- Хоть бы успела до прихода шефа, - поволновалась за подругу Лена. Фирма-то немецкая. Дисциплина - жуть.
- А как фирма называется? - спросил Майгатов только потому, что надо же было что-то говорить.
Лена назвала, но он тут же забыл. Его сейчас интересовали только те, что начинались с "R.I.F.",а не с "O", как у ее подруги.
9
- Ты действительно боишься "жучков"?
- Не в этом дело. Скорее, привычка - лишний раз перестраховался.
- А я думал, что просто не хочешь домой приглашать.
- Слав, ну чего на мозги капаешь! Поговорим здесь, на аллейке, а потом... знаешь, чтоб ты не подкалывал, купим поллитра - и ко мне. Идет?
- Едет.
Они шли по освещенной аллее парка, шли в такт ветру, раскачивающему голые ветви в мутнеющем сумерками воздухе. Запах прелой листвы, сырость щекотали нос Иванову, который вечерним прогулкам предпочитал мягкое кресло у телевизора и который уже и пожалел, что назначил встречу на улице, но он действительно хотел максимального уединения, а в квартире, где жена, дочь, теща, это казалось невозможным.
- Долго томить будешь? - не сдержался он.
- У вас что: скамеек в парке нет? - заозирался Славка.
- Откуда я знаю?
- А во-он одна темнеет. Пошли, а то я за день набегался. Ты меня эксплуатируешь, как рабовладелец-плантатор негра. Неслыханное дело: в субботу я должен пахать дольше,чем до полдня и напрягать экспертов так, как в будний день не напрягаю!
- Слав, мы ж договорились: если ухвачу ниточку, я этого киллера тебе подарю.
- Сыровата, - потрогал он ладонью толстую дубовую плаху, прибитую прямо к пням. - Будешь мне потом лечение радикулита оплачивать, - и тяжело сел. - Холо-одная, гад! А все равно хорошо. За день столько по твоей вине бегал, что можно в сборную страны по легкой атлетике брать.
Иванов нехотя сел. В его сегодняшнем активе уже значился выговор от жены за грязные брюки и намокшую кожаную куртку. Если и сейчас останется что-то на память от сырой деревяшки, то разговору будет на неделю.
- Это - результаты анализа, - сунул ему в руки Славка первую из бумажек. Прошуршал остальными.
- Волос? Анализ? - хоть и догадался, но все же спросил. - А зачем он мне? Это для химика интересно...
- Что? Да ты не читай, там ерунда. Вот - в сто раз важнее, - и развернул вторую бумажку.
- А что это? А-а, сравнительный анали... Неужели? - зацепился взглядом за строку.
- Все точно, - наклонившись к Иванову и тоже глядя в низ бумажки, подтвердил Славка. - "Идентичен волосу предполагаемого убийцы по "Делу...
- ...Пестовского", - сократив всякие нумерации, закончил Иванов. Погоди, погоди, если не ошибаюсь, там что-то с креслом связано.
После его отъезда на юг, в Йемен, делом бывшего капитана "Ирши" занимался Петров. Киллера тогда так и не нашли, а из всех возможных следов, если не считать бесполезный для следствия привозной пистолет, обнаружили лишь один - волос на спинке кресла. Видимо, убийца сидел в ожидании Пестовского в номере, прижавшись затылком к спинке кресла и не думал о том, что с его головы один волосок зацепится за шерстяную нитку обивки и останется там до прихода эксперта.
- Ты хоть заметил, что нечетные записки хуже четных? - подравнял края оставшихся бумажек Славка.
- Какие нечетные? - не понял Иванова.
- Ну, по порядку, как я тебе даю: первая - так себе, вторая хорошая...
- Значит, третья будет хреновая.
- Точно! Держи! - вручил чуть ли не как грамоту.
- Получается, - дочитывая справку, сокрушенно покачал головой, - что по картотеке он не числится и нигде больше не "светился". Гений или новичок?
- Скорее, второе. Днем, с тридцати пяти метров, мог бы сразу твоего заказчика свалить.
- Может быть, - задумчиво посмотрел он на угрюмый, готовящийся к сну парк, - если бы не телохранитель. Бывает же так, что они оправдывают название своей профессии и затраченные на них деньги.
- Бывает, но редко. В любом случае у охотника сто дорог, а у жертвы одна.
- Знаешь, Слав, - повернув к нему лицо, словно высмотрев что-то в загораживающих друг друга стволах деревьев, сказал Иванов: - А ведь киллер - лысый...Или, точнее, - лысеющий.
- Ты думаешь?
- Ну сколько он мог в том кресле сидеть? Минут пять, десять. Явно, волосы выпадают. И тут - в кепке. Помнишь, как шеф учил нас по фотографиям авторов в военных журналах. Если снялся в фуражке, - значит, лысый.
- Точно - было.
- Нюхом чувствую, здесь не без этого. Ладно, плохой номер прошли. Какая четвертая новость?
- Есть и четвертая. Только,.. - подождал, пока мимо них пройдет девушка, прогуливающая сопящего, кривоногого бульдога, - только я у тебя эту выписку возьму назад. И при тебе сожгу. Пойми: я рискую даже тем, что переписал ее из показаний киллера.
- Что вчера брали? - понял Иванов.
- Да. Читай. Только быстро.
Он медленно, раздумчиво вчитался в строчки и сразу вспомнил Майгатова.
- Я бы мог тебе и на словах передать, но такой бы точности не было. А так - строго по показаниям. Запомнил? - и, не спросив Иванова, вытянул у него из пальцев бумажку и поджег ее.
- "А-ай-эф-тэ-си-плюс." А что это за компания?
- Сгинула. Закрылась на той неделе.
- Обанкротилась?
- В том-то и дело, что нет. Но деньги со счетов сняла. Наверное, теперь всплывут под другим именем, и никто никогда не догадается, что "А-ай-эф-тэ-си-плюс" и какая-нибудь "Магнолия-8" - одно и то же лицо, но под разными фамилиями.
- Или кличками, - добавил Иванов. - Значит, эта контора... я ее по-русски назову - "Рифтс-плюс" - приглашала киллера на презентацию. Он думал, что последует заказ. А его обсмотрели со всех сторон и отставили. Наверно, он здорово на них обиделся, раз заложил. Как там он оценил главу фирмы? - показал он на пепел, разворошенный любопытным ветром.
- Как прибалта. Ощущается заметный акцент. Пятую новость оглашать? Или сразу пойдем за водкой?
- Прибалт?
- Так что?
- Ладно, пошли.
- Тебе что: правда, неинтересно?
Вставший Иванов дернулся, словно спросонья, широко открытыми глазами вобрал в себя все еще сидящего Славку с красивым, скорее, киношным, чем гэбэшным, лицом и вдруг понял, что когда он прилаживал, клал, будто под кальку, майгатовский "R.I.F." c порванной точкой под только что узнанную "R.I.F.T.C.+", бывший сослуживец сказал что-то важное.
- Нет-нет, очень интересно.
- Мы проверили ту семнадцатиэтажку, на Магистральной,.. ну, что ты говорил...
- Ну-ну, - посадила его новость.
- Дом не заселен.
- А двадцать первая квартира?
- В том числе. И кода на подъезде никакого нет. Да какой, к хренам, код, если в половине квартире еще отделочные работы не закончены.
- Не может быть! - не поверил Иванов.
Наверное, потому, что дома, в одной из книг, лежали пока не показанные жене, проверенные на детекторе валют в банке настоящие девять "стольников" - ровно девятьсот долларов. А недостающую до тысячи сотню он уже начал тратить по мелочам. Но от узнанной новости он почувствовал себя так, словно эти доллары у него забрали.
- Не может быть! - снова повторил он. - Понимаешь, я видел миллион инсценировок, но чтобы для одной встречи еще и перепланировать квартиру?!
- Но она действительно перепланирована, - не стал поддерживать изумление друга Славка. - По просьбе будущего хозяина, звезды "эстрады". И отделочные работы в квартире еще не закончены. Кухня и одна комната еще не вылизаны.
- А рабочие?
- Каждый день трудятся, но,.. - сразу упредил вопрос Иванова, - в тот день, когда ты посетил ее, они весь день томились в родном тресте в очереди за зарплатой... Ну что: в складчину? - полез он в карман брюк, неудобно задирая полу кожаной куртки.
- Нет, сегодня ставлю я. За такие новости полагается "Абсолют".
- С черной смородиной? - встав, начал оправлять куртку Славка.
- С черной. Чтоб жизнь не такой горькой казалась... Только просьба: скажи жене, что брали за твои деньги. Идет?
- Едет...
_
10
На город надвигалось что-то черное-черное. Но Майгатов, оглянувшись и вобрав в себя взглядом страшную смоляную полосу над зубчатым контуром домов, почему-то ощутил, что эта чернота надвигается лишь на них двоих.
- Что это? - заставил вопросом он и ее обернуться.
- Где? А-а, это ерунда - снегопад будет. Наверное, сильный. А в Севастополе что: снегопадов не бывает?
- Очень редко. Где-нибудь в феврале. А на Новый год почему-то всегда дождь идет.
Они только что вышли из подъезда жилого дома, в одной из квартир которого за бронированной дверью без всяких вывесок скрывался офис фирмы. Третьей по счету в их длинном списке.
Их так долго не пускали вовнутрь, что Майгатов уже подумал, что это именно то, что они ищут. Но когда после щелчков, похожих на клацания винтовочным затвором, дверь тяжело, без особого желания все-таки открылась, и они шагнули в офис якобы за прейскурантом их товаров, то ощущение понемногу испарилось. Во всех комнатах бывшей коммунальной квартиры до того сильно, дурманяще пахло чаем, что не могло быть сомнений в том, чем торгует фирма. Да и лица тех, кого они увидели, совсем не походили на физиономии людей с яхты.
Они с Леной с умным видом постояли в складе, бывшей явно самой большой комнате коммуналки, понюхали образцы, забрали прейскурант и с облегчением покинули офис. Хорошо еще, что здесь был лишь чай. В предыдущих двух фирмах - автомобильные шины и стиральные порошки. Они таких ароматов не излучали.
- А что продает твоя фирма? - спросила после третьей неудачи Лена.
"Наркотики", - хотел сказать, но не решился.
- Разное.
- Понятно, - ответила она. - Больше на сегодня не успеем.
- А завтра как?
В голосе явно была просьба.
- Как говорил Пятачок Винни-Пуху: "До пятницы я совершенно свободен." Только завтра все-таки не получится.
- Почему?
Он опять оглянулся на черную стену. Наверное, так же выглядит волна цунами перед тем, как обрушиться на беззащитный берег.
- Завтра - воскресенье. Хорошо хоть эти фирмы в субботу работали.
- А если просто встретиться, без всяких поисков?
- Опять в начале седьмого? - с усилием зевнула она, прикрыв рот красными от холода пальчиками.
- Нет, в шесть.
Он взял эти хрупкие пальчики в свои нагретые в карманах руки, прижал к груди.
- Не получится. Повторяю: метро открывается в полше...
- Я на такси приеду.
- Их больше нет в Москве.
- Совсем?
- Я читала, что тысячи две есть на весь город. Ночью, наверное, еще меньше.
- Ну-у, это... частника поймаю.
- Не надо. В полшестого еще темно, опасно...
- Когда есть ты...
- ...то что?
- ...то светло и не опасно.
"Опасно-о-о-о", - эхом под долгий, пьянящий поцелуй отдалось в голове, и это протяжное, тоскливое, плывущее вдаль и все никак не исчезающее "о-о-о" стояло в ушах, пока он не оторвал свои шершавые губы от мягких лениных.
- Я люблю тебя, - сказал кто-то другой за него. Сказал голосом, который он никогда не слышал.
- Кактус, - ласково провела она пальчиком по его усам.
- А ты меня... любишь?
Наверное, даже если бы захотел, прежним, обычным голосом это бы не произнес. Нужно было что-то изменить в себе, выпустить на свободу из дальних, потаенных глубин души такого Майгатова, который бы решился произнести, кажется, самые обычные, так много раз другими проговоренные слова.
- Все равно кактус.
- А ты...
- Конечно... Люблю, - так тихо произнесла, что он и не поверил. Да и Лена, сама не поверив сказанному, повторила чуть громче: - Люблю... Еще там, в Йемене...
- И я... Еще в больнице, когда ты...
И не вспомнил, когда же он ощутил то, что, возможно, и называется любовью. А, может, и не было той минуты, секунды, того мига, когда вспышкой вошла она в него, а просто медленно накапливалась, накапливалась и кольнула в сердце тогда, когда он уже не мог не заметить этого сладкого укола.
- Знаешь, ведь мы - одной крови, - так же тихо, как еще недавно слово "люблю", произнесла она. То ли тоже, как и Майгатов, не могла в эти минуты говорить своим обычным голосом, то ли нельзя было после самого важного слова в жизни говорить громче. - Первой, резус - отрицательный.
- Иначе и быть не могло, - уверенно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45