- Скажите ей об этом, когда наша подруга проснется. Ей будет морально легче, если она узнает, что мы рядом. Еду и шампанское мы принесли, будем пить только за её здоровье. Пусть Алла мысленно чокнется с нами, когда мы поднимем бокалы. Или хотя бы ей икнется, что мы её постоянно вспоминаем.
- Передам. Где же вы тут расположитесь?
- А мы купили складные столы. Часов в десять-одиннадцать расставим их и накроем. Пока не хотим мешать персоналу. Да и тревожно было за Аллу, не хотелось начинать веселье, пока не узнаем, как она. Приходите к нам, хотя бы ненадолго.
- Приду, - пообещал Олег. Аллины друзья ему понравились, и он ответил искренне.
- Доктор, а можно нам посмотреть на неё одним глазком? - спросил русоволосый блондин, и Олег интуитивно понял, что это любовник Аллы. Внимательнее пригляделся к нему - красив!
- Пусть она сейчас поспит, а когда проснется, я что-нибудь придумаю. В реанимации посещения запрещены, но выход найдем.
- А Алла до сих пор в реанимации? - на его лицо набежала тень тревоги.
- Да, - не стал вдаваться в подробности Олег.
- Вы же сказали, что её состояние гораздо лучше.
- Это так, но реанимация рядом с ординаторской. Я мог бы перевести её в палату, но в отделении сейчас кутерьма, все готовятся к встрече Нового года, шум, гам, веселье. Это будет мешать Алле отдыхать. А в нашем отсеке тихо. Если ей что-то понадобится, она позвонит, я же рядом, приду. А звонок из палаты наши медсестры даже не услышат, в холле на полную громкость включен телевизор.
Такое объяснение всех удовлетворило.
- Мы подождем, пока она проснется, - за всех сказала Лариса. - А потом вы нас тихонько проведете, не всех, а хотя бы двоих. Мы её поздравим и сразу уйдем из реанимации.
- Идет, - согласился Олег. - Как только Алла проснется, я вам сообщу.
- Олег Павлович, спасибо вам за все, - Лариса положила ладонь на его руку и вздохнула, но уже с облечением. - Ни один из нас даже на минуту не мог себе представить, что нашей верной боевой подруги с нами не будет... она судорожно вздохнула и смахнула выступившие слезы. - Простите. Теперь я плачу уже от радости. Наша подруга - необыкновенный человек, поверьте.
- Верю, - он успокаивающе похлопал по её руке и, кивнув, ушел.
Не любил Олег Павлович Меркулов слишком эмоциональных сцен признательности. В такие моменты он ощущал неловкость. Он врач и всего лишь выполнял свой долг врача.
Олег сидел за столом постовой медсестры. Дверь в палату была приоткрыта. Услышав скрип кровати, он встал и заглянул в щелочку.
Алла попыталась потянуться, чтобы размять тело после сна, но, сделав неловкое движение, застонала, чертыхнулась и выругалась:
- Бл-лядская рука! Да ещё эта гребанная капельница! Как она мне надоела, би-илять!
Открыв дверь, Олег, улыбаясь, вошел в палату.
- Подслушивал, как я ругаюсь? - улыбнулась она.
- Угу, - подтвердил он. - Пора снимать капельницу.
- Вытаскивай скорей эту чертову иголку. Осточертело! - хоть Алла и говорила резкие слова, но все равно улыбалась.
Олег вынул иглу, протер ей кисть спиртом и заклеил лейкопластырем.
- Как себя чувствуешь?
- Вскочить бодро и с песней не обещаю.
- Прошу тебя, больше не пытайся сесть. Голова кружится?
- Немножко.
- Приемный покой оккупировали твои друзья. Рвутся посмотреть на тебя хоть одним глазком.
- Зови, - велела Алла. - Только вначале дай мне пакет с косметическими причиндалами и зеркало. Надо навести марафет, чтобы встретить их во всей своей неписаной красе. Точнее, писаной - с помощью косметики.
- Не стоит. Ты и так хороша, хоть и очень бледна. Но тебе бледность идет.
- Нет уж, мой дорогой, без макияжа я даже к почтовому ящику не спускаюсь, - заявила она. - Усади меня, пожалуйста.
Поняв, что спорить бесполезно, Олег помог ей сесть, достал из тумбочки требуемое и подал ей. Посмотрев на себя в зеркало, Алла присвистнула:
- Ну и морда! А ты говоришь - хороша! Не умыта, кожа за два дня запущена, под глазами круги. Ну, да ладно. Сейчас все замажу и стану, как новенькая.
Достав из пакета косметическое молочко, тоник, ватные шарики, она попросила Олега открыть все флаконы и баночки, протерла лицо, нанесла увлажняющий крем, потом сделала легкий макияж. Как оказалось, Толик ничего не забыл. Он знал, какую парфюмерную фирму предпочитает любимая начальница, и сам не раз покупал ей кремы и прочую парфюмерию и косметику по её просьбе.
На все ушло всего четверть часа, и её лицо сразу преобразилось. Казалось бы - никаких особенных красок Алла почти не добавила, в её лице и естественных красок было много - белая кожа, яркие губы, синие глаза, черные волосы, брови и ресницы. Но теперь глаза засияли глубокой синевой, дуги бровей ещё стали более четкими, скулы обозначились, круги под глазами исчезли.
- Какая же ты красавица! - восхитился Олег.
- Это всего лишь малая толика моей красоты, - усмехнулась она. - Чтобы быть красивой, хватает пятнадцати минут, но чтобы выглядеть естественной, нужно два часа.
- По-моему, и так замечательно.
- Не очень, - Алла посмотрела на себя в ручное зеркало и недовольно сморщилась. - Накраситься одной рукой ещё кое-как могу, а вот расчесать мою спутанную гриву не получится.
- Давай, я расчешу твои волосы, - предложил он.
- Попробуй, - согласилась она.
Ее жесткие черные волосы и в самом деле свалялись на затылке. Осторожно расчесав их, Олег посмотрел на то, что получилось, и поднял большой палец.
Алла немного растрепала волосы рукой, тряхнула головой и нравоучительным тоном заявила:
- Женщина должна быть слегка растрепанной, тогда она выглядит сексапильной.
- Ты и так сексапильна, - улыбнулся он.
- А рубашка-то! - ахнула она, оглядев себя. - Страсть Господня! Кто же покупает для больных такие рубашки и кто их шьет? Наверное, это делается намеренно, чтобы соблюсти нравственность врачей, дабы пациентки не выглядели как женщины. Не иначе, фасон данного изделия разработан старой девой-ханжой. Или женоненавистником. Нет, я не могу встретить друзей в такой позорной рубашке!
- Ложись, укройся одеялом и ничего не будет видно.
- Не хочу я лежать! - строптиво заявила Алла. - Друзья придут меня навестить, а я буду изображать из себя умирающую? Фигушки!
- Тогда колени прикрой одеялом, а я принесу тебе второе, и ты накроешь им плечи.
- И буду сидеть, как студентка у костра? - она скорчила презрительную гримаску. - Да мои ребята обалдеют от такого позорища! Лучше принеси мне эту зеленую хламиду, в которой вы оперируете. А хотя - нет, не надо. Цвет не мой, я люблю только яркие цвета. У тебя, случайно, нет лишней мужской рубашки?
- Есть. Кстати, пациентки только что подарили мне несколько хороших рубашек. Я все принесу тебе, и ты выберешь.
- Годится, - обрадовалась Алла. - А среди них нет красной?
- Нет, конечно, - обернулся Олег уже от двери.
- Да я пошутила, - усмехнулась она. - Кто ж носит красные рубашки? Только цыгане да матадоры. Да и то у матадоров, кажется, белые рубашки. Просто я очень люблю красный цвет.
Через несколько минут Олег принес три упаковки с рубашками.
- О, голубая! - обрадовалась Алла, вытягивая одну упаковку. - Мой цвет.
Не дожидаясь её просьбы, он помог ей снять больничную сорочку и невольно залюбовался обнаженной Аллой. Даже неподвижная загипсованная рука её ничуть не портила.
- Хороша? - лукаво спросила она, поймав его взгляд.
- Хороша, - подтвердил он. - Никогда не видел более красивого тела.
- И не увидишь, - заверила Алла. - Ну, полюбовался, и будет. Ночью налюбуешься. Надевай на меня рубашку.
Распечатав упаковку, Олег достал рубашку и накинул ей на плечи. В правый рукав она просунула руку сама. Проблема была с левой.
- Н-да... - Алла с сомнением поглядела на забинтованную руку. - Все ж, надо признать, в этих больничных сорочках есть своя сермяжная правда. Там дырки для рук большие, любой гипс пролезет. А в этот рукав - вряд ли. Ну, давай все же попробуем. Рубашку придется снять и вначале всунуть левую руку.
Взяв за манжет, Олег стянул правый рукав. Раскрыв пройму пошире, он поднес её к левой кисти Аллы и та, сцепив зубы, вдвинула забинтованную руку в рукав.
- Порядок, - кивнула она. - Теперь правую руку, застегнуться, и буду вполне.
Он помог ей одеться и застегнул пуговицы.
- Но-но, не увлекайся, - предупредила Алла, когда Олег хотел застегнуть верхние пуговицы. - Это ж не мужской вариант, а женский. Мужская рубашка на женщине выглядит очень сексапильно, но чтобы было ещё сексапильней, нужно оставить расстегнутыми три верхних пуговицы - пусть грудь слегка выглядывает.
Мысленно усмехаясь, что её волнуют такие глупости, он сделал так, как она хотела.
- Ну, как? - спросила Алла, посмотрев на себя в зеркало. - По-моему, классно.
- Классно, - подтвердил Олег. - Голубой цвет тебе идет.
- А также красный, белый, синий, ярко-зеленый и даже черный. Только коричневого не ношу и ярко-желтый не люблю, хоть мне и идет. А пастельные оттенки мне не в стиль. Предпочитаю красный. Я же тигрица, хищница. Догадываешься?
- Догадываюсь, - улыбнулся он. - Мне идти за твоими друзьями или ты ещё что-то хочешь?
- Знаешь, я бы глотнула коньяку, чтоб немножко взбодриться. Всего-то морду накрасила, рубашку сменила, и уже притомилась. У тебя есть коньяк?
- Конечно. Сколько угодно.
- От благодарных пациентов?
- От благодарных пациентов, - с улыбкой подтвердил Олег.
- Жаль, что я не хирург, - притворно пригорюнилась Алла. - Тогда бы и у меня были штабеля дареного коньяка.
- Я буду отдавать тебе все, что мне приносят, - пообещал он. - Мне самому столько не выпить.
- Вот поперло-то! Нет, все ж таки очень здорово иметь любовником хорошего хирурга! И классно подштопает, и классно трахнет, да ещё и халявным коньяком обеспечит!
Олег расхохотался и, все ещё смеясь, пошел в ординаторскую за коньяком. Вернулся он с четырьмя бутылками, бокалами и апельсином.
- Куда столько? - ахнула она. - Даже мне столько не выпить, хоть я оченно уважаю хороший коньячок.
- Принес тебе на выбор. Какую марку коньяка ты предпочитаешь?
- Французский я терпеть не могу, - отмела одну бутылку Алла. Молдавский и московский тоже, это не коньяк. А вот армянский пять звезд это то, что надо! Эх, и повеселюсь же я! Упьюсь в сиську-сосиську!
- Нежелательно, - покачал головой Олег.
- Да неужели ж ты поверил, что я и в самом деле собралась напиться? Кстати, я за всю свою питейную жизнь не помню случая, когда была пьяной. Хотя выпить могу много. Так что ты со мной не соревнуйся. Я любого мужика могу перепить. А также обыграть в преферанс. А также переорать, перематерить, перехитрить, перестрелять и все такое прочее.
- Ничуть в этом не сомневаюсь.
- Тогда наливай!
Свинтив пробку, он разлил коньяк, подал ей бокал и с сожалением развел руками:
- Лимона нет.
- А и не надо. Между прочим, дурной тон заедать коньяк лимоном. Это наш убиенный царь Николай придумал. А французы закусывают коньяк сыром.
- Сыра тоже нет, - улыбнулся он. - Почистить тебе апельсин?
- Вообще-то я коньяк не закусываю, но чтобы сделать тебе приятное, съем апельсин. Но - после второй! А после первой у меня нет привычки закусывать. Чин-чин! - она подняла свой бокал.
- Чин-чин! - ответил Олег, чокаясь с её бокалом.
- Наливай по второй, - велела Алла, когда они выпили, и погладила себя по груди: - Ух, хорошо!.. Как Христос босыми пятками пробежал... А я все думала - чего мне не хватает для полного счастья? Классный мужик у меня уже есть, рука тоже на месте. Оказывается, не хватало только пары-тройки бокалов хорошего коньяка! Ну, давай по второй!
- За нас! - произнес он, подняв свой бокал.
- За нас! - эхом отозвалась она, чокаясь бокалом. - Теперь давай апельсин, чтоб добру не пропадать.
- Кстати, тебе пора поесть, - сказал Олег, очистив апельсин и подав ей.
- Что-то пока не хочется. Меня сестра пыталась напоить каким-то мерзким бульоном, но я отказалась. А от этой размазни под названием "гуляш" - и подавно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52