Конечно, я наглел со страшной силой, так бесцеремонно вламываясь в личную жизнь своей недавней подруги, но ничего не мог с собой поделать, вернее, даже не пытался вести себя корректнее. Изогнувшись в немыслимой позе, я лег на рычаг коробки передач, низко опустил голову, заглядывая в щель между полом и сиденьями. В таком положении запутавшегося в жизни и собственном теле удава меня и застала Анна.
Пока я, раскрасневшийся от напряжения, выбирался из-под сидений, бормоча что-то вроде: «Ума не приложу, как я мог здесь оказаться!», Анна стояла рядом с открытой дверкой и молча смотрела на меня. Ее черный купальник был мокрым, по коже все еще скользили водяные бусинки. В одной руке она держала подводную маску, в другой – крупную раковину рапана. Брови, слегка вздернутые кверху по краям, и прекрасные глаза, поставленные немного шире, чем обычно, придавали ее лицу выражение скрытой скорби и безмолвного упрека. Анна положила на песок ракушку, убрала со лба мокрые волосы, сжала прядь в кулаке, выжимая из нее воду.
Наконец я выбрался из кабины, понимая, что все мои заготовки уже не актуальны, и ничего не остается, как быть самим собой – немного смешным и скованным.
– Привет! – сказал я Анне, отряхивая рубашку.
– Здравствуй, – ответила она, оставаясь на том же месте и продолжая выжимать волосы.
– А тесная машина, да? – спросил я. – Ни развернуться, ни повернуться…
– Для меня нормальная, – пожала плечами Анна. – Ты что-то потерял?
Почему-то в голову взбрело: «Запонка куда-то закатилась», но я лишь многозначительно вздохнул и отморозил:
– А вы тут что, одними рапанами питаетесь?
На лицо Анны упала тень. Под рваным тентом выросла фигура Влада. Как я ни пытался, не смог углядеть на его лице выражения радости от встречи со мной.
– Угнать хотел, – кивнув на «Сузуки», объяснил я Владу свое появление в лагере. – Но она, как коза, оказалась привязана веревками.
– Нюр, – демонстративно глядя на Анну, произнес Влад и протянул девушке полотенце. – Вытри мне, пожалуйста, спину.
Начинается! Олень-лидер стал демонстрировать мне свои ветвистые рога. Анна не торопилась выполнить эту явно провокационную просьбу и правильно делала. Я перехватил полотенце, вмиг обмотал им свой кулак на манер боксерской перчатки и предложил:
– Старина, у меня, ей-богу, лучше получится. Но еще лучше будет, если ты покатаешься спиной по песку.
Владу, кажется, пришелся по душе мой вызывающий юмор. Он сдержанно усмехнулся, поднял с песка два акваланга, с которых еще капала вода, выжал их, как гири, до уровня груди и легко подвесил на сучья акации.
– У тебя воротник, надеюсь, крепкий? – спросил Влад и пообещал: – Следующим будешь ты.
– Самое интересное, – весело сказал я, – что всякий раз ты смертельно меня пугаешь и, наверное, даже об этом не догадываешься. Расскажи, как это у тебя получается?
– Я лучше покажу, – ответил Влад. – Так будет нагляднее…
– Замолчите, – негромко попросила Анна. – Вас противно слушать.
– Милая, – окончательно обнаглел Влад, – это наши скучные мужские дела. Не лучше ли тебе пока прогуляться по берегу?
– Я сама знаю, где мне лучше!
– Ты слышал, старина? – тут же воспользовался я мимолетным замешательством Влада. – Тебе ясно сказали, что Анна предпочитает находиться рядом мной.
– Вы похожи на мальчишек, – сказала Анна.
– Это все же лучше, чем на девчонок, – пришел я к оригинальному выводу.
– Анна, если ты не возражаешь, я отнесу его в море, – предложил Влад.
– Боюсь, что я стану для тебя камнем на шее, – не преминул предупредить я.
Анна тяжело вздохнула и посмотрела на рваную крышу навеса, через дыры которой золотыми столбами падал солнечный свет.
– Влад, – глухо произнесла Анна, не глядя на своего бронзового атланта. – Оставь нас, пожалуйста.
Уваров с напускным удивлением посмотрел на Анну, потом перевел взгляд на меня.
– Странно, что ты так долго сам не мог об этом догадаться, – сказал я сочувствующим голосом. – Я ведь тебе намекал, намекал…
Влад засопел, под скулами задвигались желваки. Он молча повернулся и пошел по горячему песку. Темная косичка прилипла к спине между лопаток, словно грива гнедого скакуна.
– Не пора ли домой? – спросил я Анну, присаживаясь на капот машины.
Анна внимательно, словно никогда не видела, рассматривала мое лицо.
– Домой? – переспросила она, вскинув брови. – А что я там забыла?
– Тебе здесь больше нравится?
– Да.
– И этот… Влад, он тебе тоже нравится?
Анна не ответила, села на полотенце, постеленное на песке, прижала колени к груди, подставила смуглое лицо легкому бризу и шуму волн.
– Я не хочу возвращаться, Кирилл.
– Почему?
– Дебет, кредит, прибыль, расходы, – медленно перечисляла она. – Мне надоело пересчитывать простыни, искать дешевые прачечные, дешевые склады, надоела бухгалтерия с ее приписками, вечным враньем цифр… Неужели ты до сих пор не понял, что у меня совсем иной характер и другое представление о счастье?
– Разве у нас с тобой не было аквалангов и лодки, чтобы отправиться на поиски амфор? – спросил я. – Что ты здесь нашла такого, чего не мог дать я?
– Ты крепко сидишь на якоре, Кирилл.
– Ты имеешь в виду гостиницу?
– Да. И образ жизни, которого нужно придерживаться, чтобы содержать гостиницу.
– Анюта, дорогая! – Я встал перед девушкой на колено и взял ее за плечи. – Но этот рай в просоленных палатках не может продолжаться вечно! Романтика хороша в меру, и, по-моему, мы сыты ею уже по горло. Твои сверстницы уже давно замужем, давно сидят на якоре, как ты выражаешься. И это нормально, человеку свойственно врастать корнями!
Я говорил гладко, правильно, как по писаному, но Анну мои слова не пробирали.
– Да, – кивнула она. – Я, наверное, вышла бы замуж. Но вся беда в том, что мы с тобой… что наши отношения зашли в тупик. Семьи мы не создали. А друзьями мужчина и женщина могут оставаться недолгое время. Потом они либо муж и жена, либо никто.
– Ну ответь мне! – взволнованно произнес я. – Чего нам не хватало для семьи? Дом, машина, деньги – все есть. Чего тебе надо еще?
Анна закачала головой и закрыла лицо ладонями.
– Не спрашивай! Я, наверное, дура. Я не могу понять, почему так происходит, но когда я вспоминаю Дикий остров, куда мы выползли после взрыва яхты, и нашу пещеру, и чай из еловых иголок, который ты заварил в консервной банке, и ощущение приближающейся опасности, то… то готова отдать все на свете, чтобы вернуться туда снова.
– Ты действительно дура, – ответил я сухо, поднимаясь с колена.
– Ну вот, видишь, – усмехнулась Анна. – Ты наконец разобрался во мне.
– Разобрался! – сдавленно выкрикнул я, швыряя круглую гальку в море, словно пытался избавиться от невыносимой досады. – Я всю свою жизнь связал с тобой, а ты все ломаешь!
– Ну не могу я, не могу! – взмолилась Анна. – Мне твоя гостиница – все равно что пожизненный вдовий платок.
– Это не моя, а наша гостиница, – поправил я. – Мы ее строили вдвоем.
– Закрой-ка ты ее на большой замок, – после долгого молчания сказала Анна, – и приходи к нам.
– И будем нырять за рапанами?
– Мы будем искать клады. Это намного интереснее, чем пресмыкаться перед клиентами по европейскому стандарту.
Я чуть не рассмеялся.
– Значит, ты предлагаешь мне заняться поиском клада? Анютка, последний раз я этим занимался во втором или третьем классе, когда прочитал «Тома Сойера».
– Перечитай еще раз, – серьезно посоветовала она.
– Если я присоединюсь к вам, это не понравится Владу.
– Раньше ты не обращал внимания на конкурентов, а шел ко мне напролом.
– Так! Значит, ты уже считаешь его моим конкурентом? И давно Влад пребывает в этом замечательном качестве?
– С той минуты, как я с ним познакомилась! – ответила Анна с вызовом.
– Может быть, ты уже спала с ним?
– Может быть!! – выкрикнула Анна и запустила мне в лицо горсть песка.
Я, не владея больше своими чувствами, кинулся на нее, как хищник на свою жертву, повалил на песок и распял, удерживая ее руки за запястья.
– Ты же любишь меня! – хрипел я, не зная, как заставить Анну смотреть мне в глаза.
– Тебя? – отчаянно сопротивляясь, крикнула она. – Кто тебе сказал эту глупость? Я тебя терпеть не могу!.. Ой, мне больно, руку сейчас сломаешь!
С души вдруг схлынуло напряжение. Мне все стало безразлично. Я поднялся на ноги, со стыдом осознавая свой поступок. Что со мной? С чего это я вдруг кинулся на Анну, стал с ней бороться? Зачем тянуть ее за собой? Насильно женщину не вернешь, это аксиома.
Я пошел по сыпучему склону вверх. Ноги по щиколотку утопали в острой каменной крошке. Я чувствовал взгляд Влада. Мне казалось, что он смотрит мне в спину и ухмыляется.
– Кирилл! – крикнула Анна.
Я остановился. Она догнала меня, крепко вцепилась в руку.
– Не уходи!
Это была не просьба, а пожелание, причем из той области, когда родственник у постели умирающего просит: «Не умирай!»
– Хорошо, не уйду, – ответил я. – А что потом?
Анна опустила глаза. Горячий ветер феном сушил ее волосы. Плечи побелели от шелушащейся кожи. Ее щеки пахли солнцем и морем.
– Прости меня, – произнесла она.
– Нет, это ты меня прости.
– За что?
– За то, что разочаровал.
Глава 23
Днем Серега всегда крутился либо у ресторана «Бриз», либо развлекал своего трехлетнего сына на детских аттракционах. Полный, черноволосый, чернобровый, он всегда и везде был самой заметной фигурой, и найти его даже в плотной толпе не представляло особой трудности. Неизменно одетый во все белое, сутулясь и сунув руки в карманы, он, покачиваясь, расхаживал туда-сюда, словно пытался раскачать набережную, и исподлобья смотрел на прохожих. Его широкое, бронзовое от загара лицо было удивительно милым и приветливым. Когда он улыбался, рот его, словно от смущения, становился кукольно-маленьким, а на щеках появлялись ямочки. Внешность Сереги как нельзя лучше подходила для роли клоуна, дрессировщика кошечек и собачек или ведущего передачи «Спокойной ночи, малыши!», от которого дети наверняка были бы без ума. Жаль, что Серега об этом не знал и занимался прозаическим рэкетом.
Мы с ним быстро нашли общий язык, потому как я воспринимал его роль в нашей странной жизни едва ли не обязательной и на рожон не лез. Когда я открыл кафе и принялся за строительство гостиницы, он пришел ко мне, заказал шампанское и, покоряя мое сердце своим обаянием, предложил надежную «крышу», которая не будет протекать даже в самые ненастные дни.
Я платил Сереге от тысячи до полутора тысяч долларов в месяц в зависимости от времени года и количества отдыхающих, и за весь год у меня не было проблем с безопасностью и прочими «наездами». Серегина бригада берегла и лелеяла мое хозяйство, как садовник роскошную клумбу. Неожиданное и наглое вымогательство со стороны милиции могло означать лишь то, что хорошо отработанная система вдруг дала сбой.
Его сын – уменьшенная копия отца – скакал по кругу на деревянном олене, крепко держась за его обломанные рога. Серега прогуливался рядом с каруселью, сутулясь и втянув голову в плечи, словно на тридцатиградусной жаре ему было холодно, покуривал, поглядывал по сторонам и сдержанно кивал знакомым.
Увидев меня, он повеселел, крепко пожал руку, блеснул черными глазами, предложил закурить, выпить шампанского, и я подумал, что Серега вряд ли стал бы разыгрывать передо мной добродушие, будучи автором или провокатором милицейского «наезда».
– С меня требуют деньги, – сказал я, сразу переходя к делу.
Серега нахмурил густые черные брови, и его глаза спрятались, как разведчики в кустах.
– Кто требует? – спросил он без тревоги и озабоченности в голосе, словно давая мне понять, что моя проблема не стоит выеденного яйца, потому как самой проблемы просто быть не может.
Я в двух словах рассказал о разговоре с капитаном милиции. Серега долго молчал, щелкая пальцем по кончику сигареты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65