..
Он представился жертвой рэкета и коррумпированных правоохранительных органов одновременно. Попросил провести объективное расследование. Мы согласились. Мы смогли провести расследование до конца и, как нам кажется, теперь знаем правду. Но результаты этого расследования реализации не подлежали - установив фактуру, мы не смогли собрать доказательства. Многочисленные свидетели согласились говорить только в приватном порядке для удовлетворения нашего любопытства, сразу же предупредив нас, что в "случае чего" - они откажутся от своих слов. Мы не возьмем на себя ответственность осуждать этих людей. Слишком уж крутые завязки были в этом деле - и мэрия, и милиция, и КГБ, и прокуратура... Да и сама жертва где-то в середине расследования предстала в совершенно ином свете - пострадав от одних бандитов, этот бизнесмен нанимал других, чтобы отплатить обидчикам... Коротко же суть дела такова.
Это было сугубо частное расследование, которое я с коллегами проводил в свободное время.
Некая крупная петербургская фирма заключает контракт с серьезной московской фирмой. Из Петербурга в Москву переводятся большие деньги. Москвичи срывают контракт и не отдают деньги. Питерский бизнесмен едет в столицу и безуспешно обивает пороги всех правоохранительных организаций, каких только можно. Ему везде советуют обратиться в арбитраж, где все вместе - жертвы и кидалы - умрут в бумажной могиле. Вернувшись в Петербург, бизнесмен с отчаяния бросается за помощью к "чеченам". "Чечены" оказываются более приветливыми. Они выделяют двух способных решить вопросы представителей, с которыми бизнесмен вновь едет в Москву. Если кто-то решил, что "чечены" в Москве стали стрелять и похищать обидчиков, то этот кто-то жестоко ошибается. Горцы повели горемыку в одно чрезвычайно солидное милицейское заведение, где проблема решилась со сказочной быстротой. Большой милицейский чин (отдельного кабинета и приемной с секретаршей удостаиваются лишь высшие милицейские чины) предложил бизнесмену написать заявление на обидчиков, и через пару (!) дней деньги со счетов московской фирмы пошли в Петербург. За вычетом нескольких миллионов, которые милицейский чин порекомендовал потерпевшему перевести в хорошую фирму, находящуюся в хорошем городе Грозном.
Видимо, потеря этих миллионов разбудила жабу, дремавшую до поры на груди у нашего бизнесмена. Жаба стала его душить.
Он захотел получить от коварных москвичей и штрафные санкции. Бизнесмен вспомнил об одном своем старом знакомом - старшем офицере бывшего Комитета государственной безопасности из Петербургского управления. Этот офицер вник в проблему и порекомендовал бизнесмену группу коротко остриженных юристов, которые хоть и не имели юридического образования, но были в состоянии решить любую проблему за деньги - за долю малую. Себе офицер скромно назначил гонорар в пять миллионов рублей (дело происходило в 1992 г.) за общее руководство. (Кстати говоря, когда в ходе беседы с нами юристы узнали, сколько хотел получить комитетчик, возмутились они страшно. "Вот скотина! Послал нас под чеченские пули, даже не предупредив, ни прикрытия не дал, ни подстраховки... И за все труды свои страшные - всего пять лимонов", - так говорил старший юрист, непосредственно контактировавший с офицером. Возмущение свое тогдашнее он сейчас подтвердить уже не сможет, ибо вскоре после того как мы прекратили работу по этому делу, он покинул наш суетный мир.)
А получилось вот что. В Москве питерские юристы столкнулись с "чеченами", которые уже рассматривали фирму должников как исключительно свою суверенную кормушку. На разборки обе банды приехали в Петербург, где выяснились дополнительные спорные моменты - тесен мир. Оказывается, эти самые "чечены" доили еще одну фирму - созданную, кстати, под эгидой мэрии Петербурга (брали натурой, гуманитарной помощью, прямо со склада). А команда "юристов" вписалась и в эту разборку. Волны разборок между двумя бандами нещадно колотили бизнесмена. Фирма его тихо разваливалась. Прослышав о нем, как о терпиле безответном, его стали похищать и совершенно посторонние бандиты, требуя выкуп. (Самое любопытное заключается в том, что этот бизнесмен, стравивший между собой несколько группировок, поссорившийся с милицией, прокуратурой и ФСК, остался жив и даже до сих пор занимается бизнесом.)
Подсуетился и некий работник одной районной прокуратуры, который через свою жену, работавшую в дочерней фирме у того же бизнесмена, под шумок оттяпал у нашего героя автомашину (плюнув на отсутствие техпаспорта, кстати, так и ездил на ней без документов). Когда мы спросили бизнесмена, зачем он, по уши запутавшись в своих отношениях с бандитами, обратился за помощью к нам, он, грустно вздохнув, ответил:
- Сам не знаю. В милицию я идти со своей правдой-маткой не мог - в криминал вляпался. Но как-то насолить всем этим продажным конторам очень хотелось. Мне почему-то казалось, что вы не будете так дотошно изучать детали... Ну а сейчас я и сам против публикации всей этой истории. Ничего я вам не говорил, ребята...
Вот две невыдуманные истории, в центре которых - коррумпированные (или сросшиеся) работники правоохранительных органов. И в обеих историях добро не торжествует в финале. Злодеи не посажены в темницу, а просто поменяли место работы. (Герой второй истории уволился из УМБР. Или его уволили. По некоторым сведениям, честные коллеги бывшего офицера все-таки "помогли" ему уйти, не сумев, правда, поймать за руку. В таких ситуациях официальным органам сказать нечего: не пойман - не вор.)
Мы прекрасно понимаем, какую деликатную и щекотливую тему поднимаем. Но замалчивать ее дольше нельзя.
Когда оперативники, рассказавшие нам историю про убитого мальчика, узнали, что мы хотим изложить эту трагедию на страницах прессы, они долго нас отговаривали:
- Об этом писать нельзя. Во-первых, у нас нет доказательств. Во-вторых, люди будут бояться в милицию идти - заявлений от потерпевших не дождешься. И так-то не очень идут, боятся. Ну и, в-третьих, ребята, публикацией такой можно обидеть большое количество нормальных, честных ментов, которые вам и нам в глаза плюнут и правы будут...
- Но ведь это все было на самом деле? - Было. Но это, наверное, не для печати. Эх, Россия! Страна азиатская! Неужели вечен этот наш удел доверительные разговоры только на ушко друг другу...
Мы предлагаем откровенный разговор. Поговорим о том, о чем и так уже говорят давно. В Петербурге действуют целые банды, состоящие из бывших, а иногда и действующих сотрудников милиции. Только официально в Петербурге в 1992 г. было привлечено к уголовной ответственности более 130 работников правоохранительных органов. В Нью-Йорке, 1де преступность намного выше, чем у нас, эта цифра стала бы сенсацией. Мы воспринимаем ее спокойно.
- С моей точки зрения, организованный характер наша преступность приобрела благодаря бывшим сотрудникам правоохранительных органов, сказал в недавней беседе с нами один весьма крупный чин из параллельного ГУВД учреждения. - Блатные никогда бы не смогли создать такие замечательно организованные структуры, какие мы сейчас наблюдаем в бандитском мире - со своей агентурой, разведкой, контрразведкой и аналитическими подразделениями. Нынешняя борьба с преступностью - это "выкашивание пехоты"... Знаете, как на фронте: рота вся полегла, но на смену ей придут другие роты, потому что целы генералы, которые могут отдать соответствующие приказы и распоряжения...
- Неужели ментовская преступность - результат демократизации общества? - спросили мы одного из экспертов в ГУВД. Он подумал, вздохнул и ответил: - Те, кто сейчас садится в камеры, родились задолго до перестройки. Те, кто не садится и не сядет никогда, - тоже. В июле 1992 года была обворована квартира бывшего заместителя начальника нашего ГУВД генерала в отставке. Когда я прочитал ориентировку на похищенное, мне стало дурно. Поинтересуйтесь, ребята, этим делом, прикиньте, на какую зарплату можно купить все то, что вынесли из квартиры генерала... Сейчас, конечно, больше беспредела, больше озлобленности в людях, а менты - такие же люди, как и все... Больше путаницы и неразберихи, больше возможностей... Но, между прочим, менты садились всегда. И ментовские камеры в "Крестах", и зону ментовскую не год назад придумали...
В МЕНТОВСКОЙ КАМЕРЕ
В 1992 г. в Санкт-Петербурге к уголовной ответственности было привлечено 137 сотрудников милиции, 77 из них - за грабежи, разбойные нападения и кражи. В мае 1993 г. в "Крестах" содержалось 69 арестантов сотрудники милиции, в основном сержантский состав. Это значит, что около десяти камер в СИЗО на Арсенальной набережной полностью укомплектованы теми, кто по долгу своей службы должен был сажать в это заведение других.
Наш интерес удовлетворен не был. Сама ориентировка странным образом "пропала" из компьютерных файлов. А те, на ком висит официально этот глухарь, устало посоветовали нам оставить генерала в покое и не искать неприятностей для себя и для других.
...Эта стандартная крестовская камера площадью в восемь квадратных метров, тем не менее, не совсем обычна. С известной далей условности и иронии ее можно назвать элитарной. Здесь сидят всего шесть арестантов, а не десять или тринадцать, как в других: двое из них иностранцы, остальные четверо - бывшие сотрудники милиции. Узнав, что к ним пожаловали корреспонденты, арестанты гостеприимно уступают места на койках. В камере душно; на стене висит приемник. Меланхолично-грустная музыка создает ощущение фальшивого уюта. На обшарпанных стенах - вырезки из дешевых журналов. Койки заправлены шерстяными одеялами; на тумбочке - книги, старые газеты... Арестанты - молодые мужчины - одеты по-домашнему: рейтузы, футболки, войлочные тапочки. Вопреки нашим опасениям, на разговор идут охотно и почти дружелюбно. Некоторые сидят здесь уже более полугода. За что? Не без юмора кто-то отвечает: - Мы коррумпированные элементы! Бывший старший оперуполномоченный из области, сержант охраны, еще один опер из района. Четвертый - интеллигентного вида мужчина, по возрасту самый старший - поясняет, что служил в МВД по канцелярской части. Всех их единит одно: они горячо уверяют нас, что страдают невинно. Сержант охраны, арестованный по делу Малышева в числе многих прочих, считает себя незаслуженно обиженным вдвойне. Во-первых, потому, что связал свою судьбу с милицией. И во-вторых, потому, что его посадили, в то время как настоящие жулики гуляют на свободе.
- Вот вы пишете: Малышев, Малышев, а он не такая уж крупная фигура. Крупные воры заседают в правительстве. - А за что конкретно вы сидите? За то, что охранял частную контору. Они там что-то натворили, а крайним оказался я.
- Меня попросили передать какие-то деньги, - вступает в разговор районный опер. - Я передавал. Меня арестовали: взятка! Откуда я мог знать?
- Я понятия не имею, за что сижу; обвиняют по 146-й. Сижу уже несколько месяцев. На допросы не вызывают. Предъявили обвинение, а доказательств никаких. Разве это дело?
"Интеллигент", слушающий товарищей с понимающей улыбкой, веско добавляет:
- Понимаете, у меня семья: жена, дети. Я не убийца, не насильник. Сижу здесь уже несколько месяцев. За это время никаких следственных действий в отношении меня не проводилось. Спрашивается, зачем это нужно, кому? Даром едим хлеб. Хотя бы работу какую-нибудь предоставляли: тапочки шить, например. Коробочки клеить... Хотели потолок побелить, предлагали нельзя, и все тут.
- У них тактика известная: парься, пока не расколешься. Расскажешь, что требуется, - изменят меру пресечения до суда. Нет - будешь гнить здесь год и больше. Вот и выбирай.
Тема "незаконного" содержания под стражей настолько близка и актуальна для арестантов, что в разговор вступают даже иностранцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Он представился жертвой рэкета и коррумпированных правоохранительных органов одновременно. Попросил провести объективное расследование. Мы согласились. Мы смогли провести расследование до конца и, как нам кажется, теперь знаем правду. Но результаты этого расследования реализации не подлежали - установив фактуру, мы не смогли собрать доказательства. Многочисленные свидетели согласились говорить только в приватном порядке для удовлетворения нашего любопытства, сразу же предупредив нас, что в "случае чего" - они откажутся от своих слов. Мы не возьмем на себя ответственность осуждать этих людей. Слишком уж крутые завязки были в этом деле - и мэрия, и милиция, и КГБ, и прокуратура... Да и сама жертва где-то в середине расследования предстала в совершенно ином свете - пострадав от одних бандитов, этот бизнесмен нанимал других, чтобы отплатить обидчикам... Коротко же суть дела такова.
Это было сугубо частное расследование, которое я с коллегами проводил в свободное время.
Некая крупная петербургская фирма заключает контракт с серьезной московской фирмой. Из Петербурга в Москву переводятся большие деньги. Москвичи срывают контракт и не отдают деньги. Питерский бизнесмен едет в столицу и безуспешно обивает пороги всех правоохранительных организаций, каких только можно. Ему везде советуют обратиться в арбитраж, где все вместе - жертвы и кидалы - умрут в бумажной могиле. Вернувшись в Петербург, бизнесмен с отчаяния бросается за помощью к "чеченам". "Чечены" оказываются более приветливыми. Они выделяют двух способных решить вопросы представителей, с которыми бизнесмен вновь едет в Москву. Если кто-то решил, что "чечены" в Москве стали стрелять и похищать обидчиков, то этот кто-то жестоко ошибается. Горцы повели горемыку в одно чрезвычайно солидное милицейское заведение, где проблема решилась со сказочной быстротой. Большой милицейский чин (отдельного кабинета и приемной с секретаршей удостаиваются лишь высшие милицейские чины) предложил бизнесмену написать заявление на обидчиков, и через пару (!) дней деньги со счетов московской фирмы пошли в Петербург. За вычетом нескольких миллионов, которые милицейский чин порекомендовал потерпевшему перевести в хорошую фирму, находящуюся в хорошем городе Грозном.
Видимо, потеря этих миллионов разбудила жабу, дремавшую до поры на груди у нашего бизнесмена. Жаба стала его душить.
Он захотел получить от коварных москвичей и штрафные санкции. Бизнесмен вспомнил об одном своем старом знакомом - старшем офицере бывшего Комитета государственной безопасности из Петербургского управления. Этот офицер вник в проблему и порекомендовал бизнесмену группу коротко остриженных юристов, которые хоть и не имели юридического образования, но были в состоянии решить любую проблему за деньги - за долю малую. Себе офицер скромно назначил гонорар в пять миллионов рублей (дело происходило в 1992 г.) за общее руководство. (Кстати говоря, когда в ходе беседы с нами юристы узнали, сколько хотел получить комитетчик, возмутились они страшно. "Вот скотина! Послал нас под чеченские пули, даже не предупредив, ни прикрытия не дал, ни подстраховки... И за все труды свои страшные - всего пять лимонов", - так говорил старший юрист, непосредственно контактировавший с офицером. Возмущение свое тогдашнее он сейчас подтвердить уже не сможет, ибо вскоре после того как мы прекратили работу по этому делу, он покинул наш суетный мир.)
А получилось вот что. В Москве питерские юристы столкнулись с "чеченами", которые уже рассматривали фирму должников как исключительно свою суверенную кормушку. На разборки обе банды приехали в Петербург, где выяснились дополнительные спорные моменты - тесен мир. Оказывается, эти самые "чечены" доили еще одну фирму - созданную, кстати, под эгидой мэрии Петербурга (брали натурой, гуманитарной помощью, прямо со склада). А команда "юристов" вписалась и в эту разборку. Волны разборок между двумя бандами нещадно колотили бизнесмена. Фирма его тихо разваливалась. Прослышав о нем, как о терпиле безответном, его стали похищать и совершенно посторонние бандиты, требуя выкуп. (Самое любопытное заключается в том, что этот бизнесмен, стравивший между собой несколько группировок, поссорившийся с милицией, прокуратурой и ФСК, остался жив и даже до сих пор занимается бизнесом.)
Подсуетился и некий работник одной районной прокуратуры, который через свою жену, работавшую в дочерней фирме у того же бизнесмена, под шумок оттяпал у нашего героя автомашину (плюнув на отсутствие техпаспорта, кстати, так и ездил на ней без документов). Когда мы спросили бизнесмена, зачем он, по уши запутавшись в своих отношениях с бандитами, обратился за помощью к нам, он, грустно вздохнув, ответил:
- Сам не знаю. В милицию я идти со своей правдой-маткой не мог - в криминал вляпался. Но как-то насолить всем этим продажным конторам очень хотелось. Мне почему-то казалось, что вы не будете так дотошно изучать детали... Ну а сейчас я и сам против публикации всей этой истории. Ничего я вам не говорил, ребята...
Вот две невыдуманные истории, в центре которых - коррумпированные (или сросшиеся) работники правоохранительных органов. И в обеих историях добро не торжествует в финале. Злодеи не посажены в темницу, а просто поменяли место работы. (Герой второй истории уволился из УМБР. Или его уволили. По некоторым сведениям, честные коллеги бывшего офицера все-таки "помогли" ему уйти, не сумев, правда, поймать за руку. В таких ситуациях официальным органам сказать нечего: не пойман - не вор.)
Мы прекрасно понимаем, какую деликатную и щекотливую тему поднимаем. Но замалчивать ее дольше нельзя.
Когда оперативники, рассказавшие нам историю про убитого мальчика, узнали, что мы хотим изложить эту трагедию на страницах прессы, они долго нас отговаривали:
- Об этом писать нельзя. Во-первых, у нас нет доказательств. Во-вторых, люди будут бояться в милицию идти - заявлений от потерпевших не дождешься. И так-то не очень идут, боятся. Ну и, в-третьих, ребята, публикацией такой можно обидеть большое количество нормальных, честных ментов, которые вам и нам в глаза плюнут и правы будут...
- Но ведь это все было на самом деле? - Было. Но это, наверное, не для печати. Эх, Россия! Страна азиатская! Неужели вечен этот наш удел доверительные разговоры только на ушко друг другу...
Мы предлагаем откровенный разговор. Поговорим о том, о чем и так уже говорят давно. В Петербурге действуют целые банды, состоящие из бывших, а иногда и действующих сотрудников милиции. Только официально в Петербурге в 1992 г. было привлечено к уголовной ответственности более 130 работников правоохранительных органов. В Нью-Йорке, 1де преступность намного выше, чем у нас, эта цифра стала бы сенсацией. Мы воспринимаем ее спокойно.
- С моей точки зрения, организованный характер наша преступность приобрела благодаря бывшим сотрудникам правоохранительных органов, сказал в недавней беседе с нами один весьма крупный чин из параллельного ГУВД учреждения. - Блатные никогда бы не смогли создать такие замечательно организованные структуры, какие мы сейчас наблюдаем в бандитском мире - со своей агентурой, разведкой, контрразведкой и аналитическими подразделениями. Нынешняя борьба с преступностью - это "выкашивание пехоты"... Знаете, как на фронте: рота вся полегла, но на смену ей придут другие роты, потому что целы генералы, которые могут отдать соответствующие приказы и распоряжения...
- Неужели ментовская преступность - результат демократизации общества? - спросили мы одного из экспертов в ГУВД. Он подумал, вздохнул и ответил: - Те, кто сейчас садится в камеры, родились задолго до перестройки. Те, кто не садится и не сядет никогда, - тоже. В июле 1992 года была обворована квартира бывшего заместителя начальника нашего ГУВД генерала в отставке. Когда я прочитал ориентировку на похищенное, мне стало дурно. Поинтересуйтесь, ребята, этим делом, прикиньте, на какую зарплату можно купить все то, что вынесли из квартиры генерала... Сейчас, конечно, больше беспредела, больше озлобленности в людях, а менты - такие же люди, как и все... Больше путаницы и неразберихи, больше возможностей... Но, между прочим, менты садились всегда. И ментовские камеры в "Крестах", и зону ментовскую не год назад придумали...
В МЕНТОВСКОЙ КАМЕРЕ
В 1992 г. в Санкт-Петербурге к уголовной ответственности было привлечено 137 сотрудников милиции, 77 из них - за грабежи, разбойные нападения и кражи. В мае 1993 г. в "Крестах" содержалось 69 арестантов сотрудники милиции, в основном сержантский состав. Это значит, что около десяти камер в СИЗО на Арсенальной набережной полностью укомплектованы теми, кто по долгу своей службы должен был сажать в это заведение других.
Наш интерес удовлетворен не был. Сама ориентировка странным образом "пропала" из компьютерных файлов. А те, на ком висит официально этот глухарь, устало посоветовали нам оставить генерала в покое и не искать неприятностей для себя и для других.
...Эта стандартная крестовская камера площадью в восемь квадратных метров, тем не менее, не совсем обычна. С известной далей условности и иронии ее можно назвать элитарной. Здесь сидят всего шесть арестантов, а не десять или тринадцать, как в других: двое из них иностранцы, остальные четверо - бывшие сотрудники милиции. Узнав, что к ним пожаловали корреспонденты, арестанты гостеприимно уступают места на койках. В камере душно; на стене висит приемник. Меланхолично-грустная музыка создает ощущение фальшивого уюта. На обшарпанных стенах - вырезки из дешевых журналов. Койки заправлены шерстяными одеялами; на тумбочке - книги, старые газеты... Арестанты - молодые мужчины - одеты по-домашнему: рейтузы, футболки, войлочные тапочки. Вопреки нашим опасениям, на разговор идут охотно и почти дружелюбно. Некоторые сидят здесь уже более полугода. За что? Не без юмора кто-то отвечает: - Мы коррумпированные элементы! Бывший старший оперуполномоченный из области, сержант охраны, еще один опер из района. Четвертый - интеллигентного вида мужчина, по возрасту самый старший - поясняет, что служил в МВД по канцелярской части. Всех их единит одно: они горячо уверяют нас, что страдают невинно. Сержант охраны, арестованный по делу Малышева в числе многих прочих, считает себя незаслуженно обиженным вдвойне. Во-первых, потому, что связал свою судьбу с милицией. И во-вторых, потому, что его посадили, в то время как настоящие жулики гуляют на свободе.
- Вот вы пишете: Малышев, Малышев, а он не такая уж крупная фигура. Крупные воры заседают в правительстве. - А за что конкретно вы сидите? За то, что охранял частную контору. Они там что-то натворили, а крайним оказался я.
- Меня попросили передать какие-то деньги, - вступает в разговор районный опер. - Я передавал. Меня арестовали: взятка! Откуда я мог знать?
- Я понятия не имею, за что сижу; обвиняют по 146-й. Сижу уже несколько месяцев. На допросы не вызывают. Предъявили обвинение, а доказательств никаких. Разве это дело?
"Интеллигент", слушающий товарищей с понимающей улыбкой, веско добавляет:
- Понимаете, у меня семья: жена, дети. Я не убийца, не насильник. Сижу здесь уже несколько месяцев. За это время никаких следственных действий в отношении меня не проводилось. Спрашивается, зачем это нужно, кому? Даром едим хлеб. Хотя бы работу какую-нибудь предоставляли: тапочки шить, например. Коробочки клеить... Хотели потолок побелить, предлагали нельзя, и все тут.
- У них тактика известная: парься, пока не расколешься. Расскажешь, что требуется, - изменят меру пресечения до суда. Нет - будешь гнить здесь год и больше. Вот и выбирай.
Тема "незаконного" содержания под стражей настолько близка и актуальна для арестантов, что в разговор вступают даже иностранцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55