"
- Ларуся, не плачь, - тихо сказал Миша. - Я знаю тебя с семилетнего возраста и ни разу не видел, чтобы ты плакала.
Она утерла слезы.
- Не буду, Миша, мне просто очень стыдно. Пожалуйста, расскажи мне все подробно.
- Хорошо, - кивнул муж. - Я был уверен, что следователь не станет допрашивать ребенка, и сказал, что мы с сыном весь вечер были дома, потом ты пришла и легла спать. Тогда я надеялся, что этого будет достаточно, и тебя больше терзать не будут, но ошибся. Тебя несколько раз в неделю вызывали на допросы, и ты ходила сама не своя, видно было, как тебе тяжело. Я взял на работе отгул и днем отвез пистолет на дачу. Если бы у нас дома сделали обыск, - оружия нет. А если бы дошло до обыска на даче, то на пистолете только мои отпечатки. Все остальные я стер тряпкой, смоченной маслом. Я бы сказал, что сам отвез пистолет на дачу.
- Но тогда тебя бы обвинили в убийстве, которого ты не совершал!
- Они бы не смогли этого доказать, зато с тебя бы сняли подозрение.
- Нет, Миша, от тебя бы так просто не отстали - у тебя есть мотив.
- На самый крайний случай, Алеша бы подтвердил, что мы были весь вечер вместе. К тому же, сосед с дачи напротив нас видел, он заходил к нам.
- Но мне-то ты зачем сказал, что якобы убил?
- Чтобы тебе стало легче. Хотел, чтобы ты была уверена - тебе ничего не грозит. Если бы ты это сделала, то могла не волноваться, что Леша останется без матери.
Снова полились слезы, но Лариса с ними быстро справилась.
- Бред какой-то получается... Я думала, что ты убил, ты думал, что я убила... Господи, кто же на самом-то деле это сделал?!
- Да зачем нам это знать? Следствие закрыли, к тебе больше не цепляются. Забудь обо всем.
- Миша, я хочу, чтобы ты вернулся домой.
- Я тоже этого хочу. Ты и Алешка - единственные два человека, которые я люблю. Без вас мне и жить не хочется, да и незачем.
- Прости меня, пожалуйста.
- Мне не за что тебя прощать. Ты мать моего любимого и единственного сына. Что бы ты не сделала, - не собираюсь тебя осуждать. Я тебя любил с первого класса и всегда. Просто говорить о своих чувствах не умею, но это не значит, что я ничего не чувствую.
Лара глубоко вздохнула, сдерживая вновь подступившие слезы. Какая же она эгоистка! Вышла за Мишу, не любя, осуждала его за молчаливость, обсуждала его с мамой и Алкой, изменяла ему. А он готов в тюрьму ради неё пойти. Под маской его внешней холодности такие чувства, такое самопожертвование... Ах, Лидия Петровна, как же она была права!
- Побудем здесь до вечера, а потом поедем домой, хорошо?
- Хорошо. Тогда закончу все дела, а то затеял забор покрасить, хотел хоть чем-то отвлечься.
Понедельник, 29 марта.
Когда Лариса проснулась, дома уже никого не было - муж ушел на работу, Алешку шофер с телохранителями повезли в школу.
Приняв душ, она протерла лицо тоником, нанесла маску и пошла в свою комнату. С маской надо лежать и думать о приятном, а не расхаживать по квартире.
Поставив на проигрыватель диск "Solisbery" её любимого ансамбля "Uriah Heep", Лара легла и постаралась думать о приятном, но не очень получалось.
Странная у неё жизнь эти полтора месяца... Было так тяжело, все казалось беспросветным. Потом познакомилась с Казановой и вновь запорхала, строила новые планы. Потом бац! - опять судьба бьет её.
Когда Миша признался в мнимом убийстве, она вначале была в шоке, потом разозлилась на него и решила развестись. Ах да! Надо же сходить в районный суд и забрать свое заявление о разводе, а то вдруг позвонят и Миша узнает, что она, ни в чем не разобравшись и не пожелав выслушать его, помчалась подавать на развод. Хотя, наверное, у них не принято звонить - раз супруги не пришли, следовательно, помирились. Не будет же судья напоминать: "Вы не забыли, что у вас лежит заявление о разводе?" Тогда черт с ним, с этим заявлением, не поедет она в суд - там такая тягостная атмосфера, да и судья такая противная, что не хочется ещё больше портить себе настроение.
Кто же убил Костю? Надо ведь и с этим разобраться.
Диск закончился. Смыв с лица маску, Лариса быстро прошлась по квартире, плотно закрывая за собой двери комнат.
Дон чувствует себя в доме хозяином, Алешка его избаловал, позволяя валяться где тому вздумается, и в их отсутствие пес может преспокойно улечься на диване или в любом понравившемся месте. По весне он линяет, а в гостиной светло-розовый пушистый ковер. В холле мебель обита светло-бежевым бархатом. Вряд ли обивку украсит, если на ней поваляется огромная овчарка, оставляя повсюду клочья желто-черной шерсти. Так что в распоряжении Дона коридор и кухня. Может зайти в туалет или ванную комнату, но там ему не интересно.
Прежняя квартирка была маленькая, но родная, эта же огромная, но чужая. Нет в ней ни тепла, ни уюта. Дизайн, придуманный не ею, слишком роскошная мебель, к которой страшно прикоснуться и не дай Бог, пролить кофе на светлую обивку. Все какое-то ненастоящее, как на показ. Человек, желающий пустить пыль в глаза, - какой он богатый и какая у его шикарная квартира, - может быть, получал бы от неё кайф, но не Лариса. Фотографироваться для журналов - как живут преуспевающие бизнес-леди, в такой квартире можно, но жить в ней неуютно.
Порой Лара ностальгически вспоминала старую квартиру. А может быть, просто потому, что тогда она была моложе. Хотя нет. С прежней квартирой связано немало приятных воспоминаний. Туда Лариса приехала из роддома с новорожденным Алешкой на руках и даже Мише не дала подержать драгоценный сверток.
Как она была тогда счастлива! Пусть нелюбимый муж, зато долгожданный сынуля, которого она слепо, безоглядно полюбила, лишь взяв в руки этот пищащий красный комочек.
"Дайте мне его!" - задыхаясь от счастья и слез, умоляла она тогда акушерку, которая высоко подняла новорожденного, демонстрируя роженице. И та дала, хотя и нельзя. Но ведь акушерка тоже наверняка мать, ей ли не понять, какие чувства испытывает женщина, только что давшая новую жизнь?! Родной, любимый, теплый!..
Потом Лариса ни на минуту не расставалась с сыном. Даже в маленькой кухне стоял его манеж. Когда Алешка спал, Лара катала за собой его коляску по всей квартире, чтобы постоянно видеть ребенка. Спала в его комнате, пока он был маленький. Но потом поняла, что сыну уже нужна своя собственная территория, где он может разбрасывать свои игрушки и книжки, устраивать беспорядок, стоять на голове или приводить других малышей, чтобы играть без материнского надзора.
Лара перебралась в комнату, где спал муж. Тогда и появились проблемы. Миша по ночам работал, чертил или сидел над расчетами. Иногда он уходил работать на кухню, но там было не повернуться, громоздкий кульман не помещался в шестиметровой кухне. Ларисе приходилось засыпать при свете, а у неё смолоду чуткий сон. Стоило мужу скрипнуть стулом или что-то уронить, и она просыпалась, а потом не могла уснуть до утра. Утром оба вставали разбитыми - Миша от усталости, Лара - от бессонной ночи.
Она всегда считала себя уравновешенной, но когда неделями не высыпаешься, тут и самая спокойная женщина взорвется. Миша отмалчивался, иногда оставался допоздна на работе. Тогда Лариса места себе не находила уже поздно, на улице темень, а мужа все нет. Он такой мягкий, никогда не умел драться и постоять за себя, мало ли что...
Потом она стала заниматься бизнесом, ей постоянно звонили в любое время. То Алка, то деловые партнеры. Лариса уходила с телефоном на кухню, но звонки в неурочное время беспокоили и Мишу, и Алешку.
В конце концов Алка убедила её, что надо купить большую квартиру, в которой у каждого будет свой угол, и никто никого не будет беспокоить. Деньги у них уже были, и Лара согласилась.
Миша вначале не хотел, ему было неловко, что на квартиру заработала жена, а не он. Новые времена, черт их дери! Мужик, классный специалист, не может заработать, чтобы обеспечить семью! Слов нет цензурных! - как сказала бы верная боевая подруга.
Лариса купила эту двухэтажную квартиру, но половина комнат пустовала. Каждый обжил себе комнату на первом этаже, а на втором этаже она не бывала месяцами. Что ей там делать? Ужасаться кичевому вкусу дизайнера, который подготовил ей спальню, от которой пришла бы в восторг только дорогая содержанка? А Лара, впервые войдя в спальню, всю в розовых тонах и финтифлюшках, застыла в немом шоке.
Она ненавидела эту квартиру. Единственное её достоинство - теперь никто никого не беспокоит. Лара может приходить поздно, а муж с сыном даже не услышат - её комната почти у входа, сразу за холлом, а комнаты Миши и Алешки находятся гораздо дальше, за гостиной и ещё одной пустующей комнатой, которую дизайнер, очевидно планировал как кабинет. Ларисе нужен был кабинет, но стиль этой комнаты явно не подходил для женщины - все в коричневато-багровых тонах, и она тогда подумала, что у человека, сидящего за этим огромным столом темного дерева, в этом кабинете возникнет либо депрессия, либо желание кого-то убить. Лично у неё немедленно возникло желание убить дизайнера, который уверял её, что все будет по высшему классу. Лариса доверила ему обставить новую квартиру и не контролировала. В результате получился этот ужасающий кич.
Миша тоже отверг эту комнату и обосновался в другой, где кое-что переставил и перенес лишнюю мебель в багрово-коричневый кабинет. Просторную Алешкину комнату тоже оборудовали по-другому - убрали лишнюю мебель, поставили стеллажи, тренажер, письменный стол, столик с компьютером.
Только кухня Ларисе нравилась. Большая, светлая, не сравнишь с их прежней шестиметровой кухней, где нужно было боком протискиваться мимо холодильника, чтобы сесть за крошечный столик. Мебель, белая с темно-серой отделкой, с закругленными краями, весь дизайн в стиль, все необходимые кухонные агрегаты.
Кухня, комната сына и своя, ванная и туалет, - больше Лариса нигде в своей квартире не бывала.
Работающая женщина не в состоянии содержать в чистоте эти хоромы, тем более, что половина комнат пустует. Вытирать там пыль и пылесосить непонятно зачем. Жалко тратить время на такую ерунду. Экономка покупала продукты, убирала всю квартиру. Муж готовил завтрак и ужин себе и сыну.
Лариса вспомнила, что опять не поговорила с гувернанткой сына о дополнительной оплате за то, что та готовит Алешке обед. Ладно, в конце месяца она просто положит в её конверт дополнительную сумму.
Как не хочется ехать на работу! Вчера на даче все было так спокойно, она так обрадовалась, что Миша на неё не сердится, что они опять втроем. Теперь снова навалилась тоска.
Как там её любимый Казанова? Она-то здесь горюет и скучает о нем, а у него новые впечатления, наверняка ему скучать некогда. Почему он полетел в субботу? Ведь впереди два выходных дня. Хотел с кем-то развлечься, а с понедельника включиться в работу?
Приехав в офис своей фирмы, Лариса позвонила подруге.
- Ты где, блядь, шлялась? - заорала та.
Лара опешила. Подруга никогда не позволяла себе подобных выражений в её адрес.
Поняв, что переборщила, Алла сменила тон:
- Ларка, подружка, я места себе не нахожу. Ты ж в субботу уехала вся зареванная, обещала позвонить, а с тех пор от тебя ни слуху, ни духу.
- Прости, засранку, - покаялась Лариса. - Столько всего было... Я отключила мобильник да и вообще мозги у меня всмятку.
- Разве психиатр не привела твои мозги в порядок? - удивилась Алла.
- Да дело не в этом. Не хочу по телефону. Приеду и все расскажу.
- Тогда быстренько закругляйся и ко мне аллюром "Три креста".
Выслушав отчет своих замов, Лариса обсудила с ними дела, и взяв папку с собой с документами, поехала к подруге.
- Алка, опять весь этот кошмар начинается...
- Давай-ка, мать, соплями не растекайся. А то опять сейчас слезу пустишь. Я же вижу, что у тебя веки отекли. Небось, вчера сладко рыдала? По-моему, ты приобретаешь дурные привычки. Некоторые бабы специально ссорятся, чтобы потом с наслаждением, в голос порыдать и почувствовать себя несчастными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
- Ларуся, не плачь, - тихо сказал Миша. - Я знаю тебя с семилетнего возраста и ни разу не видел, чтобы ты плакала.
Она утерла слезы.
- Не буду, Миша, мне просто очень стыдно. Пожалуйста, расскажи мне все подробно.
- Хорошо, - кивнул муж. - Я был уверен, что следователь не станет допрашивать ребенка, и сказал, что мы с сыном весь вечер были дома, потом ты пришла и легла спать. Тогда я надеялся, что этого будет достаточно, и тебя больше терзать не будут, но ошибся. Тебя несколько раз в неделю вызывали на допросы, и ты ходила сама не своя, видно было, как тебе тяжело. Я взял на работе отгул и днем отвез пистолет на дачу. Если бы у нас дома сделали обыск, - оружия нет. А если бы дошло до обыска на даче, то на пистолете только мои отпечатки. Все остальные я стер тряпкой, смоченной маслом. Я бы сказал, что сам отвез пистолет на дачу.
- Но тогда тебя бы обвинили в убийстве, которого ты не совершал!
- Они бы не смогли этого доказать, зато с тебя бы сняли подозрение.
- Нет, Миша, от тебя бы так просто не отстали - у тебя есть мотив.
- На самый крайний случай, Алеша бы подтвердил, что мы были весь вечер вместе. К тому же, сосед с дачи напротив нас видел, он заходил к нам.
- Но мне-то ты зачем сказал, что якобы убил?
- Чтобы тебе стало легче. Хотел, чтобы ты была уверена - тебе ничего не грозит. Если бы ты это сделала, то могла не волноваться, что Леша останется без матери.
Снова полились слезы, но Лариса с ними быстро справилась.
- Бред какой-то получается... Я думала, что ты убил, ты думал, что я убила... Господи, кто же на самом-то деле это сделал?!
- Да зачем нам это знать? Следствие закрыли, к тебе больше не цепляются. Забудь обо всем.
- Миша, я хочу, чтобы ты вернулся домой.
- Я тоже этого хочу. Ты и Алешка - единственные два человека, которые я люблю. Без вас мне и жить не хочется, да и незачем.
- Прости меня, пожалуйста.
- Мне не за что тебя прощать. Ты мать моего любимого и единственного сына. Что бы ты не сделала, - не собираюсь тебя осуждать. Я тебя любил с первого класса и всегда. Просто говорить о своих чувствах не умею, но это не значит, что я ничего не чувствую.
Лара глубоко вздохнула, сдерживая вновь подступившие слезы. Какая же она эгоистка! Вышла за Мишу, не любя, осуждала его за молчаливость, обсуждала его с мамой и Алкой, изменяла ему. А он готов в тюрьму ради неё пойти. Под маской его внешней холодности такие чувства, такое самопожертвование... Ах, Лидия Петровна, как же она была права!
- Побудем здесь до вечера, а потом поедем домой, хорошо?
- Хорошо. Тогда закончу все дела, а то затеял забор покрасить, хотел хоть чем-то отвлечься.
Понедельник, 29 марта.
Когда Лариса проснулась, дома уже никого не было - муж ушел на работу, Алешку шофер с телохранителями повезли в школу.
Приняв душ, она протерла лицо тоником, нанесла маску и пошла в свою комнату. С маской надо лежать и думать о приятном, а не расхаживать по квартире.
Поставив на проигрыватель диск "Solisbery" её любимого ансамбля "Uriah Heep", Лара легла и постаралась думать о приятном, но не очень получалось.
Странная у неё жизнь эти полтора месяца... Было так тяжело, все казалось беспросветным. Потом познакомилась с Казановой и вновь запорхала, строила новые планы. Потом бац! - опять судьба бьет её.
Когда Миша признался в мнимом убийстве, она вначале была в шоке, потом разозлилась на него и решила развестись. Ах да! Надо же сходить в районный суд и забрать свое заявление о разводе, а то вдруг позвонят и Миша узнает, что она, ни в чем не разобравшись и не пожелав выслушать его, помчалась подавать на развод. Хотя, наверное, у них не принято звонить - раз супруги не пришли, следовательно, помирились. Не будет же судья напоминать: "Вы не забыли, что у вас лежит заявление о разводе?" Тогда черт с ним, с этим заявлением, не поедет она в суд - там такая тягостная атмосфера, да и судья такая противная, что не хочется ещё больше портить себе настроение.
Кто же убил Костю? Надо ведь и с этим разобраться.
Диск закончился. Смыв с лица маску, Лариса быстро прошлась по квартире, плотно закрывая за собой двери комнат.
Дон чувствует себя в доме хозяином, Алешка его избаловал, позволяя валяться где тому вздумается, и в их отсутствие пес может преспокойно улечься на диване или в любом понравившемся месте. По весне он линяет, а в гостиной светло-розовый пушистый ковер. В холле мебель обита светло-бежевым бархатом. Вряд ли обивку украсит, если на ней поваляется огромная овчарка, оставляя повсюду клочья желто-черной шерсти. Так что в распоряжении Дона коридор и кухня. Может зайти в туалет или ванную комнату, но там ему не интересно.
Прежняя квартирка была маленькая, но родная, эта же огромная, но чужая. Нет в ней ни тепла, ни уюта. Дизайн, придуманный не ею, слишком роскошная мебель, к которой страшно прикоснуться и не дай Бог, пролить кофе на светлую обивку. Все какое-то ненастоящее, как на показ. Человек, желающий пустить пыль в глаза, - какой он богатый и какая у его шикарная квартира, - может быть, получал бы от неё кайф, но не Лариса. Фотографироваться для журналов - как живут преуспевающие бизнес-леди, в такой квартире можно, но жить в ней неуютно.
Порой Лара ностальгически вспоминала старую квартиру. А может быть, просто потому, что тогда она была моложе. Хотя нет. С прежней квартирой связано немало приятных воспоминаний. Туда Лариса приехала из роддома с новорожденным Алешкой на руках и даже Мише не дала подержать драгоценный сверток.
Как она была тогда счастлива! Пусть нелюбимый муж, зато долгожданный сынуля, которого она слепо, безоглядно полюбила, лишь взяв в руки этот пищащий красный комочек.
"Дайте мне его!" - задыхаясь от счастья и слез, умоляла она тогда акушерку, которая высоко подняла новорожденного, демонстрируя роженице. И та дала, хотя и нельзя. Но ведь акушерка тоже наверняка мать, ей ли не понять, какие чувства испытывает женщина, только что давшая новую жизнь?! Родной, любимый, теплый!..
Потом Лариса ни на минуту не расставалась с сыном. Даже в маленькой кухне стоял его манеж. Когда Алешка спал, Лара катала за собой его коляску по всей квартире, чтобы постоянно видеть ребенка. Спала в его комнате, пока он был маленький. Но потом поняла, что сыну уже нужна своя собственная территория, где он может разбрасывать свои игрушки и книжки, устраивать беспорядок, стоять на голове или приводить других малышей, чтобы играть без материнского надзора.
Лара перебралась в комнату, где спал муж. Тогда и появились проблемы. Миша по ночам работал, чертил или сидел над расчетами. Иногда он уходил работать на кухню, но там было не повернуться, громоздкий кульман не помещался в шестиметровой кухне. Ларисе приходилось засыпать при свете, а у неё смолоду чуткий сон. Стоило мужу скрипнуть стулом или что-то уронить, и она просыпалась, а потом не могла уснуть до утра. Утром оба вставали разбитыми - Миша от усталости, Лара - от бессонной ночи.
Она всегда считала себя уравновешенной, но когда неделями не высыпаешься, тут и самая спокойная женщина взорвется. Миша отмалчивался, иногда оставался допоздна на работе. Тогда Лариса места себе не находила уже поздно, на улице темень, а мужа все нет. Он такой мягкий, никогда не умел драться и постоять за себя, мало ли что...
Потом она стала заниматься бизнесом, ей постоянно звонили в любое время. То Алка, то деловые партнеры. Лариса уходила с телефоном на кухню, но звонки в неурочное время беспокоили и Мишу, и Алешку.
В конце концов Алка убедила её, что надо купить большую квартиру, в которой у каждого будет свой угол, и никто никого не будет беспокоить. Деньги у них уже были, и Лара согласилась.
Миша вначале не хотел, ему было неловко, что на квартиру заработала жена, а не он. Новые времена, черт их дери! Мужик, классный специалист, не может заработать, чтобы обеспечить семью! Слов нет цензурных! - как сказала бы верная боевая подруга.
Лариса купила эту двухэтажную квартиру, но половина комнат пустовала. Каждый обжил себе комнату на первом этаже, а на втором этаже она не бывала месяцами. Что ей там делать? Ужасаться кичевому вкусу дизайнера, который подготовил ей спальню, от которой пришла бы в восторг только дорогая содержанка? А Лара, впервые войдя в спальню, всю в розовых тонах и финтифлюшках, застыла в немом шоке.
Она ненавидела эту квартиру. Единственное её достоинство - теперь никто никого не беспокоит. Лара может приходить поздно, а муж с сыном даже не услышат - её комната почти у входа, сразу за холлом, а комнаты Миши и Алешки находятся гораздо дальше, за гостиной и ещё одной пустующей комнатой, которую дизайнер, очевидно планировал как кабинет. Ларисе нужен был кабинет, но стиль этой комнаты явно не подходил для женщины - все в коричневато-багровых тонах, и она тогда подумала, что у человека, сидящего за этим огромным столом темного дерева, в этом кабинете возникнет либо депрессия, либо желание кого-то убить. Лично у неё немедленно возникло желание убить дизайнера, который уверял её, что все будет по высшему классу. Лариса доверила ему обставить новую квартиру и не контролировала. В результате получился этот ужасающий кич.
Миша тоже отверг эту комнату и обосновался в другой, где кое-что переставил и перенес лишнюю мебель в багрово-коричневый кабинет. Просторную Алешкину комнату тоже оборудовали по-другому - убрали лишнюю мебель, поставили стеллажи, тренажер, письменный стол, столик с компьютером.
Только кухня Ларисе нравилась. Большая, светлая, не сравнишь с их прежней шестиметровой кухней, где нужно было боком протискиваться мимо холодильника, чтобы сесть за крошечный столик. Мебель, белая с темно-серой отделкой, с закругленными краями, весь дизайн в стиль, все необходимые кухонные агрегаты.
Кухня, комната сына и своя, ванная и туалет, - больше Лариса нигде в своей квартире не бывала.
Работающая женщина не в состоянии содержать в чистоте эти хоромы, тем более, что половина комнат пустует. Вытирать там пыль и пылесосить непонятно зачем. Жалко тратить время на такую ерунду. Экономка покупала продукты, убирала всю квартиру. Муж готовил завтрак и ужин себе и сыну.
Лариса вспомнила, что опять не поговорила с гувернанткой сына о дополнительной оплате за то, что та готовит Алешке обед. Ладно, в конце месяца она просто положит в её конверт дополнительную сумму.
Как не хочется ехать на работу! Вчера на даче все было так спокойно, она так обрадовалась, что Миша на неё не сердится, что они опять втроем. Теперь снова навалилась тоска.
Как там её любимый Казанова? Она-то здесь горюет и скучает о нем, а у него новые впечатления, наверняка ему скучать некогда. Почему он полетел в субботу? Ведь впереди два выходных дня. Хотел с кем-то развлечься, а с понедельника включиться в работу?
Приехав в офис своей фирмы, Лариса позвонила подруге.
- Ты где, блядь, шлялась? - заорала та.
Лара опешила. Подруга никогда не позволяла себе подобных выражений в её адрес.
Поняв, что переборщила, Алла сменила тон:
- Ларка, подружка, я места себе не нахожу. Ты ж в субботу уехала вся зареванная, обещала позвонить, а с тех пор от тебя ни слуху, ни духу.
- Прости, засранку, - покаялась Лариса. - Столько всего было... Я отключила мобильник да и вообще мозги у меня всмятку.
- Разве психиатр не привела твои мозги в порядок? - удивилась Алла.
- Да дело не в этом. Не хочу по телефону. Приеду и все расскажу.
- Тогда быстренько закругляйся и ко мне аллюром "Три креста".
Выслушав отчет своих замов, Лариса обсудила с ними дела, и взяв папку с собой с документами, поехала к подруге.
- Алка, опять весь этот кошмар начинается...
- Давай-ка, мать, соплями не растекайся. А то опять сейчас слезу пустишь. Я же вижу, что у тебя веки отекли. Небось, вчера сладко рыдала? По-моему, ты приобретаешь дурные привычки. Некоторые бабы специально ссорятся, чтобы потом с наслаждением, в голос порыдать и почувствовать себя несчастными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53