Есть специальная аппаратура, отмечающая все особенности этого почерка и способная моментально выявить чужую руку.
Пять лет назад, до отъезда Мэри на Ямайку, шеф службы контроля показал ей настоящие джунгли машин, чьи длиннющие названия внушили ей уважительный трепет. Ей объяснили, что контакт-радио автоматически подключается, когда радиограмму передает незнакомая рука. Это мера предосторожности на случай, если рация попадет к врагу. А если агента хватают и силой заставляют вызывать Лондон, ему достаточно слегка изменить почерк, чтобы предупредить спецслужбу, и его поймут совершенно безошибочно, как если бы он передал сообщение о провале прямым текстом.
Ну вот! Вызывает Лондон...
Шаги в холле... Наконец-то! Он успел. Оставалось выиграть какие-то секунды.
— WWN вызывает WXN... WWN вызывает WXN... Вы меня слышите? — спросил Лондон.
Шаги уже приблизились к двери.
Мэри Трублад спокойно передала:
— Отвечает WXN... WXN... Я вас отлично слышу.
Позади раздался грохот взрыва. Что-то больно ударило ее в бедро. Это оказался кусок замка. Она в ужасе обернулась. В дверях кабинета стоял мужчина. Нет, не Стренжвейз, а огромный негр с желтой кожей и раскосыми глазами. В его руке поблескивал револьвер.
Мэри Трублад открыла рот, чтобы закричать. На лице незнакомца появилась задумчивая, загадочная улыбка. Он медленно, с удовольствием прицелился и выпустил три пули прямо ей в сердце.
Девушка соскользнула со стула, как тряпичная кукла. Еще секунду в комнате раздавался писк лондонских позывных, петом все стихло.
В зале контроля за тысячи километров отсюда кто-то выругался:
— Черт подери! О чем они там думают, мерзавцы?
Таково было надгробное слово над Джоном Стренжвейзом и Мэри Трублад.
В это время убийца поставил на пол коробку с надписью «ВЗРЫВООПАСНО» и стал засовывать тело Мэри Трублад в холщовый мешок. Ноги не влезали, и их пришлось согнуть в коленях. Потом он взвалил на плечи эту тяжелую ношу, отнес ее к дверям дома, бросил и вернулся в кабинет. Сгреб сборники кодов и позывных, предназначенные для переговоров с Лондоном. Сложил их в стопку возле коробки «ВЗРЫВООПАСНО» вместе с остальными бумагами, которые смог отыскать. Методично разорвал портьеры, швырнул их в ту же кучу, а сверху уложил пару стульев. Затем зажег маленький веселый огонек, схватил мешок и отбежал на безопасное расстояние. Наконец-то он мог спокойно удалиться, унося то, что осталось от Мэри Трублад и испытывая приятное чувство хорошо выполненного дела.
Спрятанный за кустами катафалк терпеливо его дожидался. Уже стемнело, слышалось только надоедливое жужжание стрекоз и тихий шум мотора. На улице не было ни души. Высокий китаец обернулся. Из холла клубами валил дым. Чтобы огонь разгорелся, убийца оставил дверь открытой настежь.
Он подал мешок двум своим напарникам. Они с большим трудом втиснули его в гроб, где уже лежало тело Стренжвейза. Китаец тоже забрался в машину и закрыл за собой дверцы.
Со вздохом облегчения он опустился на сидение и снова надел цилиндр. Приличия прежде всего!
В окнах второго этажа уже мелькали язычки пламени. Водитель катафалка неторопливо нажал на газ, выехал на узкую боковую дорогу и повел машину в направлении ущелья Мона.
Там, на глубине ста метров, и остался лежать тяжелый гроб.
Ровно за сорок пять минут все архивы и персонал английской секретной службы в Карибском бассейне были уничтожены. Радиопередатчик здесь никогда больше не заработает.
2
Спустя три недели в Лондоне наступил март. Приход его сопровождался большим шумом. На рассвете первого марта разразилась настоящая буря. Яростный ветер с ледяным дождем и градом хлестал несчастных прохожих в мокрых плащах, испуганно жавшихся к стенам по дороге на работу.
Погода, как говорится, просто собачья, и даже сам М., редко удостаивающий своим вниманием такого рода детали, отметил это, вылезая из черного роллса без номерных знаков, остановившегося перед большим зданием на Редженс Парк. Порыв ветра с крупным градом хлестнул М. по лицу. Однако, вместо того, чтобы где-нибудь укрыться, он важно обошел машину и наклонился к шоферу.
— Вы можете возвращаться домой, Смит. Сегодня вечером я поеду на метро. Не самая лучшая погода для прогулок на автомобиле.
— Да, хозяин. Благодарю вас.
Смит, бывший старший механик на крейсере военно-морских сил Ее Величества, с умилением улыбнулся, наблюдая за М., который строевым шагом удалялся под пеленой дождя. Это вполне в его стиле! Смит протер ветровое стекло изнутри, потом нажал на газ, и машина медленно тронулась. «Да, таких людей нынче встретишь нечасто», — вздохнул он.
Промокший до нитки М., шеф английской службы информации, вошел в свой кабинет. И только когда за ним закрылась дверь, он вытащил голубой шелковый платок и вытер лицо. Ни за что на свете он не сделал бы этого на глазах у лифтера или портье. Затем, вновь обретя достойный вид, он сел за письменный стол и нажал кнопку интерфона.
— Я пришел, мисс Манипенни, — сказал он. — Принесите последние сообщения и свяжите меня с сэром Джеймсом Молони. В это время он должен быть в госпитале Сент-Мэри. И еще. Я приму 007 через полчаса. Но до этого вам необходимо принести мне досье Стренжвейза.
М. услышал металлическое «Хорошо, шеф» и отпустил кнопку.
Затем, по давно заведенному обычаю, достал трубку и принялся ее набивать. Когда вошла секретарша, он не поднял головы и даже не взглянул на полдюжины депеш, которые она старательно разложила на столе. Он прекрасно знал; что если бы произошло нечто необычное, его уведомили бы еще ночью. Один из телефонов загудел.
— Это вы, сэр Джеймс?.. Не могли бы вы уделить мне пять минут?
На другом конце провода послышался легкий смешок:
— Могу даже шесть. Что случилось? Хотите, чтобы я обследовал одного из министров Ее Величества, который вызывает у вас подозрения?
— Речь не об этом, — ответил М. без тени улыбки.
Он принадлежал к старой школе и не любил шуток подобного рода. Впрочем, продолжил он весьма вежливо:
— Мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу одного из наших сотрудников, не будем называть его имя, который вчера вышел из госпиталя. Вы понимаете, о ком я говорю?
Последовала короткая пауза.
— Прекрасно понимаю, — сказал наконец сэр Джеймс. Голос его зазвучал с профессиональным бесстрастием.
— Физически парень в отличной форме, — продолжил он. — Раны на ноге полностью зажили. Откровенно говоря, я считаю, что он еще легко отделался. Но если вы собираетесь поручить ему какое-нибудь новое дело, я бы вас попросил его поберечь. У него все-таки было нелегкое испытание.
— За это ему и платят, — проворчал М.. — Так я не понял, он здоров или нет?
— Дорогой мой, — ответил сэр Джеймс. — Это довольно сложный вопрос. Боль, ее действие, порог, границы еще мало изучены. Очень трудно измерить страдания женщины при родах или мужчины — при почечных коликах. Слава Богу, человеческое тело невероятно выносливо. Но не заблуждайтесь, ваш агент действительно испытал адские мучения. Конечно, у него ничего не сломано, но если быть точным...
— Ладно, ладно, — с целомудренной стыдливостью проговорил М..
Что бы там ни было, Бонд совершил ошибку и, естественно, за это поплатился. И не сэру Джеймсу Молони учить М., как руководить своими агентами. Ему показалось, что в голосе знаменитого врача звучал легкий упрек...
— Кстати, сэр Джеймс, вы когда-нибудь слышали о некоем докторе Питере Стейнкроне?
— Нет, не доводилось.
— Это американский медик. Он недавно опубликовал работу о сопротивляемости человеческого организма. Среди всего прочего я обнаружил там список частей тела, без которых человек теоретически может обойтись. Я его переписал дословно. Зачитываю: желчный пузырь, селезенка, миндалины, аппендикс, одно из двух легких, одна почка, две пятых крови, две пятых печени, большая часть желудка, 1 м 25 см кишечника и половина мозга. Что вы на это скажете?
— Я удивляюсь, — ответил сэр Джеймс ледяным тоном, — что ваш автор не включил в список обе ноги и обе руки. По-моему, все это чушь. Но куда вы клоните и что пытаетесь доказать?
— Просто подтверждаю, что наш приятель легко отделался. На самом деле, — продолжил он как можно более твердо, — у меня не было намерений поручать ему какое-либо сложное дело. Напротив, я хочу предложить ему поездку на курорт. На Ямайке исчезли двое наших агентов. Мужчина и женщина. Все указывает на то, что они скрылись вместе. Но мне нужны доказательства. Теперь убедились — не слишком трудная задача.
— В таком случае, я не возражаю, — сказал сэр Джеймс. — Не подумайте, что я суюсь не в свое дело, но человеческая смелость имеет свои пределы. Я знаю, парни, которыми вы руководите, не из слабаков. Но не думаю, что вам будет приятно увидеть, как кто-то из них сломается. Тот, о котором мы говорим, силен и вынослив. Я уверен, он еще долго проработает для вас. Но вспомните, что Моран говорит о бесстрашии.
— Не помню.
— Он говорит, что бесстрашие, как капитал — чем больше расходуешь, тем меньше остается. А наш приятель транжирит этот капитал, начиная с войны. Подумайте об этом. Он еще настоящий боец, но всему есть предел.
— Правильно, — отрезал М., решив на этом завершить обсуждение. — Я посылаю его на Ямайку погреться на солнышке. Не волнуйтесь. Кстати, вы выяснили, чем его отравила эта русская?
— Вчера я получил результаты анализа, — сказал сэр Джеймс, тоже весьма довольный переменой темы.
У старины М. характер капризней, чем погода. Сумел ли он правильно понять?
— На это у нас ушло три месяца. По части ядов русским можно доверять. Они обязательно придумают такой составчик, о котором никто и не слыхивал. На этот раз речь шла о фугу. Научное название — Тетродоксин. Его выделяют из молок одной японской рыбы. Сами японцы часто используют его при самоубийствах. Этот состав по своему действию немного напоминает яд кураре. Сначала — паралич нервной системы. Потом парализуются мышцы моторно-двигательного и дыхательного аппаратов. У человека двоится в глазах, потом он просто не может их открыть. Затем отказывают дыхательные мышцы, голова откидывается и начинается паралич органов дыхания.
— Если я правильно понял, Бонд остался жив только чудом?
— Да, это на самом деле так. Он выжил благодаря одному французу, который находился рядом. Тот его немедленно уложил и стал делать искусственное дыхание до прихода врача. Вторым чудом было то, что этот доктор в свое время практиковал в Южной Америке и хорошо знал действие яда кураре. Один шанс из миллиона, что все это совпало... Кстати, а что стало с русской?
— Она умерла, — ответил М. своим самым сладчайшим голосом. — Ну ладно, сэр Джеймс, я бесконечно вам благодарен. И не волнуйтесь. Я не буду перегружать вашего пациента. До свидания.
Сказав это, он повесил трубку и принялся за лежащие на столе бумаги. Скоро перед ним осталась лишь бежевая папка с красной звездочкой «совершенно секретно». На обложке стояли крупные буквы «КАРИБЫ», а чуть пониже было подписано «Стренжвейз и Трублад».
На интерфоне зажглась лампочка.
— Пришел 007, шеф, — прозвучал голос мисс Манипенни.
— Пусть войдет. И вызовите ко мне, пожалуйста, минут через пять главного эксперта по оружию.
М. выпрямился и раскурил трубку. Он не отводил внимательного, безжалостного взгляда от двери.
Джеймс Бонд вошел и сел.
— Добрый день, 007, — сказал М. сухо.
— Здравствуйте, шеф, — ответил Бонд.
Молчание. М. яростно тянул трубку. Бонд казался совершенно спокойным. Но как долго он ждал и боялся этого момента! В течение долгих месяцев, пока его перевозили из больницы в больницу, в течение нескончаемых недель выздоровления, пока он вновь и вновь тренировал ослабшее тело, он думал только о том мгновении, когда снова сядет напротив М.. Это будет означать, что он опять стал человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Пять лет назад, до отъезда Мэри на Ямайку, шеф службы контроля показал ей настоящие джунгли машин, чьи длиннющие названия внушили ей уважительный трепет. Ей объяснили, что контакт-радио автоматически подключается, когда радиограмму передает незнакомая рука. Это мера предосторожности на случай, если рация попадет к врагу. А если агента хватают и силой заставляют вызывать Лондон, ему достаточно слегка изменить почерк, чтобы предупредить спецслужбу, и его поймут совершенно безошибочно, как если бы он передал сообщение о провале прямым текстом.
Ну вот! Вызывает Лондон...
Шаги в холле... Наконец-то! Он успел. Оставалось выиграть какие-то секунды.
— WWN вызывает WXN... WWN вызывает WXN... Вы меня слышите? — спросил Лондон.
Шаги уже приблизились к двери.
Мэри Трублад спокойно передала:
— Отвечает WXN... WXN... Я вас отлично слышу.
Позади раздался грохот взрыва. Что-то больно ударило ее в бедро. Это оказался кусок замка. Она в ужасе обернулась. В дверях кабинета стоял мужчина. Нет, не Стренжвейз, а огромный негр с желтой кожей и раскосыми глазами. В его руке поблескивал револьвер.
Мэри Трублад открыла рот, чтобы закричать. На лице незнакомца появилась задумчивая, загадочная улыбка. Он медленно, с удовольствием прицелился и выпустил три пули прямо ей в сердце.
Девушка соскользнула со стула, как тряпичная кукла. Еще секунду в комнате раздавался писк лондонских позывных, петом все стихло.
В зале контроля за тысячи километров отсюда кто-то выругался:
— Черт подери! О чем они там думают, мерзавцы?
Таково было надгробное слово над Джоном Стренжвейзом и Мэри Трублад.
В это время убийца поставил на пол коробку с надписью «ВЗРЫВООПАСНО» и стал засовывать тело Мэри Трублад в холщовый мешок. Ноги не влезали, и их пришлось согнуть в коленях. Потом он взвалил на плечи эту тяжелую ношу, отнес ее к дверям дома, бросил и вернулся в кабинет. Сгреб сборники кодов и позывных, предназначенные для переговоров с Лондоном. Сложил их в стопку возле коробки «ВЗРЫВООПАСНО» вместе с остальными бумагами, которые смог отыскать. Методично разорвал портьеры, швырнул их в ту же кучу, а сверху уложил пару стульев. Затем зажег маленький веселый огонек, схватил мешок и отбежал на безопасное расстояние. Наконец-то он мог спокойно удалиться, унося то, что осталось от Мэри Трублад и испытывая приятное чувство хорошо выполненного дела.
Спрятанный за кустами катафалк терпеливо его дожидался. Уже стемнело, слышалось только надоедливое жужжание стрекоз и тихий шум мотора. На улице не было ни души. Высокий китаец обернулся. Из холла клубами валил дым. Чтобы огонь разгорелся, убийца оставил дверь открытой настежь.
Он подал мешок двум своим напарникам. Они с большим трудом втиснули его в гроб, где уже лежало тело Стренжвейза. Китаец тоже забрался в машину и закрыл за собой дверцы.
Со вздохом облегчения он опустился на сидение и снова надел цилиндр. Приличия прежде всего!
В окнах второго этажа уже мелькали язычки пламени. Водитель катафалка неторопливо нажал на газ, выехал на узкую боковую дорогу и повел машину в направлении ущелья Мона.
Там, на глубине ста метров, и остался лежать тяжелый гроб.
Ровно за сорок пять минут все архивы и персонал английской секретной службы в Карибском бассейне были уничтожены. Радиопередатчик здесь никогда больше не заработает.
2
Спустя три недели в Лондоне наступил март. Приход его сопровождался большим шумом. На рассвете первого марта разразилась настоящая буря. Яростный ветер с ледяным дождем и градом хлестал несчастных прохожих в мокрых плащах, испуганно жавшихся к стенам по дороге на работу.
Погода, как говорится, просто собачья, и даже сам М., редко удостаивающий своим вниманием такого рода детали, отметил это, вылезая из черного роллса без номерных знаков, остановившегося перед большим зданием на Редженс Парк. Порыв ветра с крупным градом хлестнул М. по лицу. Однако, вместо того, чтобы где-нибудь укрыться, он важно обошел машину и наклонился к шоферу.
— Вы можете возвращаться домой, Смит. Сегодня вечером я поеду на метро. Не самая лучшая погода для прогулок на автомобиле.
— Да, хозяин. Благодарю вас.
Смит, бывший старший механик на крейсере военно-морских сил Ее Величества, с умилением улыбнулся, наблюдая за М., который строевым шагом удалялся под пеленой дождя. Это вполне в его стиле! Смит протер ветровое стекло изнутри, потом нажал на газ, и машина медленно тронулась. «Да, таких людей нынче встретишь нечасто», — вздохнул он.
Промокший до нитки М., шеф английской службы информации, вошел в свой кабинет. И только когда за ним закрылась дверь, он вытащил голубой шелковый платок и вытер лицо. Ни за что на свете он не сделал бы этого на глазах у лифтера или портье. Затем, вновь обретя достойный вид, он сел за письменный стол и нажал кнопку интерфона.
— Я пришел, мисс Манипенни, — сказал он. — Принесите последние сообщения и свяжите меня с сэром Джеймсом Молони. В это время он должен быть в госпитале Сент-Мэри. И еще. Я приму 007 через полчаса. Но до этого вам необходимо принести мне досье Стренжвейза.
М. услышал металлическое «Хорошо, шеф» и отпустил кнопку.
Затем, по давно заведенному обычаю, достал трубку и принялся ее набивать. Когда вошла секретарша, он не поднял головы и даже не взглянул на полдюжины депеш, которые она старательно разложила на столе. Он прекрасно знал; что если бы произошло нечто необычное, его уведомили бы еще ночью. Один из телефонов загудел.
— Это вы, сэр Джеймс?.. Не могли бы вы уделить мне пять минут?
На другом конце провода послышался легкий смешок:
— Могу даже шесть. Что случилось? Хотите, чтобы я обследовал одного из министров Ее Величества, который вызывает у вас подозрения?
— Речь не об этом, — ответил М. без тени улыбки.
Он принадлежал к старой школе и не любил шуток подобного рода. Впрочем, продолжил он весьма вежливо:
— Мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу одного из наших сотрудников, не будем называть его имя, который вчера вышел из госпиталя. Вы понимаете, о ком я говорю?
Последовала короткая пауза.
— Прекрасно понимаю, — сказал наконец сэр Джеймс. Голос его зазвучал с профессиональным бесстрастием.
— Физически парень в отличной форме, — продолжил он. — Раны на ноге полностью зажили. Откровенно говоря, я считаю, что он еще легко отделался. Но если вы собираетесь поручить ему какое-нибудь новое дело, я бы вас попросил его поберечь. У него все-таки было нелегкое испытание.
— За это ему и платят, — проворчал М.. — Так я не понял, он здоров или нет?
— Дорогой мой, — ответил сэр Джеймс. — Это довольно сложный вопрос. Боль, ее действие, порог, границы еще мало изучены. Очень трудно измерить страдания женщины при родах или мужчины — при почечных коликах. Слава Богу, человеческое тело невероятно выносливо. Но не заблуждайтесь, ваш агент действительно испытал адские мучения. Конечно, у него ничего не сломано, но если быть точным...
— Ладно, ладно, — с целомудренной стыдливостью проговорил М..
Что бы там ни было, Бонд совершил ошибку и, естественно, за это поплатился. И не сэру Джеймсу Молони учить М., как руководить своими агентами. Ему показалось, что в голосе знаменитого врача звучал легкий упрек...
— Кстати, сэр Джеймс, вы когда-нибудь слышали о некоем докторе Питере Стейнкроне?
— Нет, не доводилось.
— Это американский медик. Он недавно опубликовал работу о сопротивляемости человеческого организма. Среди всего прочего я обнаружил там список частей тела, без которых человек теоретически может обойтись. Я его переписал дословно. Зачитываю: желчный пузырь, селезенка, миндалины, аппендикс, одно из двух легких, одна почка, две пятых крови, две пятых печени, большая часть желудка, 1 м 25 см кишечника и половина мозга. Что вы на это скажете?
— Я удивляюсь, — ответил сэр Джеймс ледяным тоном, — что ваш автор не включил в список обе ноги и обе руки. По-моему, все это чушь. Но куда вы клоните и что пытаетесь доказать?
— Просто подтверждаю, что наш приятель легко отделался. На самом деле, — продолжил он как можно более твердо, — у меня не было намерений поручать ему какое-либо сложное дело. Напротив, я хочу предложить ему поездку на курорт. На Ямайке исчезли двое наших агентов. Мужчина и женщина. Все указывает на то, что они скрылись вместе. Но мне нужны доказательства. Теперь убедились — не слишком трудная задача.
— В таком случае, я не возражаю, — сказал сэр Джеймс. — Не подумайте, что я суюсь не в свое дело, но человеческая смелость имеет свои пределы. Я знаю, парни, которыми вы руководите, не из слабаков. Но не думаю, что вам будет приятно увидеть, как кто-то из них сломается. Тот, о котором мы говорим, силен и вынослив. Я уверен, он еще долго проработает для вас. Но вспомните, что Моран говорит о бесстрашии.
— Не помню.
— Он говорит, что бесстрашие, как капитал — чем больше расходуешь, тем меньше остается. А наш приятель транжирит этот капитал, начиная с войны. Подумайте об этом. Он еще настоящий боец, но всему есть предел.
— Правильно, — отрезал М., решив на этом завершить обсуждение. — Я посылаю его на Ямайку погреться на солнышке. Не волнуйтесь. Кстати, вы выяснили, чем его отравила эта русская?
— Вчера я получил результаты анализа, — сказал сэр Джеймс, тоже весьма довольный переменой темы.
У старины М. характер капризней, чем погода. Сумел ли он правильно понять?
— На это у нас ушло три месяца. По части ядов русским можно доверять. Они обязательно придумают такой составчик, о котором никто и не слыхивал. На этот раз речь шла о фугу. Научное название — Тетродоксин. Его выделяют из молок одной японской рыбы. Сами японцы часто используют его при самоубийствах. Этот состав по своему действию немного напоминает яд кураре. Сначала — паралич нервной системы. Потом парализуются мышцы моторно-двигательного и дыхательного аппаратов. У человека двоится в глазах, потом он просто не может их открыть. Затем отказывают дыхательные мышцы, голова откидывается и начинается паралич органов дыхания.
— Если я правильно понял, Бонд остался жив только чудом?
— Да, это на самом деле так. Он выжил благодаря одному французу, который находился рядом. Тот его немедленно уложил и стал делать искусственное дыхание до прихода врача. Вторым чудом было то, что этот доктор в свое время практиковал в Южной Америке и хорошо знал действие яда кураре. Один шанс из миллиона, что все это совпало... Кстати, а что стало с русской?
— Она умерла, — ответил М. своим самым сладчайшим голосом. — Ну ладно, сэр Джеймс, я бесконечно вам благодарен. И не волнуйтесь. Я не буду перегружать вашего пациента. До свидания.
Сказав это, он повесил трубку и принялся за лежащие на столе бумаги. Скоро перед ним осталась лишь бежевая папка с красной звездочкой «совершенно секретно». На обложке стояли крупные буквы «КАРИБЫ», а чуть пониже было подписано «Стренжвейз и Трублад».
На интерфоне зажглась лампочка.
— Пришел 007, шеф, — прозвучал голос мисс Манипенни.
— Пусть войдет. И вызовите ко мне, пожалуйста, минут через пять главного эксперта по оружию.
М. выпрямился и раскурил трубку. Он не отводил внимательного, безжалостного взгляда от двери.
Джеймс Бонд вошел и сел.
— Добрый день, 007, — сказал М. сухо.
— Здравствуйте, шеф, — ответил Бонд.
Молчание. М. яростно тянул трубку. Бонд казался совершенно спокойным. Но как долго он ждал и боялся этого момента! В течение долгих месяцев, пока его перевозили из больницы в больницу, в течение нескончаемых недель выздоровления, пока он вновь и вновь тренировал ослабшее тело, он думал только о том мгновении, когда снова сядет напротив М.. Это будет означать, что он опять стал человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25