– Суки! Скоты! Сволочи! А ну, руки вверх! И если только дернетесь, убью!
Оторопевшие Толян и Славик моментально подчинились его команде. Тут Вася замешкался, он не знал, что делать дальше. Надо было помочь Сашке, но в то же время желание отомстить не позволяло ему безнаказанно отпустить двух этих гадов.
Толян, уловив этот момент, с наигранной усмешкой сказал: – Ну, хорош, пошутили, и будет. Все, у нас никаких предъяв к вам нет. Давай, расходимся и все.
Может в самом деле, они так бы и разошлись, но Славику вдруг показалось, что пацан просто берет их на понт, не походил он на крутого бойца, который спокойно мочканет кого угодно, а может и пистолет у него не заряжен. И Славик бросился к Васе.
Первый же выстрел остановил и согнул его. Второй свалил остолбеневшего Толяна, так и не успевшего опустить руки. И дальше Вася по очереди стрелял то в одного то в другого, подходя все ближе к дергающимся на земле телам, пока в обойме не кончились патроны.
Потом он отбросил ставший уже ненужным пистолет, из глаз у него вдруг потоком хлынули слезы, он подбежал к Сашке, присел перед ним, стал тормошить его, тот не шевелился. И тогда бросившаяся в голову ярость подняла Васю на ноги, и он, не помня себя, подбежал к лежавшим неподалеку друг от друга Толяну и Славику и стал по очереди пинать их ногами, выкрикивая все бранные и матерные слова, какие только приходили ему в голову. А от дома уже бежали несколько людей в милицейской форме.
У Сашки оказалась разорванной селезенка, но он быстро поправился после операции и на состоявшемся вскоре суде выступал в качестве свидетеля. Ильдар попытался было через своего сына-начальника как-то повлиять на судьбу Васи, однако времена были суровые, и Василию, учтя несовершеннолетний возраст, дали десять лет. В определенной степени ему повезло, потому что через четыре года, летом пятьдесят третьего Лаврентий Павлович Берия амнистировал уголовников, но из лагеря вышел уже совсем другой человек. Уголовники дали ему кличку Вальтер. Он пытался найти Ильдара, но на того так подействовала эта история, что он согласился на уговоры сына и переехал в Москву. Жил, правда, отдельно, так как по-прежнему работал дворником и занимал служебную комнату на Новослободской улице.
Во второй половине пятидесятых в Ленинграде действовала преступная группа, промышлявшая квартирными кражами, причем выбирали они только квартиры деловых людей, которые к тому времени начали появляться как грибы после дождя. Долгое время ее деятельность не удавалось пресечь, так как очень уж остроумны, неожиданны и тщательно подготовлены были ее действия. Да и заявлений об этих ограблениях почти не поступало в милицию. Но как веревочке не виться… Однажды бдительные соседи вызвали по телефону милицию, когда банда трясла очередную жертву. И главарь ее по кличке Вальтер отправился мотать свою очередную десятку.
Глава 6
1917 год, Царское село, Александровский дворец, февраль-июль
С февраля царская семья, ввиду начавшейся в Петрограде смуты, жила в Царскосельском Александровском дворце, исключая самого государя, который находился в эти дни близь театра военных действий, в Ставке. Дворец первое время охранялся сводным полком, состоявшим из гвардейского экипажа, конвоя Его Величества и одной из артиллерийских частей. До императрицы Александры Федоровны в последнее время никаких сообщений от государя не поступало, а напротив доходили слухи о смуте и тревожных событиях в Петрограде и об отречении государя от престола, но она им не верила. Да и не до того ей было. Этой зимой, как нарочно, Алексей заразился корью от кадета, которого специально привозили для игр с ним, и дети, один за другим очень тяжело переболели. Доктор Груздев, бывший домашним врачом семьи уже в течение многих лет, дважды собирал консилиум своих коллег, чтобы избежать возможных осложнений. К счастью все обошлось, и к концу зимы стало казаться, что жизнь налаживается. Однако восьмого марта во дворец явился генерал Корнилов, который, скрепя сердце, объявил об отречении Государя от престола и зачитал постановление Совета министров Временного правительства об аресте царской семьи. Он заверил ее, что ей и детям ничего не угрожает, и представил коменданта гарнизона полковника Кобылинского. Охрана дворца была заменена частями революционно настроенных солдат.
Через несколько дней в Царское Село прибыл Николай Второй, теперь уже бывший Государь Император. Погода стояла премерзкая, дул пронизывающий сырой ветер, почти не переставая, шел мокрый снег с дождем. По приезде Николаю Александровичу тотчас же на платформе Царского Села членом Государственной Думы Вершининым было объявлено об аресте, и он присоединился к своей семье. Жизнь их потекла скучно и однообразно, так как правительством были установлены ограничения имевшие целью пресечь возможность сношения с внешним миром, как то:
– просмотр всей входящей и исходящей корреспонденции;
– запрет на выход из дворца за исключением особо отведенных и огороженных мест парка;
– запрет на посещения их во дворце за исключением лиц, уполномоченных на то правительством.
Однако и в этой жизни были свои положительные стороны. Пожалуй, никогда Государь Император не проводил столько времени с женой и детьми. Днем они гуляли в парке и много разговаривали о жизни. В одном из служебных помещений дворца устроена была гимнастическая зала, где все вместе они играли в крокет, а Николай Александрович начал даже упражняться с гирями. Весной, когда парк просох, эти занятия перенесли на свежий воздух. Под воздействием Александры Федоровны Государь начал даже приготовляться к написанию мемуаров, перечитывая свой дневник, который он без перерывов вел с юношеских лет. Теперь он также делал записи о различных событиях прошлого, которые они вспоминали вместе с женой.
По вечерам же все вместе собирались в малой гостиной дворца, где вслух читали по-французски отвлекающие от происходящих вокруг событий романы Жюля Верна и Дюма. Кроме того, еще до войны в одной из дворцовых комнат устроен был небольшой зал для синематографа. Великий Князь Михаил Александрович раз в неделю посылал во дворец свое авто, с которым приезжал механик-синематографист, устраивавший три сеанса, – один для членов царской семьи и их ближнего круга, второй и третий же, по настоянию Николая Александровича, для всех желающих из числа обслуживающего персонала и охраны. Показывали разные фильмы, но по просьбе дочерей Государя чаще всего привозили ленты с участием Веры Холодной и Ивана Мозжухина, а также фильмы нового американского комика – Чарли Чаплина, которые особенно нравились Алексею, настолько, что он даже пробирался на второй сеанс, чтобы еще раз просмотреть их.
В Петрограде меж тем ситуация ухудшалась с каждым днем. Временное правительство потеряло почти всякий контроль над армией, а особенно над военными частями, расположенными в Петербурге и окрестностях. Реальная власть перешла к Совету солдатских и рабочих депутатов. В апреле из Швейцарии через территорию враждебной Германии в запломбированном вагоне профинансированные немецким правительством вернулись большевики во главе с Лениным. Хотя в тот период они не имели решающей роли в Совете, но сыграли роль катализатора в наступающих событиях, что предрекал даже сам Керенский на одном из заседаний Временного правительства.
В Александровском дворце положение тоже становилось угнетающим. Солдаты охраны вели себя по-хамски по отношению к членам царской семьи и обслуживающему персоналу, воровали, что можно было украсть во время несения дежурств во дворце. Это очень огорчало Николая Александровича и Александру Федоровну, которые, как и прежде пытались вести себя с окружающими просто и естественно. А теперь даже некоторые из офицеров позволяли себе не пожать протянутую им царскую руку и высказывали вслух непочтительные суждения о царственных особах.
Летом Временное правительство попыталось укрепить свои позиции, организовав широкое наступление на германском фронте, но после кратковременных успехов последовало сокрушительное поражение. В начале июля в Петербурге была расстреляна демонстрация рабочих и солдат, требовавших прекращения войны. В июле же Совет сделал попытку перевести Николая Александровича в Петропавловскую крепость, чему помешала только твердость коменданта гарнизона полковника Кобылинского. Вследствие вышеозначенных событий Временное правительство, чрезвычайная следственная комиссия которого «не нашла в бумагах Государя доказательства Его и Государыни Императрицы измены Родине в смысле желания заключить мир с Германией», решило в целях спокойствия и безопасности перевести царскую семью в Тобольск.
Узнав об этом, Александра Федоровна опечалилась. Здесь, рядом со столицей, рядом с Балтийским морем, крепка еще была надежда, что все как-то образуется, устроится, что может, позволено им будет выехать в Англию, которой правил кузен Георг. А там, в глубине России, уже не бывшей верноподданной страны, а страны отвергшей своего Государя, что их там ждет, как придется выбираться оттуда?
Вечером, уединившись с Николаем Александровичем, они долго обсуждали этот вопрос. Самым действенным способом спасения признан был побег и побег незамедлительный. Однако для осуществления этого замысла нужны были надежные люди, могущие осуществить практические действия. Решено было призвать для совета особо доверенных персон – камердинера Государя Терентия Ивановича Чемодурова и камердинера Государыни Алексея Андреевича Волкова, кои незамедлительно и были приглашены в кабинет Николая Александровича.
В ходе этого импровизированного совещания разработали генеральную стратегию, – добраться на автомобиле до берега Финского залива, а оттуда на легком, но быстроходном судне в Швецию, откуда со временем можно уже пытаться переправиться в Англию. Если не удастся выбраться всей семье, то спасти хотя бы детей.
Теперь надлежало определиться с осуществлением практических действий. Главную трудность представляло, как выбраться из дворца, минуя охрану. Прорваться силой, даже при помощи извне, не представлялось возможным. Тотчас бы началось преследование, все шоссе были бы перекрыты. Александра Федоровна предложила подсыпать сонный порошок солдатам караула. Но они питались из своей кухни. Тогда решено было какой-то хитростью доставить им вина с подмешанным снотворным. Дисциплина среди революционных солдат была слабая, пили они часто, а если выбрать для побега ночь с воскресенья на понедельник, да хорошо бы на воскресенье приходился какой-нибудь праздник, то вполне можно было надеяться на благоприятный исход событий. Камердинер Волков вдобавок еще припомнил, что в молодые годы он слыхал, будто во дворце есть какой-то потайной ход, которым пользовался Александр Второй, опасавшийся за свою жизнь. Но Волков не мог указать, где бы это могло быть. Николай Александрович взял это на заметку, решив собственноручно справиться в библиотеке дворца.
С автомобилем оказалось проще, Старший сын Волкова обладал довольно поместительным полугрузовым «Рено». Алексей Андреевич ручался за него головой. Зятем же Терентия Ивановича Чемодурова был флотский офицер, капитан второго ранга Гартунг, заведовавший испытательной станцией минных катеров. Можно было попытаться через него подобрать двух-трех надежных людей и получить доступ к судну.
Перед сном Александра Федоровна долго и горячо молилась. Впервые за последнее тревожное время забрезжил свет надежды.
На следующий день, роясь в дворцовой библиотеке, Николай Александрович отыскал первоначальный план дворца, составленный лично архитектором Нееловым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Оторопевшие Толян и Славик моментально подчинились его команде. Тут Вася замешкался, он не знал, что делать дальше. Надо было помочь Сашке, но в то же время желание отомстить не позволяло ему безнаказанно отпустить двух этих гадов.
Толян, уловив этот момент, с наигранной усмешкой сказал: – Ну, хорош, пошутили, и будет. Все, у нас никаких предъяв к вам нет. Давай, расходимся и все.
Может в самом деле, они так бы и разошлись, но Славику вдруг показалось, что пацан просто берет их на понт, не походил он на крутого бойца, который спокойно мочканет кого угодно, а может и пистолет у него не заряжен. И Славик бросился к Васе.
Первый же выстрел остановил и согнул его. Второй свалил остолбеневшего Толяна, так и не успевшего опустить руки. И дальше Вася по очереди стрелял то в одного то в другого, подходя все ближе к дергающимся на земле телам, пока в обойме не кончились патроны.
Потом он отбросил ставший уже ненужным пистолет, из глаз у него вдруг потоком хлынули слезы, он подбежал к Сашке, присел перед ним, стал тормошить его, тот не шевелился. И тогда бросившаяся в голову ярость подняла Васю на ноги, и он, не помня себя, подбежал к лежавшим неподалеку друг от друга Толяну и Славику и стал по очереди пинать их ногами, выкрикивая все бранные и матерные слова, какие только приходили ему в голову. А от дома уже бежали несколько людей в милицейской форме.
У Сашки оказалась разорванной селезенка, но он быстро поправился после операции и на состоявшемся вскоре суде выступал в качестве свидетеля. Ильдар попытался было через своего сына-начальника как-то повлиять на судьбу Васи, однако времена были суровые, и Василию, учтя несовершеннолетний возраст, дали десять лет. В определенной степени ему повезло, потому что через четыре года, летом пятьдесят третьего Лаврентий Павлович Берия амнистировал уголовников, но из лагеря вышел уже совсем другой человек. Уголовники дали ему кличку Вальтер. Он пытался найти Ильдара, но на того так подействовала эта история, что он согласился на уговоры сына и переехал в Москву. Жил, правда, отдельно, так как по-прежнему работал дворником и занимал служебную комнату на Новослободской улице.
Во второй половине пятидесятых в Ленинграде действовала преступная группа, промышлявшая квартирными кражами, причем выбирали они только квартиры деловых людей, которые к тому времени начали появляться как грибы после дождя. Долгое время ее деятельность не удавалось пресечь, так как очень уж остроумны, неожиданны и тщательно подготовлены были ее действия. Да и заявлений об этих ограблениях почти не поступало в милицию. Но как веревочке не виться… Однажды бдительные соседи вызвали по телефону милицию, когда банда трясла очередную жертву. И главарь ее по кличке Вальтер отправился мотать свою очередную десятку.
Глава 6
1917 год, Царское село, Александровский дворец, февраль-июль
С февраля царская семья, ввиду начавшейся в Петрограде смуты, жила в Царскосельском Александровском дворце, исключая самого государя, который находился в эти дни близь театра военных действий, в Ставке. Дворец первое время охранялся сводным полком, состоявшим из гвардейского экипажа, конвоя Его Величества и одной из артиллерийских частей. До императрицы Александры Федоровны в последнее время никаких сообщений от государя не поступало, а напротив доходили слухи о смуте и тревожных событиях в Петрограде и об отречении государя от престола, но она им не верила. Да и не до того ей было. Этой зимой, как нарочно, Алексей заразился корью от кадета, которого специально привозили для игр с ним, и дети, один за другим очень тяжело переболели. Доктор Груздев, бывший домашним врачом семьи уже в течение многих лет, дважды собирал консилиум своих коллег, чтобы избежать возможных осложнений. К счастью все обошлось, и к концу зимы стало казаться, что жизнь налаживается. Однако восьмого марта во дворец явился генерал Корнилов, который, скрепя сердце, объявил об отречении Государя от престола и зачитал постановление Совета министров Временного правительства об аресте царской семьи. Он заверил ее, что ей и детям ничего не угрожает, и представил коменданта гарнизона полковника Кобылинского. Охрана дворца была заменена частями революционно настроенных солдат.
Через несколько дней в Царское Село прибыл Николай Второй, теперь уже бывший Государь Император. Погода стояла премерзкая, дул пронизывающий сырой ветер, почти не переставая, шел мокрый снег с дождем. По приезде Николаю Александровичу тотчас же на платформе Царского Села членом Государственной Думы Вершининым было объявлено об аресте, и он присоединился к своей семье. Жизнь их потекла скучно и однообразно, так как правительством были установлены ограничения имевшие целью пресечь возможность сношения с внешним миром, как то:
– просмотр всей входящей и исходящей корреспонденции;
– запрет на выход из дворца за исключением особо отведенных и огороженных мест парка;
– запрет на посещения их во дворце за исключением лиц, уполномоченных на то правительством.
Однако и в этой жизни были свои положительные стороны. Пожалуй, никогда Государь Император не проводил столько времени с женой и детьми. Днем они гуляли в парке и много разговаривали о жизни. В одном из служебных помещений дворца устроена была гимнастическая зала, где все вместе они играли в крокет, а Николай Александрович начал даже упражняться с гирями. Весной, когда парк просох, эти занятия перенесли на свежий воздух. Под воздействием Александры Федоровны Государь начал даже приготовляться к написанию мемуаров, перечитывая свой дневник, который он без перерывов вел с юношеских лет. Теперь он также делал записи о различных событиях прошлого, которые они вспоминали вместе с женой.
По вечерам же все вместе собирались в малой гостиной дворца, где вслух читали по-французски отвлекающие от происходящих вокруг событий романы Жюля Верна и Дюма. Кроме того, еще до войны в одной из дворцовых комнат устроен был небольшой зал для синематографа. Великий Князь Михаил Александрович раз в неделю посылал во дворец свое авто, с которым приезжал механик-синематографист, устраивавший три сеанса, – один для членов царской семьи и их ближнего круга, второй и третий же, по настоянию Николая Александровича, для всех желающих из числа обслуживающего персонала и охраны. Показывали разные фильмы, но по просьбе дочерей Государя чаще всего привозили ленты с участием Веры Холодной и Ивана Мозжухина, а также фильмы нового американского комика – Чарли Чаплина, которые особенно нравились Алексею, настолько, что он даже пробирался на второй сеанс, чтобы еще раз просмотреть их.
В Петрограде меж тем ситуация ухудшалась с каждым днем. Временное правительство потеряло почти всякий контроль над армией, а особенно над военными частями, расположенными в Петербурге и окрестностях. Реальная власть перешла к Совету солдатских и рабочих депутатов. В апреле из Швейцарии через территорию враждебной Германии в запломбированном вагоне профинансированные немецким правительством вернулись большевики во главе с Лениным. Хотя в тот период они не имели решающей роли в Совете, но сыграли роль катализатора в наступающих событиях, что предрекал даже сам Керенский на одном из заседаний Временного правительства.
В Александровском дворце положение тоже становилось угнетающим. Солдаты охраны вели себя по-хамски по отношению к членам царской семьи и обслуживающему персоналу, воровали, что можно было украсть во время несения дежурств во дворце. Это очень огорчало Николая Александровича и Александру Федоровну, которые, как и прежде пытались вести себя с окружающими просто и естественно. А теперь даже некоторые из офицеров позволяли себе не пожать протянутую им царскую руку и высказывали вслух непочтительные суждения о царственных особах.
Летом Временное правительство попыталось укрепить свои позиции, организовав широкое наступление на германском фронте, но после кратковременных успехов последовало сокрушительное поражение. В начале июля в Петербурге была расстреляна демонстрация рабочих и солдат, требовавших прекращения войны. В июле же Совет сделал попытку перевести Николая Александровича в Петропавловскую крепость, чему помешала только твердость коменданта гарнизона полковника Кобылинского. Вследствие вышеозначенных событий Временное правительство, чрезвычайная следственная комиссия которого «не нашла в бумагах Государя доказательства Его и Государыни Императрицы измены Родине в смысле желания заключить мир с Германией», решило в целях спокойствия и безопасности перевести царскую семью в Тобольск.
Узнав об этом, Александра Федоровна опечалилась. Здесь, рядом со столицей, рядом с Балтийским морем, крепка еще была надежда, что все как-то образуется, устроится, что может, позволено им будет выехать в Англию, которой правил кузен Георг. А там, в глубине России, уже не бывшей верноподданной страны, а страны отвергшей своего Государя, что их там ждет, как придется выбираться оттуда?
Вечером, уединившись с Николаем Александровичем, они долго обсуждали этот вопрос. Самым действенным способом спасения признан был побег и побег незамедлительный. Однако для осуществления этого замысла нужны были надежные люди, могущие осуществить практические действия. Решено было призвать для совета особо доверенных персон – камердинера Государя Терентия Ивановича Чемодурова и камердинера Государыни Алексея Андреевича Волкова, кои незамедлительно и были приглашены в кабинет Николая Александровича.
В ходе этого импровизированного совещания разработали генеральную стратегию, – добраться на автомобиле до берега Финского залива, а оттуда на легком, но быстроходном судне в Швецию, откуда со временем можно уже пытаться переправиться в Англию. Если не удастся выбраться всей семье, то спасти хотя бы детей.
Теперь надлежало определиться с осуществлением практических действий. Главную трудность представляло, как выбраться из дворца, минуя охрану. Прорваться силой, даже при помощи извне, не представлялось возможным. Тотчас бы началось преследование, все шоссе были бы перекрыты. Александра Федоровна предложила подсыпать сонный порошок солдатам караула. Но они питались из своей кухни. Тогда решено было какой-то хитростью доставить им вина с подмешанным снотворным. Дисциплина среди революционных солдат была слабая, пили они часто, а если выбрать для побега ночь с воскресенья на понедельник, да хорошо бы на воскресенье приходился какой-нибудь праздник, то вполне можно было надеяться на благоприятный исход событий. Камердинер Волков вдобавок еще припомнил, что в молодые годы он слыхал, будто во дворце есть какой-то потайной ход, которым пользовался Александр Второй, опасавшийся за свою жизнь. Но Волков не мог указать, где бы это могло быть. Николай Александрович взял это на заметку, решив собственноручно справиться в библиотеке дворца.
С автомобилем оказалось проще, Старший сын Волкова обладал довольно поместительным полугрузовым «Рено». Алексей Андреевич ручался за него головой. Зятем же Терентия Ивановича Чемодурова был флотский офицер, капитан второго ранга Гартунг, заведовавший испытательной станцией минных катеров. Можно было попытаться через него подобрать двух-трех надежных людей и получить доступ к судну.
Перед сном Александра Федоровна долго и горячо молилась. Впервые за последнее тревожное время забрезжил свет надежды.
На следующий день, роясь в дворцовой библиотеке, Николай Александрович отыскал первоначальный план дворца, составленный лично архитектором Нееловым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47