Ну а там
были просто "сливки общества" - дальше ехать некуда. Мне пришлось впервые
показать зубы, иначе бы я погиб.
Из интеллигентного мальчика я превратился в тигренка. Люди-то другие
гибли просто на глазах...
"Торгсин" - сокращение от "Торговля с иностранцами". В этих магазинах
перед войной продавались экспортные и импортные товары, за валюту -
иностранцам и за золото, серебро, драгоценные камни - соотечественникам. В
Ленинграде было несколько "Торгсинов". Например, верхний этаж универмага
ДЛТ был отдан "Торгсину". Был магазин и на Кировском проспекте, на углу
улицы Скороходова, там, где сейчас ресторан.
Я вовремя сориентировался, у меня появились опекуны - люди старого
поколения, очень старого. И, тем не менее, тогда били еще какие-то рамки
поведения, которые ограждали от насилия, от унижения. Самого последнего
человека в лагере ты не имел права тронуть пальцем. Хулиганов в лагере
просто не было. По-человечески вели себя... А потом я попал на бухту
Ванино - слышал песню такую, "Ванинский порт"? Оттуда ушел пароходом на
Колыму. Там познакомился с врачами, которые сидели по делу Горького. Они
отнеслись ко мне хорошо, так как я рассказал им про Гиля, а они его знали.
Пытались, правда, и меня унижать в лагере. Изза вражды разных
группировок. Были суки, красные шапочки, ломом опоясанные. Много военных
было, - в Якутии, на Колыме они в основном возглавляли все лагерные
восстания - снайперы. Герои Советского Союза. Я стоял за себя. Я - против
убийств, но порой защищаться приходилось насмерть. Самто я никогда никого
не унижал - в нашей стране и так унижены все, поэтому унижать людей еще и
в лагерной остановке - это надо быть просто зверем... На Колыме тогда
правил такой Иван Львов - вор в законе. Его боялись все, даже
полумиллионная армия, которая там стояла. Он был интеллигентным москвичом,
не ругался матом, не курил. Возглавлял! Колыма подчинялась ему полностью.
Сейчас его, конечно, нет в живых - убили... Я с ним кушал вместе, он
что-то находил во мне, а я - в нем. Он читал Достоевского, Толстого,
Герцена - а таких людей было мало. Они привили мне любовь к литературе...
Иван Львов был моим наставником, я очень гордился дружбой с ним и
очень много от него взял. Он был очень умным человеком.
Кстати, даже если кто-то по воровским законам подлежал уничтожению,
то лагерный суд был гораздо лучше советского: это был суд присяжных, в
котором принимали участие по 50-70 человек. Суд шел несколько дней, и даже
если выносился смертный приговор, то приговоренному в течение нескольких
дней давали возможность покончить с собой. И приговоры выносили весьма
обоснованные. Например - приговор негодяю, который насиловал мальчиков и
своими деяниями возбуждал злобу в рабочей массе. А рабочая масса - это же
большинство!
Вот и Горбачев все кричал на съезде - "как рабочие скажут, так и
будет", а между прочим, по статистике - самый большой процент преступников
всегда составляли рабочие, самые жестокие преступления совершали они же...
Мы-то тогда, конечно, о социологии не думали, просто понимали, что рабочих
много, и старались, чтобы они были за нас...
Потом, когда я повзрослел, у меня стал патроном Черкас Толя. Тоже вор
в законе. Но, с моей точки зрения, человек нехороший. Он унижал людей,
часто бил ни за что... Это мне не нравилось, и мы с ним разошлись. Нет,
меня он не унижал никогда. Если бы он меня унизил, то умер бы гораздо
раньше. Я уже был тогда не тот...
Вообще, скажу тебе, что все авторитеты, кого я знал, это люди,
которые никогда бы не пошли на убийство. Мента убить было нельзя - даже
мента! За хулиганство можно было просто жизнью расплатиться. Собственно, к
нам и уголовный розыск относился адекватно. Правда, тогда не появилось еще
управлений по борьбе с организованной преступностью - так се и не было. А
в разрушении воровских законов были заинтересованы те же, кому выгоден и
нынешний беспредел...

ЖУЛИКИ ОНИ ВСЕ...
- У меня были потерпевшие. Такие, как Анатолий Минц, как Захоржевский
- друг маршала Говорова. Это - насосы, крупные спекулянты, которые в
общем-то жили и живут за счет пьющих. Ни в одной стране мира, кроме нашей,
вы не купите так дешево у пьяницы драгоценную вещь. Вот мои потерпевшие и
грабили таким образом людей, скапливали огромные ценности. А я имел
интерес оставить их без ценностей.
Например, у Захоржевского был орден - "Большой крест Германии". Всего
было изготовлено 15 таких крестов - даже Геринг и Гиммлер не имели этих
наград. Я этот крест взял чисто - по 144-й статье. Потом он, правда,
оказался на столе у генерала Михайлова в ГУВД (тогда он был вообще-то еще
полковником...). Продали меня, как это обычно бывает.
Или вот Минц. Богатейший человек. Но я взял у него только две папки:
одна с орденами архимандрита Киевского, другая с монетами. До остальных
ценностей - а их Минц накопил на миллионы - я не дотронулся. Зачем обижать
совсем-то? Поделись немного - и хватит. И Минц был живздоров, пока на него
сосулька не упала... Я вот никогда ничего не накапливал...
Что?.. Нет, я не любуюсь собой. Просто сейчас, когда я вижу по
телевизору, как за бутылку пива девушку разрубили на куски, то понимаю,
что, встав на свой путь, я поступил правильно, на мне нет крови. Конечно,
обижаются на меня некоторые, но обида - она быстро проходит. У этих
жуликов продолжается нажива, и они снова становятся жирными...
Настоящих-то коллекционеров у нас нет, у нас ведь невозможно
коллекционировать без спекуляции.
Между нами говоря, я всю жизнь вредил, препятствовал вывозу из России
живописи, особенно большой, хорошей... Вот последний раз проморгал: из
запасников Эрмитажа 32 полотна - XVII-XVIII века, голландцы и фламандцы -
были переправлены в Аргентину. Я знал Бориса Борисовича Пиотровского.
Между нами говоря, он уж не такой герой в золотых звездах, как его
изображают. Была у него секретарь, в Америке она сейчас... М-да... Короче,
он мог бы не допустить такого хищения. Но у них же в Эрмитаже лет тридцать
не устраивалась ревизия! Представляешь? Тридцать лет! В запасники
запускали вытирать пыль студентов, а они, бедненькие, крали там
потихоньку, отдавали потом за литр пива. Да, все это я хорошо знаю и за
слова свои отвечаю - обо всем этом не мог не знать Пиотровский. Знал. Мне
самому предлагали не раз вещи из запасников Эрмитажа, но я не покупал. У
меня дома были только "честные" вещи. Когда в 1976 году меня арестовали, в
ГУВД была "комната Алексеева", и туда приводили коллекционеров, чтобы они
там что-то опознали. А я краденых вещей терпеть не могу!
А из Эрмитажа вещи уходили... Дочка главного реставратора Эрмитажа
это организовывала. Она уже выехала из страны, да и реставратор помер...
Нет, фамилии я тебе называть не буду, это не в моем стиле. Как ты думаешь,
мог я противостоять главному реставратору? Я уверен, что половина полотен
Эрмитажа сейчас - не подлинники... Нет, про историю с "Данаей" я говорить
не буду, еще живы люди... А вот эти 32 полотна - громадной ценности,
государственного значения - сейчас в Аргентине. Полотна все подписанные. В
Эрмитаже еще лет двадцать можно воровать...
Был такой Быстров Юра, по кличке Быструха, он сейчас живет в
Германии, часто приезжал к Пиотровскому. Много чего получил: вазу мою,
например, что от Гиля осталась. Гилю ее подарил Дзержинский, за
находчивость. Степан Казимирович вез Ленина с Крупской, увидел двух людей
и по выправке опознал в них офицеров. Предупредил Ленина и Крупскую, чтобы
они пригнулись. А эти двое действительно стали стрелять. Вот за то, что
Гиль по выправке офицеров опознал - теперь-то кого узнаешь по этим сапогам
гармошкой, - Дзержинский и подарил ему старинную вазу. Она потом попала в
Эрмитаж, а потом ее отдали Быстрову". И не только вазу!
"Обидел" я как-то раз приятеля Пиотровского - академика. Жена у него
тоже академиком была, в Ботаническом саду работала. Этот академик
абсолютно бесчестным человеком был. Похищал в Нижнем Тагиле малахит и от
жадности своей продавал его вместе с породой. Отсюда у него все
неприятности и пошли... Мое-то дело против него так и осталось
нераскрытым. А вот потом его еще раз грабили, один человек тогда накинул
его жене шнурок на шею... Этот человек не так давно освободился - скоро он
умрет. Он мой враг. Приходил ко мне, я ему денег дал, хоть он и мой враг.
Так вот, когда у этих академиков брали сейф, там были некоторые
свидетельства против Пиотровского. Жулики они все, царствие им небесное...
Или взять начальников крупных заводов, объединений - таких, как ЛОМО,
например! Я побывал в их квартирах - ценности просто неимоверные. В
Эрмитаже такого нет!
Или вот мой приятель, Миша Монастырский... Умнейший, талантливейший
человек. Дело по "Фаберже" слышал, наверное? Мишу до того, как умер
Брежнев, никто арестовать не мог, потому что он жил с дочкой одного из
членов Политбюро, часы его даже носил - они около полумиллиона стоили,
этот папаша в Политбюро с такими часами показываться боялся...
Многие большие чины в ГУВД честностью тоже не отличаются. Правда, и
получают они до смешного мало. Старший следователь, проработавший 26 лет в
милиции, занимает пятерку до зарплаты у "моего" следователя! По ГУВД
майоры бегают с буханками хлеба под мышкой! Это же смешно! Сотрудники
должны получать столько, сколько хватит хотя бы на житье!
Долгие годы я дружил с Олегом Васильевичем Карповым, бывшим
заместителем председателя городского суда. Знал и Ермакова - председателя
горсуда. Они не подозревали, что я уголовник, мы встречались, пили вместе
- я знал все - от и до. И однажды на похоронах сестры Карпова мы с
Ермаковым несли гроб, и он мне жаловался, что ему не дают законной пенсии.
И я помогал Ермакову пенсию эту получить - смех, да и только! А Карпов
этот 32 года работал на КГБ, будучи зампредседателя городского суда. Так
что можешь представить себе, как все связано... Он дела-то вел в основном
комитетовские. Однажды ему дали дело по 117-й статье, и он его провалил,
пил потом неделю с расстройства, а я с ним пьянку поддерживал - чуть не
заболел, я ведь непьющий, и меня, как ты понимаешь, интересовало совсем
другое. У него орден Красного Знамени - это все незаслуженно... По
пьянке-то он много чего рассказывал... И до сих пор у нас нормального суда
нет.
Недавно вот судили Костю и Лену - показывали даже в "Пятом колесе".
Они пытались ограбить коллекционера Шустера - есть такой, "крыса
кремлевская". Очень богатый человек У него дед банкиром был, а известный
художник Константин Маковский портрет этого деда писал. Костя с Леной
попытались этого Шустера "опустить". Я-то был в стороне... Был бы я в деле
- Шустер остался бы в лаптях, а Костя с Леной - на свободе. Их осудили по
146-й, а я до сих пор уверен, что 146-й там не было, пистолет-то у них был
мой. И лежал он в кармане, они-то шли коллекционера связывать, а не
убивать...
Но - советский суд и следствие - дело понятное. У них все - не как
было, а как "складывается". Разве можно вот так - "складывается"? У меня
после ареста обокрали квартиру. Я, грешным делом, на милицию подумал -
ключи-то у них! Тоже все "складывалось", пока в тюремной больнице случайно
Юрченко не встретил. А кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь
встретимся! Он мне и открыл глаза на того, кто это сделал... Человека я
этого знаю лет тридцать. Он делал крупные работы, искусствоведа
Хомутовского, например, брал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58