Парамонов попросил к телефону Касатонова и со злорадством уловил в голосе Аллочки страх. Вряд ли Касатонов сразу поверил, что звонит разыскиваемый милицией Парамонов, хотя и он говорил с настороженностью. Заранее готовясь к разговору, Парамонов многое хотел сказать своему недругу, но в последний момент раздумал.
- Слушай, козел вонючий! Это я, Парамонов. Жди меня сегодня вечером к себе в гости. Расчет будет по полной программе, и твою медаль тебе в гроб положат.
- Послушай, Парамонов, я-то при чем? Так начальство решило!
И хотя Парамонову было приятно слушать его жалкий, испуганный лепет, он повесил трубку: "Так для гада, пожалуй, страшнее".
После этого разговора у Парамонова сразу стало легко на душе, словно он наконец решился прыгнуть с пугавшего своей высотой трамплина, и теперь ему оставалось с замиранием сердца лететь вниз, пока тело с шумным шлепком не погрузится с головой в наполненную ядовитой хлоркой воду. И хотя страх леденил душу, удовлетворение от того, что хватило духу на смертельно опасный прыжок, радовало, и он испытывал гордость от собственной бесшабашной смелости.
"Вы у меня ещё попляшете!"
Парамонов, как это с ним часто бывало, сам не понимал, кому адресована эта угроза. Главное, он был уверен, что уйдет из этой жизни шумно и со скандалом.
Узнав о явке известного журналиста на Петровку, 38 с сообщением о встрече с разыскиваемым преступником, Кондратов с Ильиным сразу решили внести изменения в организацию засад по месту жительства возможных жертв самозваного палача: наличие у Парамонова гранаты делало рискованным его захват непосредственно в квартире. В планировании операции резко возросло значение элемента внезапности, который не дал бы преступнику сорвать чеку и бросить гранату. Внеся коррективы, основные силы выставили на подступах к тем местам, где мог появиться Парамонов. Оперативные группы получили приказ особенно внимательно вести наблюдение на ближайших остановках городского транспорта и обращать внимание на машины, высаживающие пассажиров вблизи домов, где проживали недруги беглеца. Там больше шансов застать преступника врасплох и обезоружить.
А ближе к вечеру Ильину позвонил Касатонов и испуганным голосом сообщил:
- Сегодня утром вы были у нас в отделе и оставили свой телефон, попросив позвонить, если появится новая информация о Парамонове. Так вот, он угрожал по телефону прийти сегодня ко мне домой и учинить расправу.
- Это не розыгрыш? Может быть, кто-нибудь из ваших коллег балуется?
- Нет, это был именно он, и я теперь боюсь идти домой.
- Хорошо, мы вам дадим двух человек для личной охраны. А Парамонов ваш домашний адрес знает?
- Да, он был у меня год назад, когда я свой пятидесятилетний юбилей отмечал.
- Хорошо, ждите нас на работе, сейчас за вами подъедут два наших товарища и проводят домой. Вам сейчас следует находиться в своей квартире, если он позвонит, чтобы проверить, на месте вы или нет. Иначе он не придет.
Положив трубку, Ильин посмотрел на Кондратова:
- Ну, что скажешь? По-моему, тут возможны два варианта: либо он предупредил Касатонова о своем визите, чтобы отвлечь наше внимание, а сам нанесет внезапный удар в другом месте, либо, наоборот, хочет нам сообщить, где он сегодня появится.
- Да, второй вариант наиболее опасный: ведь не сдаваться же он придет. А брать живым самоубийцу, который хочет взорвать вместе с собой обидчика и нескольких отчаянных ментов, будет трудно. Ох как трудно!
- Давай сделаем так, Кондратов. Основные силы бросим все же на вариант с Касатоновым, а для подстраховки оставим и по другим адресам по паре сотрудников. Так будет спокойнее.
- Хорошо, согласен, но давай все же доложим начальству об изменении обстановки и принятом решении.
- Да, доложить надо: сам знаешь, в случае неудачи все шишки на нас посыплются. Вот только не нравится мне, что о нашей операции уже знают несколько десятков человек.
- Ничего не поделаешь. Сотрудники местного отделения милиции обязательно должны быть предупреждены, иначе при задержании Парамонова в суматохе могут перестрелять наших доблестных сыщиков, приняв по ошибке за участников бандитской разборки.
- И все равно, излишняя утечка информации о предстоящем захвате Парамонова меня беспокоит. Может быть, зря мы такой шум подняли?
- Теперь дело уже сделано. Остается только ждать результата, - пожал плечами Кондратов и поднял трубку, чтобы доложить высокому начальству о принятых мерах предосторожности.
Ни он, ни Ильин не знали, что уже через полчаса о засаде, устроенной милицией на одной из центральных улиц города, будет известно Хозяину. Он давно ждал этого сообщения и держал своих людей наготове и, хотя риск был, конечно, велик, приказал провести акцию на опережение ментов.
Парамонов приехал к дому Касатонова к девяти часам вечера: дал возможность ментам подготовиться и организовать засаду. А что напуганный его звонком Касатонов обратится в милицию, сомнений у него не было. Он сошел с автобуса и, не торопясь, отправился к дому врага. Зная, что его ждет, двигался медленно, небольшими шагами. И вновь второе "я" отделилось от тела и стало наблюдать, как он идет, обливаясь потом от страха.
"Интересно, когда граната разорвет мое тело, отделившийся от меня двойник все равно будет существовать? И с таким же любопытством смотреть на то, что от меня осталось?"
Он понимал, что на этот вопрос ответа не знает никто. Но хотелось верить, что это будет именно так, и тот, второй, бестелесный, останется навсегда здесь на земле, где он, Парамонов, успел натворить в последние месяцы своей жизни столько безумных поступков.
От остановки до нужного ему подъезда надо было пройти не менее ста метров по оживленной центральной улице. И хотя оперативники сразу заметили сошедшего с автобуса беглеца, Кондратов решил не рисковать, приказал вести "объект наблюдения", но не проводить задержания в таком людном месте. Конечно, можно было принять иное решение, но Парамонов снял пиджак и нес его словно муфту, чтобы руки оставались вне поля зрения оперативников. Так что в любой момент он мог рвануть чеку, сдерживающую убойную силу замершего в ожидании своего часа опасного оружия.
"Придется брать его во дворе или подъезде, и без стрельбы, пожалуй, не обойтись. В любом случае он нам не сдастся", - подумал Кондратов и подозвал лучшего своего стрелка Суркова. Задачу объяснил по возможности кратко: как только Парамонов зайдет во двор дома Касатонова откуда предусмотрительно уже удалены люди, - Кондратов окликнет беглеца, и, если тот мгновенно не сдастся и не выполнит команды "Руки вверх", Сурков должен будет сразить его наповал одним выстрелом, не дав возможности применить гранату. Выслушав Кондратова, Сурков хмуро кивнул: "Вас понял". Видно, нелегко ему было убить человека. Но нельзя допустить, чтобы погибли его товарищи и совсем посторонние, ни в чем не повинные люди. Однако во мгновение ока все планы Кондратова рухнули. Вспугнутая неожиданной автоматной очередью, взвилась вверх и встревоженно загалдела стая нахальных ворон. Парамонов упал вниз лицом, и из-под пиджака выкатилась и замерла рядом с ним уже не страшная никому граната.
И тут же "Жигули" седьмой модели, из которых стреляли, рванулись с места. Вслед за ними, яростно взревев, словно от обиды, помчалась милицейская машина, лишь на несколько секунд притормозившая, чтобы впустить внутрь Ильина и Кондратова. Преследуемые "Жигули" резко свернули в ближайший переулок, водитель оперативной машины тоже свернул, но тут раздался режущий слух визг тормозов и грохот ломаемого сокрушительной силой металла. Водитель оперативной машины успел сбросить скорость и избежать нового столкновения с покореженными "Жигулями", от которых после лобового столкновения с тяжелым КамАЗом осталась груда металла.
Ильин и Кондратов, держа наготове оружие, приблизились к месту аварии. Голова автоматчика, сразившего Парамонова, превратилась в кровавое месиво. Водитель "Жигулей", одетый в черную кожаную куртку, ещё дергался в предсмертных судорогах, но сыщикам было ясно, что и он уже не жилец на этом свете.
- Парамонов убит, исполнители "заказа" погибли и "концы в воду". Опять мафия в стороне, а мы при своих интересах, - невесело подвел итоги Кондратов.
Ильин промолчал: как бы то ни было, он был рад, что это "сумасшедшее" дело завершено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
- Слушай, козел вонючий! Это я, Парамонов. Жди меня сегодня вечером к себе в гости. Расчет будет по полной программе, и твою медаль тебе в гроб положат.
- Послушай, Парамонов, я-то при чем? Так начальство решило!
И хотя Парамонову было приятно слушать его жалкий, испуганный лепет, он повесил трубку: "Так для гада, пожалуй, страшнее".
После этого разговора у Парамонова сразу стало легко на душе, словно он наконец решился прыгнуть с пугавшего своей высотой трамплина, и теперь ему оставалось с замиранием сердца лететь вниз, пока тело с шумным шлепком не погрузится с головой в наполненную ядовитой хлоркой воду. И хотя страх леденил душу, удовлетворение от того, что хватило духу на смертельно опасный прыжок, радовало, и он испытывал гордость от собственной бесшабашной смелости.
"Вы у меня ещё попляшете!"
Парамонов, как это с ним часто бывало, сам не понимал, кому адресована эта угроза. Главное, он был уверен, что уйдет из этой жизни шумно и со скандалом.
Узнав о явке известного журналиста на Петровку, 38 с сообщением о встрече с разыскиваемым преступником, Кондратов с Ильиным сразу решили внести изменения в организацию засад по месту жительства возможных жертв самозваного палача: наличие у Парамонова гранаты делало рискованным его захват непосредственно в квартире. В планировании операции резко возросло значение элемента внезапности, который не дал бы преступнику сорвать чеку и бросить гранату. Внеся коррективы, основные силы выставили на подступах к тем местам, где мог появиться Парамонов. Оперативные группы получили приказ особенно внимательно вести наблюдение на ближайших остановках городского транспорта и обращать внимание на машины, высаживающие пассажиров вблизи домов, где проживали недруги беглеца. Там больше шансов застать преступника врасплох и обезоружить.
А ближе к вечеру Ильину позвонил Касатонов и испуганным голосом сообщил:
- Сегодня утром вы были у нас в отделе и оставили свой телефон, попросив позвонить, если появится новая информация о Парамонове. Так вот, он угрожал по телефону прийти сегодня ко мне домой и учинить расправу.
- Это не розыгрыш? Может быть, кто-нибудь из ваших коллег балуется?
- Нет, это был именно он, и я теперь боюсь идти домой.
- Хорошо, мы вам дадим двух человек для личной охраны. А Парамонов ваш домашний адрес знает?
- Да, он был у меня год назад, когда я свой пятидесятилетний юбилей отмечал.
- Хорошо, ждите нас на работе, сейчас за вами подъедут два наших товарища и проводят домой. Вам сейчас следует находиться в своей квартире, если он позвонит, чтобы проверить, на месте вы или нет. Иначе он не придет.
Положив трубку, Ильин посмотрел на Кондратова:
- Ну, что скажешь? По-моему, тут возможны два варианта: либо он предупредил Касатонова о своем визите, чтобы отвлечь наше внимание, а сам нанесет внезапный удар в другом месте, либо, наоборот, хочет нам сообщить, где он сегодня появится.
- Да, второй вариант наиболее опасный: ведь не сдаваться же он придет. А брать живым самоубийцу, который хочет взорвать вместе с собой обидчика и нескольких отчаянных ментов, будет трудно. Ох как трудно!
- Давай сделаем так, Кондратов. Основные силы бросим все же на вариант с Касатоновым, а для подстраховки оставим и по другим адресам по паре сотрудников. Так будет спокойнее.
- Хорошо, согласен, но давай все же доложим начальству об изменении обстановки и принятом решении.
- Да, доложить надо: сам знаешь, в случае неудачи все шишки на нас посыплются. Вот только не нравится мне, что о нашей операции уже знают несколько десятков человек.
- Ничего не поделаешь. Сотрудники местного отделения милиции обязательно должны быть предупреждены, иначе при задержании Парамонова в суматохе могут перестрелять наших доблестных сыщиков, приняв по ошибке за участников бандитской разборки.
- И все равно, излишняя утечка информации о предстоящем захвате Парамонова меня беспокоит. Может быть, зря мы такой шум подняли?
- Теперь дело уже сделано. Остается только ждать результата, - пожал плечами Кондратов и поднял трубку, чтобы доложить высокому начальству о принятых мерах предосторожности.
Ни он, ни Ильин не знали, что уже через полчаса о засаде, устроенной милицией на одной из центральных улиц города, будет известно Хозяину. Он давно ждал этого сообщения и держал своих людей наготове и, хотя риск был, конечно, велик, приказал провести акцию на опережение ментов.
Парамонов приехал к дому Касатонова к девяти часам вечера: дал возможность ментам подготовиться и организовать засаду. А что напуганный его звонком Касатонов обратится в милицию, сомнений у него не было. Он сошел с автобуса и, не торопясь, отправился к дому врага. Зная, что его ждет, двигался медленно, небольшими шагами. И вновь второе "я" отделилось от тела и стало наблюдать, как он идет, обливаясь потом от страха.
"Интересно, когда граната разорвет мое тело, отделившийся от меня двойник все равно будет существовать? И с таким же любопытством смотреть на то, что от меня осталось?"
Он понимал, что на этот вопрос ответа не знает никто. Но хотелось верить, что это будет именно так, и тот, второй, бестелесный, останется навсегда здесь на земле, где он, Парамонов, успел натворить в последние месяцы своей жизни столько безумных поступков.
От остановки до нужного ему подъезда надо было пройти не менее ста метров по оживленной центральной улице. И хотя оперативники сразу заметили сошедшего с автобуса беглеца, Кондратов решил не рисковать, приказал вести "объект наблюдения", но не проводить задержания в таком людном месте. Конечно, можно было принять иное решение, но Парамонов снял пиджак и нес его словно муфту, чтобы руки оставались вне поля зрения оперативников. Так что в любой момент он мог рвануть чеку, сдерживающую убойную силу замершего в ожидании своего часа опасного оружия.
"Придется брать его во дворе или подъезде, и без стрельбы, пожалуй, не обойтись. В любом случае он нам не сдастся", - подумал Кондратов и подозвал лучшего своего стрелка Суркова. Задачу объяснил по возможности кратко: как только Парамонов зайдет во двор дома Касатонова откуда предусмотрительно уже удалены люди, - Кондратов окликнет беглеца, и, если тот мгновенно не сдастся и не выполнит команды "Руки вверх", Сурков должен будет сразить его наповал одним выстрелом, не дав возможности применить гранату. Выслушав Кондратова, Сурков хмуро кивнул: "Вас понял". Видно, нелегко ему было убить человека. Но нельзя допустить, чтобы погибли его товарищи и совсем посторонние, ни в чем не повинные люди. Однако во мгновение ока все планы Кондратова рухнули. Вспугнутая неожиданной автоматной очередью, взвилась вверх и встревоженно загалдела стая нахальных ворон. Парамонов упал вниз лицом, и из-под пиджака выкатилась и замерла рядом с ним уже не страшная никому граната.
И тут же "Жигули" седьмой модели, из которых стреляли, рванулись с места. Вслед за ними, яростно взревев, словно от обиды, помчалась милицейская машина, лишь на несколько секунд притормозившая, чтобы впустить внутрь Ильина и Кондратова. Преследуемые "Жигули" резко свернули в ближайший переулок, водитель оперативной машины тоже свернул, но тут раздался режущий слух визг тормозов и грохот ломаемого сокрушительной силой металла. Водитель оперативной машины успел сбросить скорость и избежать нового столкновения с покореженными "Жигулями", от которых после лобового столкновения с тяжелым КамАЗом осталась груда металла.
Ильин и Кондратов, держа наготове оружие, приблизились к месту аварии. Голова автоматчика, сразившего Парамонова, превратилась в кровавое месиво. Водитель "Жигулей", одетый в черную кожаную куртку, ещё дергался в предсмертных судорогах, но сыщикам было ясно, что и он уже не жилец на этом свете.
- Парамонов убит, исполнители "заказа" погибли и "концы в воду". Опять мафия в стороне, а мы при своих интересах, - невесело подвел итоги Кондратов.
Ильин промолчал: как бы то ни было, он был рад, что это "сумасшедшее" дело завершено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19