Полевая пичуга продолжала как ни в чем не бывало щебетать, а филин
- ей вторить. За филина соловьем заливался обыкновенный переносной
магнитофон!
- Ха-ха-ха! - раздался гомерический хохот, усиленный динамиками,
развешанными вдоль стен. - Знаменитый охотник попался, как кур в ощип,
клюнув на подсадную утку!
Виктор всмотрелся в предмет своей невольной страсти. Голос из дина-
миков был прав. Как он, не первый год женатый, мог спутать эти нахаль-
ные болотные гляделки с нежными изумрудами глаз настоящей Константы,
а раздражающий нервный тик принять за томительное дрожание голубой
жилки на виске любимой? Непостижимо...
Да, пичуга оказалась не беззащитным существом, как ему померещилось
на хомодроме, а механическим попугаем... Охотник разбежался и попытал-
ся с налету высадить дверь, но та невозмутимо снесла оскорбление
действием...
- Ха-ха-ха! - продолжали надрываться динамики. - Того, кто пришел
сюда без официального приглашения, обычно выносят через черный ход и
не иначе как вперед ногами!
- Так просто меня не взять, Фингал проклятый! - огрызнулся Виктор,
не особенно надеясь, что будет услышан.
- А куда ты денешься? - бандит тем не менее все услышал. - Стены
здесь из армированного бетона, на окнах - металл, дверь ПТУРСом не вы-
шибить, пробовали. А ключик от твоей клетки у меня в кармане... Но на-
до отдать вам должное: попортили мне крови! Чего стоил один бой с вер-
толетом!
- Значит, поединок был подстроен? - начал прозревать Виктор.
- А то как же!
- Почему вы так упорно желаете моей смерти?
- За твою голову хорошо заплатят сегодня вечером.
- Как вечером, уже ночь! - Ночь следующих суток, дорогой. Синдикат
обязан выполнить взятые на себя заказы, а я как Шеф...
- Главарь бандитов Фингал с Подсветкой и Шеф синдиката - одно и то
же лицо?
Теперь все стало на место. Кому-то на Полинте очень мешали Джонг и
Зурпла, и этот кто-то нанял Фингала. Виктор задумался. Умирать, честно
говоря, не хотелось. Инстинкт самосохранения заставил мозг лихорадочно
искать пути к спасению. Выход должен быть! Выход был, и мозг его на-
шел: любым способом нужно было продержаться до рассвета! Кондратий
обещал быть к утру на ногах, а слово свое он держать умеет! Судьба те-
перь зависела от смекалки Последней Инстанции!
А пока рассвет не наступил, следовало тянуть время! Как угодно, но
тянуть...
- Раз я осужден без права на амнистию, хотелось бы узнать, будет ли
исполнено мое последнее желание?
- Будет! - заверил Шеф. - В разумных пределах. Если речь пойдет не
о помиловании.
- Понимаю, - притворно вздохнул Виктор. - Мое последнее желание не
имеет ничего общего с юридическими уловками - оно гораздо прозаичнее,
я всего лишь прошу назвать имя настоящего убийцы! Того, кто заплатит
сегодня вечером!
- Рад бы помочь, да сам не знаю. Заказчик инкогнито, под псевдони-
мом Человек в Черном.
- Разве можно заказать убийство анонимно?
- Можно. Хотя я обычно этого избегаю.
- Очень хотелось бы поговорить по душам с Человеком в Черном.
- Боюсь, это желание неосуществимо!
- Почему? - Потому, что начинается на "У"! Убью я тебя вскорости.
- Ну, это мы еще посмотрим! Сдаваться без борьбы я не собираюсь.
- Ха-ха-ха! - заливисто загрохотало под потолком. - Честное благо-
родное слово, ты мне нравишься! Мои автоматические снайперы прострели-
вают каждый кубический дюйм в этой комнате и могут поражать живую ми-
шень на звук биения сердца, тепловое излучение, запах пота, стоит
только нажать кнопку. В свое время мой предшественник Пли Вумниц весь-
ма неосмотрительно поручил именно мне оборудовать свой кабинет подоб-
ными сюрпризами на все случаи жизни - покойный слыл большим
шутником...
- В это я готов поверить! - горячо воскликнул Джонг. - Но никто
меня не убедит, что шеф уважаемого в деловом мире предприятия способен
спокойно преступить основной закон... Нет, никогда не поверю!
- Я преступил все мыслимые и немыслимые законы Полинты! - в голосе
Фингала с Подсветкой зазвучала нескрываемая гордость. - О каком, изви-
ните, законе идет речь?
- Об основном законе детективного жанра! - Виктор полез в карман за
печатным словом в пестрой обложке, как будто этот сомнительный довод
мог послужить доказательством его правоты.
- Если меня не подводит память, - язвительно произнес Шеф синдика-
та, - такого закона нет в уголовном кодексе?!
- Да, такого закона в кодексе нет, зато он непреложен для действую-
щих в детективе лиц, - убежденно заявил охотник, - а с момента аудиен-
ции в Президентском дворце нет никаких сомнений в том, что мой товарищ
и я - главные герои заправского детектива, в котором есть все: погони
и перестрелки, драки и покушения, а главное, без чего не может обой-
тись ни один детектив, - жгучая тайна Человека в Черном... Тайна, ко-
торую не могли приоткрыть даже вы! Основной закон детективного жанра
гласит (Виктор скромно потупил глаза): герой не должен погибать в се-
редине повествования! Иначе получится не захватывающее чтиво, а ба-
нальный производственный роман с хэппи эндом в виде успешного заверше-
ния вашим синдикатом финансового года!
- Но кто сказал, что именно сейчас - середина детективного повест-
вования?
- Вы! - торжествующе ответил приговоренный.
- Я?
- Да, несколько минут назад вы заявили, что Человек в Черном придет
платить вечером, а сейчас, - Джонг посмотрел на часы, - далеко не ве-
чер!
- Действительно. Ладно, уговорил. Поживи малость... Тем более, что
беседовать с тобой совсем необременительно. Напротив. Не поверишь,
иногда так и тянет плюнуть на все и завязать! А посоветоваться не с
кем, - разоткровенничался Фингал. - Кругом шакалы и смотрят на тебя
волком! Разве понять им мятущуюся душу? Ни-ко-гда. Ни за что. А ты,
мой крестничек, человек свежий, с пониманием... Вот я и говорю, уста-
нешь, как собака, от всех этих дел, выкручивания рук и копания ям,
закроешь глаза - хочется резко и круто изменить статус-кво! А ведь
как я начинал... Хочешь послушать?... Тогда вот тебе
СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА, КОТОРЫЙ, НЕВЗИРАЯ НА ТЕЛЯЧЬИ
НЕЖНОСТИ, СТАЛ ЗОЛОТЫМ ТЕЛЬЦОМ
Родился я в приличной семье: мама музицировала на фортепьянах, папа
торговал на черном рынке. Правда, к этому времени он связался с дурной
компанией и стал выдавать пирожки с зайчатиной за патентованное сред-
ство против зачатия. Все шло хорошо - пирожки пользовались повышенным
спросом у широких слов населения до тех пор, пока одна любознательная
дамочка не поинтересовалась, когда пирожки надлежит принимать: до или
после? Папа возьми да и ляпни: "Не до и не после, а вместо!"
Получив инвалидность, папа перешел на неумеренное потребление
ячменного пива... Мама стала часто болеть, фортепьяны пришлось про-
дать. До сих пор перед моими глазами маячат папины костыли, которыми
он преподавал основы этики и почтение к родительским наставлениям
тогда еще неокрепшему организму своего единственного отпрыска. После
папиной скоропостижной кончины мама перестала болеть, потому что день-
ги кончились. А в долг подпольный тотализатор не позволял играть нико-
му, даже вдовам.
Жить в родительском доме стало совсем невмоготу, и я был вынужден
отправиться на ускоренные курсы извлечения ценностей. Стипендии нам не
платили - перебивались на пододежном корме. Успевал я хорошо: от мамы
мне достались музыкальные пальцы, от отца - умение лезть в чужой
карман не за словом, а за чем-нибудь более материальным... Вскоре я
очутился в колледже, готовящем кадры для замещения вакансий в
исправительных домах, туда меня приняли без экзаменов за выдающиеся
успехи на курсах и умение быстро уносить ноги - колледж гордился своей
легкоатлетической командой. У меня где-то сохранилась даже полосатая
майка, эх, юность, юность... Я без задержек брал один барьер за
другим, но когда преодолевал звуковой, услышал в непосредственной
близости полицейскую сирену и понял: пора завершать учебу и поступать
в синдикат простым заместителем директора. Потянулись годы упорного
труда, наполненные одним желанием: прочно утвердиться на самом верху
административной лестницы. Потом и это было достигнуто, но сердце не
успокоилось... Видимо, так уж мы устроены - ничто не дает полного
удовлетворения: ни власть, ни слава, ни деньги... Потом все надоело.
Одно время хотел уйти в родной колледж на преподавательскую работу,
звали на кафедру прикладного вымогательства... Но как подумаю, до
какого маразма бездарные помощнички без меня синдикат доведут - сердце
кровью обливается! Вот и приходится тянуть лямку, несмотря на искрен-
нее сопротивление души. Одна радость в жизни - общение с интересными
людьми. Вроде тебя. Заманишь такого в ловушку, наговоришься всласть,
потом, конечно, извини, пришьешь! Кстати, зачахли мы здесь, на Полин-
те, без свежих анекдотов! Уж не обессудь, уважь старину Фингала! Раз-
ные там байки - все равно что целительный бальзам для души...
Трудно было придумать более неподходящее занятие перед смертью, но
выбирать не приходилось - Виктор принялся "травить"! С ловкостью про-
фессионального фокусника охотник вытаскивал из памяти одну заниматель-
ную историю за другой, думая только о том, что минуты бегут и спасение
приближается...
Для затравки он начал с любимой серии про телепатию, а продолжил
зубопротезными. Фингалу особенно понравилось про вставную челюсть и
каминные щипцы. Он чуть не рыдал от смеха, так что динамики задребез-
жали, и все повторял:
- Значит, тащите валидол, сэр, ха-ха-ха... Без валидола мне труба,
о-хо-хо!..
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Он заманил ее в сырой подвал старинного морга и гнусно по-
требовал, чтобы она отказалась от своей доли наследства. Шар-
лотта гневно отвергла наглые притязания, и тогда он запер ее в
Золотой Саркофаг, который вовсе не был переплавлен и переправ-
лен за границу. Но злоумышленника подвела спешка - он чувство-
вал мое дыхание за спиной. Когда я открыл массивную крышку,
Шарлотта еще дышала. На ладан. Из ее обессиленных уст я и услы-
шал...
- Врешь, негодяй! - на бесновавшегося графа было жутко смот-
реть - он чуть не разломал под собой скамью подсудимых. - Шар-
лотта отбросила когти, не отходя от кассы. И ничего никому не
могла рассказать!
- Уведите! - приказал полицейским Ридикюль Кураре. - Наде-
юсь, высокий суд слышал, как граф только что сознался в совер-
шенном злодеянии?!
Граф Бронтекристи. "Убийство в морге".
Виктор яростно сражался с непреодолимым желанием лечь спать. Хоть
на сдвинутые стулья, хоть на дубовый и, наверное, очень жесткий эша-
фот, хоть на ковровую дорожку с вытканной на ней картиной крестного
пути на Голгофу. Запас анекдотов давно истощился. Глаза смыкались, но
язык продолжал машинально поддакивать Фингалу, который беспрестанно
толковал за жизнь и очень обижался, когда его не слушали.
Внезапно раздался резкий щелчок, и Шеф синдиката замолк на полусло-
ве. Наверное, бандит решил, что отсрочка приговора закончилась. Виктор
глянул сквозь жалюзи - рассвет еще не наступил... Вот-вот заговорят
автоматические снайперы... Почему-то в эту минуту охотника больше все-
го заботило, повредят ли они при обстреле псевдо-Константу, у которой
два часа назад, видимо, что-то испортилось в микросхемах. Она давно
перестала щебетать и только качала головой, словно раскаивалась в
содеянном...
Минула секунда, другая... Не стреляли.
Джонг проанализировал ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12