У этой женщины было много друзей среди актеров. Я хочу получить показания их всех. Любые угрозы должны быть приняты во внимание. Любые проявления зависти. И, самое важное, необходимо выяснить, кто считался ее другом из мужчин. Она беременна. – В тоне Маддена не прозвучало осуждения, хотя было широко известно, что шеф полиции в подобных вопросах – пуританин. В сложившихся же обстоятельствах беременность Дианы представляла собой не что иное, как один из фактов расследования. – Единственный, известный нам родственник мисс Портер – ее брат, и полиция Бристоля свяжется с ним. – Мадден обвел взглядом своих внимательных слушателей. – Есть вопросы? Хорошо. Держите постоянную связь с этой комнатой. Инспектор Баррет будет здесь ежедневно. На утро я назначил пресс-конференцию. Не люблю прессу, но общественность на сей раз может оказать нам неоценимую помощь. – Ледяной взгляд Маддена снова уколол каждого из присутствующих. – Не теряйте времени. Следуйте законам. Я жду от вас результатов. – Он направился к двери. – Хорошенько обдумайте ситуацию, – добавил он уже выходя из отдела.
Было за полночь, когда Джексон возвратился в Пунт-Ярд, но в окне гостиной все еще горел свет. Он кратко сообщил констеблю, что Мадден приказал продолжать охранять дом, и позвонил в дверь. В ожидании, пока кто-то откроет ему, он рассматривал дырку от гвоздя над замком. Она была неглубока. Кто бы ни был этот преступник, очевидно, он решился ударить по гвоздю всего один раз: видимо, чтобы избежать лишнего шума.
Дверь ему открыл отец Майкл и провел туда, где все еще продолжали сидеть потрясенные случившимся обитатели дома.
Взгляд Джексона развеял последнюю надежду, за которую они еще цеплялись.
– Мне очень жаль, – сказал следователь, – но это рука мисс Портер.
Мелисса закрыла лицо руками и горько заплакала. Лицо Тэсс исказилось от боли, хотя она и старалась всеми силами держать себя в руках. Она обняла Мальтрейверса.
– Мы очень благодарны вам за то, что вы приехали и сообщили нам новости, сержант, – сказал отец Майкл тихо. – Это, должно быть, для вас было не легко.
– Спасибо, святой отец, – сказал Джексон. – Есть еще кое-что, о чем нам необходимо было бы узнать. Не говорила ли вам мисс Портер, что ждет ребенка?
Все уставились на него.
– Какого черта… – начал Мальтрейверс.
– На руке есть что-то, что говорит об этом. Я не могу сейчас вспомнить слово, которое употребил полицейский хирург, но это точно. Упоминала ли об этом мисс Портер?
– Ни слова, – сказал Мальтрейверс. – Но этот факт объясняет ее отношение к Ребекке. Хотя, правда, я не замечал никаких внешних признаков.
– Ну, по-видимому, срок невелик – только около трех месяцев, поэтому и было незаметно. Кроме того, на ней в Доме Капитула было платье свободного покроя.
– Она всегда носила подобные вещи, – уточнила Тэсс.
– Вопрос в том, есть ли у вас какие-нибудь предположения, кто бы мог быть отцом этого ребенка? – спросил Джексон.
Тэсс и Мальтрейверс посмотрели друг на друга, покачали головами.
– У Дианы было много друзей среди мужчин, но, насколько мне известно, она не выделяла из них никого особенно, – сообщил Мальтрейверс.
– Ну, ладно. Не хочу вас больше мучить в такой момент, но, если вам хоть что-то придет на ум, кто это может быть, известите меня, пожалуйста. Очень жаль, что должен был сообщить вам такие ужасные новости. Мы дадим вам знать в тот же миг обо всем, что узнаем. Спокойной ночи. – Джексон пошел к выходу, но остановился. – О, еще одно. Основные факты случившегося сегодня ночью уйдут в прессу. Боюсь, публикация их расстроит вас еще больше, но, может быть, пресса и поможет нам найти мисс Портер, что сейчас самое важное, не правда ли?.. Я знаю дорогу и выйду сам.
Когда раздался звук захлопнувшейся за Джексоном двери, Мелисса оторвала взгляд от носового платка, который все время мяла в руках.
– Я знаю, Гас, ты несерьезно относишься к этому, – сказала она. – Но я пойду наверх и помолюсь. – Она встала и протянула руку отцу Майклу. – Ты пойдешь со мной, дорогой?
Они вдвоем вышли из комнаты.
– Иди сюда и сядь, – сказала Тэсс Мальтрейверсу, а когда он опустился в кресло, пристроилась у его ног и взяла его руки в свои. Несколько минут он сидел холодный, бесстрастный, но вот лицо его исказилось в гримасе боли, и он зарыдал с ужасающей силой взрослого, не умеющего плакать человека. Она встала на колени, обняла его и принялась тихо покачивать из стороны в сторону, как убаюкивают младенца. По ее щекам тоже ручьями текли слезы.
А в отделе несчастных случаев бригада Маддена уже проверила более сорока больниц, включая и лондонские. Никто не обращался в них за помощью с отсутствующей рукой.
Глава 7
Ребекка проснулась рано утром, и дом сразу наполнился детским смехом, капризами, вопросами, обращенными к взрослым. И это была естественная жизнь. А пресса, теле– и радионовости взорвали ее, сделали ужас обитателей Пунт-Ярда достоянием общественности.
Джо Голдман позвонил, когда еще не было девяти.
– Гас? Я слышал. Это действительно правда?
– Боюсь, что да. Вчера было слишком поздно звонить тебе. Извини.
– Не извиняйся. Как Тэсс? Как ты? Черт возьми, что за вопросы! Послушай, могу я что-нибудь сделать для вас?
– Почти уверен, полиция захочет поговорить с тобой. Их интересует, не угрожал ли кто-то Диане. Ты знаешь что-нибудь об этом?
– Возможно. Поэтому я так рано и явился в свой офис. Услышав сообщение, я кое-что вспомнил и сейчас проверяю. Думаю, ты можешь передать это полиции. Помнишь историю с «Геддой Габлер»? После этого спектакля у Дианы появилось множество поклонников, которые писали ей и просили выслать фотографию с автографом! Большинство писем приходило сюда. Для нее это, конечно, было развлечением. Посылая свои фотографии, она сопровождала их глупыми посланиями. Я говорил ей, что не надо делать этого, но она не слушала меня. И дождалась: один тип написал ей ответное письмо. Оно показалось мне очень странным, поэтому я сохранил его. Послушай:
«Дорогая Диана! Я получил твою фотографию с надписью и поставил ее на тумбочку, около кровати, рядом с той, что вырезал из газеты. Часто я рассматриваю их и думаю о таких вещах, о которых никогда не смог бы рассказать даже своей маме».
Итак, ты догадываешься, что это за вещи, не так ли? Но следующее заявление в письме в свете сегодняшних событий не может не вызывать беспокойства:
«Фотографии хранятся рядом с острым ножом „коммандо“, потому что они теперь, как и нож, – мои самые большие сокровища». Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Боже всемогущий! Кто автор?
– Артур Пауэл. Двадцать семь лет. Адрес: Севастопольская терраса, Белсвейт. Это где-то в Йоркшире, не так ли?
– Это рядом с Голифаксом. Хорошо, спасибо, Джо. Я сообщу полиции. Я не следователь, но и не хочу держать это письмо у себя, как делал это столько времени ты. Пусть срочно снимут с него отпечатки пальцев.
– Гас, я поступил неправильно, что не сообщил об этом письме полицейским, когда они приезжали сюда? – Неизбывное страдание вдруг прозвучало в голосе Голдмана. – Я был уверен, что автор его просто чокнутый. Никогда не думал… Может быть, если бы я…
– Перестань, Джо! – прервал его Мальтрейверс. – Ты не мог знать. Важно, что ты сохранил его.
– Но, Гас, Диана мертва!
– Мы этого еще не знаем. Мы знаем только то, что она искалечена. Сейчас оставайся в офисе и жди, пока не прибудет полиция.
Информацию сразу передали Маддену, лишь только Мальтрейверс позвонил в полицию.
Мадден теперь и ночи проводил в полицейском управлении. Была поставлена раскладушка, на которой в короткие периоды затишья он позволял себе порой немного поспать.
– Ты и Нил поезжайте немедленно в Белсвейт, – приказал он Джексону. – Я свяжусь с тамошней полицией и попрошу задержать Пауэла до вашего прибытия. Необходимо, чтобы вы сразу же доставили его сюда.
Едва Джексон вышел, Мадден связался с отделом несчастных случаев. Приказал искать в архивах сведения об Артуре Пауэле, отправил в Лондон человека, чтобы забрать у Голдмана письмо. Затем позвонил в полицию Белсвейта и попросил немедленно арестовать Артура Пауэла по подозрению в похищении человека и нанесении телесных повреждений.
– Дайте мне сразу же знать, как только возьмете его, – попросил он. – К полудню мои люди будут у вас. Они доставят его сюда.
В то время, как вой полицейской сирены и визг тормозов заглушали жизнь северного проезда Севастопольской террасы, а из машины уже выскакивали полицейские, направляясь к дому Артура Пауэла и стуча в его дверь, Мадден в своем кабинете спокойно читал отчет начальника полиции о злоупотреблении в стране наркотиками. Глаза его недобро сузились, когда он знакомился с мыслями главного констебля о возможности узаконивания гашиша, а губы скривились и вовсе, когда прочитал о предложении уменьшить штрафы и сроки заключения по этой статье. В течение двадцати минут ни Диана Портер, ни Артур Пауэл и не вспомнились ему, поэтому он вздрогнул, когда раздался телефонный звонок.
Звонили из Белсвейта с информацией, что Артура Пауэла найти не смогли. Дома его не оказалось, а в супермаркете, где он работал на складе, сказали, что он уехал в отпуск в минувшую пятницу. Никто не знал, куда, но предполагают, он отдыхает в каком-нибудь кемпинге. Описание его мотоцикла с коляской пришлют в Веркастер как только смогут. А опрос соседей и работников супермаркета будет продолжен.
– Проинформируйте сержантов Джексона и Нила, когда они прибудут, – попросил Мадден. – Все рапорты направляйте прямо в отдел несчастных случаев. Спасибо за помощь.
Он прошел в отдел несчастных случаев, передал полученную информацию полицейскому, занимающемуся сбором материалов, затем сердито обратился к другому инспектору, из отдела общественных связей.
– Что это? – резко спросил он.
– Пресса, сэр. Конференция должна была начаться десять минут назад.
Мадден ничего не ответил, взяв со стола последнюю сводку.
– Через пять минут, – сказал он, быстро переваривая информацию, не содержавшую в себе ничего существенного, за исключением того, что он уже знал о Пауэле. И постарался настроить себя на встречу с представителями прессы.
В койференц-зал он вошел точно через пять минут. Выглядел деловым и радушным. Игнорируя все заявления, собранные раньше, коротко и понятно обрисовал ситуацию на сегодняшнюю минуту и закончил свое сообщение известиями из Белсвейта.
– Мы ищем человека по имени Артур Пауэл. У нас есть причины полагать, что он, весьма вероятно, поможет нам в расследовании, – заявил Мадден. Но не дал журналистам никакой информации о Пауэле, не упомянул о его письме Диане.
Как только он замолчал, на него обрушился град вопросов.
– Я буду отвечать по порядку, – строго сказал он. – Джентльмен впереди, да, да, начнем с вас.
– Скажите, кто такой Пауэл? Каковы его отношения с Дианой?
– Пока мы этого не знаем. Знаем только, что он писал ей.
– Что было в письме?
– Сейчас мы еще не можем раскрыть этого.
Спокойно и методично Мадден продолжал отбивать атаку, поражая любопытствующих ответами «без комментариев». На вопросы личного характера о Диане отвечать он не может, прессе придется наводить справки где-нибудь в другом месте. «Нет (на этот раз с легким презрением на лице к задавшему вопрос), фотографию отрезанной руки получить нельзя», – ответил он. «Нет, – ответил он и на вопрос (на этот раз с выражением искреннего сожаления), есть ли фотография Пауэла, – в настоящее время ее нет, но она будет представлена так скоро, как только возможно, если не найдут его самого». Да, он тот офицер, которому поручено расследование, – ответил он (на этот раз с выражением скромности на лице). «Мадден» пишется с двумя «д», имя – Вильям. Нет (и это должно быть ясно и понятно), он не руководит расследованием убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Было за полночь, когда Джексон возвратился в Пунт-Ярд, но в окне гостиной все еще горел свет. Он кратко сообщил констеблю, что Мадден приказал продолжать охранять дом, и позвонил в дверь. В ожидании, пока кто-то откроет ему, он рассматривал дырку от гвоздя над замком. Она была неглубока. Кто бы ни был этот преступник, очевидно, он решился ударить по гвоздю всего один раз: видимо, чтобы избежать лишнего шума.
Дверь ему открыл отец Майкл и провел туда, где все еще продолжали сидеть потрясенные случившимся обитатели дома.
Взгляд Джексона развеял последнюю надежду, за которую они еще цеплялись.
– Мне очень жаль, – сказал следователь, – но это рука мисс Портер.
Мелисса закрыла лицо руками и горько заплакала. Лицо Тэсс исказилось от боли, хотя она и старалась всеми силами держать себя в руках. Она обняла Мальтрейверса.
– Мы очень благодарны вам за то, что вы приехали и сообщили нам новости, сержант, – сказал отец Майкл тихо. – Это, должно быть, для вас было не легко.
– Спасибо, святой отец, – сказал Джексон. – Есть еще кое-что, о чем нам необходимо было бы узнать. Не говорила ли вам мисс Портер, что ждет ребенка?
Все уставились на него.
– Какого черта… – начал Мальтрейверс.
– На руке есть что-то, что говорит об этом. Я не могу сейчас вспомнить слово, которое употребил полицейский хирург, но это точно. Упоминала ли об этом мисс Портер?
– Ни слова, – сказал Мальтрейверс. – Но этот факт объясняет ее отношение к Ребекке. Хотя, правда, я не замечал никаких внешних признаков.
– Ну, по-видимому, срок невелик – только около трех месяцев, поэтому и было незаметно. Кроме того, на ней в Доме Капитула было платье свободного покроя.
– Она всегда носила подобные вещи, – уточнила Тэсс.
– Вопрос в том, есть ли у вас какие-нибудь предположения, кто бы мог быть отцом этого ребенка? – спросил Джексон.
Тэсс и Мальтрейверс посмотрели друг на друга, покачали головами.
– У Дианы было много друзей среди мужчин, но, насколько мне известно, она не выделяла из них никого особенно, – сообщил Мальтрейверс.
– Ну, ладно. Не хочу вас больше мучить в такой момент, но, если вам хоть что-то придет на ум, кто это может быть, известите меня, пожалуйста. Очень жаль, что должен был сообщить вам такие ужасные новости. Мы дадим вам знать в тот же миг обо всем, что узнаем. Спокойной ночи. – Джексон пошел к выходу, но остановился. – О, еще одно. Основные факты случившегося сегодня ночью уйдут в прессу. Боюсь, публикация их расстроит вас еще больше, но, может быть, пресса и поможет нам найти мисс Портер, что сейчас самое важное, не правда ли?.. Я знаю дорогу и выйду сам.
Когда раздался звук захлопнувшейся за Джексоном двери, Мелисса оторвала взгляд от носового платка, который все время мяла в руках.
– Я знаю, Гас, ты несерьезно относишься к этому, – сказала она. – Но я пойду наверх и помолюсь. – Она встала и протянула руку отцу Майклу. – Ты пойдешь со мной, дорогой?
Они вдвоем вышли из комнаты.
– Иди сюда и сядь, – сказала Тэсс Мальтрейверсу, а когда он опустился в кресло, пристроилась у его ног и взяла его руки в свои. Несколько минут он сидел холодный, бесстрастный, но вот лицо его исказилось в гримасе боли, и он зарыдал с ужасающей силой взрослого, не умеющего плакать человека. Она встала на колени, обняла его и принялась тихо покачивать из стороны в сторону, как убаюкивают младенца. По ее щекам тоже ручьями текли слезы.
А в отделе несчастных случаев бригада Маддена уже проверила более сорока больниц, включая и лондонские. Никто не обращался в них за помощью с отсутствующей рукой.
Глава 7
Ребекка проснулась рано утром, и дом сразу наполнился детским смехом, капризами, вопросами, обращенными к взрослым. И это была естественная жизнь. А пресса, теле– и радионовости взорвали ее, сделали ужас обитателей Пунт-Ярда достоянием общественности.
Джо Голдман позвонил, когда еще не было девяти.
– Гас? Я слышал. Это действительно правда?
– Боюсь, что да. Вчера было слишком поздно звонить тебе. Извини.
– Не извиняйся. Как Тэсс? Как ты? Черт возьми, что за вопросы! Послушай, могу я что-нибудь сделать для вас?
– Почти уверен, полиция захочет поговорить с тобой. Их интересует, не угрожал ли кто-то Диане. Ты знаешь что-нибудь об этом?
– Возможно. Поэтому я так рано и явился в свой офис. Услышав сообщение, я кое-что вспомнил и сейчас проверяю. Думаю, ты можешь передать это полиции. Помнишь историю с «Геддой Габлер»? После этого спектакля у Дианы появилось множество поклонников, которые писали ей и просили выслать фотографию с автографом! Большинство писем приходило сюда. Для нее это, конечно, было развлечением. Посылая свои фотографии, она сопровождала их глупыми посланиями. Я говорил ей, что не надо делать этого, но она не слушала меня. И дождалась: один тип написал ей ответное письмо. Оно показалось мне очень странным, поэтому я сохранил его. Послушай:
«Дорогая Диана! Я получил твою фотографию с надписью и поставил ее на тумбочку, около кровати, рядом с той, что вырезал из газеты. Часто я рассматриваю их и думаю о таких вещах, о которых никогда не смог бы рассказать даже своей маме».
Итак, ты догадываешься, что это за вещи, не так ли? Но следующее заявление в письме в свете сегодняшних событий не может не вызывать беспокойства:
«Фотографии хранятся рядом с острым ножом „коммандо“, потому что они теперь, как и нож, – мои самые большие сокровища». Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Боже всемогущий! Кто автор?
– Артур Пауэл. Двадцать семь лет. Адрес: Севастопольская терраса, Белсвейт. Это где-то в Йоркшире, не так ли?
– Это рядом с Голифаксом. Хорошо, спасибо, Джо. Я сообщу полиции. Я не следователь, но и не хочу держать это письмо у себя, как делал это столько времени ты. Пусть срочно снимут с него отпечатки пальцев.
– Гас, я поступил неправильно, что не сообщил об этом письме полицейским, когда они приезжали сюда? – Неизбывное страдание вдруг прозвучало в голосе Голдмана. – Я был уверен, что автор его просто чокнутый. Никогда не думал… Может быть, если бы я…
– Перестань, Джо! – прервал его Мальтрейверс. – Ты не мог знать. Важно, что ты сохранил его.
– Но, Гас, Диана мертва!
– Мы этого еще не знаем. Мы знаем только то, что она искалечена. Сейчас оставайся в офисе и жди, пока не прибудет полиция.
Информацию сразу передали Маддену, лишь только Мальтрейверс позвонил в полицию.
Мадден теперь и ночи проводил в полицейском управлении. Была поставлена раскладушка, на которой в короткие периоды затишья он позволял себе порой немного поспать.
– Ты и Нил поезжайте немедленно в Белсвейт, – приказал он Джексону. – Я свяжусь с тамошней полицией и попрошу задержать Пауэла до вашего прибытия. Необходимо, чтобы вы сразу же доставили его сюда.
Едва Джексон вышел, Мадден связался с отделом несчастных случаев. Приказал искать в архивах сведения об Артуре Пауэле, отправил в Лондон человека, чтобы забрать у Голдмана письмо. Затем позвонил в полицию Белсвейта и попросил немедленно арестовать Артура Пауэла по подозрению в похищении человека и нанесении телесных повреждений.
– Дайте мне сразу же знать, как только возьмете его, – попросил он. – К полудню мои люди будут у вас. Они доставят его сюда.
В то время, как вой полицейской сирены и визг тормозов заглушали жизнь северного проезда Севастопольской террасы, а из машины уже выскакивали полицейские, направляясь к дому Артура Пауэла и стуча в его дверь, Мадден в своем кабинете спокойно читал отчет начальника полиции о злоупотреблении в стране наркотиками. Глаза его недобро сузились, когда он знакомился с мыслями главного констебля о возможности узаконивания гашиша, а губы скривились и вовсе, когда прочитал о предложении уменьшить штрафы и сроки заключения по этой статье. В течение двадцати минут ни Диана Портер, ни Артур Пауэл и не вспомнились ему, поэтому он вздрогнул, когда раздался телефонный звонок.
Звонили из Белсвейта с информацией, что Артура Пауэла найти не смогли. Дома его не оказалось, а в супермаркете, где он работал на складе, сказали, что он уехал в отпуск в минувшую пятницу. Никто не знал, куда, но предполагают, он отдыхает в каком-нибудь кемпинге. Описание его мотоцикла с коляской пришлют в Веркастер как только смогут. А опрос соседей и работников супермаркета будет продолжен.
– Проинформируйте сержантов Джексона и Нила, когда они прибудут, – попросил Мадден. – Все рапорты направляйте прямо в отдел несчастных случаев. Спасибо за помощь.
Он прошел в отдел несчастных случаев, передал полученную информацию полицейскому, занимающемуся сбором материалов, затем сердито обратился к другому инспектору, из отдела общественных связей.
– Что это? – резко спросил он.
– Пресса, сэр. Конференция должна была начаться десять минут назад.
Мадден ничего не ответил, взяв со стола последнюю сводку.
– Через пять минут, – сказал он, быстро переваривая информацию, не содержавшую в себе ничего существенного, за исключением того, что он уже знал о Пауэле. И постарался настроить себя на встречу с представителями прессы.
В койференц-зал он вошел точно через пять минут. Выглядел деловым и радушным. Игнорируя все заявления, собранные раньше, коротко и понятно обрисовал ситуацию на сегодняшнюю минуту и закончил свое сообщение известиями из Белсвейта.
– Мы ищем человека по имени Артур Пауэл. У нас есть причины полагать, что он, весьма вероятно, поможет нам в расследовании, – заявил Мадден. Но не дал журналистам никакой информации о Пауэле, не упомянул о его письме Диане.
Как только он замолчал, на него обрушился град вопросов.
– Я буду отвечать по порядку, – строго сказал он. – Джентльмен впереди, да, да, начнем с вас.
– Скажите, кто такой Пауэл? Каковы его отношения с Дианой?
– Пока мы этого не знаем. Знаем только, что он писал ей.
– Что было в письме?
– Сейчас мы еще не можем раскрыть этого.
Спокойно и методично Мадден продолжал отбивать атаку, поражая любопытствующих ответами «без комментариев». На вопросы личного характера о Диане отвечать он не может, прессе придется наводить справки где-нибудь в другом месте. «Нет (на этот раз с легким презрением на лице к задавшему вопрос), фотографию отрезанной руки получить нельзя», – ответил он. «Нет, – ответил он и на вопрос (на этот раз с выражением искреннего сожаления), есть ли фотография Пауэла, – в настоящее время ее нет, но она будет представлена так скоро, как только возможно, если не найдут его самого». Да, он тот офицер, которому поручено расследование, – ответил он (на этот раз с выражением скромности на лице). «Мадден» пишется с двумя «д», имя – Вильям. Нет (и это должно быть ясно и понятно), он не руководит расследованием убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32