнату, и увидела, что и здесь тоже произошли перемены. На месте старого камина был установлен изящный электрический обогреватель, сработанный "под старину", с иммитацией "тюдоровской" кирпичной кладки, искусственными "дровами" и иллюзией пламени и тлеющих углей. Ее любимые гобеленовые шторы на окнах сменили бархатные портьеры, и большая часть мебели тоже была заменена на новую. Длинный обеденный стол был все тот же, что и при дедушке, так же, как и старинный дубовый буфет, но вот стулья, хоть и вязались с ними по стилю, но были совершенно новыми, так же как и кресло, в котором нежилась Элена; даже фамильные портреты казались не такими, как прежде, так как их золоченые рамы были почищены и обновлены. Теперь, когда у Дамарис появилась возможность спокойно оглядеться в доме и оценить весь масштаб произошедших здесь перемен, ее снова захлестнула волна яростного возмущения. Она чувствовала себя чужой в собственном доме.
Педро направился к ней через всю комнату, поднимая свой бокал.
- За вас, сеньорита. Видит Бог, я завидую Марко.
Марку, который был так увлечен испанской шалью в углу кабинета.
Элена поинтересовалась у нее, не хочет ли она выпить чего-нибудь горячего.
Кое-как укротив свой гнев, ибо супруги Де Коста были ни в чем перед ней не виноваты, Дамарис сказала, что не отказалась бы от стакана холодного молока.
- Стакан молока? - удивился Педро, а затем улыбнулся: - Так, значит, это в молоке кроется секрет розы со сливками?
- Возможно, - улыбнулась Дамарис в ответ на комплимент, - но только роза уже порядком завяла.
- Что, устала? - участливо спросила Элена; было видно по всему, что она настроена вполне дружелюбно.
- Немножко, - призналась Дамарис. Этот вечер оказался для нее гораздо большим испытанием, чем она сама того ожидала.
Из кухни было принесено молоко. Ни Розита, ни Марк так и не объявились.
- Все было просто чудесно, - вежливо сказала Дамарис, отставляя пустой стакан. - Наверное, вам пришлось потратить много сил, чтобы устроить такой праздник. Огромное вам спасибо.
- Да, вечер удался на слову, - с удовлетворением проговорила Элена. Конечно, общество собралось довольно разношерстное, но Марк сказал, что мы должны пригласить решительно всех, кто так или иначе связан с поместьем. Он держался, словно великосветский лев, не правда ли? Ему нравится роль хозяина поместья, да и ты тоже была просто великолепна.
- Спасибо, - холодно сказала Дамарис. Похоже, никто уже и не вспоминал о том, что урожденной хозяйкой поместья была она; ей здесь отводилось второстепенное место. - Надеюсь, вы меня извините, но мне хотелось бы лечь спать.
Элена встала из кресла.
- Конечно, дорогая. Идем, я тебя провожу.
Вместе они прошли через уставленный цветами просторный холл, и в то время, как Дамарис ломала голову над тем, какие еще сюрпризы могут ожидать ее в родном доме, из комнаты напротив вышли Марк и Розита. Вид у него был несколько смущенный, но на красивом личике девушки застыло надменное выражение.
- Дамарис собирается ложиться спать, - объявила Элена, с упреком глядя на брата.
- Как, уже? - Марк направился было к Дамарис, но она отступила к лестнице.
- Уже слишком поздно, или, скорее, довольно рано, - проговорила она, чувствуя предательскую дрожь в голосе. И затем, взяв себя в руки, добавила более твердо. - Спокойной ночи, Розита. Спокойной ночи, Марк. - На него она даже не взглянула.
- Но Дамарис... - начал было он.
По-прежнему не обращая на него внимания, девушка легко взбежала по ступенькам лестнице. На самом верху она остановилась и оглянулась. За могучей фигурой Элены, устало поднимавшейся на галерею, Дамарис увидела, что Марк стоит, засунув руки в карманы и озадаченно глядя ей вслед. Она также заметила, как Розита подошла к нему и встала рядом, взяв его под руку.
Оставшись, наконец, одна в своей комнате, Дамерис подошла к окну и распахнула его настежь. Дувший с моря ветер навевал свежесть и прохладу, и в ночной тишине был слышен далекий рокот прибоя. Так было и так будет всегда, но только почему-то прежней любви и привязанности к самому поместью она больше не испытывала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34