А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


Но он едва держался на ногах, и пока мы спускались по крутым мраморным ступенькам, мне пришлось буквально нести его. В длинном зале было пусто и темно и чуть-чуть пахло холодным сигарным дымом. Я нащупал на стене выключатель. Огромная обнаженная красотка все так же реяла в полутьме над баром; ее темные глаза уставились на меня вопросительно и чуть насмешливо.
Поппи рухнул на стул в одной из кабинок.
– Дайте мне что-нибудь, чтобы писать.
– Мне кажется, тебе нужно выпить крепкого кофе и, может быть, чего-нибудь поесть.
Поппи поднял голову:
– Нет. Дайте карандаш или ручку. – Он вытащил из вазочки салфетку с напечатанными на ней словами «Кубинский зал» и расстелил на столе. Я включил светильник на стене и, наклонившись так близко, что мне стали видны лопнувшие капилляры у него на носу, протянул ему свою ручку. Пошги сразу начал писать, но ручка слушалась его еще хуже, чем в нашу первую встречу. Он и сам это понял. Посмотрев на свою правую руку, Поппи попытался сжать ее в кулак – и не смог.
– Кажись, я ее сломал…
– Когда? Как?!
Он повернулся ко мне, но глаза его были полузакрыты.
– Вчера… Когда они меня нашли, я пытался отбиться, но… не смог. Он вздохнул. – Они знали, где меня искать!…
– Кто?
– Да эти ублюдки… – Он посмотрел на ручку и отшвырнул в сторону. – Мои руки! – воскликнул он жалобно. – Не могу писать. Дайте мне что-нибудь другое, скорее!…
Элисон тоже спустилась в Кубинский зал и включила свет над баром. Казалось, она вполне овладела собой. Разглядывая в зеркало ее спину, чуть развернутые плечи и шею, я не мог не вспомнить, как она лежала в своей постели, свернувшись калачиком на мокрых простынях.
– У меня есть ручки, карандаши, маркеры… – начала она.
– Да нет же!… – выкрикнул Поппи. Глаза его почти совсем закрылись, голова начала клониться набок, и я подумал, что у него вполне может быть сотрясение мозга. Впрочем, сказать наверняка было трудно – слишком много виски он выпил.
Элисон, похоже, подумала о том же.
– Он скверно выглядит, Билл, – вполголоса сказала она. – Вроде и спит, и не спит… Может, вызвать ему «скорую»?
Не открывая глаз, Поппи оскалил скверные, желтые зубы.
– Никуда не звони, слышишь?!
– Ага, знаю! – Элисон порылась в сумочке и достала оттуда блестящий тюбик губной помады. Сняв крышечку, она повернула донышко и выдвинула номаду примерно на полдюйма.
– Подожди, – сказал я Поппи. – Я хочу, чтобы твой рассказ выслушал еще один человек, он сейчас подъедет.
– Нет времени. – Поппи взял помаду и склонился над салфеткой, словно донельзя усталый, но послушный ребенок, пытающийся решить задачу, которой не понимает. – Я оставлю ему записку, а сам поеду. У меня есть немного денег и кофе. Мне нужно смыться отсюда.
– Куда ты собрался?
– Еще не знаю. Может быть, в Калифорнию… Или во Флориду.
– Ты поедешь на своем грузовике?
– На чем же еще?! Трансмиссию я починил, так что он еще побегает… До Флориды, во всяком случае, его хватит. – Он протяжно, со всхлипом вздохнул. – Я не был во Флориде чертову уйму лет. Ладно, не мешай мне… – Поппи начертил на салфетке вертикальную линию в дюйм длиной, потом еще три, так что получилось некое подобие прямоугольника.
– А все-таки им ничего не сказал. – Продолжая рисовать, он хвастливо покашлял. – Я старик, но им было ни капельки меня не жаль… Это не люди, а просто шваль, подонки.
– Кто?
В верхнем левом углу салфетки Поппи начертил три косых креста. Прямоугольник находился вниз по диагонали от последнего из них.
– Те парни, которые меня отметелили. – Он с обезьяньим любопытством рассмотрел рисунок, потом сложил салфетку пополам.
– Ах да!… – вдруг спохватился Поппи и снова разложил салфетку на столе. – Чуть не забыл. – И он просительно посмотрел на Элисон.
– Что? – спросила она.
– Вот здесь… – Он ткнул пальцем в прямоугольник. – Я хочу, чтобы вы написали кое-что для Джея. Чтобы он знал…
– Конечно. Здесь написать?…
– Пишите где хотите. – Он протянул ей помаду. – Первая буква «кэ».
– Пишу… «Ка»…
Поппи затряс головой, словно ему в ухо попала вода.
– Не «ка», а «кэ». Просто «кэ», и все.
– Да-да, я поняла. Дальше?
– Потом «р-р-ры».
– Написала. Поппи открыл глаза.
– Теперь «о». Как в моем имени – п-О-О-ппи.
Я перехватил взгляд Элисон, и она чуть заметно кивнула в знак того, что мы должны потакать старику, если хотим чего-то добиться. Поппи, похоже, с каждой минутой становилось все хуже.
– О'кей, Поппи, очень хорошо. Мы написали «Кро…». Что дальше?
Он снова закрыл глаза.
– Теперь «л» и «а» – как Лос-Анджелес…
– «Л» и «а»?…
Поппи злобно улыбнулся мне. Теперь я был почти уверен, что он не просто пьян. Старик либо тронулся рассудком, либо получил крепкий удар по голове.
– Я видел много адвокатишек, похожих на тебя. Так вот: я всегда клал на них с пробором!…
– Да-да, конечно. – Я наклонился вперед, чтобы взглянуть на салфетку, но Поппи заслонил ее рукой:
– Эй, уберите-ка свой долинный нос, мистер!
Я послушно выпрямился, рассудив, что еще успею взглянуть на странную записку.
– Это все? – спросил я. – Больше ничего не надо писать?
– «Л» и «а». Или я уже это сказал?
– Сказал. Получилось что-то вроде «кролика»: «крола» или «крола».
– Верно.
Мне это слово ничего не говорило. Оно отдаленно напоминало чешскую или польскую фамилию, и я вспомнил, что в начале двадцатого столетия на востоке Лонг-Айленда селились польские иммигранты. Впрочем, не исключено было, что Поппи опять напутал что-то с правописанием – к примеру, пропустил две или три буквы и это было совсем другое слово.
– Что это значит? – спросил я. – Это чья-то фамилия?
Поппи отрицательно покачал головой.
– Это для Джея, – сказал он. – Ты передай ему, обязательно. А меня… Считайте, что меня тут не было и я вам ничего не говорил.
– Но это же совершенно бессмысленное слово, – возразил я. – «Крола» какая-то!… – Я подумал о Марсено. Что я ему-то скажу?…
Тем временем Поппи снова сложил салфетку и с трогательной вежливостью протянул Элисон:
– Вы предадите Джею, мисс?
В ответ она кивнула и спрятала салфетку в сумочку.
– Элисон! – донесся сверху голос Ха. – Здесь какие-то люди, они хотеть видеть тебя.
– О'кей, впусти их! – крикнула она в ответ. На лестнице послышались шаги.
– Это тот парень, про которого я тебе говорил, – сказал я Элисон. – Он купил участок Джея. Его фамилия Марсено. Хорошо, что Поппи еще здесь.
– Я уже ухожу! – запротестовал Поппи. – Я должен уйти прежде, чем они здесь появятся.
В дверях появился Ха, его глаза были удивленно раскрыты.
– Мисс Элисон… – начал он, потом кто-то толкнул его в спину, и Ха, едва не споткнувшись, влетел в зал.
– Давай двигай, будда желтомазый!
Вслед за Ха в зал ввалились двое горилл Г. Д. с револьверами в руках; впрочем, оружие было направлено вниз. Остановившись, они внимательно огляделись по сторонам, и я припомнил, что более высокого звали Дэнни.
– Ступай внутрь!
– Кто вы такие? – спросила Элисон.
– Можете звать меня Гейб, – сказал второй громила, у которого был галстук и дорогие часы. – Мы ищем тех, кто потерялся, – такая у нас профессия. – Он взмахнул револьвером. – Ну-ка, сядьте все в одну будку, чтобы я вас видел.
Дэнни достал сотовый телефон и вопросительно взглянул на Гейба.
– Скажи его жирному высочеству, что его низкооплачиваемые гориллы застукали всю шайку в ресторане и что Великое Американское Трепло Уайет тоже здесь, так что пусть поторапливается, – велел Гейб, и Дэнни набрал какой-то номер. – Удачный день, – сказал Гейб, насмешливо поглядев на меня, и добавил, повернувшись к Поппи: – Кстати, приятель, спасибо.
– За что?!
– Ты поступил именно так, как мы рассчитывали.
– Я??!
– Сразу после нашей милой беседы ты помчался в Манхэттен, чтобы предупредить своих друзей и советчиков. – Он показал на меня, потом снова огляделся но сторонам. – Отличное местечко! Здесь можно шуметь сколько угодно – все равно никто не услышит!…
Еще минут десять все мы сидели молча. Я исподтишка рассматривал Гейба и Дэнни, ища следы волнения, следя за тем, как они дышат. Оба дышали совершенно нормально, очевидно, подобные ситуации были им не в новинку.
– Прошу прощения, но мне нужно в туалет, – сказала вдруг Элисон.
– Очень жаль, мисс, но ничего не выйдет.
– В конце зала есть туалетная комната.
– Кому-то придется пойти с вами, мисс.
– Будь по-вашему, – покорно вздохнула Элисон. Гейб дошел с ней до туалета, заглянул внутрь, потом впустил Элисон. Входную дверь он придержал рукой.
– Нет-нет, ту дверь тоже откройте! – приказал он. Я услышал, как Элисон что-то говорит слабым голосом.
– А мне на… ть, что вам неудобно. – Гейб повернулся, глядя на Элисон практически в упор. – Вот так-то лучше… Классное бельишко, мисс, и, наверное, очень дорогое. Небось из «Виктория сикрет» ?
– Правда, что ли? – подал голос Дэнни, поглядывая то на напарника, то на нас.
– Что-то не разберу.
– Как у нее с женским оборудованием?
– Нормально. Впрочем, ничего особенного… – ответил Гейб, продолжая следить за действиями Элисон. – Теперь бумагу, мисс, и побыстрее, пожалуйста.
Через минуту Элисон снова вышла в зал.
– Надеюсь, вы получили удовольствие, – холодно бросила она.
– Сядьте-ка рядом с китаезой, – приказал Гейб.
Наверху послышался шум – кто-то стучал в дверь. Может быть, это Марсено? – подумал я. Громилы быстро переглянулись.
– Босс? – спросил Гейб. – Так скоро? Ну-ка, проверь.
Дэнни повернулся и пошел наверх. Вскоре на лестнице послышались еще шаги, и в зал вошел высокий негр в длинном теплом пальто. Оглядев зал, он отступил в сторону, пропуская Г. Д., который ворвался внутрь с выражением вопросительным и агрессивным одновременно. Его лицо было наполовину скрыто темными очками-техно; круглая, наголо бритая голова походила на пушечное ядро. Последним в зал спустился Дэнни.
– А мне тут нравится, Ламонт! – объявил Г. Д., оглядываясь по сторонам и сверкая зубами. – Шикарное местечко! – Его взгляд остановился на мне. – А-а, белый пижон-адвокат! Я же тебе сказал – достань мне эти деньги, но ты не послушался, а теперь у тебя серьезные проблемы. – Он увидел Элисон и сдвинул очки на лоб. – М-м, а ты кто такая?
– Я – управляющая рестораном, и…
– Какая? Направляющая?… Мне будешь направлять? – Он показал пальцем на Ха. – Что тут делает этот древний китаеза?
– Он здесь работает, – ответила Элисон, – и не имеет к происходящему никакого отношения.
– Работает?… Наверное, убирает в сортире после белых джентльменов.
– Мистер Ха квалифицированный повар. Шеф-повар.
– Вот как? И на чем он специализируется, этот узкоглазый? – Не дожидаясь ответа, Г. Д. снова повернулся к нам и взмахнул рукой, явно наслаждаясь своей властью. – О'кей, займемся делом. Нужно поскорее разобраться в нашей проблеме, потому что мой дядя лежит в своей крошечной урне и ждет, чтобы я довел дело до конца. Его дух говорит мне: сделай все по справедливости, парень! Человек, который тридцать лет работал не покладая рук, не заслужил, чтобы его бросили подыхать на морозе, нет! Моя тетка все время плачет и просит, чтобы я что-то сделал для семьи. Они оба не дают мне покоя ни днем ни ночью, и я решил: пусть отвечает тот, кто виноват. Но моя тетка говорит – тут что-то не чисто. Ей не понравилось, что ей сказали в полиции, а кроме племянника у нее никого нет, и денег тоже нет. Я просто обязан довести дело до конца, слышите, вы? Мне наплевать, сколько времени на это потребуется; у меня целый день свободный. Правда, сегодня вечером я еду в Филадельфию, но до тех пор времени у нас навалом. – Г. Д. посмотрел на меня и улыбнулся, заметив, насколько неуютно я себя чувствую. – Ты ведь меня помнишь, белый пижон? Не забыл про мою склонность к анти-блин-общественному поведению?
– Не забыл, – сказал я.
– Хорошо. Итак, где твой босс?
– Рейни? Я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86