Любовники лаяться со мной не желают, а меня от их слюнявых нежностей порой с души воротит. Хочется хорошего скандала, с битьем посуды, криками, угрозами.
- Ты что, Алка, серьезно?
- Да нет, мать, просто придуриваюсь. Но то, что мне как-то не по себе, - это точно. Лидия Петровна права - я вполне созрела для очередного замужества и материнства. Зрела, зрела и упала. Знать бы еще, в чьи объятия припасть, чтоб, как она советует, в четвертый замуж, но последний.
- Ты уж не спеши, подруга, за стоящего мужика иди.
- Уговорила, старуха. Может, за Марио пойти? Он по-русски ни бум-бум, а я по-итальянски. Славная будет семейка. Никакой ругни, одни нежности. Он без конца: "О, белла мио, амата!"
- Я гляжу, ты уже итальянский потихоньку осваиваешь... - поддела её Лара. - А что это означает?
- По-моему, "красивая, любимая моя". А с каким выражением Марио произносит эти слова! Тут и итальянско-русского словаря не надо - и так все понятно. Ох, мать, скорее бы со всем разбодаться да и к любимому в солнечную Италию. Вот расслабимся-то, пасты наедимся от пуза!
- Пасты?
- Ну, они так называют блюда из макарон.
- Так ты ж только вчера сокрушалась, что в купальник не влезаешь? опять подколола Лариса.
- А я купила классный купальник, 80 процентов лайкры. В него ещё и тебя можно всунуть, он хорошо тянется, так что место для пару десятков порций пасты и пары-тройки бочонков вина найдется. Кстати, о жратве. Между прочим, у меня с утра маковой росинки во рту не было. Оголодала я, так и похудеть недолго. Тогда Марио меня разлюбит и замуж не возьмет. Ты есть хочешь?
- Пока нет.
- Нет, старуха, режим нарушать нельзя. У меня организм дисциплинированный, привык вовремя получать калории, причем, чем больше, тем лучше. У меня масса тела большая, и все прокормить надо. Опять же от нерегулярного питания бывают запоры. Известно же - каков стол, таков и стул. А запоры нам, красивым бабам, ни к чему, от них цвет лица портится. Не хочу быть желтой, хочу иметь цветущий вид и естественный румянец. Время обеденное, надо что-то пожевать. Когда я голодная, у меня настроение плохое. А мне сейчас силы нужны, чтобы выдержать любой удар судьбы. Давай сгоняем куда-нибудь, поедим для поддержки всех физиологических функций наших организмов.
- Но ведь мы можем пропустить Лидию Петровну.
- А мы на моей тачке слетаем, а к твоей записку прикрепим, что скоро вернемся.
- Нет, Алка, это невежливо. Она после работы ради нас приехала, тоже, наверное, не обедала, а ей придется нас ждать. У неё же семья, да и отдохнуть хочется.
- Ладно, тогда я сама быстренько сгоняю, куплю чего-нибудь, и мы тут пожуем. Неизвестно, сколько ждать придется. С нами она почти два часа разговаривала, может, и с Наткой не меньше, да ещё с этим эскулапом. Может, и ей что-нибудь купить, раз она не обедала?
- Нет, это неудобно. А вот насчет оплаты надо посоветоваться.
- Думаешь, откажется?
- Боюсь, что да.
- Лады, беру это на себя. Просто положу баксы в конверт и отдам. Это нормально. Она же в коммерческом центре работает, мы там за визит платим. А здесь просто выездная консультация.
- Думаешь, возьмет?
- Смотря как дать. У меня возьмет. А ты начнешь краснеть и мяться, поставишь её в неловкое положение. У тебя может и не взять.
- Ладно, подруга, попробуй ты.
- Тогда я сгоняю за питанием, а то уже чувствую, что настроение начинает портиться. Или пешком сходить? Пожалуй, разомнусь-ка я, а то засиделась. Мне двигаться полезно - для тонуса мышц, всего организма и профилактики запоров.
Алла вышла из машины и, махнув подруге, легкой походкой двинулась к центральному входу. Лара задумчиво смотрела ей вслед. До чего ж хороша! Настоящая тигрица. Идет быстро, но все движения удивительно пластичны, с какой-то непередаваемой грацией. Не было ни одного встречного мужчины, который не оглянулся бы на нее. Ярко красный плащ - любимый Алкин цвет, - в контрасте с ним грива длинных темных волос, развевающихся от быстрых движений, - просто жар-птица! Даже сзади она великолепна, а те мужчины, кто видит её лицо, - просто немеют.
Подруга скрылась из виду, и Лариса решила немного расслабиться и отвлечься от всех проблем. Откинула сиденье и включила магнитофон. Когда из динамиков полилась музыка, она закрыла глаза. "Пинк Флойд", любимый ансамбль, который всегда действовал на неё умиротворяюще и настраивал на философский лад. Но сейчас даже думать ни о чем не хотелось. Просто лежала, полностью расслабившись, и слушала музыку. Даже сама не заметила, что почти задремала.
Очнулась, услышав Алкин голос:
- Кончай ночевать, подруга! Угонят вместе с тачкой. А мою почему не караулишь?
Лара открыла глаза и улыбнулась. Алка уже что-то жевала, запивая из пластикового стаканчика.
- Вставай, лентяйка, жрать дают.
Она села рядом и протянула подруге кусок пиццы и стаканчик с кофе.
- Больше в округе ничего съедобного не было. Сущая отрава, но не докторской же колбасой питаться, там один крахмал. Жуй, пока не остыло.
- Как же ты все это донесла и не пролила? - удивилась Лариса.
- А кент один помог. Вон видишь, вдалеке кругами ходит, на личную жизнь надеется. Я, правда, его отшила сразу же, как только донес, да и он сам быстро ретировался, увидев тебя в крутой тачке, но, видимо, чувачок надежды пока не теряет.
- Я даже не слышала ни как ты подошла, ни как с ним разговаривала.
- А я издалека увидела, что ты кемаришь, и говорю ему: "Давай, милый, вали отсюда аллюром "Три креста". Видишь, вон в том "Мерседесе" дама отдыхает? Так это жена известного бандюгана. Ее хазбенд ужас какой ревнивый! Если он увидит тебя в досягаемой для выстрела близости от своей супруги, тут же за револьвер схватится. Место здесь, правда, подходящее тебя сразу кинут на каталку и хирурги тут же подлатают, но вряд ли дырка в животе поднимет тебе настроение". Кент тут же свалил, но, как видишь, не насовсем.
- Надеется, что ты передумаешь?
- Наверное. Может, поначалу решил, что я его кадрю, а я, как в том анекдоте, просто поссать вышла.
Подруги едва успели дожевать свой обед и выпить успевший остыть кофе, как из-за угла показалась Лидия Петровна в сопровождении Виктора Павловича.
- Приветствую вас, милые дамы. Как дела? - поинтересовался тот, подойдя к машине.
- Пока с вашей помощью - неплохо, - бодро отозвалась Алла, протягивая руку, чтобы он помог ей выйти из машины.
- С моей? - хирург удивленно поднял брови, потом свернул руку кренделем. Алла сверкнула глазами и чуть скривилась - кто ж так подает даме руку?! - но помощь приняла, грациозно вынесла свое тело из машины и кокетливо улыбнулась.
- Вы же не заложили нас следователю?
- Он звонил, спрашивал, как состояние больной. В интересах дела я слегка покривил душой, сказав, что пока без перемен и допрашивать её нельзя.
- А её состояние лучше?
- Это вам расскажет Лидия Петровна.
- Куда вас подвезти, Виктор Павлович? - спросила Алла, подмигнув подруге, дескать, сейчас прокачу его с ветерком, посмотрим, пугливый ли он.
- Спасибо, я на машине.
Та разочарованно вздохнула, а Виктор Павлович, любезно попрощавшись со всеми дамами, пошел в противоположную сторону, где была стоянка для сотрудников больницы.
- Очевидно, вы хотите услышать мое мнение сейчас же? - спросила Лидия Петровна.
Подруги дружно кивнули.
- Тогда мы посидим в машине. Во время движения говорить о серьезных вещах не очень удобно.
Алла села назад, а Лидия Петровна на переднее сиденье.
- Итак, сразу скажу, что основания беспокоиться у вас есть.
- Вот спасибо, успокоили, - съехидничала Алла.
- Но вы же хотели услышать правду!
- Конечно, конечно, - закивала Лариса, одарив подругу сердитым взглядом. Вечно она со своим неуемным языком!
- Наташа явно агравирует свое состояние - то есть, преувеличивает, намеренно утяжеляет.
- В общем, косит, симулирует, притворяется? - уточнила Алла.
- В упрощенном понимании так. Какие-то тяжелые переживания у нее, безусловно, есть, и если бы она лежала не в хирургическом отделении, а в психиатрической больнице, то её состояние было бы расценено как адекватное, то есть, соответствующее ситуации и её переживаниям. Наталия агравирует именно последствия травмы. Виктор Павлович предполагал, что у неё было сотрясение мозга легкой степени. Я вообще такового не обнаружила. Возможно, хирургов сбило с толку то, что когда её привезли, пациентка была вся окровавлена - лицо, руки, одежда. Я беседовала с врачом, который дежурил в тот день. Увидев столько крови, тот не стал терять времени на детальный осмотр в приемном покое. Больную тут же отвезли в хирургическое отделение, полагая, что есть какие-то тяжелые повреждения, но при тщательном обследовании они не были обнаружены.
- Виктор Павлович говорил, что у Натки нет ни царапины.
- Действительно нет. Ничего такого, что объяснило бы наличие такого количества крови на её одежде.
- Так может быть, кровь чужая?.. - похолодев, спросила Лара.
- Я тоже об этом подумала. Кстати, а Наталия не страдала носовыми кровотечениями?
- Не знаю, - неуверенно произнесла Лариса и посмотрела на подругу.
- Тоже не в курсе, - подтвердила та.
- Возможно, это кровь самой Наталии, хотя мне она не объяснила её происхождение.
- Натка по-прежнему говорит, что у неё провал в памяти?
- Да.
- Та-ак, очень интересно... - покусывая губу, произнесла Алла. - И зачем же ей это понадобилось?
- Можно предположить, что Наташа что-то совершила, но пока не знает, как ей себя вести, поэтому выбрала такую тактику, которую нередко избирают примитивные люди: "Ничего не помню, ничего не могу рассказать", - боясь проговориться или сказать не то. Но это лишь предположение. Что с ней, пока не ясно. Она однотипно твердит: "Я ничего не помню". Но самое главное, Наталия очень боится, причем, не конкретного человека или чего-то определенного. Страх диффузный, порой граничащий с ужасом.
- Может, Натка с катушек съехала?
- Скорее всего, она испытывает страх из-за того, что что-то натворила и опасается последствий. Конечно, было бы лучше, если бы Наташа все рассказала, но она боится всех, и в первую очередь, следователя, поэтому просила запретить её допрашивать. Мы с Виктором Павловичем, конечно же, пошли ей навстречу. В таком состоянии допрашивать пациентку бесчеловечно.
- А может, наоборот, ей станет лучше, когда облегчит душу чистосердечным признанием? - язвительно поинтересовалась Алла.
- Не думаю, - Лидия Петровна не обратила внимание на тон Аллы и оставалась серьезной. - Могу предположить, что она совершила что-то криминальное и боится ответственности.
- Так. А мы здесь с какого бока-припека?
- По некоторым косвенным признакам у меня сложилось впечатление, что Наташа надеется на вашу помощь.
- Адвокат, частные сыщики или что-то еще?
- Мы можем только гадать, какого рода помощь ей требуется. Возможно, даже поддержка вашего приятеля из криминальных структур.
- Мирона? - удивилась Алла. - А он-то при чем?
- Возможно, Наташа сама или вместе с приятелем перебежали дорожку кому-то из авторитетов криминального мира. Тут не спасет ни адвокат, ни частный сыщик.
- Все-таки Натка пошла по кривой дорожке?
- Да, у неё все предпосылки для совершения правонарушения. Детально разобраться в ней я ещё не успела, но то, что она абсолютно безнравственна, - могу сказать со всей определенностью.
- Ах, сука! - не выдержала Алла, но тут же спохватилась. - Извините, Лидия Петровна, нечаянно вырвалось.
- Я вас понимаю, Алла. Но по моему мнению, Наташа не намерена вовлекать вас в свою историю. Если вы нужны ей как мостик к вашему криминальному приятелю, на защиту которого она надеется, то не в её интересах вам навредить.
- Да у этой мерзавки ничего святого! Эта тварь может и нас подставить, надеясь, что мы этого не узнаем, и на Мирона рассчитывать!
- Намеренно - вряд ли. А в силу своей интеллектуальной недостаточности и неразвитости высших эмоций, бездумно, не думая о последствиях, - вполне возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54