Елена настаивала на аборте. Но Яков Павлович впервые в жизни был строг с дочерью. Запретил ей даже думать об аборте. Он очень хотел внука или внучку. Хотел услышать, как ребенок называет его дедушкой. Наскоро прикинув варианты, он уговорил Елену выйти замуж за Вячеслава. Того упрашивать долго не пришлось. Свадьба была скорой и пышной. И тут случилось то, что Бобров пережил с трудом. По его настойчивой просьбе дочь показалась врачу, а тот заявил, что ни о какой беременности речь не идет. Задержку месячных Елена приняла за беременность. У Боброва прихватило сердце. Но он смог выбраться. И в отместку запретил дочери даже заикаться о разводе с Вячеславом. Судя по словам Елены, Славик узнал правду от умершего недавно врача.
– Где он? – строго спросил Бобров.
– Тварь подколодная, – потушив сигарету, проворчал Вячеслав.
Он был в свое время, как говорится, без ума влюблен в дочь Боброва. И когда тот неожиданно и вполне серьезно спросил, не хочет ли он взять замуж Ленку, Славик был самым счастливым человеком. Так он считал до тех пор, пока не узнал истинной причины своей женитьбы. Вышло это случайно. Уже через пять дней после свадьбы Елена стала относиться к нему так же безразлично, как до свадьбы принимала его ухаживания. Вячеслав случайно узнал, что она ходила к гинекологу. Семен Иванович, так звали врача, давно мечтал о «жигулях». Вячеслав превратил его мечту в действительность. За это гинеколог успокоил его. «Твоя баба немного простыла. Месячные задержались. А она решила, что беременна. Все удивляются, почему вы так быстро свадьбу сыграли», – вспомнил Вячеслав слова врача. Все эти годы Вячеслав молчал. Он терпел насмешки жены. Она его часто унижала. Ей ничего не стоило оскорбить его при посторонних. И вот сейчас он не выдержал. И уже жалел об этом. Потому что к деньгам, особенно когда тратят их, не считая, привыкают. А теперь, судя по всему, Бобров выставит его. «Ладно, – решил Вячеслав, – буду унижаться, ноги ей целовать. Но, как только свое дело заимею, все этой шлюхе припомню». Вячеслав взял принесенный официанткой кофе. Он не заметил, как сидевший через столик Стае качнул головой в его сторону. Допив кофе, рассчитался и торопливо направился к выходу. Взял у гардеробщика легкую куртку, стал ее надевать. Проходивший мимо молодой скуластый парень уронил зажигалку ему под ноги. Нагнулся. Вячеслав почувствовал короткую острую боль справа. Коротко застонав, он рухнул на спину. Встрепенувшийся швейцар услышал короткий сухой стук ударившейся о паркет головы. Подскочивший охранник увидел справа на подреберье тонкую кровавую ранку.
– Звони в милицию! – воскликнул он.
– Не торопись, – остановил его невысокий мужчина. – Это зять Боброва. Надо сначала Якову Павловичу сообщить.
Услышав длинный звонок, Белый выключил телевизор. Прыгнул к окну, осторожно выглянул. Звонок трещал не переставая. Он осторожно вышел в прихожую. Неслышно подойдя к двери, приоткрыв глазок, выглянул.
– Да я это! – зло сказал стоявший перед дверью Маршал.
Удивленно хмыкнув, Белый открыл дверь.
– Ты что? – удивленно спросил Белый. – А Ирка где?
– Она поехала одна, – буркнул Маршал. – Небольшая семейная размолвка. Я не стал доводить дело до крупной ссоры. Иначе мог бы потерять ее, совсем потерять. А я этого чертовски не хочу.
– Лихая бабенка, – с уважением пробормотал Алексей. – В такую даль одной катить. Это…
– Она моя жена, – перебил его Маршал. – Я выбрал ее случайно и не ошибся. Или она, или никого. Знаешь, как мы расписались? – разуваясь, спросил он.
– Откуда? – пожал плечами Белый.
– Я получил назначение на границу с Афганом в восемьдесят пятом. Тогда там вовсю шла война. Граница воевала тоже. Я заехал к матери попрощаться. Потом пошел побродить по городу. И вдруг увидел красивую девушку. Тут меня как ударило: если она согласится, женюсь. – Маршал улыбнулся. – Купил большущий букет роз, догнал ее и говорю: «Я старший лейтенант Марков. Завтра отбываю на границу с Афганистаном. Прошу вас быть моей женой. В загсе распишут». – Согретый воспоминанием, Маршал улыбнулся.
– Она тебя на хрен послала? – сочувственно спросил Белый.
– Через час мы стали мужем и женой. Мама, конечно, была просто поражена, но для любимого единственного сына сделала все. Свадьба была почти по всем правилам. Свидетелей нашли на улице. Родителей Иринки не было. Я и не познакомился с ними. Пока был в плену, они умерли. Отец от инфаркта, мать через неделю после него. Мама тоже не дождалась меня, – грустно добавил он. – Я нашел Иринку в Пензе. Она увидела меня и сознание потеряла. В общем, за все эти годы я приезжал раз шесть. Обычно на ночь. Оставлял денег, какие-нибудь тряпки и исчезал. А за эти дни вдруг понял: люблю я ее. И, если выйдет с Бобровым, все, завязываю со всеми делами. Так что завтра выходи на Ленку. Надо узнавать, что Бобров предложить хочет.
– А с парнями ты о чем базарил? – решил спросить Белый.
– Ну что же, – кивнул Бобров, – неплохо. И труп есть, и исполнитель арестован. Знаешь, когда мне сообщили, что зять убит, я пытался понять, что будет с убийцей. И, когда узнал, что он никуда и не уходил, был просто в шоке. Может, ты объяснишь мне, почему он так легко отдался милиции?
– Все просто, – улыбнулся Стае. – Парень купил пепси, перочинным ножом открывал бутылку. Выронил зажигалку, наклонился, чтобы поднять. Рука с ножом непроизвольно приподнялась. Твой зять сам напоролся на нож. Есть свидетели. Молодая пара и гардеробщик.
– Вот это да! – искренне восхитился Бобров и спросил: – Ну а с Конем что?
– Если бы не милиция, – усмехнулся Козлов, – которую он сам вызвал, его бы там и шлепнули. Но…
– Ему предъявят обвинение или нет? – недовольно прервал его Трофимов.
– Скорее всего, да, потому что эксперты обнаружили на животе след удара и припухшее темя. Версия Конева о том…
– Держи меня в курсе дела, – скорее потребовал, чем попросил Федор Матвеевич.
Поняв, что разговор окончен, Козлов поднялся и шагнул к двери.
– До свидания, – как-то нерешительно попрощался он.
– Секретарь отдаст конверт, – усмехнулся Трофимов. – Иди.
Облегченно вздохнув, милиционер вышел.
– Нужен ты мне пока, – пробурчал Федор Матвеевич. – А так за твои слова тебе стоило бы пулю в лоб всадить. Но как здорово вышло с Жигуном, и Конь влип. Теперь Софке надо хахаля вытаскивать. Но что они не поделили? – уже не в первый раз попытался понять он. – Я вовремя их свел. Бобров не звонит… – Он с досадой посмотрел на телефон. – А что он сейчас будет звонить? Ладно, – махнул рукой. – Надо тех, кто у Жигуна был, к себе прибрать. Мало ли что и с кем получится. Адам мог много воды намутить, но побоялся. Грач парней Жигуна знает. Вот пусть он и переговорит с ними. – Протянул руку к селектору, но задержал. – Это потом. Сейчас бы Лугина, щенка, выхватить. Гаденыш, – вспомнил он Кощея. – Может, уже взяли его или пристрелили. В сущности, тот, кто все это придумал, должен был убрать Кольку, потому что через него он засветиться может. Впрочем, вдруг это сам Лугин, в Бога мать, все придумал? Хотя вряд ли, – возразил себе Трофимов. – Но все одно попадешься, щенок, – пообещал далекому и потому неуязвимому сейчас Николаю Федор Матвеевич. Длинно прозвонил телефон.
– Да. – Трофимов поднял трубку. – Слушаю.
– Конь убит! – узнал Трофимов громкий голос Грачева.
– Вот это да, – удивленно округлил он глаза. – Как? Кто?
– Я знаю только, что убит, – отозвался Юрий. – Подробностей…
– Попытайся выяснить, – перебил его Федор Матвеевич. – И пошли кого-нибудь к Козлову, чтобы его не засветить, понял?
– Все сделаю, – сказал Грач.
– И еще, – остановил его Федор Матвеевич, – не ослаблять наблюдения за квартирой Лугина. И запомни: Колька мне живой нужен. Ежели, не дай Бог, – погрозил он кулаком, – Кольку милиция возьмет, с тебя спрошу!
– Проводил свою? – спросил Зверобой вошедшего Анатолия.
– Да, – кивнул тот, – сейчас уже к Тамбову подъезжает.
– Не пойму я, – дернул плечами Влас, – на кой хрен эта учеба нужна? Бабок все равно не платят. Хоть ты с институтом, хоть уборщица. Плюнь ты на это дело. Мужик ты с башкой, работящий. Организуй свое хозяйство, фермерство какое-нибудь. Хоть бабки иметь будешь. А так… – Влас пренебрежительно махнул рукой. – На курах и кроликах долго не протянешь.
– Извини, – глухо отозвался Анатолий, – я сам знаю, как и что мне делать. За совет, конечно, спасибо. Но…
– Ты свое «спасибо», знаешь, куда засунь! – неожиданно взъярился Влас. – Я тебе…
– Хорош! – рявкнул Кощей. – Ты что на него наезжаешь?! Крыша, что ли, съехала? Не рычи на Толяна, понял?
– Да я так, – буркнул Влас. – Ты извини, – хмуро взглянул он на Анатолия, – что-то накатило. А если честно, – вдруг признался он, – завидую я тебе. У тебя свой дом, невеста есть. Значит, есть будущее. А у нас… – Он махнул рукой. – Поэтому я и сорвался. Извини, – повторил Влас.
– Да ладно, – вздохнул Толик, – у каждого свои дела. Мне тоже порой до того плохо становится. Вот поэтому и выпивал. Примешь, вроде полегче. Пьяному думать не надо. Ты вот сказал о будущем. Но если жить так, как живем сейчас, то лучше его и не иметь. Денег не платят. А без них…
– Мужики, – вмешался Кощей, – ну их на хрен, эти базары. Бабок мы тебе оставим. Мы, наверное, скоро свалим отсюда, так что…
– Денег мне от вас не надо, – возразил Анатолий. – Просто…
– Мы тебе не квартплату оставляем, – перебил его Зверобой, – а долю. За укрывательство таких, как мы, тоже срок дают, и немалый.
Переглянувшись, Кощей и Влас засмеялись. Увидев испуг на немного побледневшем лице Толика, Иван тоже засмеялся.
– Ты в голову не бери, – успокоил он парня. – Это я так, к слову.
– Да мне, – пробормотал Толик, – все равно, просто как-то неожиданно это.
– Хорош тебе на парня жуть нагонять, – явно довольный такой реакцией Анатолия, ухмыльнулся Влас, – а то…
– Я сказал, тормози! – рявкнул Кощей.
– Ты что хочешь? – зло спросил Анатолий Власа. – Что ты все время ко мне какие-то претензии имеешь? Не нравится – молчи. Ты у меня в доме. Если думаешь, что боюсь тебя, – посмотрел он ему в глаза, – ошибаешься.
Он хотел сказать еще что-то, но, махнув рукой, стремительно вышел.
– Что ты на него наезжал? – тихо спросил Николай. – У него своя жизнь. Живет как может. Другой давно бы нас на хрен послал. Думаешь, он не понимает, что мы здесь не отпуск проводим? Забыл, что Маршал сказал? Не высовываться. Так что не лезь к Толяну!
– Николай прав, – поддержал его Зверобой. – Толька – неплохой парень. А ты ему костью поперек горла. Не тронь его. Маршал узнает, будет очень недоволен.
– Ты, что ли, стукнешь? – вскинув голову, спросил Влас.
– Я! – выдохнул Кощей.
– Да идите вы, – сплюнул Влас и, достав сигареты, вышел.
– Что он на него взъелся? – недоуменно спросил Иван.
– Да, скорее всего, – усмехнулся Николай, – из-за того, как он сам сказал, что у Толяна будущее есть. А у нас его, точняком, нет.
– Ну да, – возразил Зверобой, – Маршал же сказал, что скоро дело крупное будет. Ухватим куш хороший и в разные стороны. Лично я…
– Нас с ним, – имея в виду вышедшего Власа, зло перебил его Лугин, – мусора шарят. Так что…
– Да хрен с ними, – беззаботно отмахнулся Зверобой. – Мне Маршал сказал, что все хорошо будет. Деньга возьмем, пластическую операцию сделаете. И куда-нибудь за границу. Ты куда поедешь? – серьезно спросил он. – Лично я в России останусь. Ну ее на хрен, заграницу. Там, пока язык выучишь, чокнешься.
– Если бабки будут, – невольно загоревшись надеждой, возразил Кощей, – на хрен язык учить. Переводчицу пожопастей хапни, и все. Лично я куда-нибудь в Штаты двину, – решил он. – Влас тоже в те степи рванет. Будете в гости приезжать.
– Скорее всего, – хмуро проговорил вернувшийся Влас, – нас на остров для помилованных убийц отправят. А там переводчицы на хрен не нужны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63