Во-вторых, если устроить сборище, Винс наконец уяснит себе, что маленькая миссис Эйлер — это планомерно изживаемая им Эйлин Хигарти.
За окнами взвыли гудки — водители, угодившие в дорожную пробку, требовали, чтобы регулировщик устранил помеху. В пустом офисе гудкам вторило эхо, которое теперь не перебивал треск пишущих машинок.
Уинфилд вздохнула.
— Эйлин столько времени потеряла, пока перевела кредитные карточки на свое имя. Некоторые компании отказались это сделать. Они предпочитают иметь мужчину в качестве мальчика для битья. Что касается вечеринки — повторяю тебе: это рискованная затея.
— Винса не будет.
Уинфилд села прямо.
— Откуда ты знаешь?
— Винс проведет праздники с какой-нибудь крошкой, толстозадой и грудастой, в Агадире, или Монако, или на Гроттерии, или на Багамах, а если не сумеет удрать из страны — в Атлантик-Сити. Ему без разницы, где получить свой СПИД.
— Уверена, что он предостерегается.
— Только не со мной. Я обязана быть в чем мать родила каждый раз, когда ему взбредет в голову меня завалить.
— Тебя? Но ты же на для е... Ты мадонна. Тебя папа римский приказал заваливать почаще, чтобы нарожала побольше святых младенцев.
— Я жертва собственной... — Ленора осеклась и переключилась на другую тему так быстро, что Уинфилд почти ничего не заметила. — А как там насчет привлечения Винса к суду?
— Благодаря Базу у Эйлин без этого хватает хлопот. Две наши свидетельницы по делу о СПИДе уже умерли. Теперь их всего девять, и некоторые тоже едва живые. Эйлин потеряла кураж. Она считает, что ей ни за то не выиграть этот процесс.
— Так что пока выигрывает Винс? Ну ладно. Теперь, когда я стала мамочкой Юджина, он дает мне столько денег, сколько я прошу. Так что я вполне в состоянии заплатить вашим девочкам. Сколько нужно? Пару сотен в неделю? Пять? Я имею в виду — чтобы заплатить машинисткам и так далее?
Уинфилд выпрямилась, ошеломленная.
— Ты хочешь нам заплатить, чтобы мы не оставляли в покое Винса?..
— Уинфилд, детка, ты такая умница. — Ленора копалась в сумке в поисках чековой книжки. — Может, лучше наличными?
Она смеялась, а Уинфилд — нет. Она медленно убрала ноги со стола и села прямо, очень пристально, серьезно глядя на Ленору.
— У меня давно в голове вертится один вопрос, но Эйлин строго запретила задавать его тебе. Она сказала, что такие вещи вообще спрашивать нельзя, ни у одного человека.
Внизу снова завыли гудки, пунктиром пронизали тишину коридоров, словно герольды, возвещающие приближение чего-то необычного. Уинфилд встала.
— Мне нужно забросить кое-какие бумаги к Эйлин. Поедешь?
Ленора встала.
— А о чем ты хотела меня спросить?
— Скорее — просить. Но это должна сделать Эйлин, если переменит свое решение. А мы попросим его переменить.
— А это поможет прижать к ногтю Винса? — требовательно поинтересовалась Ленора.
— Скорее всего.
— Поехали.
Глава 51
Как только Ленора впервые увидела Бенджамина Дж. Эйлера, она сразу же поняла, насколько гибельной могла оказаться для нее затея семейной вечеринки на Рождество. Как только мальчики оказались бы рядом...
У Бенджи и Юджина были одинаковые широкие мордашки, песочные волосы, короткие, пухлые тельца. Каждый, увидевший мальчиков рядом, принял бы их за близнецов. Младенцы все похожи друг на друга, но сейчас, когда маленькие Риччи и Эйлер подросли, объяснить сходство было бы затруднительно.
Ленора очень дорожила своей дружбой с Эйлин. Как и у большинства итало-американцев, круг ее общения исчерпывался родней. То, что она сумела завязать прочные и доверительные отношения с такой выдающейся женщиной, как Эйлин, льстило ее самолюбию.
Выдающаяся мисс Хигарти сунула сосок левой груди в мокрый, жадный ротик Бенджи. Он сразу же приступил к работе, потешно надувая щеки.
— Наверное, мне следовало бы делать то же самое, — задумчиво сказала Ленора, потягивая белое вино из высокого бокала. — Но Юджин очень быстро привык к бутылочкам. Знаете, Винс очень ценит большие груди. Ваши выглядят очень аппетитно.
— Это временное, — сказала Эйлин. Она выглядела растерянной и время от времени переводила взгляд на Уинфилд, словно пытаясь прочесть на ее лице причину неожиданного визита Леноры.
Уинфилд взяла у Эйлин из рук ребенка, с неожиданной сноровкой помогла малышу срыгнуть и уложила его в кроватку. Бенджи сразу же заснул.
— Так держать, малыш, — пробормотала Уинфилд, возвращаясь в гостиную.
Квартира Эйлин выглядела захламленной. Ей некогда было заниматься уборкой, как и ее приходящей помощнице, семнадцатилетней племяннице Маргарет Кребс.
Перекрещенные весла База, украшавшие их дом еще со студенческих времен, по-прежнему висели на стене гостиной. Больше ничего не напоминало о докторе Эйлере. Уинфилд села в кресло под гравюрой Домье, изображавшей французского адвоката-крючкотвора, отбирающего последний франк у истощенного клиента. «Следствие и причина» — было написано под картиной.
Она смотрела на двух маленьких темноволосых женщин и в который раз задавалась вопросом, как сложилась бы ее жизнь, будь она ростом пять футов с дюймом, а не шесть. Во-первых, она не смогла бы поразить воображение Керри своими смелыми атаками в баскетбольных матчах против команды школы «Чапин». Во-вторых...
Эйлин и Ленора изливали друг другу душу и сетовали на поведение своих мужей.
— Где сегодня Баз? — перебила их жалобы Уинфилд.
— Где?.. По правде говоря, я неделями не вижу досточтимого доктора Эйлера.
— Разве он не заходит домой переменить носки?
Но эта фраза не рассмешила Эйлин — она сгорбилась, как от удара, и заплакала.
— О Боже мой, Эйлин! — Уинфилд растерялась. — Простите меня. Я не хотела...
Эйлин шмыгнула носом.
— Знаю, что вы не хотели меня расстроить. — Она вытерла глаза кончиком салфетки, оставшейся у нее на коленях после кормления Бенджи. — За последний месяц я видела его один раз. Он заскочил за чистыми рубашками и бельем. Видимо, нашел себе какую-то берлогу.
— Эйлин, это ваш последний шанс, — вмешалась Ленора. — Смените замки.
Все наоборот — теперь Эйлин расхохоталась!
Ленора нахмурилась и повернулась к Уинфилд.
— Кажется, эта девушка рехнулась. Как насчет твоего вопроса?
Эйлин опять вытерла глаза салфеткой Бенджи.
— Помните? — сказала Уинфилд. — Несколько месяцев назад? Я сказала, что Ленора может нам помочь. Чтобы мы смогли снова открыть дело по СПИДу. И вы...
— Забудьте, — решительно перебила Эйлин. Ее глаза мгновенно высохли и смотрели теперь угрюмо.
— Слушайте! — взорвалась Ленора. — Может, хоть одна из вас удостоит меня объяснением?..
— Эта леди готова подбрасывать нам пять сотен в неделю. — Уинфилд настойчиво смотрела на Эйлин. — На расходы по содержанию офиса. Если она так сочувствует нашему делу, почему бы не попросить ее дать нам кое-что посущественней, чем деньги?
Лицо Эйлин замкнулось, его четкие черты словно подернулись корочкой льда.
— Речь шла о браке вообще, Уинфилд. Неудачном браке. О'кей? Мы с Ленорой — католички. Хотя каждая из нас в мужья выбрала себе кусок дерьма, изменить ничего нельзя. У каждой из нас есть сын, а у сына — отец. Мы оказались в ловушке, заготовленной папой римским. Как будто клетка свалилась на голову. Но если мы пойдем на то, что вы предлагаете, Уинфилд, мы просто не сможем с этим жить.
— О, понимаю! — Уинфилд вежливо кивнула. — Муж может попирать все принципы брака. Привести семью к банкротству. Прихлопнуть вашу фирму и разрушить карьеру. И карьеру ваших коллег. Он может трепать свои яйца по любым подстилкам. Но вы обе — святые и всегда готовы повернуться второй щекой. Понимаю.
Долгое время все молчали. Слышно было, как в соседней комнате заворочался и захныкал Бенджи, но сразу же заснул снова.
Ленора смотрела на свой бокал.
— Я бы все же хотела выслушать вас обеих, — сказала она. — Что же такое ужасное я могу проделать с Вин-сом, о чем вы не решаетесь меня попросить?
— Послушайте, Ленора... — начала Эйлин.
— Я хочу это знать, — перебила она. — Сегодня я завтракала со своей кузиной Пэм. Она трахается с Вин-сом. Меня это не беспокоит. Она заслуживает того, что получит. Это у меня в глотке не застревает. Но другое... Эти липовые медицинские центры, подцепившие на крючок целое поколение, да еще и награды за это получающие!.. Хитрюга Пэм поставила свое имя на обложке книги, рекламирующей зелье, которое Винс продает, а Баз изобрел. Ничего себе, а? Уже продана тьма-тьмущая экземпляров этой дерьмовой книжонки, и еще напечатают, если всем не хватит. Я себе тоже купила. Еще бы, ее рекламирует сам президент всех е... Соединенных Штатов! Вот это застревает у меня в глотке. Винс может иметь Пэм. Пэм может иметь Винса. Но как им обоим удалось поиметь президента?..
На этот раз тишина затянулась. Наконец Эйлин, сжимавшая в руках запачканную салфетку, отбросила ее в сторону и кивнула Уинфилд.
— Валяйте, рассказывайте.
Уинфилд встала и начала расхаживать по гостиной. Она шла к двери на террасу, разворачивалась и шагала назад. От ее движений по комнате повеял ветерок, как от лопастей вентилятора.
— Прежде всего, скажи мне, Ленора, как часто тебе доводилось посещать шикарные курорты «Риччи-энтертэйнмент»?
— Один раз. В прошлом году на Рождество, вместе с Эйлин.
— А до того?
— Ни разу. Винс терпеть не может, когда я появляюсь там, где он работает.
— А с тех пор, как родился Юджин?
— О, теперь другое дело. Он любит, когда ребенок рядом. Сегодня он дважды просил меня привезти Юджина на Багамы. Но я отказалась, он еще слишком маленький для такого путешествия.
— Так что сейчас ты persona granta в империи Винса?
— Это итальянский или латынь?
— Ближе к делу, адвокат, — вступила в разговор Эйлин.
— Короче, в ближайшие месяц-полтора ты свободно можешь побывать на двух-трех курортах Винса под предлогом, что спасаешься от холодной и сырой манхэттенской зимы, так?
— Конечно.
— Без проблем? — уточнила Уинфилд.
— Ха, как мама Юджина, я могу даже сама подписывать чеки!
Уинфилд повернулась к Эйлин.
— Допустим, мы выберем Атлантик-Сити, Большую Багаму и Монако? Только эти три?
— Изложите идею.
Уинфилд подхватила свой атташе-кейс, достала что-то из кармашка на кнопках и протянула этот предмет Леноре.
— Вопрос: что это такое?
Ленора взяла в руки бледно-голубой спичечный коробок с рекламой сигарет на торце. Она повертела его в руках, открыла посмотрела на спички внутри.
— Толстые какие-то, правда? Это что, микрофон?
Уинфилд расплылась в широкой улыбке.
— Эйлин, говорила я вам, а?.. Девочка молодец!
— Так что ты хочешь? — Ленора продолжала вертеть в руках коробок. — Подкинуть Винсу? Он не курит. Если сунуть в ящик стола в его офисе, эти спички пролежат там сто лет. На каком расстоянии эта штука действует? А спички настоящие?
— Настоящие. Горят отлично. Радиус действия — около ста ярдов. Пока ты там, можешь слушать и записывать сама. Когда уедешь, этим займется кто-нибудь другой.
— И мы будем слышать все, что он говорит? — недоверчиво спросила Ленора.
— Операция рассчитана на три месяца.
— В течение которых он не должен ничего заметить, — добавила Эйлин. — Будьте очень осторожны.
Ленора сунула подслушивающее устройство под бретельку лифчика.
— Осторожна? Ладно. Смотри, я на связи. Давай, я подкину ему пару вопросов сегодня ночью?
— И закончишь жизнь в семейном склепе рядом с предыдущей миссис Винс Риччи. — Уинфилд снова прошагала к дверям террасы.
— Дорогая, — сказала Ленора надменно, — вы говорите не с какой-то прежней миссис Винс Риччи. Вы говорите с мамашей Священного Младенца! — Она подмигнула им с озорной усмешкой, но, глядя на Эйлин, вдруг поняла, что никогда, никогда не сможет сказать ей правду об отце Юджина. Дети меняются. Может, со временем мальчики станут не так похожи. Нет, рассказать правду — это значит окончательно сломать Эйлин, свою любимую подругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
За окнами взвыли гудки — водители, угодившие в дорожную пробку, требовали, чтобы регулировщик устранил помеху. В пустом офисе гудкам вторило эхо, которое теперь не перебивал треск пишущих машинок.
Уинфилд вздохнула.
— Эйлин столько времени потеряла, пока перевела кредитные карточки на свое имя. Некоторые компании отказались это сделать. Они предпочитают иметь мужчину в качестве мальчика для битья. Что касается вечеринки — повторяю тебе: это рискованная затея.
— Винса не будет.
Уинфилд села прямо.
— Откуда ты знаешь?
— Винс проведет праздники с какой-нибудь крошкой, толстозадой и грудастой, в Агадире, или Монако, или на Гроттерии, или на Багамах, а если не сумеет удрать из страны — в Атлантик-Сити. Ему без разницы, где получить свой СПИД.
— Уверена, что он предостерегается.
— Только не со мной. Я обязана быть в чем мать родила каждый раз, когда ему взбредет в голову меня завалить.
— Тебя? Но ты же на для е... Ты мадонна. Тебя папа римский приказал заваливать почаще, чтобы нарожала побольше святых младенцев.
— Я жертва собственной... — Ленора осеклась и переключилась на другую тему так быстро, что Уинфилд почти ничего не заметила. — А как там насчет привлечения Винса к суду?
— Благодаря Базу у Эйлин без этого хватает хлопот. Две наши свидетельницы по делу о СПИДе уже умерли. Теперь их всего девять, и некоторые тоже едва живые. Эйлин потеряла кураж. Она считает, что ей ни за то не выиграть этот процесс.
— Так что пока выигрывает Винс? Ну ладно. Теперь, когда я стала мамочкой Юджина, он дает мне столько денег, сколько я прошу. Так что я вполне в состоянии заплатить вашим девочкам. Сколько нужно? Пару сотен в неделю? Пять? Я имею в виду — чтобы заплатить машинисткам и так далее?
Уинфилд выпрямилась, ошеломленная.
— Ты хочешь нам заплатить, чтобы мы не оставляли в покое Винса?..
— Уинфилд, детка, ты такая умница. — Ленора копалась в сумке в поисках чековой книжки. — Может, лучше наличными?
Она смеялась, а Уинфилд — нет. Она медленно убрала ноги со стола и села прямо, очень пристально, серьезно глядя на Ленору.
— У меня давно в голове вертится один вопрос, но Эйлин строго запретила задавать его тебе. Она сказала, что такие вещи вообще спрашивать нельзя, ни у одного человека.
Внизу снова завыли гудки, пунктиром пронизали тишину коридоров, словно герольды, возвещающие приближение чего-то необычного. Уинфилд встала.
— Мне нужно забросить кое-какие бумаги к Эйлин. Поедешь?
Ленора встала.
— А о чем ты хотела меня спросить?
— Скорее — просить. Но это должна сделать Эйлин, если переменит свое решение. А мы попросим его переменить.
— А это поможет прижать к ногтю Винса? — требовательно поинтересовалась Ленора.
— Скорее всего.
— Поехали.
Глава 51
Как только Ленора впервые увидела Бенджамина Дж. Эйлера, она сразу же поняла, насколько гибельной могла оказаться для нее затея семейной вечеринки на Рождество. Как только мальчики оказались бы рядом...
У Бенджи и Юджина были одинаковые широкие мордашки, песочные волосы, короткие, пухлые тельца. Каждый, увидевший мальчиков рядом, принял бы их за близнецов. Младенцы все похожи друг на друга, но сейчас, когда маленькие Риччи и Эйлер подросли, объяснить сходство было бы затруднительно.
Ленора очень дорожила своей дружбой с Эйлин. Как и у большинства итало-американцев, круг ее общения исчерпывался родней. То, что она сумела завязать прочные и доверительные отношения с такой выдающейся женщиной, как Эйлин, льстило ее самолюбию.
Выдающаяся мисс Хигарти сунула сосок левой груди в мокрый, жадный ротик Бенджи. Он сразу же приступил к работе, потешно надувая щеки.
— Наверное, мне следовало бы делать то же самое, — задумчиво сказала Ленора, потягивая белое вино из высокого бокала. — Но Юджин очень быстро привык к бутылочкам. Знаете, Винс очень ценит большие груди. Ваши выглядят очень аппетитно.
— Это временное, — сказала Эйлин. Она выглядела растерянной и время от времени переводила взгляд на Уинфилд, словно пытаясь прочесть на ее лице причину неожиданного визита Леноры.
Уинфилд взяла у Эйлин из рук ребенка, с неожиданной сноровкой помогла малышу срыгнуть и уложила его в кроватку. Бенджи сразу же заснул.
— Так держать, малыш, — пробормотала Уинфилд, возвращаясь в гостиную.
Квартира Эйлин выглядела захламленной. Ей некогда было заниматься уборкой, как и ее приходящей помощнице, семнадцатилетней племяннице Маргарет Кребс.
Перекрещенные весла База, украшавшие их дом еще со студенческих времен, по-прежнему висели на стене гостиной. Больше ничего не напоминало о докторе Эйлере. Уинфилд села в кресло под гравюрой Домье, изображавшей французского адвоката-крючкотвора, отбирающего последний франк у истощенного клиента. «Следствие и причина» — было написано под картиной.
Она смотрела на двух маленьких темноволосых женщин и в который раз задавалась вопросом, как сложилась бы ее жизнь, будь она ростом пять футов с дюймом, а не шесть. Во-первых, она не смогла бы поразить воображение Керри своими смелыми атаками в баскетбольных матчах против команды школы «Чапин». Во-вторых...
Эйлин и Ленора изливали друг другу душу и сетовали на поведение своих мужей.
— Где сегодня Баз? — перебила их жалобы Уинфилд.
— Где?.. По правде говоря, я неделями не вижу досточтимого доктора Эйлера.
— Разве он не заходит домой переменить носки?
Но эта фраза не рассмешила Эйлин — она сгорбилась, как от удара, и заплакала.
— О Боже мой, Эйлин! — Уинфилд растерялась. — Простите меня. Я не хотела...
Эйлин шмыгнула носом.
— Знаю, что вы не хотели меня расстроить. — Она вытерла глаза кончиком салфетки, оставшейся у нее на коленях после кормления Бенджи. — За последний месяц я видела его один раз. Он заскочил за чистыми рубашками и бельем. Видимо, нашел себе какую-то берлогу.
— Эйлин, это ваш последний шанс, — вмешалась Ленора. — Смените замки.
Все наоборот — теперь Эйлин расхохоталась!
Ленора нахмурилась и повернулась к Уинфилд.
— Кажется, эта девушка рехнулась. Как насчет твоего вопроса?
Эйлин опять вытерла глаза салфеткой Бенджи.
— Помните? — сказала Уинфилд. — Несколько месяцев назад? Я сказала, что Ленора может нам помочь. Чтобы мы смогли снова открыть дело по СПИДу. И вы...
— Забудьте, — решительно перебила Эйлин. Ее глаза мгновенно высохли и смотрели теперь угрюмо.
— Слушайте! — взорвалась Ленора. — Может, хоть одна из вас удостоит меня объяснением?..
— Эта леди готова подбрасывать нам пять сотен в неделю. — Уинфилд настойчиво смотрела на Эйлин. — На расходы по содержанию офиса. Если она так сочувствует нашему делу, почему бы не попросить ее дать нам кое-что посущественней, чем деньги?
Лицо Эйлин замкнулось, его четкие черты словно подернулись корочкой льда.
— Речь шла о браке вообще, Уинфилд. Неудачном браке. О'кей? Мы с Ленорой — католички. Хотя каждая из нас в мужья выбрала себе кусок дерьма, изменить ничего нельзя. У каждой из нас есть сын, а у сына — отец. Мы оказались в ловушке, заготовленной папой римским. Как будто клетка свалилась на голову. Но если мы пойдем на то, что вы предлагаете, Уинфилд, мы просто не сможем с этим жить.
— О, понимаю! — Уинфилд вежливо кивнула. — Муж может попирать все принципы брака. Привести семью к банкротству. Прихлопнуть вашу фирму и разрушить карьеру. И карьеру ваших коллег. Он может трепать свои яйца по любым подстилкам. Но вы обе — святые и всегда готовы повернуться второй щекой. Понимаю.
Долгое время все молчали. Слышно было, как в соседней комнате заворочался и захныкал Бенджи, но сразу же заснул снова.
Ленора смотрела на свой бокал.
— Я бы все же хотела выслушать вас обеих, — сказала она. — Что же такое ужасное я могу проделать с Вин-сом, о чем вы не решаетесь меня попросить?
— Послушайте, Ленора... — начала Эйлин.
— Я хочу это знать, — перебила она. — Сегодня я завтракала со своей кузиной Пэм. Она трахается с Вин-сом. Меня это не беспокоит. Она заслуживает того, что получит. Это у меня в глотке не застревает. Но другое... Эти липовые медицинские центры, подцепившие на крючок целое поколение, да еще и награды за это получающие!.. Хитрюга Пэм поставила свое имя на обложке книги, рекламирующей зелье, которое Винс продает, а Баз изобрел. Ничего себе, а? Уже продана тьма-тьмущая экземпляров этой дерьмовой книжонки, и еще напечатают, если всем не хватит. Я себе тоже купила. Еще бы, ее рекламирует сам президент всех е... Соединенных Штатов! Вот это застревает у меня в глотке. Винс может иметь Пэм. Пэм может иметь Винса. Но как им обоим удалось поиметь президента?..
На этот раз тишина затянулась. Наконец Эйлин, сжимавшая в руках запачканную салфетку, отбросила ее в сторону и кивнула Уинфилд.
— Валяйте, рассказывайте.
Уинфилд встала и начала расхаживать по гостиной. Она шла к двери на террасу, разворачивалась и шагала назад. От ее движений по комнате повеял ветерок, как от лопастей вентилятора.
— Прежде всего, скажи мне, Ленора, как часто тебе доводилось посещать шикарные курорты «Риччи-энтертэйнмент»?
— Один раз. В прошлом году на Рождество, вместе с Эйлин.
— А до того?
— Ни разу. Винс терпеть не может, когда я появляюсь там, где он работает.
— А с тех пор, как родился Юджин?
— О, теперь другое дело. Он любит, когда ребенок рядом. Сегодня он дважды просил меня привезти Юджина на Багамы. Но я отказалась, он еще слишком маленький для такого путешествия.
— Так что сейчас ты persona granta в империи Винса?
— Это итальянский или латынь?
— Ближе к делу, адвокат, — вступила в разговор Эйлин.
— Короче, в ближайшие месяц-полтора ты свободно можешь побывать на двух-трех курортах Винса под предлогом, что спасаешься от холодной и сырой манхэттенской зимы, так?
— Конечно.
— Без проблем? — уточнила Уинфилд.
— Ха, как мама Юджина, я могу даже сама подписывать чеки!
Уинфилд повернулась к Эйлин.
— Допустим, мы выберем Атлантик-Сити, Большую Багаму и Монако? Только эти три?
— Изложите идею.
Уинфилд подхватила свой атташе-кейс, достала что-то из кармашка на кнопках и протянула этот предмет Леноре.
— Вопрос: что это такое?
Ленора взяла в руки бледно-голубой спичечный коробок с рекламой сигарет на торце. Она повертела его в руках, открыла посмотрела на спички внутри.
— Толстые какие-то, правда? Это что, микрофон?
Уинфилд расплылась в широкой улыбке.
— Эйлин, говорила я вам, а?.. Девочка молодец!
— Так что ты хочешь? — Ленора продолжала вертеть в руках коробок. — Подкинуть Винсу? Он не курит. Если сунуть в ящик стола в его офисе, эти спички пролежат там сто лет. На каком расстоянии эта штука действует? А спички настоящие?
— Настоящие. Горят отлично. Радиус действия — около ста ярдов. Пока ты там, можешь слушать и записывать сама. Когда уедешь, этим займется кто-нибудь другой.
— И мы будем слышать все, что он говорит? — недоверчиво спросила Ленора.
— Операция рассчитана на три месяца.
— В течение которых он не должен ничего заметить, — добавила Эйлин. — Будьте очень осторожны.
Ленора сунула подслушивающее устройство под бретельку лифчика.
— Осторожна? Ладно. Смотри, я на связи. Давай, я подкину ему пару вопросов сегодня ночью?
— И закончишь жизнь в семейном склепе рядом с предыдущей миссис Винс Риччи. — Уинфилд снова прошагала к дверям террасы.
— Дорогая, — сказала Ленора надменно, — вы говорите не с какой-то прежней миссис Винс Риччи. Вы говорите с мамашей Священного Младенца! — Она подмигнула им с озорной усмешкой, но, глядя на Эйлин, вдруг поняла, что никогда, никогда не сможет сказать ей правду об отце Юджина. Дети меняются. Может, со временем мальчики станут не так похожи. Нет, рассказать правду — это значит окончательно сломать Эйлин, свою любимую подругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80