- Руки вверх!
Меня окружает толпа в милицейской форме. Я их не слышу. Я все шепчу: "Горбатый, что ты сделал?"
Николаев монотонно постукивал карандашом по столу.
- Так что теперь будем с вами делать, Самсонов?
- Мне все равно.
- Что вы там делали?
- Зачем вы убили Горбачева?
- Он оказал вооруженное сопротивление.
- Он муху не убьет.
Николае молчит, только стук карандаша отдается в ушах звуком молота по наковальне. После длительной паузы он продолжил.
- Я понял только через пять минут, что Горбачев отвлекал нас от тебя. Но остановить людей было невозможно. И вообще, я считал, что ты с грузом уже на станции и был ужасно поражен, увидев на холме.
- Я пойду домой, Сергей Николаевич.
- Иди, - вдруг согласился он.
Домой не пошел, а поехал к Ольге и выплакал ей всю горечь происшедшего.
- Юра, тебе уже много лет. Зачем и для чего ты рискуешь?
- Горбатый тоже высказал мне эту мысль перед смертью.
- Так что же ты решил?
- Пока ничего.
- Отдай ты им этот склад. Что нам делать с этим антиквариатом, картинами, янтарем и прочей мишурой. Продать никому невозможно. Это не Запад.
- Может ты и права, но Горбатый рисковал из-за этого склада и погиб. Только это мне и не позволяет сдать его.
- Подумай еще, Юра. Все, что вы нашли - это все государственные ценности, за кражу которых, бьют.
- Я подумаю, Ольга.
Мы похоронили Горбатого и на следующий день, утром, я взял переписку Геринга и пошел в Большой дом. К Николаеву меня пропустили быстро. В накуренном кабинете сидело три человека. Уже знакомый мне Виктор Афанасьевич, Николаев и моложавый капитан.
- Здравствуй, Самсонов, - приподнялся Николаев.
- Я пришел сдать то, что мы нашли с Горбачевым. Вот, возьмите.
Николаев взял документы, просмотрел и отдал молодому - Виктору Афанасьевичу.
- И что же там есть? Вы видели? - взволновано проговорил молодой, пробежав документы глазами.
- Там янтарная комната, картины, ковры, антиквариат.
В комнате наступила тишина. Документы перешли к капитану.
- Вы хотите передать нам склад? - спросил капитан.
- Когда поедем? - ответил я.
- Сейчас, - сказал Николаев, - Кузнецов, срочно вызовите солдат, машин пять с лопатами. Вы, - обратился он к молодому, - дозвонитесь до Эрмитажа, пусть вышлют двух экспертов, но примерно, через два часа, после нашего отъезда. Идите, подготовьтесь к отъезду.
Николаев поднял трубку телефона.
- Товарищ генерал, разрешите зайти по очень срочному делу. Да. Иду.
Я остался в кабинете один. Прошло полчаса. Влетел Николаев.
- Поехали Самсонов.
Опять едем впереди колонны, на газике. Сзади караван машин. Доезжаем до Бегуниц и сворачиваем налево, в сторону Волосова.
Вот и проклятый холм, едем к нему прямо по клеверу. Машины останавливаются. Мы выходим.
- Вот этот холм. Мы взломали дыру сзади, поэтому вход здесь.
- Кузнецов, - закричал Николаев, - оцепи это место.
Часть солдат по выпрыгивала из машин и цепью окружили холм. Другие с лопатами подошли к подошве холма. Я разметил участок и они начали копать.
Когда показались ворота, все сгрудились вокруг них. Меня отозвал в сторону Николаев.
- О янтарной комнате никому ни слова. Сейчас пойдешь с нами и покажешь, где эти ящики.
С яркими фонариками, только пять человек, шли проходами к заветным ящикам.
- Вот, - я показал на темные однообразные громадины.
Один из сопровождавших скинул уже выломанную крышку ящика и вытащил панель.
В свете фонариков янтарные плиты меняли окраску, становясь то оранжевыми, то красными.
- Это они, - сказал один из присутствующих.
- Кузнецов, - опять приказал Николаев, - Эти ящики сейчас вынести, в машины и срочно отвезти в управление. Как только освободишь место, приглашай экспертов. Оружие здесь есть? - обратился он уже ко мне.
- Да. Справа у входа. Ящиков пять, а слева - ящики с патронами, по-моему двадцать два.
- Хоть один ящик вскрыт?
- Да. Горбачев брал автомат.
- Ах да. Кузнецов, выноси ящики вперемежку с оружием. Нечаянно уроните ящик или крышку от него при выходе. Пусть все, кто у входа, увидят оружие. Говорите всем солдатам и окружающим, что выносите оружие. О янтарной комнате ни слова. Понятно?
- Так точно.
- Давай, действуй.
Закипела работа. Приехало еще несколько важных шишек. Походили по складу, по цокали языком.
- А это что? - спросил один из них, ткнув пальцем в наши с Горбатым шмотки, брошенные у пролома стены.
- Грабители, - ответил Николаев.
Они по возмущались и ушли.
ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ
Меня не отпустили. После того, как распотрошили склад, меня повезли в управление и посадили в камеру, где я просидел три дня. Наконец днем привели в один из многочисленных кабинетов управления. В комнате сидел, уже не раз встречавшийся со мной полковник, а за столом - гражданский с острыми и спрятанными глубоко под дугами бровей, глазами.
- Гражданин Самсонов Юрий Александрович. Здравствуйте. Я - ваш следователь Карманов Григорий Степанович.
- Как, разве я под следствием?
- Да, вот постановление прокуратуры.
Григорий Степанович протянул мне бумажку. Действительно, это было постановление о содержании меня под стражей.
- Но за что?
- За незаконное хранение оружия.
- Но у меня нет оружия.
- За незаконное хранение оружия в тайниках, базах, землянках и складах.
- Ничего не понимаю. Я отдал вам, причем добровольно, самый крупнейший склад и в благодарность меня загоняют сюда. Что за чушь?
- Хватит, гражданин Самсонов. Перейдем к делу.
Началась процедура дознания. После длительного установления моей личности, пошли главные вопросы.
- Как вы нашли последний склад?
- Откопали.
Следователь невозмутимо листал документы.
- А предыдущий склад?
- Откопали.
- Вот объяснительная майора Николаева Сергей Николаевича в которой говориться, что вы ему в присутствии двух сотрудников управления передали карту с координатами раскопов и некоторых своих баз. Вы передали карту?
- Передал.
- Значит ваш последний склад вы тоже взяли с помощью каких-то документов?
- Мы все копали, что бы что-то найти.
- Естественно. Я в этом не сомневаюсь. Перейдем к следующему вопросу. Вы находили на месте раскопов какие-нибудь документы?
- Да.
- И где они?
- Переданы Николаеву.
- Вот докладная Николаева, в который утверждается, что вы передавали ему документы по частям, когда вас ловили на месте преступления. Вы подтверждаете это?
- Я еще не видел документа в нашем государстве, запрещающего копать землю и поэтому не считаю преступлением вдруг неожиданно что-то раскопать. А то, что я ему передавал, так это степень нашего сотрудничества, между мной и КГБ.
- Ваша степень сотрудничества документально подтверждена?
- Нет, это негласное сотрудничество.
- Майор Николаев это не подтверждает.
- Это его дело.
Поднялся полковник и подошел ко мне.
- Самсонов, лучше передайте нам документы. Помните, я вас просил давно об этом и сейчас прошу. Отдайте.
- Я не видел никаких документов.
- Хорошо. Григорий Степанович, я настаиваю на проведении дознания с использованием химически-активных средств.
- Что ж, я не имею возражений. На сегодня допрос окончен.
Следователь нажал кнопку.
Через день меня притащили в стерильно бело-кафельную комнату, где прикрутили к койке. Напротив стояли: полковник, следователь и врач.
- Давайте приступим, - предложил полковник.
Следователь кивнул головой и врач вкатил мне укол в вену. Моя голова поплыла по волнам. Жуткий страх охватил все клеточки тела.
- Самсонов, вы находили документы при раскопах?
Сквозь облачность дымки страха прорвался звук человеческого голоса. Отвечай, отвечай, стучали пульсирующим молоточком толчки в голову.
- Да, находил.
- Где они?
- Их Горбатый отдал Мире.
- Адрес Миры.
- Новокузнецовская, 10, пятый этаж.
- Вы сами знаете содержание этих документов?
- Да.
- О чем они.
- Это секретная переписка, между генералом НКВД Николаевым Н. А. с генералом Альбертом, переписка фон Лееба со Ждановым и Ворошиловым, а также попытки Берии связаться со ставкой Гитлера.
- Это вы сами читали?
- Мне переводил Горбатый.
- Вы кому-нибудь говорили об этих документах?
- Их содержание знали я и Горбатый.
- Вы сами разломали ящики с янтарной комнатой?
- Вместе с Горбатым.
- Кто был свидетелем переноски ящиков из склада в машины?
- Я, Николаев, Кузнецов и два неизвестных мне гражданина.
- По каким документам вы нашли склад с янтарной комнатой?
- По накладным, немецкого строительного батальона и трофейным картам.
- Что вы нашли в бункере штабного корпуса?
- Сейф с документами, карты, портсигар, оружие и несколько немецких трупов, один из которых генерал Альберт.
- Вы сказали портигар?
- Да.
- Что было в портсигаре.
- Записка Николаеву, что он подонок.
- Он сейчас отойдет, - прервал мою пытку посторонний голос.
- Да, пожалуй, достаточно.
Мое тело вдруг расслабилось и я провалился в глубокий сон.
Два дня меня не вызывали и вот опять у следователя. Он уже один.
- Юрий Александрович, мы провели расследование. Вы перед судом должны пройти медэкспертизу. Распишитесь вот здесь.
- Но я даже не читал дела и не знаю в чем меня конкретно обвиняют.
- Сейчас это не обязательно. После медэкспертизы, вы ознакомитесь с делом.
- А что я должен подписать?
- Вот эту бумагу, что вы отдали все найденные вами документы Мире С. и дальнейшей судьбы их не знаете.
Я подписал этот странный документ.
В камерах Большого дома меня продержали еще неделю и, наконец, отправили на медэкспертизу.
Это было шестиэтажное здание, с решетками на окнах до последнего этажа. Каждый вход на этаж запирался на такие же могучие прутья. Сквозной коридор, с палатами слева и справа, упирался опять в решетки черной аварийной лестницы. Охранники сидели за столиками на лестничной площадке только парадной лестницы, врачи и санитары размещались в центре коридора, в светлом проеме, огражденном барьером. Когда я вошел в палату, то ахнул. На одной из кроватей сидел в больничном халате сам Николаев Сергей Николаевич.
- Вы?
- Я, я. Занимай эту койку, она свободна.
- Ничего не понимаю. Как же вы здесь?
- Благодаря тебе.
- Мне?
- Ну а кто же моего папашу, выдал. Святой дух что ли?
- Причем здесь папаша и вы?
- Вышло, что я охотился за документами своего папаши, чтобы прикрыть его.
- Чушь, ваше КГБ сошло с ума.
- Оно-то не сошло. Это все ширма обвинений, за ней стоят дела посерьезней.
- Это янтарная комната и компрометирующие документы.
- И янтарная комната в том числе. Кто-то пытается похоронить ее и сведения о содержании документов насовсем, да так, чтоб не было свидетелей.
- Что, что? Ты говоришь, похоронить свидетелей?
- А ты что, не понял куда ты попал?
- Меня прислали на экспертизу.
Сердце у меня упало от нехорошего предчувствия.
- Ха...ха...ха... Да знаешь где ты находишься? В психоневрологической больнице Министерства Внутренних Дел.
- Ну и что?
- А ты когда-нибудь читал книгу "Пролетая над гнездом кукушки"?
- Читал.
- Слыхал там такое слово - "лоботомия"?
- Не может быть? Неужели и нас хотят сделать идиотами?
- Ты отстал, парень. Наука давно ушла вперед. Здесь стирают память. Здесь тебе сотрут все - и документы, и янтарную комнату и даже меня. Выйдешь зато живой, не идиот, и не полуидиот, но с дырой в голове.
- Но я не хочу этого.
- Тебя и спрашивать не будут.
- И тебя тоже, так искалечат?
- А для чего ж я здесь.
Я не мог прийти в себя. Ужас охватил меня.
- Но ведь надо что-то делать?
- По моим данным, из этой конторы еще никто не убегал. Кстати, знаешь кто в соседней палате? Там сидит капитан Кузнецов, что с нами был на янтарной. Как видишь загребли всех, кто занимался твоим делом.
- О боже, - застонал я.
Ночью я почувствовал себя плохо, температура подскочила до 40 и в почти бессознательном состоянии, я пробыл два дня. Когда я очнулся, Николаева не было.
1 2 3 4 5 6 7