- Они солдаты своей страны и должны ее защищать, - сказал Стасис.- Я тоже служил и был даже ранен...
Алаталу терпеливо продолжал:
- Поверьте, сумеем ли мы остановить эти смерти и наказать виновных, во многом зависит от вашего участия...
- Нормально! - взвился Олег. - Так кто кого должен спасать, армия нас, или мы ее?
- Ну не будьте вы задницами! - закричал Алаталу.
Несколько секунд стояла полная тишина. Потом Стасис закачал головой и, криво усмехнувшись, устало произнес:
- Лучше быть живой задницей, чем мертвой передницей.
Однако Алаталу не унимался:
- Тогда я заставлю вас присоединиться к нам...
- Юло! - насторожился Радченко.
Стасис усмехнулся:
- Заставь, попробуй.
- Если ты не пойдешь с нами, я добьюсь возбуждения дела о краже твоей подругой этого кейса!
- У кого? - с сарказмом поинтересовался Стасис.- У рецидивиста Дариева?
На сей раз усмехнулся полицейский:
- Личность потерпевшего в данном случае не имеет значения. Ведь именно из-за кейса в центре города началась настоящая война, в ходе которой погиб уже не один десяток человек...
- Вам же сказали, - взвизгнула Инга, - что "дипломат" этот я взяла по ошибке!
- И во второй раз, после стычки в здании терминала, тоже случайно? - с нескрываемой иронией спросил Алаталу.
Инга покраснела пуще прежнего и сжалась в комочек. Стасис вопрошающе посмотрел на Радченко; тот пожал плечами: "А что ты хочешь от меня?" Райсмик, чувствуя себя крайне неловко за коллегу, ставшего неожиданно нахрапистым, в то же время, понимая, что тройка молодых людей нужна отряду позарез, растерянно хмыкнул и уставился на свои туфли.
Стасис прерывисто вздохнул и вдруг врезал Алаталу внешней стороной кулака в челюсть. Роняя очки, тот чуть было не ударился виском в голову запоздало дернувшегося Райсмика, схватился за скулу и тихо взвыл.
- Ну-ну! - процедил Стасис.- Ну-ну...
* * *
- "Шестой", отзовись, - в последний раз и уже безнадежно прохрипел Куренной в рацию и обратился к командиру еще одной соседней группы: - Что будем делать, "восьмой"?
- А что мы можем сделать? Думай лучше о себе. До финала еще слишком далеко.
- Я о себе и думаю. Без "шестого" туго нам придется.
- Знаю, - вздохнул "восьмой".
Куренной тихо поматерился и снова поднес рацию к губам:
- Уже давно должна была прозвучать команда отступать...
- Слушайте, вы!.. - встрял вдруг кто-то в разговор. - Кончайте рассуждать! Легче вам от этого не станет... Так что следите за эстонцами и не засоряйте эфир своими соплями!
Куренной грустно усмехнулся и со старательным спокойствием отложил рацию на соседний стул. "У всех уже начинают нервы сдавать", - подумал он и обвел взглядом подчиненных. На их лицах капитан без труда читал свои мысли: почему молчит Волин, о чем думают в других группах, и, главное, чем чреват недавний прорыв в порт бронетранспортеров?
Он вспомнил, как одиннадцать лет назад в Афганистане, недалеко от Асадабада его взвод угодил в кольцо неожиданно проникших из Пакистана крупных отрядов душманов. Прорваться через них было нереально, Куренной вызвал по рации вертолеты. Их долго не было. Любой во взводе прекрасно знал, что если с вертолета покажется слишком опасным совершать посадку, или душманы окажутся слишком близко, всех просто перестреляют, чтоб не попали в плен и со спокойной совестью вернутся на базу. Вертолетов не было очень долго, капитан и его взвод все это время ждали их и боялись...
Сегодня Куренной уже боялся услышать приказ отступать: он ждал предательства. Но уходить надо...
Вновь где-то в районе перекрестка Туукри и Петроолеуми началась усиленная автоматная стрельба. Поскольку эстонские подразделения, как и их оппоненты, тоже использовали преимущественно российское оружие, определить на слух взаимная это перестрелка или огневой напор одной из сторон было невозможно. Впрочем, предполагать очередную атаку эстонской армии было бы вполне логично.
- Григорянц, - позвал Куренной, - заметно хоть какое-то движение?
Не отрывая глаз от прицела, сержант пожал плечами и с усмешкой поинтересовался:
- О каком движении речь, господин капитан? Если вы о трупах на улице, так они на то и трупы, чтоб не двигаться.
Ольховский и Глаголев нервно прыснули.
- Может, они еще десант забрасывают? - предположил прапорщик.
Куренной задумчиво пожевал губу и с надеждой глянул на рацию. Она тут же заговорила:
- Что у вас там, "одиннадцатый"?
- Что-что... Палят по нам, что ж еще!
- Это я понимаю. Какова цель обстрела?
- Пока не известно. Ух, черт! Мы потеряли снайпера...
"Если учитывать и шестую группу, - подумал Куренной, - это уже двенадцатый".
- Их бронетранспортеры возвращаются обратно! - закричал "одиннадцатый". - Наверняка они нашли чемоданчик с "баксами".
- Иначе чего б так быстро возвратились...
- А "нулевой" об этом знает?
На этот вопрос никто не ответил. Между тем, стрельба у перекрестка прекратилась. Стало очень тихо и тревожно.
- Вот что, - произнес капитан. - Если через пять минут полковник не даст о себе знать, начнем отход самостоятельно.
* * *
Когда Ыунапуу вышел на связь и попросил обеспечить прикрытие возвращающимся бронетранспортерам, Вельди испытал чувства настолько противоречивые, что не смог зацепиться хоть за какое-то из них и только выразил растерянное согласие. Конечно, он был зол на лейтенанта, самовольно организовавшего чертовски рискованный прорыв в тыл террористов. Но десант удался. И Ыунапуу сообщил, что возвращается с чем-то очень важным, способным серьезно повлиять на дальнейший ход событий.
Вельди надеялся, что успех Ыунапуу и Хансена затмит в глазах командования его слабый контроль над подчиненными. Однако чувство облегчения тут же сменила зависть: удача предпочла сегодня других.
С такими мыслями Вельди стоял возле задней двери Клуба моряков, жадно курил и ждал возвращения самодеятельного десанта. За шумом стрельбы вскоре послышался нарастающий гул моторов, бронетранспортеры с ревом выскочили на Туукри, резко повернули и, притормаживая, подъехали к капитану.
Вельди все решал, каким тоном разговаривать ему с лейтенантами, а из бронемашин выбрались двое рядовых, какая-то перепуганная, растрепанная девица с огромным кейсом в руке... И все. Один из солдат подлетел к растерявшемуся капитану, вытянулся в струну и довольно сбивчиво начал доклад о том, что техника возвращена на исходную позицию согласно приказу лейтенанта Ыунапуу, вместе с остальными членами отряда и тремя гражданскими оставшегося в тылу противника с намерением уничтожить одну из ключевых групп противника.
- Почему лейтенант сам об этом не доложил, выходя на связь? - процедил багровеющий Вельди.
Солдат пугливо поморгал, сглотнул и доложил, что во время сеанса связи планы не раскрывались из опасения радиоперехвата. Готовый было взорваться, капитан чуть поразмыслил и успокоился. Как бы он не относился к поступкам Ыунапуу, солдат не мог нести за них ответственность.
Вельди подавил в себе гнев и, косо поглядывая на понуро стоящую в сторонке Ингу, вспомнил о главном:
- Лейтенант говорил о какай-то важной вещи.
Поняв, что гроза его обошла, солдат едва слышно облегченно вздохнул и закивал:
- Так точно! - он указал пальцем на Ингу. - У нее в руках кейс с деньгами террористов, из-за которого все и началось.
- Уточните, - потребовал капитан.
- Так получилось, - рядовой исподлобья глянул на Ингу. - Что этот кейс по ошибке оказался у посторонних... Террористы окружили порт, чтобы не выпустить их и вернуть доллары обратно...
- Доллары, - протянул Вельди, попросил Ингу показать их, она не поняла, и он повторил по-русски.
С кислой миной Инга пожала плечами, положила кейс на асфальт и, распахнув его, продемонстрировала ровные ряды пачек стодолларовых банкнот. Склонив голову набок, Вельди воткнул взгляд в аккуратно собранные пожизненные зарплаты десятка офицеров Сил обороны, затем велел отвезти Ингу и ее ношу в район улицы Садама - к сотрудникам КаПо.
Инга хотела было возразить, но вовремя поняла, что лучше не мешать военным заниматься своими делами и покорно залезла обратно в бронетранспортер.
- Господин капитан! - спохватился вдруг солдат.
- Да?
- Лейтенант Ыунапуу просил немедленно начать наступление на позиции террористов. Это поможет отвлечь внимание противника...
- А он не подумал о том, сколько солдат нам снова придется положить? раздраженно оборвал его Вельди.
- Террористы и сами вот-вот начнут отступать, потому что деньги им все равно уже не вернуть...
- Я принял ваше донесение к сведению. Отвезите девицу и немедленно возвращайтесь.
- Есть!
После этого вторую машину Вельди отправил обратно в распоряжение капитана Нурмика, закурил очередную сигарету и, часто затягиваясь, призадумался. Надо было как-то доложить обо всем полковнику Пыльтсу... А ведь он вымуштрован в своей Австралии так, что многих элементарных и совершенно естественных для нас вещей не понимает абсолютно.
Впрочем, Вельди не всегда боялся начальства. До службы в Силах Обороны немногим более двух лет назад он был членом Кайтселийта и, надо сказать, об армейской карьере совсем не думал: тогда он просто считал, что как и всякий иной ответственный гражданин своей маленькой родины просто обязан быть готовым в любой момент встать на ее защиту.
Таких, как он, было мало. Многие через членство в Кайтселийте реализовывали свои неудовлетворенные политические амбиции, мстили окружающим за собственные комплексы, а имеющие доступ к распределению имущества и средств и вовсе откровенно разворовывали все, что имело хоть какую-то ценность.
В конце концов, Вельди не выдержал и доложил об известных ему фактах воровства прямо в КаПо. В ходе следствия выяснилось, что несколько ответственных начальников присвоили государственного имущества, по меньшей мере, на полтора миллиона крон. Суд приговорил виновных к трем-пяти годам заключения, а к Вельди сразу же после суда подошел полковник Соостер и предложил перейти на службу в армию: "Мы нуждаемся в честных людях!" Вельди покраснел, думал отказаться, сослаться на недостаточную образованность. Он ведь отучился всего на трех курсах Таллинского политехнического института. Но, вспомнив, что начальник финансовой службы Сил обороны с успехом обходится знаниями, приобретенными в сельхозучилище, все же согласился.
Тогда он еще и представить не мог, как будет раскаиваться два года спустя!
* * *
Алаталу после полученного удара пришел в себя довольно быстро. Сказалось, наверное, боксерское прошлое. Он не собирался давать Стасису сдачи, понимал, что получил по физиономии, в общем-то, заслуженно. Любой уважающий себя человек на месте парня должен был поступить примерно так же. Да и стоил приобретенного кровоподтек на щеке: сначала на участие в операции согласился Стасис, а потом и его друзья, не посмевшие бросить товарища в такой ситуации. Олег, правда, попытался отговорить, убедить, что грозные заверения Алаталу на самом деле ничего не стоят, но был не понят ни Стасисом, ни даже Игорем.
Потом Инга кричала и билась в истерике, все норовила огреть подрастерявшегося Алаталу пистолетом по голове. С трудом успокоив ее, мужчины приняли решение, что женщине, да и кейсу с деньгами в отряде не место. Но куда их денешь?
Ломая голову над этим вопросом, Стасис вспомнил, что совсем недалеко отсюда находится один из входов в портовое бомбоубежище...
И когда бронетранспортеры собирались прорываться под мощным огневым прикрытием обратно за ограду, восемнадцать членов отряда, благополучно пробежав под землей добрых полкилометра, уже стояли с обратной стороны перед дверью главного входа в бомбоубежище, расположенного всего в нескольких метрах от здания административного комплекса. Радченко ковырял в полумраке бункера в примитивном замке стальной проволокой, а Стасис, ежась от подземной прохлады, проводил последний инструктаж:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22