Вика лежала на кушетке с журналом в руках.
Я задержался в дверях, глядя на нее, а она опустила журнал и улыбнулась мне.
– Привет, Джек! – она смеялась. – Как хорошо, что вы приехали пораньше. – Она хлопнула по кушетке. – Идите сюда и поцелуйте меня.
Я вошел и закрыл за собой дверь. Дальше я не двинулся, а молча стоял у двери.
– Иди сюда, Джек! Не принимайте меня всерьез. Да, я расстроилась, бывает. Ну как, вы все уладили?
– Придется вам расстраиваться опять, – сказал я, доставая конверт из кармана и бросая его ей на колени.
Ее глаза потемнели, а похотливая улыбка исчезла с ее лица мгновенно.
– Что это такое?
– Посмотрите сами.
Она взглянула на конверт, но не тронула его.
– Что это такое?
Я подошел к кушетке, поднял конверт, вынул все пять фотографий и веером разложил перед ней.
Она стала внимательно рассматривать каждую в отдельности. Наконец, она взяла фото, где я был изображен вместе с Сэмом. Поглядев на него более внимательно, она, наконец, сложила их все вместе и протянула мне.
– Сколько?
Если не считать каменного выражения лица, бледности и блеска глаз, она была удивительно спокойна.
– Сколько?
Это была удивительная женщина. Она смогла сдержать весь гнев и страх внутри себя и никакого взрыва негодования не последовало.
– Пятьсот тысяч…
Она посмотрела на меня.
– Вы дорогостоящий любовник. Я промолчал.
– Ладно, не смотрите так, будто наступил конец света. Сядьте здесь. – Она показала на кресло, стоявшее рядом. – Расскажите мне подробно.
И я присел. А она продолжала лежать, разглядывая ногти, в то время, как я рассказывал ей о Пэм и Олестрии.
– Они не удовлетворятся этими деньгами, конечно, – сказала она. – Если я заплачу им сейчас, они вернутся потом позже. Шантажисты всегда так делают. – Она взглянула на меня. – Вы убили Эрскина. Сможете вы убить их?
– Да, но это не спасет нас. Олестрия, конечно, застраховался на этот счет. Она кивнула.
– Остается пойти к мужу и покаяться ему, что наделала глупостей, и надеяться на то, что он помилует меня. – И снова она говорила ни к кому не обращаясь.
– Вы должны сделать это, – нервно сказал я. Она взглянула на меня.
– Вы маленький человек, не так ли, Джек? Сейчас вы думаете, что станет с вами.
– Я хочу избавить вас от всего этого.
– Неужели? – Она усмехнулась. – Это уже кое-что. У меня есть деньги. Что вы предлагаете? Должна я заплатить им? По крайней мере мы избавимся от них до следующего раза. Что вы думаете?
Теперь уже я удивился.
– Вы хотите сказать, что найдете пятьсот тысяч? – хрипло произнес я.
– Конечно, без труда, только нужно ли делать это? В моей голове сразу прояснилось. Если она сможет достать эти деньги и если это удовлетворит их, тогда я могу успокоиться. Может быть даже мне удастся остаться на работе у Эссекса. Почему бы им не удовлетвориться этими деньгами?
– Это решение, – сказал я, стараясь не выражать радости.
– Верно. Да.., как вы быстро согласились с этим. Хорошо, давайте заплатим им. – Она взглянула на меня. – Вы их знаете, а я нет. Можем мы им доверять?
Я не знал, но не собирался признаваться в этом. Мне самому хотелось побыстрее избавиться от них хоть на время.
– За такие деньги они должны быть рады, – сказал я. – Это же полмиллиона!
– Они поселились в «Хилтоне», не так ли? Попробуйте повидаться с ними, Джек, и мы заплатим.
– Вы не шутите, Вика? Вы действительно хотите заплатить им?
– Да. Я не хочу, чтобы мой дорогой муж потерял десять миллионов за страховку, да еще он узнает, что я вела себя, как шлюха, не так ли? – Она пожала плечами.
Боясь, что она изменит свое решение, я сразу позвонил в отель и попросил к телефону мистера Олестрия. Через небольшой промежуток времени он подошел к телефону.
– Это Крейн, мы согласны, – сказал я. – Где мы увидимся?
– Завтра в 11, здесь, – и он повесил трубку.
– В отеле в 11 часов, – передал я ей.
– Мне потребуется два дня, чтобы собрать деньги. Спросите его, что он хочет получить: деньги или чек. – Она была совершенно спокойна. – А сейчас уходите. Мне надо связаться с маклером. – Она щелкнула пальцами. – Идите домой.
У меня всегда было предчувствие, что когда-то и мне она щелкнет пальцами, желая, чтобы я исчез, так же, как она поступала с другими людьми, но сейчас это меня уже не беспокоило. Я был и так благодарен ей, что она не устроила никакой сцены и что она заплатит деньги и моему будущему нет непосредственной опасности.
– Я все сообщу вам, – сказал я, направляясь к двери.
Она потянулась к телефону и даже не взглянула в мою сторону, и я вышел на улицу, сел в свой «кадиллак» и покатил домой.
Конечно, я понимал, что Олестрия будет и дальше доить ее, но ведь она была чертовски богата и переживет это.
Да.., мое будущее вроде опять стало ясным.
***
На следующее утро без пяти 11 я был уже в «Хилтон-отеле». Когда я спросил у столика мистера Олестрия, мужчина встал так быстро, что чуть не упал на меня. Он сразу произнес свои извинения и не устоял на ногах. Я забыл о нем, но позже я вспомнил этот случай.
Олестрия ждал меня в большой комнате с двухспальной кроватью и обычной отельной обстановкой. У окна стояла Пэм. Она даже не повернулась, когда Олестрия открыл дверь.
– Ах, мистер Крейн, – сказал он, улыбаясь змеиной улыбкой. – Рад вас видеть снова. – Он закрыл дверь. – Итак, она согласна заплатить?
– Да.
– Очень разумно. Она согласилась на пятьсот тысяч долларов?
– Да.
– Хорошо.., и несколько неожиданно. Я думал, что она будет торговаться. Ну, конечно, это очень хорошо. Мне нужны акции на эту сумму.
– Это будет сделано. Мне нужны все фото, все негативы и расписка от вас в получении денег и обязательство нас больше не тревожить.
– Конечно, вы получите фото и негативы, но никаких расписок и обязательств.
– Это значит, вы станете вымогать снова?
– Мистер Крейн! Поверьте мне, мы полностью удовлетворимся этой суммой, не так ли, Пэм? Не оборачиваясь, она ответила:
– Да.
– Я заверяю вас, мистер Крейн. Когда будут готовы деньги?
– Послезавтра.
– Согласны, но не позже. Принесите акции сюда в десять часов. Только не опаздывайте, нам надо успеть еще на самолет. Он проводил меня до двери.
– Какой вы удачливый человек, мистер Крейн. Я удивленно посмотрел на него.
– Вы так думаете?
– Спросите себя, – и он закрыл за собой дверь. Я приехал домой и позвонил Вике.
– Акции? – Она помедлила немного. – Хорошо, я их достану. Сэм передаст их вам завтра вечером, – она повесила трубку.
Я тоже положил трубку и уставился в открытое окно. Кое-что начало меня беспокоить в этой сделке. Я ожидал взрыва неистового гнева от этой женщины – этого не последовало. Я не ожидал, что она так легко согласится расстаться с полумиллионом долларов. Единственное, что она делала по-старому, это щелкала пальцами.
Я старался убедить себя, что она может потерять больше, если не будет платить. Она была достаточно богата, и эта сумма значила для нее не больше, чем сотня долларов для меня. Но вела она себя не так, как я думал. И вот сейчас, глядя на закат, я опять начал сильно сомневаться в своей карьере.
Я поужинал, побродил немного вокруг и пошел спать. Сон не шел. Около двух я уже измучился от этих мыслей. И только три таблетки снотворного дали мне долгожданное забвение.
Проспал я до полудня. День казался бесконечным. Что мне делать? Я вспомнил Вику и вдруг мне захотелось близости с ней, но с этим теперь все было покончено. Этот жест пальцами и ее холодный взгляд значил, что все это в прошлом.
Спустившись в бар, я взял двойную порцию виски и сандвич с курицей. Больше ничего не хотелось есть. Потом я поехал на пляж. Курочки здесь были, но они меня больше не интересовали. Я посидел в машине, глядя на море, пока дурацкие мысли опять не стали донимать меня. Тогда я вернулся домой и уселся перед, телевизором.
Следующий день был ужасающе похож на предыдущий. Я старался успокоиться. Завтра мы избавимся от Олестрии с помощью ее денег. Послезавтра я приступлю к работе. Почему-то я думал, что на работе я успокоюсь и забуду все. Я старался представить себе, что уже нахожусь на работе и сделал несколько пометок насчет работ на аэродроме. Но в глубине души жил страх. Около девятнадцати раздался звонок в дверь, и я впустил Сэма. Он протянул мне конверт.
– Ну как она? – спросил я, беря конверт.
– Она о'кей, мистер Крейн. Она всегда хороша. – Он немного потоптался. – Нам надо проститься, я уезжаю.
– Что случилось?
Он печально улыбнулся.
– Миссис Эссекс больше не нуждается во мне.
– Она значит выгнала вас?
– Правильно, мистер Крейн.
– Что вы собираетесь делать?
– Уеду. У меня есть сбережения. Я вернусь домой. Я был поражен.
– Вы хотите сказать, что она вышвырнула вас.., как…?
– Это должно было когда-нибудь случиться. У нее тяжелый характер. Если все хорошо – она весела, а в трудную минуту с ней тяжело.
– Извините меня, Сэм, это моя вина. Его лицо озарила улыбка.
– Если бы это были не вы, то был бы кто-нибудь другой. – Он вытер ладонь о брюки и протянул мне. – До свидания, мистер Крейн, мне приятно было познакомиться с вами.
Мы попрощались, и он ушел.
Это может случиться и со мной, предположил я. После того, как все уляжется, вышвырнут ли меня за ворота? Я прошел в комнату и уселся в кресло.
Да, признался я себе. Наверняка, так и будет, и я окажусь на улице. Она не захочет моего присутствия рядом, так же, как не захотела видеть Сэма. Меня выгонят – это точно.
Я взглянул на конверт и вскрыл его. Внутри лежали пять акций золотых приисков по 100000 каждая. Я мог бы взять их и удрать, это те же деньги, но не хотел.
Я еще сидел, раздумывая. Итак, карьера рухнула. Так что же случится со мной?
Мне неожиданно захотелось полного успокоения и только один человек на земле мог дать мне его. Мой старик подошел к телефону. У него был усталый голос.
– О, какая неожиданность. Как поживаешь, Джек?
– Хорошо. Я тут подумал, что эта работа не для меня. Этот гараж все еще продается?
– Наверно. Я не знаю, но спрошу. Ты заинтересовался этим, Джек?
– Может быть. Спроси при случае. – У меня было двадцать тысяч в банке и мне не хотелось занимать денег у отца. – Как сад?
– Великолепный. Розы никогда так пышно не цвели, Джек… – Он перевел дыхание, голос его не казался уже таким усталым. – Ты вернешься домой?
– Может быть, пап. Я сообщу немного позднее. Да.., наверно, вернусь.
– Хорошо, сынок, я буду ждать.
– До свидания, – пап, – и я повесил трубку.
В эту ночь я спал без снотворного.
Когда я садился в машину на следующее утро, мне казалось, что я сажусь в нее в последний раз. Это была великолепная машина, и я с сожалением завел ее мотор. Подъезжая к отелю, я остановился на стоянке. Где-то вдали часы пробили десять. Держа конверт с акциями, я поднялся по ступенькам и вошел в холл.
Пройдя по коридору, я постучал в дверь номера Олестрия. Она мгновенно распахнулась и он впустил меня к себе, а потом, посмотрев по сторонам, закрыл дверь.
Пэм, как и тогда, стояла у окна. Она была в светло-коричневом пальто, рядом стояли два дорогих чемодана.
– Вы принесли акции, мистер Крейн? – спросил Олестрия.
– Они здесь. – Я вынул их из конверта и показал ему. Он не попытался взять их из моих рук, просто внимательно осмотрел и кивнул.
– Очень хорошо. – Он достал из кармана пакет. – Здесь фото и негативы. Берите их, а я возьму акции.
Мы обменялись конвертами. Я проверил фото и негативы.
– Много копий вы себе оставили? – спросил я.
– Мистер Крейн.., пожалуйста, вы должны верить мне. – Он улыбнулся. – Больше нет ни одной копии, даю слово. Миссис Эссекс может быть спокойна и счастлива.
– Вы пожалеете, если попробуете еще раз шантажировать ее, – сказал я.
– Это будут ваши похороны.
– Второго раза не будет, мистер Крейн.
– Я просто предупреждаю вас.
Я повернулся и вышел из комнаты. Потом спустился вниз и вышел в холл. Я засунул их далеко во внутренний карман, когда услышал сзади голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23