А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Это легче, безопаснее и спокойней, чем рискованные прогулки по темным коридорам. Лучше мирно лежать в тишине, дожидаясь, пока придет милиция или телохранители мужа. Женя почему-то была уверена, что этот странноватый Володя выберется наружу и все будет в порядке. С высоты своей умопомрачительной красоты и фантастических денег мужа она едва замечала маленьких человечков, обеспечивающих жизненные удобства. Володя был из их числа и делал сейчас свою незаметную, но нужную работу, спасал её, Женю, Мисс Очарование. И Женя проникалась чувством благодарности и уважения. Вот так же в свое время поднималась в её глазах портниха Лиза, Лизочка, с каждой новой пошитой вещью, пока не возвысилась до уровня близкой подруги. Сейчас и Володя получил свой шанс подняться по социальной лестнице. Неторопливо размышляя на эти и другие, столь же близкие, темы, Женя покурила, затушила окурок о стену и бросила вниз. Поплевала в щель между трубами, приладила под голову сумку и незаметно уснула.
* * *
Человек в синей спецовке двинул кверху текстолитовую рукоятку рубильника. Обожженные до черноты медные ножи плотно врезались в контактные гнезда. Упала парочка искр. В коридорах, где до этого стояла темнота, загорелся свет. Человек сбросил резиновые монтерские перчатки и натянул вместо них суконные длинные варежки. Потом захлопнул дверцы распределительного шкафа, подхватил резиновую дубинку и бросился догонять команду. Когда догнал, их стало пятеро. Все в синих спецовках, варежки до локтей, в руках дубинки, тяжелые башмаки бьют в бетонный пол.
Но один из пятерки на голову выше остальных. Мощная шея, расплющенные уши и широкий торс бывшего борца. В отличие от других, у которых зрачки были расширены до размеров радужки, у него зрачки узкие, колючие. Смотрел, словно шильями колол. Судя по всему, в банде он был главным. Во всяком случае подчинялись ему беспрекословно. Обращаясь к нему, называли уважительно "Бугор", хотя между собой называли Гуней, Гунькой и даже просто Гунявым. Бугор заглянул в камеру, где должна была находиться девушка, и в ярости хлестнул дубинкой по решетке. Та затряслась, наполнив коридор пронзительным многоголосым лязгом.
- Вашу мать! - взревел, сверкнув глазами-шильями. - Проспали, сволочи!
Вся команда в страхе попятилась. У Бугра действительно имелся дефект носовой перегородки и разобрать, что он говорит, было не просто. Но здесь его все давно научились понимать, испытав не раз гнев и всесокрушающую силу кулаков здоровяка-Бугра. Самый маленький заюлил перед начальством, видимо, больше всех боялся. И то сказать, в такой компании самый слабый всегда крайний, ему от всех достается. Был малый смугляв, кривоног и длиннорук. Черные волосы курчавились плотной высокой шапкой, а челюсти изрядно выступали вперед. Поэтому и кличку имел Макака.
Сейчас Макака с торопливой услужливостью выхватил ключ из рук ключника, прозывавшегося Моряком. Полосатый треугольник грязной тельняшки и наколка-якорь на правой руке подкрепляли право на столь славную кличку. Макака поспешно распахнул решетчатую дверь, вертясь юлой, облетел камеру, заглянув во все углы, под койку, под одеяло и даже в парашное ведро. Когда выскочил, чтобы доложить и так всем очевидное, Бугор уже топал по коридору вдоль камер. Чуть позади трусила команда, не попадая в ритм широких шагов бригадира. Макака опять перегнал всех, подобострастно заглянул в глаза старшому. Тот лениво махнул рукой:
- Третью камеру отопри. И как они, собаки, выбрались? Может, кто выпустил? - и он бросил грозный взгляд на подчиненных.
Команда смотрела преданно, разделяя гнев начальства. Макака тем временем подскочил к решетке и сунул ключ в замок. Тут же его изогнуло дугой, судорога пронеслась по всему телу и его затрясло, заколотило частой крупной дрожью. Все остолбенели, не понимая, что происходит. С верхней части решетки просыпался ворох белых искр.
Бугор первый сообразил, в чем дело. Шагнул вперед и резко ударил дубинкой по руке трясущегося Макаку. Тот выпустил ключ и рухнул на бетонный пол. Глаза его закатились, рот оскалился и серый язык торчал меж зубов. Команда, опасливо косясь на решетку, сгрудилась над неподвижным телом. Трясли за плечи, шлепали ладонями по щекам, пытаясь привести в чувство. Моряк повернулся к Бугру:
- Кажись, готов, - и дурашливо хихикнул. - Не долго мучилась Макака в высоковольтных проводах, её обугленную...
- Заткнись! - гундосо рявкнул Бугор. - Эй, Митрофаза, откачать можешь?
Электрик пожал плечами. Когда-то он носил фамилию Митрофанов, что и послужило основой для клички. А поскольку электриков в армии и тюрьме называют для краткости "фазой", это краткое словцо органично срослось с фамилией, обернувшись кликухой. Митрофаза наклонился, бесцеремонно залез руками в рот бесчувственному Макаке. Развел челюсти, отжал язык, чтобы не заваливался в глотку. Сказал деловито:
- Так, я буду делать закрытый массаж сердца, а кто-нибудь пусть в рот дует.
- Чего-чего? - угрожающе начал Моряк.
- Искусственное дыхание, вот чего. Пока ещё можно оживить.
- Да пошел он! - заартачился Моряк. - Скормить песцам и всех делов.
- Ну, ты, не понял? - зарычал Бугор, ткнув Моряка дубинкой в ухо. Сказали дуть, значит дуй, пока не лопнет. А то самого скормлю.
- А чего я? Он, может, сифилисный, - заныл Моряк, боязливо оглядываясь. Встал на коленки. - Все равно не очухается, а тут какую-нибудь заразу обезьянью подцепишь. Куда дуть-то?
- Да прямо в пасть, - подсказал Митрофаза. - Нос ему зажми рукой. Как скажу "три", так дуй, да посильнее. Митрофаза трижды резко толкнул руками грудь Макаки, одновременно командуя: - Раз, два, три!
Моряк наклонился, шумно вдул воздух в безвольный рот Макаки и сплюнул. Грудь маленького человечка поднялась.
- Раз, два, три! Дуй! - повторил процедуру электрик.
Моряк ещё раз дунул-сплюнул. Бугор и его помощник Садык молча смотрели, как пытаются оживить человека. До этого здесь только убивали. Странно, но Макака вдруг сипло выдохнул, захрипел, задышал и открыл глаза. Несколько минут ничего не мог понять, только утирал рот и хлопал глазами. Потом завыл, хватая левой рукой правую. Мало того, что ладонь обжег до волдырей, ещё Бугор чуть кости не перебил ударом дубинки. Сейчас на руке напухал здоровый черный синяк. Чернота эта была столь густой, что на её фоне без следа растворилась татуировка: черт с мешком на хребте. Только надпись пониже осталась - "Было счастье, да черт унес".
- Эй, ты, макака-резус, это я тебя с того света вытащил, понял? Моряк принял горделивую позу. - По гроб жизни ты мне теперь должен.
- Это бог меня спас. Срок ещё не пришел на тот свет отправляться, сиплым слабым голосом сказал Макака прерывисто, обтирая тыльной стороной ладони обслюнявленный рот.
- Ладно, кончай базар! - вмешался Садык. - Пошли этого фусмана искать, и так полчаса проваландались.
Команда шумно двинулась по коридору в обратном направлении, на ходу переживая произошедшее и делясь впечатлениями. Больше всех разорялся и верещал, естественно, Макака. Он мазал слюнями обожженную ладонь, матерился и грозился на весь коридор:
- Живьем зажарю падлу! Я ему электрический стул сделаю! В шашлык изрублю!
Повернули в боковой коридор. Бугор неожиданно остановился и взмахом дубинки осадил своих подчиненных. Затем ткнул дубинкой в пол. На пыльном бетоне валялся тоненький окурок с фильтром.
- Чинарик, бабская сигаретка, - проявил аналитические способности Моряк. - Курила тут. Плевалась, стерва...
Бугор с высоты богатырского роста смерил его презрительным взглядом. Потом неожиданно высоко подпрыгнул и врезал дубинкой по трубе у потолка. На жестяном боку отпечаталась вмятина, а коридор наполнился пронзительным визгом. Визжала Жека. Бугор заорал, чтобы она заткнулась. Но девушку его невнятный рев привел в ещё больший ужас и она заголосила ещё отчаянней. Несколько минут разносились по коридорам визг, мат и крики. Наконец команда построила "пирамиду", как юные физкультурники, и Моряк, поднятый к потолку, схватил Жеку за руку и сдернул с труб. Ей хлестнули брезентовой варежкой по лицу, и она замолчала. Только всхлипывала, размазывая грязь по щекам.
- Ну, фто? - неразборчиво замычал Бугор. - Удавить тея на мефте или помуфить?
Жека сразу перестала всхлипывать. Жестокий смысл бандитских слов доходил до неё с трудом, поскольку слишком смешным оказался контраст между двухметровым громилой и его детской гнусавостью. Ее это даже начинало забавлять.
- Просморкайся сперва, уродина, - с вызовом произнесла и тут же, взвизгнув, присела, закрывая голову руками.
Бугор замахнулся дубинкой. Но не ударил. Вытащил из кармана ключ и протянул Садыку.
- Отведи в гостиницу, посади с Машкой. - Схватил влажной лапой девушку за подбородок, выпячивая нижнюю челюсть, корявя рот, чтобы было пострашнее, прошипел: - А тея еффе поффюпаю, погоди.
Садык завернул ей за спину руку и толкнул вперед.
- Ой! - она вскрикнула от боли. - Отпусти, я сама пойду.
- Ничего, мне не тяжело.
С глумливой улыбкой Садык повел её по коридору. Судя по довольной физиономии, стоны несчастной жертвы не были ему в тягость, скорее, доставляли наслаждение. Он вел её долго по бетонным коридорам. Наконец остановился возле железной двери, вставил одной рукой ключ, повернул в замке. Распахнул дверь и втолкнул Женю внутрь. Она чуть не упала.
- А вот здесь наша Машенька живет. Знакомься, Машенька, это Женечка. Садык сделал дурашливый театральный жест. - Ты её не обижай, а то Гунька тебе не только руки оторвет.
В камере царил полумрак. Слабая лампочка под потолком почти не давала света. Какая-то тусклая фигура приподнялась в углу и так же бесшумно опустилась. Садык, расхохотавшись напоследок, грохнул дверью и щелкнул замком. Еще некоторое время слышались его приглушенный смех и стук каблуков, отраженные низкими сводами.
Глаза Жени постепенно привыкали к полумраку. Потирая плечо, она разглядывала обстановку. Камера действительно напоминала номер дешевой гостиницы. Кусок паласа на полу. Двустворчатый шкаф, маленький холодильник. В глубокой нише стены, задернутой полиэтиленовой шторой, умывальник и душ. У стены напротив стоит широкая кровать со смятым одеялом и скомканными подушками. Стол, пара стульев. В углу за кроватью - кресло. В кресле сидит человек и, подавшись вперед, не шевелясь глядит в экран маленького телевизора. Он словно не желает знать о присутствии Жени, игнорирует её. Телевизор что-то невнятно бормочет.
Женя в замешательстве огляделась. Входная дверь изнутри обшита деревом и окрашена отвратительно-бурой половой краской. На дверь повешено большое овальное зеркало.
Женя машинально поправила волосы, подошла ближе. Собственное отражение всегда успокаивало её и приводило в приятное, радостное настроение. Она не относилась к тем женщинам, которые смотрят в зеркало, чтобы заметить новую морщинку, свежий прыщик или седой волос. Нет, она всегда гляделась с наслаждением, восхищалась и восторгалась собой, улыбалась и подмигивала себе. "Какая я красивая. Это что-то! Мисс Очарование!"
Сейчас она в восторг не пришла: чумазая, вся увозюкалась на пыльных трубах, под глазами черные круги, кожа серая. Ой, бедная я, бедная. Ну, ничего. Это не навсегда. Кремы, маски, массажик, "Эсте Лаудер" и все такое прочее. Неделю не ухаживала за собой, значит, неделя на восстановление понадобится, тут арифметика простая. Впрочем, круги под глазами, бледность, беспорядок вместо прически - это даже придает своеобразие, подчеркивает глубину глаз, линии лица. Красота не пропала, не поблекла. Бриллиант и без оправы остается бриллиантом.
В течение пары минут жизненный тонус восстановился. Кстати, почему бы им сразу не поместить её в эту гостиницу? Держали в тюремной камере с поганым ведром, а тут вон какие апартаменты имеются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31